Другая история

      На следующий день Ромео засобирался к Меркуцио еще утром. Он постучал в комнату Бенволио, чтобы предложить ему пойти вместе, но не услышал ответа и решил не дожидаться пробуждения кузена. Ему не терпелось увидеть друга, за которым он так сильно все это время скучал, поговорить с ним, послушать о его пребывании в Риме, да и вообще поделиться последними новостями.       В бодром расположении духа, Ромео ступил на широкий двор замка герцога Веронского и почти сразу же наткнулся на самого хозяина. Герцог сидел на мраморной скамейке и наблюдал за игрой света в своем хрустальном стакане с вином. - Доброго дня, Ваша Светлость, - учтиво поздоровался Ромео, слегка склонив голову. - А, Ромео, мой мальчик, - поднял на него глаза герцог, - здравствуй. Как поживаешь? Матушка, надеюсь, в добром здравии? - поинтересовался он. - Да, все хорошо. Спасибо. - Ты, вероятно, к Меркуцио пришел? Ромео утвердительно кивнул. - Так что же, послать за ним слугу? - Не стоит, я помню где его комната и сам к нему поднимусь. Герцог согласно кивнул и напоследок добавил: - Ромео, вы с Меркуцио так вспыльчивы... прошу, проявляйте благоразумие при встрече с Капулетти.       Ромео коротко кивнул, резво вбежал в замок и перепрыгивая по несколько ступенек, поднялся на второй этаж, где располагались покои Меркуцио. Стремительно промчавшись по длинному коридору, он с трудом затормозил у нужной двери и постучал особым ритмическим стуком. Это был своеобразный код, у каждого их них - свой, чтобы знать, кто пришел. Ромео было интересно, помнит ли Меркуцио об этом. Из-за двери раздался голос: - Входи, Ромео, дверь не заперта... "Значит помнит...", - улыбнулся сам себе Монтекки и толкнул дверь. Глазам его предстало забавное зрелище - огромная комната была завалена разными вещами, одеждой, книгами, вдоль стены стояло несколько открытых дорожных сундуков, из которых тоже торчали какие-то свитки, свисали рукава и штанины костюмов. Посреди всего этого великолепия стоял Меркуцио и совершенно очумелым взглядом взирал на горы хлама вокруг себя. - Доброе утро, Меркуцио! - улыбнулся Ромео. - Здравствуй, Ромео! - обрадованно произнес Меркуцио и переступив стопку книг, подошел к другу и приветственно обнял его. - Какой приятный сюрприз! Что может быть лучше, чем начать день встречей с лучшим другом! - сказал он, дружески похлопывая Ромео по спине. - А ты по стуку понял, что это я? - спросил Монтекки аккуратно ступая по полу, стараясь не наступать на вещи. - Или ты... - Конечно по стуку, - перебил его Меркуцио. - Неужели ты думал, что я мог забыть? Я все помню. Так, - он отстучал на столе определенный ритмический рисунок, - стучишь ты. Так, - он постучал иначе, - стучит Бенволио. А так, если вы пришли вместе, - отстучал он третий вариант и с гордым выражением лица задрал голову вверх. - Ну надо же… А я думал, ты уже и не вспомнишь наши детские заморочки. Мне вообще казалось, что ты вернешься жутко умным, с очень серьезным выражением лица и будешь авторитетно вещать нам с Бенволио о секретах мироздания, - в шуточной форме Ромео выразил свои опасения, которые мучили его все пять лет. - О, это прямо про меня. Я так и жду того момента, когда усажу вас перед собой и начну просвещать, - иронично изрек Меркуцио и добавил: - на самом деле я жду, когда вы с Бенволио утянете меня в омут развлечений и безудержного веселья. - Так мы прямо сегодня и начнем. Тем более, что сельский праздник сулит гораздо больший разгул, чем балы и званые вечера у городской знати. Без излишних условностей, да и позволительно многое... - загадочно улыбнулся Ромео. - Дааа? - заинтересованно протянул Меркуцио, приподняв одну бровь. Его живое и, что греха таить, немного развращенное, воображение сразу развернуло в голове миниатюру, в которой он, в развевающихся одеждах, греческого покроя стоял на живописном берегу реки, в окружении красивых, молодых парней, жаждущих его драгоценного внимания или хотя бы одного ласкового взгляда. Парни все были высокие, стройные брюнеты, почему-то подозрительно похожие на Ромео…       На мгновение Меркуцио окунулся в свои фантазии и поэтому стоял с совершенно отсутствующим взглядом, обращенным куда-то внутрь себя и энигматичной улыбкой. - Эй? - помахал рукой Ромео перед его лицом и, заглянув ему в глаза, спросил: - Ты со мной? - Да… - мечтательно, с придыханием, ответил Меркуцио, все еще находясь во власти своих грез, - я с тобой… Теперь уже Ромео изумленно поднял брови вверх и распахнув глаза, в непонимании поводил зрачками из стороны в сторону. - Ой! - спохватился Меркуцио, вернувшись в себя. - Извини, я задумался… Что ты спрашивал? - он смотрел на Ромео немного растерянно. - Да ничего… Не важно, - ответил Монтекки и присев на край тахты, сложил руки на резной боковине, пытливо посматривая на друга. - Ты немного странный… вероятно длинная дорога сказывается… - Да… наверное… - пожал плечами Меркуцио и сделав шаг в сторону Ромео споткнулся о ботфорты, валявшиеся на полу. - Это все еще тут разбросано! Раздражает! - пнул он носком сапоги. - Я вот и хотел спросить, а что тут вообще у тебя происходит? Как будто обыск был… - Да нет… Это я решил, будучи взрослым, самостоятельным человеком, сам разобрать свои вещи. Да видимо, я еще не дорос до такого уровня самостоятельности чтобы со всем этим справиться, - развел он руками. - Хочешь, я помогу тебе? - предложил Ромео свою помощь. - Ах, - махнул Меркуцио рукой, - оставь… Пусть этим слуги занимаются. Пойдем-ка лучше по саду погуляем, пока всё здесь приведут в порядок. - Отличная идея, на улице чудесная погода, - согласился Ромео, вставая с тахты.       И они спустились в сад.       Меркуцио, в своей излюбленной иронично-саркастичной манере повествовал о своей жизни вдали от Вероны. В его исполнении, даже совсем невеселые истории становились практически сюжетом для бурлеска. Все они были наполнены забавными метафорами, яркими аллегориями и искрометным юмором. Так рассказывать мог только он, не боясь смеяться над самим собой и не стесняясь насмехаться над другими.       Ромео слушал друга с живым интересом, ловя каждое его слово, периодически пытаясь не умереть от очередного приступа смеха. В принципе Меркуцио всегда был его любимым собеседником. А сейчас, когда его остроумие перешло на новый, более высокий уровень, а красноречие обрело новые формы, перед Ромео словно развернулся театр одного актёра.       Иногда, Монтекки аккуратно вклинивался в непрекращающийся поток речи, с вопросом о том или ином событии и тогда на него вываливалось еще больше информации с шутками и присказками. Меркуцио нравилось наблюдать за тем, какое впечатление он производит на друга. Он следил за реакцией Ромео и старался удивить его своей экспрессивностью, насколько это возможно.       Время за разговорами пролетело незаметно и друзья должны были вернуться в замок, чтобы Меркуцио мог переодеться к празднику.       Покои его уже были приведены в порядок - ничего больше не валялось, все было разложено на свои места и ничто не напоминало об утреннем хаосе в комнате.       Собрать Меркуцио на праздник оказалась для Ромео задачей нелегкой. Ибо тот так и норовил натянуть на себя какой-нибудь франтовской наряд, ярко демонстрирующий его принадлежность к одной из почитаемых фамилий Вероны. Напрасно Ромео объяснял, что на сельском празднике не стоит выделяться, что совершенно ни к чему выказывать свое высокое положение, а лучше иметь скромный вид, чтобы слиться с толпой и не приковывая внимание к своему происхождению, развлекаться в полную силу. В конце-концов Ромео понял, что со словом “скромность”, равно как и с его значением, Меркуцио явно не знаком. Поэтому он сам выбрал ему одежду, порывшись в его вещах и выудив оттуда простую светлую рубашку и ничем непримечательные брюки.       Меркуцио окинул предлагаемые вещи скептическим взглядом, но спорить с Ромео не стал. Он быстро облачился в столь простой для него наряд и попытался украсить его богатым поясом, украшенным драгоценными камнями и золотой пряжкой. Однако Ромео сразу же заметил намечающийся маневр и тут же пресек эту попытку, отняв у друга дорогой пояс и нацепив на него вместо этого, другой, совершенно простой, кожаный ремень.       М-да, Ромео и представить себе не мог, какую тахикардию вызвал у своего молодого друга, этой простой манипуляцией с поясом. Меркуцио даже покраснел - ему было немного стыдно перед собой, за такую реакцию на друга детства и чуть больше стыдно перед Ромео, которого он почему-то начал воспринимать не совсем как друга...       Наконец, когда Меркуцио подобрал себе обувь и тщательно расчесал свои кудри, сборы были закончены и друзья покинули замок, спеша навстречу развлечениям.       Исходив всю Вернону вдоль и поперек еще в детстве, они знали все самые удобные и короткие дороги, поэтому до берега реки, у которой должен был происходить праздник, они дошли очень быстро.       Поляна у речки была по-деревенски украшена разноцветными лоскутами в виде флажков, болтающихся на веревках, натянутых над самой поляной. Большие глиняные горшки, служившие вазонами, были наполнены полевыми цветами и стояли в разных местах площадки для красоты. С одной стороны лужайки располагался средней высоты помост, для музыкантов. Тут же, неподалеку, сельские тетушки накрывали столы, для всех желающих вкусить деревенской пищи. Там же, Ромео и Меркуцио заметили своего друга - Бенволио. Он уже во всю уплетал какие-то булки, а тетки, умильно поглядывая на него, продолжали подсовывать ему все новые блюда.       Это уже стало традицией. Появляясь на такого рода праздниках, Бенволио не спешил пускать в ход свое обаяние и пленить юных красавиц, сперва он, своим безукоризненным воспитанием и лестными словами покорял тех дам, которые накрывали столы. И они, в неописуемом восторге от вежливого, обходительного юноши, начинали закармливать Бенволио всеми возможными вкусностями и лучшими сладостями, что у них имелись. Ромео, сердобольные тетушки, тоже обычно закармливали, но совсем не по той причине, что Бенволио. Ромео своим видом будил в них жалость и желание накормить его, такого худенького. Они ведь не знали, что он из богатой семьи и просто худой от природы. Поэтому, глядя на его впалые щеки, они охали и тащили ему огромные кулебяки с жирной мясной начинкой, обилие жареных и печеных пирогов, фаршированную рыбу и грибочки в сметане. Вообщем кормили всем, чем могли, чтобы мальчик не помер с голоду. - Подойдем к Бенволио? - предложил Меркуцио. - Нет, лучше подождем, пока он сам нас увидит, - ответил Ромео, с опаской поглядывая в сторону столов. Есть ему совершенно не хотелось и он побаивался, что жалостливые селянки опять начнут пихать в него тонны еды. В какой-то момент, Бенволио обернулся и друзья помахали ему руками. Он помахал им в ответ, потом обернулся обратно к тетушкам, что-то сказал им и после - понесся через лужайку в сторону Меркуцио и Ромео, на ходу доедая пирожок.       Праздник набирал обороты. Веселье било ключом, пиво и вино лились рекой, музыканты играли без передышки одну мелодию за другой, а молодежь неустанно танцевала.       Ромео тоже все время носился по лужайке, веселился и постоянно плясал, приглашая то одну, то другую барышню, не на ком не останавливая свой выбор надолго. Со стороны казалось, что он хочет поставить рекорд - перетанцевать как можно с большим количеством девушек за вечер. Меркуцио постоянно терял его из вида: вот он только танцевал с рыжей девчонкой в паре метров от него и вдруг - он уже на другой стороне поляны отплясывает с брюнеткой.       Бенволио также потерялся среди молодых, задорных девиц. Он практически не танцевал, а все больше пытался очаровать юных прелестниц своим ораторским искусством. Байки о его храбрых подвигах они слушали открыв рты, периодически закатывая глаза, охая и ахая.       Меркуцио на празднике откровенно скучал. Девушки его мало интересовали, а раскрывать свои истинные интересы здесь он не мог. Да и вообще настроение его нельзя было назвать веселым.       А все начиналось так хорошо, когда Ромео пришел к нему утром. У них была такая занимательная беседа, и Ромео так любезно помогал ему подобрать одежду на праздник. В глазах Меркуцио, Ромео вообще был невероятно милым. Причем не как милый, добрый друг, а как-то совсем иначе. Вчерашнее впечатление от встречи с ним, только усилилось и утренние дружеские объятия, а также случайные касания Ромео, приводили его в неожиданное волнение и странный трепет.       Что касается праздника, то Меркуцио конечно рассчитывал, что веселиться и балагурить они будут втроем и поэтому был немного разочарован тем, что друзья бросились с головой в веселье и танцы, предпочтя ему амурные приключения. Особенно нервировала постоянная беготня Ромео от одной дамы к другой. Хотелось подойти к нему, треснуть чем-нибудь тяжелым по взъерошенной башке и сказать: "Эй! Я вообще-то здесь!". С такими мыслями он поискал взглядом Ромео, но не заметил его среди танцующих. "Наверное уже амурничает с кем-нибудь в роще", - мелькнула мысль.       Музыка вдруг затихла и с той стороны где на подмостке стояли городские музыканты донесся шум и какая-то возня. Меркуцио обернулся. Несколько девчонок и парней тянули Ромео за руки к подмостку. Он смеялся и не особо сопротивлялся. Молодежь со всей поляны потянулась ближе к музыкантам. Меркуцио, питая неподдельный интерес к происходящему, тоже подошел ближе.       Ромео взобрался на помост и присел на край его, свесив ноги вниз. Все стояли в ожидании чего-то, пока не понятного для Меркуцио. Музыканты переглянулись, кивнули друг другу и заиграли какую-то медленную мелодию. И вдруг... Ромео запел. Он пел что-то очень лирическое, щедро сдобренное драматизмом и романтическим настроением, вначале о том, что "однажды, она (любовь) придёт и он будет жить только ею", потом что-то типа "любить - нет ничего прекрасней" и "почему нужно платить за право любить друг друга". В таком ключе он изливался пол часа. За это время все юнные слушательницы не один раз умылись слезами и обвесились розовыми соплями. - Ну как? - раздался с боку вопрос и кто-то похлопал Меркуцио по плечу. Он повернулся - рядом с ним стоял Бенволио с довольным выражением лица. - Ну как тебе? - спросил он еще раз, кивнув в сторону продолжающего страдать Ромео. - Я изумлен и поражен... я даже не ожидал такого, что Ромео у нас петь умеет. - Представь себе... - У меня нет слов... я... я тронут до глубин души..., - сказал Меркуцио и не соврал. Он действительно был невероятно растроган пением сладкоголосого Монтекки. И если до этого, Ромео вызывал в нем интерес не как к другу, в начальной стадии, то сейчас его рейтинг резко поднялся на самую вершину грез Меркуцио. По-своему истолковал весьма ошеломленное выражение лица кудрявого друга, Бенволио добавил: - Тебя это скоро перестанет удивлять. Ты очень быстро привыкнешь и вскоре будешь знать все любимые песни Ромео наизусть. - Это что, так часто происходит? - только и смог спросить Меркуцио, все еще не отрывая завороженного взгляда от поющего Монтекки. - Практически всегда на подобных праздниках... повторяется с завидным постоянством. Иногда правда ему надоедает, но не надолго. Глядишь, через 2-3 праздника он опять, как ни в чем не бывало, на том же месте, распевает свои любимые песни. Думаю он и в 40 лет придет сюда и с романтичным взглядом юного влюбленного вновь затянет свои любимые "Однажды" и "Любить"...       Ромео закончил петь и спрыгнул с помоста, вернее был стянут с него толпой, растроганных его пением, барышень. Меркуцио тоже хотел выразить свой восторг другу и предпринял попытку протиснуться среди деревенских красоток, но сделать это было невозможно - доступ к телу молодого Монтекки был полностью перекрыт взбалмошными девицами, которые явно считали, что их восторг для него важнее. Меркуцио повернулся к Бенволио: - Может помочь ему? - Ай, оставь его… - махнул рукой Бенволио. - Это надолго... И потом, он взрослый мальчик, сам разберется… Идем-ка лучше, я познакомлю тебя с двумя очаровательными сестричками, - загорелись его глаза и он потянул Меркуцио в сторону.       Когда речь шла о девушках, сопротивляться Бенволио было бесполезно. Поэтому Меркуцио сделал то единственное, что было возможно в этой ситуации - без лишних разговоров поплелся за неукротимым блондином.       С этого момента праздник для Меркуцио закончился окончательно и бесповоротно. Нет, он конечно, как говориться, держал марку - улыбался, сыпал шутками, делал комплименты сестрицам, с которыми познакомил его Бенволио. Но на самом деле, эти две сельские дурочки не вызывали в нем желания даже просто пообщаться. И он искренне недоумевал, что такого нашел в них Бенволио, который пялился на этих девчонок завороженным взглядом, едва не пуская слюни.       Начинало вечереть и Меркуцио уже было подумал сослаться на усталость, головную боль или редкое заболевание привезенное из поездки, да не важно на что, лишь бы иметь повод откланяться и спешно отбыть домой. Но тут, на горизонте обозначился Ромео. И он конечно был не один. Рядом с ним, изящно ступая босыми ногами по траве, шла девушка с каштановыми волосами, одетая в яркий сельский сарафан. На голове у Ромео смешно топорщился венок из полевых цветов, видимо сплетенный его спутницей.       Не доходя несколько метров до друзей, он остановился, что-то сказал своей подруге и она осталась ждать его на месте, а он направился к Меркуцио и Бенволио. Те двое тоже отошли от своих барышень. - Ну что? Как вам праздник? Вижу вы тоже не скучаете? - хитро подмигнул Ромео, кивнув на девушек, позади друзей. - Ромео…, - вместо ответа протянул Бенволио, - кто эта красавица с тобой? Как я раньше ее не заметил, - косился он на спутницу друга. - Дочь одного ремесленника, - улыбнулся Ромео и хотел еще что-то добавить, но тут в разговор встрял Меркуцио: - О, Бенволио, тебя послушать, так любая особа женского пола, чуть симпатичнее твоей троюродной бабушки - уже писаная красавица, - шутливо проговорил он, но в голосе его чувствовалось раздражение. - Но она правда хороша, - повернулся к нему Бенволио. - Она хороша для того, чтобы тыквы на огороде полоть, - небрежно махнул рукой Меркуцио. - А нашему рафинированному Ромео она точно не ровня, - не терпящим возражения тоном, выдал он. - Ты посмотри, для своего роста она излишне полновата, и ноги… - схватился он рукой за голову. - А что ноги? - не понял Бенволио. - Кривые! - припечатал Меркуцио. - И этот ужасный сарафан…, - закатил он глаза. - Нет, ты только посмотри на него…, - продолжал кривляться Меркуцио, - высший уровень безвкусицы! - При чем здесь сарафан? - не сдавался Бенволио. - Я говорю, что она внешне красивая... - Где? В каком месте? Ты посмотри на ее руки! Они же у нее непропорционально длинные! Шея короткая! Грудь маленькая! И плечи широкие, как у сельского косаря! И это я еще ее лица вблизи не видел…, - не успокаивался Меркуцио. - Да тише вы... - зашипел на друзей Ромео. - Она услышит.... расстроится. - Хм… по-моему у нее есть гораздо более весомые поводы, чтобы расстраиваться, - елейным голосом проговорил Меркуцио. - Это какие? - уставился на него Ромео, порядком удивленный настолько негативной реакцией друга на его даму. - Ну вот хотя бы ее волосы… - начал было новую атаку Меркуцио, но Ромео, вполне дружелюбно, его перебил: - Ладно, Меркуцио, я все понял, - согласно кивнул он. - Она мне не подходит и я это учту. Ты доволен? - спросил он улыбаясь. Меркуцио коротко кивнул. Поняв, что племянник герцога, мягко говоря, не в духе, Ромео обратился к Бенволио: - Какие ваши планы? Домой? Или вы хотели продолжить прогулку? - Не знаю, Ромео, - пожал плечами Бенволио. - Вообще мы ждали тебя, чтобы решить, что делать дальше. Но я думаю, что пора возвращаться домой. Меркуцио, как мне кажеться, достаточно устал, да и время уже позднее. - Хорошо, тогда не ждите меня. Я должен провести ее, - кивнул он в сторону своей барышни, - домой и… - Зачем ее провожать? Сама дойдет! Она такая страшная, что от нее даже лесные упыри разбегутся в разные стороны…, - снова встрял Меркуцио. Ромео усмехнулся и положил руку ему на плече: - Меркуцио, дорогой мой друг, сдается мне, что тебе нужно хорошо выспаться. Ты сегодня сам не свой… - заботливо сказал он. Меркуцио неопределенно фыркнул и резко развернулся, скинув руку Ромео со своего плеча. - Идем, Бенволио, - скомандовал он. - Нам своих тоже провести нужно, - добавил Меркуцио, давая понять этой фразой, что “всё, вечер окончен, все расходятся по домам”. Он подошел к их с Бенволио барышням и взяв под руку ту, которая предназначалась ему, неспешно направился в противоположную от Ромео сторону. Бенволио посмотрел на Ромео и развел руками, мол “сам не знаю что с ним”. Ромео тоже был в недоумении, но не стал комментировать поведение Меркуцио. - Ладно, я тоже пойду. Встретимся дома, Бенволио, - сказал он и подошел к своей спутнице, они взялись за руки и пошли в сторону небольшого поселения за рекой. Бенволио ничего не оставалось, как взять под руку свою даму и поспешить за Меркуцио.       Празднество было окончено. На улице стремительно темнело и почти все, кто еще полчаса назад веселился и плясал, торопились покинуть поляну, где проходило гуляние. Повсюду слышался смех и разговоры, разбредающейся по домам, молодежи.       Меркуцио и Бенволио, провожая своих барышень домой, напротив, шли в полной тишине, за всю дорогу не проронив ни слова. Уже у дома девушек, Меркуцио, воспряв духом, что такой утомительный для него вечер, наконец-то завершен, оптимистично поблагодарил девушек за проведенное вместе время и пожелал им спокойной ночи. Но у Бенволио были свои планы, на счет окончания прогулки. Он удивленно посмотрел на Меркуцио и сказал: - Меркуцио, друг мой, не спеши так… Мы же еще не попрощались, - подмигнул он ему и отвел свою барышню в сторону, чтобы наговорить кучу любезностей и если повезет, сорвать с девичьих губ несколько поцелуев. Меркуцио мстительно посмотрел вслед Бенволио, после чего глупо улыбнулся своей даме, с которой теперь остался один на один. Он не хотел ни любезностей, ни тем более поцелуев, поэтому, помолчав немного он выдал: - Ммм… прохладно… знаешь, тебе не обязательно ждать сестру, ты ведь можешь зайти в дом и без неё…. чтобы не мерзнуть, - предложил он с надеждой, что она уйдет домой. - Мне совсем не холодно, - пролепетала она, - к тому же я не могу оставить в одиночестве такого любезного кавалера, - кокетливо добавила девушка и сделав шаг вперед уставилась на него слегка задрав голову. Она смотрела на Меркуцио не отводя взгляда и даже не мигая и казалось, что она хочет запомнить в деталях его лицо, чтобы прийти домой и по-памяти нарисовать его портрет. Но Меркуцио понимал, что она банально ждет его поцелуя. Он глубоко вдохнул, быстро чмокнул навязчивую девчонку в щеку и сразу отскочил на несколько шагов назад, чтобы не дать ей шанса на продолжение. В этот момент Бенволио со своей барышней вернулись к дому девушек и довольные сестрицы ушли домой. Меркуцио скрестил указательный и средний пальцы на обеих руках и мысленно возблагодарил всех святых.       По дороге домой, Бенволио не раз хотел спросить друга, в чем причина его плохого настроения. Но потом решил возложить эту миссию на плечи более тактичного Ромео и завел беседу на нейтральные темы.       На городской площади Бенволио и Меркуцио распрощались: замок Монтекки находился в одной стороне, куда и направился Бенволио, а путь Меркуцио к замку герцога вел в противоположную сторону.       Ромео, не смотря на все замечания Меркуцио, его спутница очень нравилась и поэтому проводив ее до дома, он задержался там еще на некоторое время. Он читал девушке стихи, засыпал ее самыми утонченными комплиментами, витиевато говорил о высоких чувствах, раскрывая все грани своей романтичной натуры. Однако, как ни прекрасны были все эти любовные излияния в ночной тиши, время было расходиться по домам. Поэтому сердечно попрощавшись со своей дамой, уговорившись о следующей встречи, Ромео быстрым шагом направился домой.       Улицы Вероны были уже пустынны, поскольку все добропорядочные жители в этот поздний час отдыхали в своих домах. Единственным шумом были гулкие шаги Ромео, эхом отбивающиеся от каменных стен.       Но как оказалось, он был не один, кто бодрствовал в это время. Едва Ромео вышел на городскую площадь, от фонтана отделилась тень и окликнула его знакомым голосом: - Ну как? Нагулялся? - прозвучало с некоторой претензией, на что Ромео почти не обратил внимания, поскольку был удивлен встречей. - Меркуцио? - его брови поползли вверх. - Что ты тут делаешь? Вы разве с Бенволио не дошли еще домой? - он был в недоумении. - Дошли, - согласно кивнул Меркуцио. - Ну, во всяком случае, Бенволио дошел, - уточнил он и запрыгнул на каменный бордюр фонтана. - А я вот решил немного погулять еще, - сделал он несколько шагов по бордюру и резко обернулся к Ромео. - Подумал, может встречу одного очень занятого человека и у него наконец найдется для меня время, - сказал Меркуцио с явной иронией. - В смысле? Ты что, меня ждал? - озадаченно спросил Ромео. - Браво! Какая невероятная проницательность! - с издевкой проговорил Меркуцио и склонившись, как будто в поклоне, похлопал в ладоши. - Да, тебя! - принял он снова гордую позу, сложив руки на груди и задрав голову. - И только для твоего блага, - подчеркнул он. - Ведь для тебя важно извиниться передо мной сегодня, что бы не хранить чувство вины до завтра, - абсолютно уверенно, наглым тоном, каким умел говорить только он, выдал Меркуцио.       Ромео едва сдержал улыбку. Он уже отвык от чудачеств друга и сейчас это его порядком позабавило. Однако он хорошо помнил, что к обидам Меркуцио стоит относиться серьезно, даже если сам обиженный “ломает комедию”. - Извиниться? - переспросил Ромео с самым серьезным выражением лица. - Мой дорогой Меркуцио, я с большим удовольствием принесу тебе самые глубочайшие извинения, если ты мне откроешь секрет - в чем же я так провинился перед тобой? - сахарным тоном проговорил он. Меркуцио, все еще оставаясь на бордюре, посмотрел на Ромео сверху вниз, в его взгляде явственно читалось: “ладно уж, снизойду”. - В течении всего праздника, - начал он таким тоном, как будто отчитывал ребенка за съеденные сладости, - ты ни разу не подошел ко мне, своему лучшему другу. Ты весь вечер плясал и веселился со всеми подряд, а для меня времени не нашел. А когда наконец нашел, то это были всего лишь жалкие 5 минут, чтобы сообщить нам, что ты идешь провожать свою новую подружку, - закончил он свою обвинительную речь и вздернул подбородок. - Что же здесь такого предосудительного? - искренне удивился Ромео, совсем не ожидая, что причина обиды друга кроется в таких пустяках. - Подобные увеселения для того и есть, чтобы там веселиться, танцевать и знакомиться с девушками. Мы каждый раз так проводим время на балах и праздниках, - развел он руками. - Да, возможно, - кивнул Меркуцио. - Но согласись, не каждый день твой лучший друг возвращается после 5 лет отсутствия, - веско заявил он. - Так что можно было и немного изменить своим привычкам. Не так ли? - замер он с ехидной ухмылкой.       Ромео почувствовал укол совести. В погоне за новыми знакомствами и поиске свеженьких красоток, он действительно напрочь забыл о своих друзьях. Он бы о них и не вспомнил, если бы не его спутница - она перед уходом с праздника побежала попрощаться со своими подругами и только тогда Ромео вспомнил, что он тоже пришел не один. Сейчас, глядя на обиженного Меркуцио ему стало ужасно стыдно. - Ты прав, Меркуцио. Прости меня, пожалуйста, - сложил он бровки домиком. - Я обещаю, что завтра обязательно исправлюсь, - протянул он ему руку.       Раскаяние Ромео выглядело вполне искренним, что полностью удовлетворяло ущемленное самолюбие Меркуцио. Он улыбнулся, подал Монтекки руку и спрыгнув с бордюра, обнял друга почти по-дружески. Наметившийся небольшой разлад был пресечен и друзья разошлись по домам в хорошем настроении.       Однако ночью Меркуцио долго не мог заснуть. Он все время ворочался, прокручивая в голове события прошедшего дня и постепенно пришел к выводу, что он вел себя чересчур требовательно и заносчиво. И уж совсем некрасиво было укорять Ромео в его желании гулять и развлекаться, да еще и требовать за это извинения. В конце-концов Ромео ведь ему не нянька, чтобы неотлучно следовать за ним. “С чего было так злиться?” - сам себя не понимал Меркуцио. “Наверное, это просто ревность” - мелькнула мысль. “РЕВНОСТЬ??!!” - сам себе удивился Меркуцио и глаза его округлились. “Да нет… этого не может быть… Ромео - друг, только друг...” - уговаривал он сам себя. “Скорее всего это просто здоровый, дружеский эгоизм, нежелание делить лучшего друга с кем-то еще...” - решил он и почти согласился с этим, но тут же, его мозг по-предательски подкинул ему несколько ярких воспоминаний утренней прогулки с Ромео и образ лучшего друга буквально завис перед глазами. “И все таки… он такой душка...” - в противовес всему возникла мысль, от которой Меркуцио расстроенно застонал и спрятал голову под подушку.       Ромео же наоборот, заснул беззаботным сном, едва приняв горизонтальное положение.. Он, даже не пытался анализировать поведение Меркуцио, списывая все его странности на утомленность длинной дорогой. Ясное дело - несколько дней в пути, кого угодно выведут из равновесия.