Shiver

Hold on, what's the rush, what's the rush we're not done are we Cause I don't need to change this atmosphere we've made if You can stay one more hour, can you stay one more hour Safetysuit – Find A Way

POV Реук Прошло почти десять дней с того момента, как я первый раз увидел его за столько лет. Прошла сотня часов, с той минуты, когда я взглянул на него без открытой ненависти. Прошел день, с того момента, как я откровенно перестал бояться его присутствия. Он дрожал, всегда стоя рядом со мной, дрожал, словно по телу катились маленькие импульсы, а я хотел не замечать этого, не хотел думать, из-за чего он так меняется с каждым днём, зачем дарит мне постоянные улыбки и, вообще, для чего я ему? Я - использованный товар, просроченный и негодный, словно забродившее молоко, которое остаётся вылить в раковину, смыв сильным потоком воды в грязный слив. Я такой, я ненужный. Сегодня выходные, а я уже три часа лежу в кровати, просто смотря в одну точку на потолке и иногда снимая с блокировки планшет и проверяя почту. Зачем? Да я и сам не знаю, чего жду. Я один в этом городе, совсем никому не нужен и всё, что у меня есть, это моя квартира, обставленная, но пустая. Я всегда думал, что уют создает не мебель, а человек и его аура, а у меня она чёрная, словно ночная мгла. Людям всегда рядом со мной плохо и некомфортно и побег – лучший для них выход. У меня появился Мин, тот странный блондин, который теперь знал мою тайну, знал мою боль и видел слёзы. Друг…так странно даже в сознании произносить это слово. У меня никого не было под этим «названием» уже целых пять лет. У меня не было совсем никого. Я стал странным, живя в Нью-Йорке, городе вечных касаний и улыбок. Я боялся, я вздрагивал каждый раз, когда меня кто-то несознательно задевал. Я отгораживался, когда очередная девушка или парень хотели провести ночь со мной. Я бежал, когда где-то в толпе мелькала черная макушка, напоминающая о Чонуне. Йесон, странно, но я не научился бежать от него. Попытки были, но это всё равно, что сердце вырвать, а без него ведь нет жизни и смысла тоже нет. Оно бьется, не смотря на боль, но смотря на Чонуна, бьется так громко, что я готов согнуться пополам от боли в груди. Я, правда, не такой как все. И да, я не гей…я всего лишь люблю одного человека, того, которому положил своё первое письмо в шкафчик шесть лет назад. Подхожу к окну и распахиваю шторы. Смотрю на шумящий город и тихо улыбаюсь. Я вернулся в Сеул, но не вернулся в семью. Я не могу посмотреть в глаза родителям, не зная, что ответить. Я не могу улыбнуться им, пока сам не смогу ответить улыбкой миру. Я моральный урод. Да, именно так я про себя думал всегда. Сначала в детстве, когда я простил предательство друга, который, сломав мой пистолетик, ушел к новичку из группы. В подростковом возрасте, когда я дал девушке второй шанс, узнав, что она встречалась параллельно со вторым парнем. В университете, когда, забив на все нормы приличия, признался парню. Чуть позже, когда ответил на поцелуй. Тогда, когда предпочёл просто сбежать, нежели бороться. И сейчас, когда понимаю о том, что всё ещё люблю… Я плохой, моё сердце плохое, раз умеет прощать такое. Налив себе кофе в большую кружку с изображением жирафов, я вновь вернулся к созерцанию города и самобичеванию. Ненавижу себя за это. Ну вот, опять, опять в голове это слово. Звонок телефона и я проливаю немного напитка на пижамные штаны и, размазав пятно рукой, бегу к аппарату. Сонмин, он позвонил. Я не один. - Реук-а, - голос парня прохрипел с другого конца трубки. – Реук-а, привет. - Мин? Что стряслось? - Реук-а, я заболел, очень сильно заболел, - он попробовал прокашляться, но тщетно, голос стал лишь более хриплым и тихим. – Мне помощь нужна. - Лекарства? Посидеть с тобой? Что, что я могу сделать? - Документы по делу, отвези их Чонуну, чтоб он смог подготовить схему допроса для понедельника, - парень заметно стушевался и притих, ожидая моего ответа. - К-куда отвезти? – я надеялся, что всё это мне только показалось. - Домой, Реук-а. Пожалуйста, я даже встать самостоятельно не могу. Прости, что прошу о таком. - Ничего, я все понимаю. Выздоравливай, и если что, звони, я приеду. - Странно слышать такие слова, - Сонмин усмехнулся. - Для этого и существуют друзья, - я пожал плечами и больно ущипнул себя за бок. - Спасибо, Реук-а. Меня немного потряхивало в тот момент, когда я подбирал себе одежду, хоть это и были простые джинсы и майка. Меня трясло, когда я складывал бумаги в большую красную папку с логотипом компании. Мне стало страшно, когда я лишь с третьего раза попал ключом в зажигание, а потом и вовсе заметил, что уже минут пять еду с поднятым ручником. Я смогу, правда, смогу, ведь я сильный…хоть немного, но сильный. Я смог пережить весь этот ужас, стал лучшим студентом и юристом, а теперь, стоя перед дверью квартиры, боюсь занести руку, чтоб постучать в дверь. - Еще три дня, - убеждая сам себя в том, что скоро всему придет конец, я два раза стукнул кулаком по массивной двери с красивым орнаментом. А потом, мне просто захотелось бежать. Знаете, как в детстве, когда многие звонили в незнакомые дома, а потом давали дёру, прячась за ближайшим углом. - Вукки? – я не поймал момент, когда дверь открылась, являя мне растрепанного хозяина квартиры, в руках которого был бокал вина, а майка открывала хорошо сформированную грудную клетку. - Я просил не называть меня так, - огрызнулся, но тут же почувствовал какой-то укол совести. За что? – Я привез документы. - Проходи, у меня есть пара вопросов по линии обвинения, - отступив назад, Йесон открыл мне дорогу, еле заметно улыбаясь. - О, Реук-хён. Я вздрогнул от присутствия постороннего голоса. Это был Кюхен. Наш подзащитный сидел на полу, опираясь спиной о диван и пил красное вино, кидая в рот зелёный виноград и, иногда, клубнику. – А где Сонмин, - отставив бокал, он встал и немного пошатнулся, скривив лицо. Видимо, у него свело ногу, а значит, они сидели здесь не один час. - Сонмин-хён очень сильно заболел и не смог приехать, - я развел руками, немного удивляясь его реакции. Неужели… - Как заболел? Чем заболел? Когда заболел? – куча вопросов посыпалось на мою голову. – У него есть, кто сможет присмотреть за ним? – шатен замялся, опустив взгляд. - Не думаю, он живет один, а друзей, насколько я знаю, у него нет, - мой клиент вздернул голову, моментально просияв и крикнув что-то на подобии: - «Я ушел, мне надо, не звони», вылетел из квартиры, забыв даже кофту, которая теперь одиноко болталась на гостевой вешалке. - Пойдём, - из ступора меня вывел голос Чонуна, видимо, не раз пытавшийся до меня достучаться. – Ну же, адвокат Ким. - К-куда? – я завертел головой, не понимая сути его предложения. - В кабинет, там все документы по делу, да и атмосфера рабочая, - пожав плечами, брюнет зашагал в сторону дальней двери, а я безвольно поплелся за ним, шаркая по светлому паркету тапочками с изображениями черепахи. Комната встретила меня полумраком. Не смотря на поздний час, плотные шторы были задернуты, а вместо общего света на столе горел одинокий светильник. Фотографий почти не было, только пара-тройка: Чонун с семьей, как я понял, увидев на фото Чонджина, Йесон с Кюхеном и ещё каким-то парнем в выпускных школьных мантиях и ещё одна, та, от которой я начал дышать так обрывисто, что казалось, втягиваю в себя весь воздух, лишая спасительного кислорода самого хозяина дома. На фотографии был я. Я и ещё несколько парней, стоящих на сцене после победы в музыкальном конкурсе, для которого я сам писал песню. Песню о любви. О любви к Чонуну. - Семья, друг и человек, которого я люблю, - не дожидаясь вопроса, Йе указал поочередно на три рамки. – Три ветви жизни, без которых не существует счастья. - Как ты можешь такое говорить, - вспылил я, резко поворачиваясь к столу и через мгновение оказываясь сжатым в объятиях. – Отпусти. - Секунду. - Пусти. - Пожалуйста. - Нет. - Минута в награду за пять лет. - Что это? – я с ужасом посмотрел на стол, который был усыпан разноцветными конвертами со странным орнаментом, подписанных совершенно несуразным подчерком, моим подчерком. В груде бумаги стояла чашка, совсем маленькая, для эспрессо, для моего утреннего ритуала, моя чашка. - Я еще раз спрашиваю, что это такое? – отталкивая его, что есть силы и, подбегая к столу, я скинул всё: бумаги, письма и даже чашку, которая со звоном упала на пол. Не разбилась, лишь кусочек откололся, но и это повод избавиться от неё. - Это, - он спокойно обвел руками стол и прилегающую территорию, - твои письма. Все от первого и до последнего. - Сожги. - Никогда. - Тогда это сделаю я. - Они принадлежат мне, - Чонун спокойно прошел к дальней стене, снимая с неё картину и набирая код сейфа вмонтированного в бетон. – Вот, - в руки мне легла стопка желтых конвертов, перевязанная лентой, - это мои ответы на каждое твое послание. Их можешь сжечь, опубликовать, да хоть сварить в кипящем бульоне, они твои. - Когда? - Хм, я отвечал тебе каждый раз после того, как находил очередное послание, но отправить, так и не решился. Я хотел их отдать тебе в тот день, но… - Но… - У меня не вышло. - Конечно, зачем портить веселье такими розовыми моментами? - Ты о чём? Вукки… - Прости, мне пора идти, - кинув на стол папку с документами и сжав в руках конверты, которые я намеревался целенаправленно сжечь, я убежал, обещая себе, что больше не вернусь…