Зови меня моим именем

      Они стараются преодолеть максимально возможное расстояние, но силы на пределе, все равно необходимо где-то заночевать. Брок настойчиво расспрашивает администратора мотеля о постояльцах, уходит, чтобы осмотреть небольшой бар внизу, еще раз обойти стоянку. Возвращается минут через сорок.       – Вроде, чисто. Поспим пару часов и в путь. Завтра должны пересечь границу, если чуть поднажмем.       Он слушает Брока вполуха, развалившись на кровати. Устал настолько, что не может пошевелиться. Даже приоткрыть глаза кажется неимоверным усилием, и он этого не делает. Брок думает, что он уже спит. Ложится рядом осторожно, чтобы не разбудить.       Чувствуя, как проседает кровать, он тут же перекатывается на бок, прижимается к Броку и утыкается лбом ему в плечо.       – Прости, забыл замотать руку, – бормочет он сквозь сон, но уже и так ясно, что это неважно. Брок привыкает, неторопливо гладит ладонью металл, и они засыпают в объятиях друг друга, уставшие смертельно. И даже сны не снятся. Впрочем, ему давно не снятся сны. С сорок четвертого года.       Из этой блаженной темноты его вырывает настойчивый монотонный стук. Он ворочается, пытается поймать ускользающий сон, но звук становится все громче, все навязчивее. Сознание медленно возвращается. Из-за резко прерванного сна воспринимать реальность трудно. Он приподнимается на локтях, понимая, что в кровати теперь один. Брок идет к двери с пистолетом в руке, прижимается к косяку, вне досягаемости предполагаемого выстрела, и начинает переговариваться с тем, кто за дверью. Ответов не разобрать, Брок разговаривает вполголоса и смысл ускользает, но по интонациям становится ясно, что опасности нет. Брок посылает собеседника нахуй, но при этом начинает в спешке одеваться.       – Что там?       – Нужно переставить тачку. Какой-то урод не может выехать. Блять, просил тебя нормально припарковаться! – рычит Брок, сует пистолет в карман куртки и уходит, хлопая дверью.       Слишком хочется спать, чтобы вспоминать, где он там припарковался, пока Брок осматривал мотель. Да, кажется, кто-то просил его переставить машину, он переставил – видимо, неудачно. Или это было не сегодня? В другом мотеле? Плевать. Не важно. Слишком хочется спать. И он неимоверно благодарен Броку за то, что тот пошел разбираться с машиной сам и не стал будить его.       Сквозь сон он слышит, как Брок возвращается, затворяет за собой дверь. Аккуратно, чтобы не шуметь. Еще один повод для благодарности. Не открывая глаз, он немного отодвигается и откидывает край одеяла, чтобы Брок раздевался и ложился рядом. Но тот почему-то медлит, может, решил покурить перед сном как обычно. Мысли начинают путаться, он погружается в это уютное состояние дремы на границе реальности и забытья, почти засыпает совсем. Откуда-то издалека слышен скрип половиц. Он ждет, что Брок наконец ляжет рядом и протягивает руку в ожидании. Но вместо этого щелкает выключатель и в лицо ударяет яркий электрический свет.       – Блять, Брок, ты в своем уме?! Выруби нахуй!       Он рычит и закрывает голову подушкой. Брок мстит ему за то, что он не подорвался перепарковывать машину, или что? Ответа нет. Свет так и горит. Снова скрипят половицы и шаркают ножки стула. Кто-то смущенно откашливается. И это не Брок.       Он медленно убирает подушку и приподнимается на локтях. Жмурится, глаза не сразу привыкают к свету. Но он и без того знает, кого увидит перед собой. Сквозь цветные блики он различает знакомый силуэт, старую армейскую куртку, аккуратно зачесанные светлые волосы. Растирает глаза больше для виду, тянет время, потому что сердце гулко стучит, и он совершенно не знает, что сказать.       Стив тоже не знает. Окидывает взглядом комнату, разбросанную одежду, его самого, сидящего на кровати, и отводит глаза в смущении. Не потому что впервые видит его практически голым – в этом как раз ничего такого нет, они с детства жили бок о бок. Дело в засосах и характерных царапинах на коже. И даже Стив не сможет убедить себя в том, что это некие боевые ранения. Тут все очень очевидно. Одна на двоих кровать. Сползшая на пол скомканная простынь. Они с Броком сегодня, к счастью, не трахались, но все равно. Картина ясна.       Накатывает странное чувство стыда и неловкости. Похожее ощущение он испытывал, когда отец впервые поймал его с сигаретой. И вроде бы это его жизнь и он не должен оправдываться за сделанный выбор, но все равно почему-то неловко. Неловко причинять вынужденную боль родному человеку, который этот его выбор никогда не поймет, считает ложным и опасным.       – Привет, Стив, – это единственное, что он может сказать. Говорит и вдруг улыбается, как идиот. Потому что, несмотря на неоднозначные обстоятельства их встречи он все равно рад видеть Стива. Его появление сулит проблемы, большие проблемы. Будет неприятный разговор. Но все равно. Он всегда рад видеть Стива – это бессознательно и ничего с этим не поделаешь.       Стив тоже рад. Его лицо прямо озаряется, когда он слышит свое имя. Но эта радость немного другого рода. Стив не может дать ей волю, хмурится и в целом на его лице болезненное и растерянное выражение.       – Баки? Ты узнаешь меня?       Предсказуемая реакция, предсказуемый вопрос. Стив не поверил Вдове. Вплоть до этой секунды оправдывал его поступок тем, что он просто снова все забыл. Ушел под влиянием кодов и триггеров, которые были сняты.       – Знаю, о чем ты думаешь, Стив, но все в порядке. Я в полном порядке, я ничего не забывал. Тебя узнаю и прекрасно помню. Все помню.       Он поднимается с кровати и ищет одежду, неторопливо одевается, будто все так, как и должно быть. С ним все в порядке. С ним все хорошо.       Стив смотрит растеряно. К такому повороту он не был готов. Стив готов был вызволять его из рук Брока, восстанавливать ему память, возиться с ним, оберегать, защищать. Но все это оказалось не нужно. Стив видит, что его Баки неожиданно вполне прекрасно себя чувствует, отдает отчет в собственных действиях и совершенно не нуждается в помощи. И Стив не понимает, что делать. Совершенно сбит с толку и происходящее не укладывается в его голове.       – Поехали домой, Бак?       Он лишь усмехается и качает головой.       – Башня Старка мне не дом.       – Можем снять квартиру в Бруклине.       Стив продолжает пытаться. Не хочет понимать.       – Нет, Стив, слушай, вся эта жизнь, эти «Мстители» – это не для меня. Я – чужой в этой супергеройской коммуне. Я вообще не герой. Мне плевать на людей и на мир. Никого я не хочу спасать. Осточертело. Бегать, стрелять, выполнять команды… Я устал, правда. Не хочу.       Но нет, Стив его не слышит. Продолжает о своем.       – Тебе не обязательно в этом участвовать, Бак! Я просто думал, что тебе скучно сидеть без дела, но я не заставлял тебя никогда, – хмурится и поджимает губы. Они настолько хорошо знают друг друга, что совершенно очевидно: Стив сейчас сорвется. Прямо сейчас. Скажет то, что его действительно волнует, действительно задело.       – Заниматься мелким разбоем с Рамлоу тебе, видимо, интереснее, да?       Это вопрос не про мелкий разбой. Вопрос именно про Брока. В целом все очевидно. Скомканные простыни и засосы на его шее. Стив не маленький мальчик.       Он смотрит Стиву в глаза и отвечает «да» – да, он с Броком. И сглаживая углы, сводит все в шутку и продолжает заданную тему про мелкий разбой:       – Да ладно тебе, мы всего-то угнали несколько тачек и вынесли пару касс в мелких магазинчиках.       – С каких пор ты по ту сторону закона? – бормочет Стив, хотя на самом деле хочет спросить: «С каких пор мы с тобой по разные стороны?»       – Да вот уже семьдесят лет как, – ответ сразу на оба вопроса. Выходит слишком жестоко, не так, как хотелось бы. Он пытается сгладить впечатление от сказанного дружеским жестом. Кладет руку Стиву на плечо. Сжимает сквозь плотную ткань куртки. Улыбается, стараясь максимально походить на прежнего себя.       – Ведь если подумать, что ты от меня ожидал? Я никогда не был пай-мальчиком. Забыл, как я сбегал с уроков, чтобы поиграть в покер? Или как воровал цветы из сада миссис Пью, чтобы подарить их Бетти и Карен, с которыми встречался одновременно?       Но Стив на это не ведется, хватает его за плечи и ощутимо встряхивает. Будто физически надеется привести его сознание в норму. Норму с точки зрения Стива.       – Это не одно и то же, Бак! Возможно, Рамлоу тебе не рассказывал, но он был напрямую вовлечен в проект «Зимний Солдат»! Он – двойной агент! Работал на ГИДРУ все это время! Быть заодно с ним – это не то же самое, что воровать цветы из сада миссис Пью! Рамлоу работал на ГИДРУ, – с нажимом повторяет Стив, будто действительно думает, что он может этого не знать.       Смешно. И он смеется. Мягко, чтобы не обидеть.       – Понимаешь, в чем проблема: именно это нас с Броком и связывает, я точно так же работал на ГИДРУ.       – Это не одно и то же! – Стив снова трясет его за плечи, как чертов мешок с костями. – У тебя не было выбора, Бак! У Рамлоу он был! Всегда был! Это несравнимо, – повторяет Стив, как мантру. – Тебя просто использовали! Он в частности. И продолжает использовать в своих целях!       – Все гораздо сложнее, чем тебе кажется, – но Стив не дает объяснить, придумывает все новые и новые обвинения для Брока и оправдания для него.       – Он знает твои слабые места, умело оперирует триггерами. Бак, ему нужен Зимний Солдат, чтобы продолжать оставаться на плаву! Один он не выживет, за ним охотятся и власти, и бывшие подельники, – вот он и пришел за тобой! Ты для него просто оружие! Способ выжить! Он манипулирует тобой, Бак! Как всегда манипулировал! У тебя остались какие-то рефлексы, он был твоим командиром, ты по инерции идешь за ним! Мы сняли коды, но я и не предполагал, что все это сидит в тебе настолько глубоко!       – Стив, успокойся, – он зажимает его лицо между ладонями, заставляет смотреть в глаза, будто это может заставить Стива понять. – Никто никого не использует. Слышишь меня? Это все твои домыслы. Никакого отношения к реальности они не имеют. Ты все ищешь мне оправдания, Стив, а я в них не нуждаюсь. Думаешь, Брок – плохой, а я бедный и несчастный следую за ним на поводу? Нет, все не так. Это мой выбор. Я хочу быть с ним. Он не такой уж и плохой, а я не такой уж и хороший. Ты никак не хочешь этого понять, но ГИДРА оставила и на мне свой след. В сознании я был или без – не так важно. Я в этом жил. Как и Брок. Мы прошли это вместе. И ты удивляешься, что я вновь ушел к нему? Это как раз таки закономерно. А как я столько продержался в «Мстителях» – вот это удивительно. Как меня терпел Старк, чьих родителей я убил. Как меня терпели все. Только ради тебя. Мне кажется, пора это прекратить. Избавь нас всех от этого фарса. Я не вернусь. Так всем будет лучше.       – Да, всем… – в воздухе звенит невысказанное «кроме меня». Стив опускает голову и избегает смотреть ему в глаза. – Рамлоу удалось, да? Вернуть себе Зимнего Солдата.       – Я не Зимний Солдат.       – Но и не Баки, верно?       – Да, верно. Не Баки.       Они стоят в молчании, Стив по-прежнему сжимает его плечи, но смотрит в сторону. Он смотрит на Стива, безвольно опуская руки.       – Я не смог, прости… Ты для меня по-прежнему дорог, Стив, но…все изменилось. Для тебя Бруклин, война, мы с тобой – все, как будто было вчера. Ты проспал во льдах целую жизнь. Жизнь, которую я прожил без тебя. У меня были семьдесят лет мытарств и мучений. С тобой связаны мои самые светлые, самые лучшие воспоминания. Но все это было слишком давно. Я изменился. Я слишком долго был без тебя, был один, потом встретил Брока. Ты ненавидишь его, но мы с ним одной породы, а ты другой. Ты – супергерой, вечно спасающий мир. А я, как и Брок, просто наемник, желающий выйти на пенсию. С руками по локоть в крови. Может, я тоже когда-то хотел быть героем. Но давно это забыл. И так и не стал. Теперь у нас с тобой слишком разные жизни и разные цели. И я действительно больше не тот Баки, которого ты помнишь.       В коридоре топот шагов, звуки борьбы и несколько выстрелов. Брок орет что-то матом, ему отвечает Сэм. Их двое.       – Где Наташа?       – Она отказалась идти. Сказала, что это пустая затея. Она всегда оказывается права.       Дверь распахивается с грохотом, и в комнату влетает Брок. Вроде бы целится Стиву в голову, но даже не смотрит. Если бы действительно пришлось стрелять, пуля бы прошла в метре от цели.       – Джеймс? – глаза Брока устремлены на него. – Узнаешь меня?       Брок по-прежнему боится, сомневается. Продолжает верить в триггеры. В то, что сейчас он должен уйти за Стивом.       Это замечает и Стив. И, наверное, именно это и открывает ему глаза. Добивает окончательно. Теория о триггерах и манипуляциях разбивается вдребезги. Сомнение Брока, страх в его глазах, боязнь потерять – это никак не вяжется с обвинениями в попытке воскресить Зимнего Солдата и использовать в своих целях.       Запоздало появляется Сэм. Приставляет дуло дробовика Броку к затылку. Что-то кричит – Брок даже не оборачивается. По-прежнему напряженно смотрит и ждет ответа. Хочет понять: перед ним все еще его Джеймс или же Баки Барнс Стива Роджерса.       Стив же все понял. Больше не пытается уговаривать – бесполезно. Лишь до боли сжимает его плечи, потому что через секунду придется отпустить. Отпустить насовсем.       – Сколько бы я ни старался, я никогда не мог уберечь тебя… Уберечь от глупостей, Бак, – Стив хочет обнять его, но меняет решение в последний момент и просто опускает руки. – Или как мне теперь тебя называть? Джеймс?       Брок убирает пистолет – услышал то, что хотел. Остальное ему не важно. Стив кивком головы дает знак Сэму тоже опустить дробовик.       – Я думал, мы должны сдать Рамлоу федералам? – удивляется тот, но подчиняется приказу.       – С Баки я драться не буду, а он Рамлоу не отдаст. Неважно. Пойдем. – Стив оборачивается в дверях и вместо прощания говорит: – Просто постарайтесь не причинять проблем, хорошо?       Брок скалится ему в ответ:       – Кэп, ты больше о нас не услышишь. Никогда. Поверь мне, я все для этого сделаю.       Брок ликует и не может заткнуть себе рот. Такой уж у него характер. Злиться на него за эту выходку бесполезно, но безумно больно за Стива. На его лице печальная и обреченная улыбка. Он смотрит в пустоту и говорит:       – Прощай, Баки.       А он не может сказать в ответ «прощай», вместо этого шепчет: «прости».       – Прости, Стив. Прости, мне, правда, жаль. Но все изменилось. Быть тем Баки я больше не могу. Если ты сможешь принять меня таким, каким я стал, мы еще обязательно встретимся. Снова найдемся в этом мире. Если нет, то… я обещаю, что «Мстителям» ни я, ни Брок проблем доставлять не будем. Обещаю.       Стив уходит. Не говорит больше ни слова. Хочет обернуться. Но не оборачивается. И Брок закрывает за ним дверь.       Все кончено. Он садится на кровать, растирает ладонями лицо и смотрит в стену в прострации. Он сделал то, что должен был. Возможно, получилось слишком жестоко, но другого пути найти он не смог. Назад не повернуть. Да и он не хочет поворачивать назад. Просто хочет, чтобы Стив его понял и не держал обид. Если это возможно. Все остальное он уже получил.       Брок закуривает, трогает набухающий синяк на лице, ребром ладони размазывает под носом кровь. Пытается скрыть улыбку, быть тактичным, но он доволен, счастлив безмерно. И, пожалуй, имеет право, потому что долго этого ждал. Отчаянно боролся. Как мог. И все-таки не выдерживает и хохочет, как сумасшедший.       – Прости, но я рад. Очень рад и не могу заткнуться.       Он смотрит на Брока и тоже вымучивает из себя улыбку. В конце концов, нужно идти дальше. Пусть прошлое остается в прошлом. Как бы больно от этого ни было. Им всем нужно двигаться дальше. И у каждого свой путь. Так уж вышло, что их со Стивом пути разошлись. С Броком, наоборот, сплелись воедино.       – Так о чем вы говорили все-таки? Ты и Кэп, пока меня не было. Почему он отступил так просто? Я думал, он против всего мира готов стоять за тебя насмерть.       Готов, но…       – Не за меня. За Баки. Баки, которого больше нет. Это больше не я.