Другая история

      По дороге домой Ромео как мог старался сохранять серьезное лицо. Он не хотел вопросов со стороны кузена, потому что совершенно не готов был придумывать причины своего радостного вида. Естественно о том, чтобы посвятить Бенволио в истинную причину своего счастья, не могло быть и речи.       Уставившись в окно кареты, Ромео снова и снова прокручивал в памяти все, что произошло вечером в комнате Меркуцио, припоминая малейшие детали, вспоминая слова, жесты и взгляды. От приятных воспоминаний на его лице периодически появлялась довольная улыбка и лицо начинало светиться… Замечая свой немного придурковатый вид в отражении в окне, Ромео сразу же стирал улыбку и маскировал свое счастье за маской серьезности.       Бенволио постоянно что-то ему говорил и о чем-то спрашивал. Ромео не вникал, он даже не пытался слушать кузена и поэтому просто периодически кивал головой, делая вид, что участвует в беседе, а уловив вопросительные интонации говорил “да, угу, ага”. Некоторое время это работало, пока Бенволио не спросил у Ромео: - А куда вы с Меркуцио пропали с бала? - Ага, да…, - невпопад ответил Ромео. Бенволио поднял брови: - Ромео, ты меня вообще слушаешь или нет? - Угу, я тоже, - кивнул тот снова. - Понятно... Ну а если… скажем... на лысо тебя побрить? - Да-да, - пробормотал Ромео. - А голым вокруг замка 4 раза обежишь? - Ага, конечно… - А может серенаду под балконом у Тибальта споешь? - Угу, ну да… Бенволио ухмыльнулся и похлопал Ромео по плечу: - Ромео! Тактильный призыв к вниманию сработал и Ромео вполне осмысленно спросил: - Что? - Хватит в облаках витать, спустись наконец на землю! Я, между прочим, с тобой разговариваю, а ты меня совсем не слушаешь. - Я слушаю, - очень веско сказал Ромео. - А, так ты сознательно согласился побриться налысо, обежать замок голым и спеть серенаду Тибальту? - Эммм… а ты мне такое предлагал? - Да, две минуты назад. При этом ты дакал и согласно кивал головой. - Извини, Бенволио… Я действительно задумался... - О ком же? - с интересом спросил Бенволио, ожидая очередную историю о влюбленности кузена. - Нет, не о ком… Это я так… задумался о способах нанесения краски на амфоры и вазы, - заулыбался он думая, что теперь эта тема всегда у него будет ассоциироваться с Меркуцио и их отношениями.       В этот момент они въехали на территорию владений Монтекки.       Едва карета остановилась, Ромео выскочил из неё и на ходу пожелав кузену “спокойной ночи” поспешно скрылся за массивной дверью замка, чуть ли ни бегом направляясь в свои покои. Ему очень хотелось остаться наедине с собой и своей радостью. Но лишь он пронесся по холлу замка и ступил на широкую лестницу, как... - Ромео! - окликнул его отец. Ромео обернулся и тут только заметил отца и мать, которые сидели возле камина и играли в какую-то настольную игру. - Поди сюда, сын мой, сыграй с нами пару партий в тремерель. - Мой дорогой отец, позвольте мне сегодня отказаться от этой приятной забавы. Я так утомился, что сил едва хватит, чтобы переодеться, - извиняющимся тоном проговорил Ромео. - Ах, эти балы…, - мечтательно проговорил синьор Монтекки, закатив глаза, - ...способны измотать кого угодно. Помнится в тот вечер, когда мы познакомились с твоей матушкой, я не дал присесть ей ни на один миг и мы танцевали весь вечер, не пропустив ни один танец. Домой я вернулся с ногами в кровавых мозолях, - улыбнулся он своим воспоминаниям о молодости. - Но оно того определенно стоило, - слегка склонил он голову, глядя на супругу и взяв ее за руку, галантно коснулся губами холеной кисти.       Ромео, редко становившийся свидетелем родительских любезностей, немного смутился и опустил глаза вниз. - Ладно, сын, иди отдыхай, - добродушно разрешил синьор Монтекки. - Спокойной ночи. - Спасибо, - кивнул Ромео и начал медленно подниматься по лестнице, как будто действительно устал, для большей эффектности прихрамывая на одну ногу. - Я вижу бал удался? - с усмешкой послала ему вопрос в спину синьора Монтекки. - Не то слово, матушка! - обернулся Ромео. - Я в полном восторге и от усталости ног под собой не чувствую, - сказал он и не соврал. Он и правда не чувствовал под собой ног, но не от усталости, а от эйфории, в которой он буквально тонул.       Оказавшись в своей комнате, Ромео закрыл дверь на засов, чтобы его никто не беспокоил и, наконец, позволил выражению безумного счастья закрепиться на своем лице. О том, чтобы спокойно лечь спать, не могло быть и речи - сна не было ни в одном глазу, а эмоции переполняли его душу. Хотелось снова и снова вспоминать сегодняшний вечер, заново переживать такое чудесное ощущение счастья. Ромео даже до конца не верилось, что это происходило с ним наяву. Однако воспоминания о крепких объятиях Меркуцио и сладости его губ были настолько яркими, что не оставалось сомнений в их подлинности. Перебирая в голове все слова сказанные ими друг другу, воссоздавая в памяти эпизоды их взаимной нежности, Ромео то ходил по комнате, то останавливался, буквально зависая в своих мыслях. С лица его не сходила довольная улыбка, обращенная куда-то вглубь себя самого, понятная только ему.       А тем временем в замке герцога царила послепраздничная суета, повсюду сновала прислуга наводя порядки и убирая последствия пиршества.       Эскал, вместе со своим племянником, не спеша шел галереей замка, направляясь в свои покои и с тревогой поглядывал на родственника. Он подумывал о том, что в Вероне, похоже, на одного сумасшедшего стало больше - Меркуцио рядом с ним не просто шел - он насвистывал недавно услышанную мелодию и пританцовывал, периодически вовлекая в свой танец встречающуюся на пути прислугу, взбирался на постаменты и оттуда декламировал стихи о любви, а в холле замка выхватил огромный букет роз из вазы и устроил у себя над головой фейерверк из цветов. Герцог изумленно поднял брови: - Меркуцио, мальчик мой, скажи мне по правде: ты влюбился или сошел с ума? - Хм… дайте-ка подумать, - состряпал он задумчивое выражение лица. - Первое! Хотя от первого, я близок ко второму, - рассмеялся Меркуцио и, продолжая что-то напевать, принялся вальсировать вокруг Эскала. - И кто же она? - поинтересовался герцог. - Ооо…, - задумчиво протянул Меркуцио и на секунду остановился, думая что-бы такое соврать. - Она прекрасна! - продолжил он свой танец, уйдя от прямого ответа, решив, что лучше ореол тайны, чем откровенная ложь. - Блондинка ли, брюнетка иль рыжей масти? - продолжал допытываться Эскал. - Брюнет…ка, - немного запнулся Меркуцио. - Надеюсь, принадлежит к приличной фамилии? - Да, очень знатного рода. - И как же…, - начал герцог следующий вопрос, но был перебит племянником: - Ах, дядюшка, прошу вас, не томите вопросами. Позвольте мне пока что в тайне оставить мою привязанность, - попросил он. - Хорошо, Меркуцио, не стану тебя допрашивать. Я понимаю - любовь дело тонкое…, - усмехнулся Эскал и пожелав племяннику спокойной ночи, удалился в свои покои.       Меркуцио тоже проследовал в свою комнату, но ни о какой спокойной ночи он и не думал. Намотав по комнате еще несколько кругов в безумной пляске радости, он в изнеможении упал на кровать и предался мечтам об их с Ромео любви.       Второй безумный влюбленный, который находился в замке Монтекки, также все еще бодрствовал, хотя время было уже за полночь. Он сновал по своей комнате, по-прежнему не находя себе места, считая часы до завтрашнего дня, нетерпеливо ожидая того времени, когда они с Меркуцио снова увидятся. Он уже не один раз успел представить их грядущее свидание, придумывал красивые фразы, воображал как нежно будет его целовать и трепетно сжимать ладони любимого в своих руках и как, после всех нежностей, они наконец сольются в едином любовном порыве.       От подобных грез, Ромео стало даже жарко, он вышел на балкон, вдохнул полной грудью и мечтательно уставился вдаль. Сейчас все ему казалось нереально красивым, бесподобным и сказочным. И звезды на небе сияли ярче, и воздух казался свежее чем обычно и запах цветов, долетающий из сада, был необычайно отчетливым и изысканным. Как же он раньше не замечал насколько прекрасен мир вокруг него. Наверное это понимание доступно лишь тем, кто окрылен любовью. - Aimer c'est ce qu'y a d'plus beau Aimer c'est monter si haut…, - тихо начал напевать Ромео свою любимую песню, как никогда понимая смысл этих слов. Постепенно, забываясь, он начал петь все громче и громче, не сопротивляясь душевному порыву, вкладывая в исполнение все свои истинные чувства. Он даже не заметил, как на соседний балкон вышел Бенволио, посмотреть кто же это дерет горло в ночной тиши. Однако Бенволио не стал прерывать кузена, а сложив руки на груди, дослушал песню до конца и лишь когда Ромео закончил петь, похлопал в ладоши. Ромео вздрогнул и обернулся. - Браво! - продолжая хлопать, изрек Бенволио. - Ромео, ты конечно поешь шикарно, но в начале первого ночи это выглядит, мягко говоря, странно и даже пугающе... - Ой, Бенволио… Я разбудил тебя? Прости… я увлекся… не знаю даже, что на меня нашло…, - пролепетал Ромео, продолжая улыбаться блаженной улыбкой. - Бывает…, - скептически поднял брови блондин, привыкший к странностям кузена и поборов в себе желание расспросить, что же послужило причиной его столь лирического настроения, сказал лишь: - Ладно, спокойной ночи, Ромео, - и скрылся в своей комнате. Ромео проводил его взглядом и тихо рассмеялся, уткнувшись лбом в перила балкона.       В это время, замок герцога Веронского давно уж погрузился в сон. Однако свечи, мерцающие в нескольких окнах второго этажа, показывали, что не все его обитатели впали в сонное забытье.       Меркуцио стоял посреди комнаты и бокалом вина отмечал свою победу. Он не праздновал победу над Ромео, нет. Он праздновал победу любви, вопреки всем предрассудками. Ведь в конце-концов ему удалось влюбить в себя вожделенного брюнета Монтекки и заставить его поверить в возможность их нетривиальной любви, несмотря на запреты и предубеждения.       Вино слегка начинало бить в голову и Меркуцио тоже во всех красках представлял их завтрашнюю встречу с Ромео. Думал о том, как в сотый раз скажет ему “люблю”, как снова и снова будет смотреть в любимые глаза, наслаждаясь ответным огнем в них, как будет обнимать его и подолгу не отпускать.       Поскольку свидание предполагалось у Меркуцио, то он раз за разом окидывал свою комнату взглядом, размышляя как лучше устроить романтическую атмосферу: где лучше расставить свечи и ароматические масла, цветы лучше поставить в вазонах или эффектнее будет засыпать ложе лепестками роз… а может нужно притащить из охотного зала какую-нибудь огромную, мягкую шкуру и расстелить её посреди комнаты, на тот случай если страсть их обуяет прямо на полу. К этому должно было прилагаться лучшее вино, которое Меркуцио планировал взять из того отсека винного погреба, где хранилось самое выдержанное вино из лучших сортов винограда. Сам герцог брал вино оттуда только во время визитов высокопоставленных особ или для особенных случаев. А так как случай у Меркуцио был гораздо более особенный и его гость был для него гораздо важнее, чем все преосвященства мира для герцога, то он ни капли не сомневался в своем решении. Прекрасное вино он собирался дополнить, дорогими кубками из бриллиантовой коллекции герцога - из той, которую подарил ему сам король. “Все должно быть идеально... ” - думал Меркуцио, соображая, что еще он мог упустить. “Немного терпения и Ромео станет наконец моим”, - улыбался он сам себе.       Но с терпением как раз было плохо, причем у обоих. Казалось бы, они так долго ждали, что выждать еще всего день, не составило бы для них труда. Но нет… С каждой минутой терпения и у Ромео и Меркуцио становилось все меньше и меньше и ждать не было ни малейшего желания.       “Боже мой, как же дожить до завтра..., - слонялся Ромео по балкону туда-сюда, - это просто невыносимо… Как же хочется видеть его рядом с собой... Нужно было все же найти повод и остаться ночевать в замке герцога, поближе к Меркуцио. Вот я глупец!” - и он сел на пол в углу балкона.       “О, mon Dieu! Ну и как мне дожить до завтра…, - Меркуцио ходил взад-вперед по своим покоям, - это нереально выдержать… Ах, если б он сейчас был рядом со мной... Нужно было все-таки уговорить Ромео не ехать домой и остаться у меня. Я - болван!” - сел он на подоконник и уставился в окно.       “Так что же я сижу…, - вскочил Ромео на ноги, - оседлать коня и мчать во весь опор к нему…”. С балкона он прямиком помчался ко входной двери комнаты и уже схватился за ручку… но вдруг остановился: “Нет… нет, Ромео ты совсем сошел с ума…, - сказал он сам себе, - заявиться в замок герцога после полуночи… это уж совсем как-то… столь поздний приезд не объяснишь простым визитом вежливости… нужно успокоиться и набраться терпения...”. Вздохнув, Ромео снова вернулся на балкон и устремил взгляд в сад, где перебегающие тени от горящих факелов создавали причудливые образы.       “Так все, - соскочил Меркуцио с подоконника, - к черту условности… не буду я ждать никакого завтра... без Ромео мне сегодня не уснуть... ”. Он выскочил из своей комнаты, быстрым шагом прошел по коридору, но на лестнице затормозил и присел на ступеньку. Его одолевали сомнения: “Как же я появлюсь в замке Монтекки в столь позднее время, без видимой на то причины… это явно вызовет множество вопросов… нет уж… лучше действительно дождаться завтра и сделать все правильно”, - рассудил Меркуцио и поплелся обратно, в свои покои. Он уперся руками в подоконник и опять уставился в окно.       “Нет, - снова встрепенулся Ромео и топнул ногой, - ждать до завтра, это слишком долго”, - и зайдя в комнату, он накинул дорожный плащ, решив, что ждать не будет, а прямо сейчас поедет к любимому, заберется к нему через окно и разбудит его нежным поцелуем.       “Окно! - ударил кулаком по подоконнику Меркуцио, - точно же… можно ведь влезть к Ромео в окно…”, - он схватил темную накидку и, подумав, что самое время вспомнить, как в детстве они лазили друг к другу в окна, стремительно покинул свои покои.       Ромео выскочил из своей комнаты и понесся вниз по лестнице, на ходу застегивая плащ, но на середине ее затормозил. Его отец и мать продолжали свой вечер у камина. Правда они уже не играли, а просто пили вино. Мать увидев его, улыбнулась: - Что Ромео, не спится? - спросила она. - Выпьешь вина с нами? - предложил ему отец. - Нет, спасибо… я тут просто… - топтался Ромео на одном месте, думая чтобы такое сказать, - ...эмм… перстень свой обронил, - нашелся он и присел, как будто что-то поднимает со ступеньки. - Вот…. нашел, - сказал он и быстро поднялся по лестнице обратно. Но не ушел к себе в комнату, а остался в коридоре, периодически выглядывая из-за угла, ожидая, когда же его родители уйдут спать.       Меркуцио же покинул замок без преград и приключений, но устроил настоящий переполох на конюшне, куда он пришел за своим конем. Открывая стойло своей лошади, он в спешке уронил ключи, отчего все кони проснулись и заржали, видимо с перепугу. Откуда ни возьмись, сразу же появился старший конюх и узрев на конюшне племянника герцога очень удивился: - Это вы, синьор Меркуцио? А я уж было подумал, что воры… - Да, я… мне нужно срочно отъехать по важному делу, - сказал он выводя коня из стойла, - и не смей герцогу ничего говорить! - Я - нет… что вы… как скажете…, - поклонился ему конюх. Меркуцио кивнул и вскочив на коня поскакал в замок Монтекки.       Ромео все еще находился в замке. Он в очередной раз выглянул в холл - синьор и синьора Монтекки продолжали пить вино и вести тихую беседу. - Может быть вы уже пойдете спать! - недовольно, чуть громче, чем следовало, произнес Ромео, а увидя, что родители обернулись на звук, снова быстро спрятался за угол.       На подъезде к замку, Меркуцио спешился, чтобы не создавать лишний шум стуком копыт и привязав лошадь к дереву, дальше пошел пешком. У стен замка он огляделся и быстро перелез через высокий забор владений Монтекки. Оказавшись в саду, он на некоторое время затаился, высматривая стражу и не заметив никого на своем пути, продолжил пробираться через клумбы в сторону окон возлюбленного.       Ромео, продолжая стоять в коридоре, вдруг сообразил, что впустую тратит время. Его осенило, что через окно можно не только к кому-то залезть, но и вылезти из дому тоже. Не раздумывая больше, он вернулся в свою комнату и распахнув окно, рядом с которым по замковой стене вились толстые виноградные лозы, вылез наружу и начал спускаться, цепляясь за виноградник и выщербленные временем камни стены. Когда до земли оставалось чуть меньше двух метров, он спрыгнул и практически оказался в объятиях Меркуцио. - Боже мой, Меркуцио! - обнял его Ромео. Он был изумлен и в тоже время очень рад видеть самого желанного для него человека в мире. - Как ты здесь оказался? - ласково провел он рукой по кудрям возлюбленного. - К тебе приехал…, - улыбнулся Меркуцио и взял Ромео за руку, разглядывая его влюбленным взглядом, - хотел забраться к тебе в окно… а ты сам куда собрался? - К тебе конечно! Мне тоже идея с окном показалась заманчивой, - улыбнулся Ромео и оба рассмеялись схожести мышления.       Сверху донесся шорох и на балкон снова выскочил Бенволио. Ромео и Меркуцио буквально вжались в стену, став с ней единым целым. Послышался негодующий шепот: - Кто здесь? Ромео, это ты тут хихикаешь? - светил он свечой, вглядываясь в балкон кузена. Однако балкон был пуст, а ответа не последовало, и Бенволио снова скрылся в своей комнате.       Выждав несколько минут, Ромео схватил Меркуцио за руку: - Идем! - тихо сказал он. - Куда? - удивился Меркуцио. - Я думал мы через окно к тебе залезем… - Ну ты видишь, Бенволио не спит… Сегодня у него как на грех чуткий сон. Если он увидит нас, карабкающихся по винограднику в мою комнату… невесть что себе надумает… Пойдем лучше через кухню, - потянул Ромео возлюбленного в сторону. - Ладно… Веди меня, моя путеводная звезда, - хихикал Меркуцио, спеша за Ромео.       Монтекки повел любимого вдоль стены замка, через оранжерею. Он, конечно, как хозяин хорошо знал дорогу и отлично ориентировался в темноте, а Меркуцио хоть и держался за его руку, все-равно все время цеплялся за кусты, наступал на клумбы и спотыкался о цветочные горшки. - Ромео, радость моя, не мог бы ты идти немного помедленнее…, - не выдержал племянник герцога. - Я думал мы спешим…, - не сбавляя темпа ответил Ромео. - Мы конечно спешим, но не так сильно…, - продолжая телепаться за Монтекки, отозвался Меркуцио. - Ладно, - остановился Ромео и повернувшись к любимому, неожиданно поцеловал его в губы. Меркуцио на поцелуй ответил, а едва их губы разомкнулись, крепче сжал руку Ромео. - Хотя ты прав, нужно спешить, пошли быстрее, - и сам потянул Монтекки. - Куда идти? Направо или налево? - уточнил он на ходу. - Прямо, у фонтана направо, - усмехнулся Ромео. Они быстро дошли до дверей кухни и проскользнув в замок, тихо прокрались через коридор ведущий в холл. - Подожди, я посмотрю, отправились ли мои родители спать, - остановился Ромео в арке. - Сегодня у них, по-видимому, тоже бессонница, - шепотом сообщил он Меркуцио, осторожно выглядывая в холл. - Ну что? - также шепотом спросил Меркуцио. - Нет… их вроде бы нет… Идем быстрее, - мотнул головой Ромео и они вдвоем пробежали по холлу на носочках, стараясь не наступать на каблуки, быстро поднялись по лестнице, перескакивая по несколько ступенек и наконец оказались в покоях Монтекки. Оба довольно улыбались, переводя дух.       Ромео закрыл дверь на ключ и скинув с себя плащ, пошел закрывать окна и двери балкона. Меркуцио оставил свою накидку на тахте, подошел к нему и остановившись за его спиной крепко обнял своего любимого, нежно коснувшись губами его затылка. Ромео слегка вздрогнул и, повернувшись к Меркуцио, вцепился пальцами в ворот его рубашки, привлек возлюбленного к себе и прижался щекой к его щеке. - Я уже успел соскучиться, - прошептал Меркуцио, погладив его по волосам. - Я тоже… Я пожалел, что не остался у тебя, - искренне сказал Ромео и поцеловал его в висок.       Меркуцио погладил любимого по щеке и легонько проводя большим пальцем по его губам, сказал: - Ты такой красивый…, - и тут же начал целовать его медленно и нежно, все крепче прижимая к себе. Его руки скользили по плечам Ромео, поглаживали его тонкие запястья, дразнили и искушали забираясь ему под рубашку. Поцелуи становились все сильнее и глубже, отчего голова закружилась у обоих.       Меркуцио повалил Ромео прямо на стол, попутно раздвигая в стороны всякие мелочи и вещицы разбросанные по столешнице. Языком провел по его скуле, нежно прикусил мочку уха и вновь впился в любимые губы жгучим поцелуем.       Ромео казалось, что его сердце сейчас просто выпрыгнет из груди, он вцепился в густые, вьющиеся волосы Меркуцио, пылко отвечая на его поцелуи, упиваясь вкусом его губ, стараясь окончательно не сойти с ума от близости возлюбленного.       Меркуцио отпустил губы Ромео лишь на минуту, чтобы раздеться - одежда мешала ему, сковывала движения, ограничивала желания. И если раньше Монтекки считал, что раздевающийся перед ним мужчина не может вызвать в нем ничего, кроме желания тактично отвести глаза, то сейчас он, приподнявшись на локтях, не сводил с Меркуцио восхищенного взгляда. То, как его возлюбленный друг снимал рубашку, а затем и брюки, заставило его сердце биться сильнее. - Ты прекрасен..., - сказал он и на его высоких скулах заиграл румянец.       Меркуцио вновь приблизился к Ромео и несколько раз провел руками по его бедрам, переходя с внешней их стороны на внутреннюю. Монтекки казался немного напряженным. - Ромео, любовь моя, все впорядке? - заботливо спросил Меркуцио. - Да…, - кивнул Ромео. - Просто… у меня еще не было опыта столь близкого общения с мужчиной…, - немного смущаясь проговорил он, догадываясь, по уверенным действиям возлюбленного, что у того таковой имеется. - Я знаю…, - почти шепотом сказал Меркуцио, с нежностью глядя в распахнутые очи Ромео. - Не волнуйся, - взял он его за подбородок, - просто доверься мне, мой милый, - и притянув его к себе, легко поцеловал в губы, обнял за шею и слегка касаясь его уха губами, прошептал: - я люблю тебя… я сделаю все, чтобы тебе было хорошо…       Слова Меркуцио задевали самые глубокие струны души, а его прикосновения заставляли тело трепетать от возбуждения.       Ромео тихо прошептал его имя, обнял, положив руки ему на плечи и крепко прижался к его обнаженному торсу. Их губы снова слились в страстном поцелуе и Меркуцио вновь опрокинул Ромео на стол, стиснул его в объятиях закинув его ногу на свою спину. Его пальцы скользили от бедра к талии, поднимались выше по плоскому животу, поглаживая грудь и плечи, через одежду ощущая горячую монтекковскую кожу.       По телу Ромео волнами пробегала приятная дрожь. Он, шепча что-то неразборчивое сквозь целующие его губы, выгибался в ответ на все нежности Меркуцио и, то перебирал его кудри, то гладил по спине. Его реакция еще сильнее распаляла Меркуцио и он, гладя на Ромео - такого чувственного и соблазнительного, ловил себя на мысли, что прежде еще ему не приходилось испытывать такого нетерпения. Он хотел его до одурения, до помутнения, до потемнения в глазах. Он разорвал на Ромео рубашку даже не отдавая себе отчета в этом, продолжая ласкать и гладить возлюбленного.       Неловкое движение одного их них - и тяжелое пресс папье, вместе со связкой ключей полетели со стола на пол, наделав немало шума. На секунду влюбленные замерли. - Идем на кровать, здесь будет неудобно, - сказал Меркуцио встав на ноги и подал Ромео руку, помогая ему подняться со стола.       На ходу стягивая с себя остатки одежды, беспорядочно бросая их на пол, они переместились к широкому ложу Монтекки. Продолжая целоваться глубоко и жадно, сплетаясь языками, наслаждаясь теплом и ароматом тел друг друга они окончательно теряли головы и ощущение реальности мира вокруг них.       Ромео, немного оробевший поначалу из-за отсутствия опыта, перестал наконец об этом задумываться и полностью отдавшись во власть своих чувств, начал вести себя гораздо раскованнее - так как ему диктовали его желания и инстинкты.       Как в сотни раз в своих фантазиях, он толкнул Меркуцио на кровать и взобравшись на него сверху, игриво зарычал. Ухватив его за запястья, Ромео завел его руки за голову и провел языком по его сладким губам. - Ты просто не представляешь сколько раз я представлял тебя в своей постели, - прошептал он, буквально обжигая Меркуцио своим горячим дыханием и дрожа от возбуждения принялся целовать его в шею и плечи… Горячие губы прошлись по ключицам, бессчетное число раз прикоснулись к груди, спускаясь все ниже, целуя все неистовей и откровенней.       Меркуцио вцепился руками в простынь и запрокинул голову от удовольствия, с удовлетворением думая о том, что не один он так долго грезил о своем лучшем друге, что и тот мечтал о нем.       Послушно подчиняясь порыву, Ромео позволял своим рукам бродить там, где вздумается, и это приводило Меркуцио в экстаз. Ему понравилась внезапная инициативность Ромео и он позволил своему мальчику еще некоторое время поиграть в доминантного, наслаждаясь его ласками, его нежными руками, скользящими по его телу, оставляя жаркие следы. По его коже бежали мурашки при каждом прикосновении его языка. Кровь закипала внутри.       Почувствовав, что у самого сейчас сорвет крышу, он уложил Ромео на спину, накрыв его своим телом и взял инициативу в свои руки, пытаясь совладать со своими противоречивыми желаниями.       С одной стороны Меркуцио безумно хотел немедленно сделать Ромео окончательно своим. С другой - намеревался, как можно дольше, наслаждаться эротической игрой, не спеша приближая желанный момент. От бешеного возбуждения ему хотелось задушить Ромео в объятиях, непрерывно терзая его податливые губы крепкими поцелуями, жадно искусать его и вообще разорвать в порыве страсти… Одновременно с этим, питая нежные, глубоко-сердечные чувства к любимому, хотелось прикасаться к нему любовно и трепетно, заигрывая кончиками пальцев с его кожей, заласкать его до исступления, покрывая каждый сантиметр желанного тела поцелуями… - Люблю тебя… как же сильно я люблю тебя…, - срывающимся голосом шептал Меркуцио, стараясь доставить своему милому как можно больше наслаждения, чередуя чувственную нежность и брутальное сладострастие. Он делал все так искушенно, что у Ромео дыхание перехватывало от удовольствия. Он будто таял в умелых руках, то и дело прерывисто вздыхал и порой вздохи его переходили в стоны. - Потише, мой любимый… Нас могут услышать…, - отвлекся на секунду Меркуцио, подняв взгляд на Ромео, но увидев томные, наполненные блаженством и сладкой негой карие глаза, понял, что тому сейчас все-равно услышат его или нет. Меркуцио остро чувствовал его желание и это ввергало его в сумасшедшую страсть и доводило его возбуждение до бесконтрольного состояния.       Когда Ромео наконец стал полностью его - моральное и физическое удовлетворение достигли своего апогея. Меркуцио снова и снова произносил его имя, обнимая, прижимая к себе, всё безудержней следуя ритму, диктуемому страстью. Ромео шептал ему слова любви и восхищения с неистовством отдаваясь новым ощущениям.       От соприкосновения их тел воздух казалось искрился.       Теперь, когда Меркуцио ощущал себя всецело и полностью владеющим своим Ромео, ему очень хотелось, чтобы и он ощутил тоже самое. Хотелось принадлежать своему Монтекки и душой и телом абсолютно и без остатка. Сменив позицию, он отдал Ромео всего себя, позволив ему безраздельно распоряжаться своим телом.       Смятая постель, крепкие объятия, горячая кожа, срывающееся с губ тяжелое дыхание, спутанные волосы… все слилось воедино посреди круговорота восхитительных ощущений и наступившего для обоих сладкого безумия исступленной кульминации.       А после - несколько минут тишины и нежных, скорее даже обессиленных объятий.       В наступившем умиротворении, Меркуцио услышал, как яростно бьется сердце Ромео, под стать его собственному, услышал его неровное дыхание... ощутил, как дрожат его руки, ласково убирающие с его разгоряченного лица взмокшие кудряшки. Он перехватил руку Ромео и прижал его ладонь к своим губам. А губы Ромео, в этот момент, ласково коснулись его век и симпатичного носика. “О, mon Dieu! - подумал про себя Меркуцио, - я все-таки сбил лучшего друга с истинного пути, влюбил в себя и соблазнил…. гореть мне на костре святой инквизиции…” - Я обожаю тебя…, - прошептал Монтекки, отвлекая любимого от его мыслей, не сводя с его лица зачарованного взгляда. Меркуцио улыбнулся: - Ромео, солнце мира моего, надеюсь, тебе понравилось? - тихо спросил он, проводя рукой по его волосам. - Дааа…, - расплылся в улыбке Монтекки, - очень…, - прошептал он и поцеловал возлюбленного в губы. - Ты прелесть… - сказал он, закатив глаза и уже другим тоном добавил: - Складывается впечатление, что у тебя богатый опыт... - Ну так…, - поднял брови Меркуцио, - я же в Риме не только штаны за партой просиживал, у меня были науки и поинтересней, где штаны как раз вообще не нужны. Да что и говорить, я там, что называется, пустился во все тяжкие, - улыбнулся он. - Вкусил радости плотской любви во всем их разнообразии… Искал то, что доставляло бы мне максимальное удовольствие. Потом эксперименты мне надоели и я определился с тем, что предпочитаю отношения с себе подобными... с мужчинами, я имею ввиду. - Ну да… я так и понял, что я у тебя не первый…, - немного упавшим тоном сказал Ромео. Меркуцио почудилась в его голосе обида: - Ты что, ревнуешь? - хитро прищурив глаза спросил он. - Нет… не то чтобы… просто… я же не знаю, насколько серьезными были твои отношения там… может ты по ком-то скучаешь… - Нет, - тихо рассмеялся Меркуцио, обдавая теплым дыханием кожу Ромео, - там мне скучать абсолютно не по ком, а тебе - переживать не о чем. - А как же история о девушке, в которую ты там якобы влюбился и поэтому тут ни с кем не встречаешься? - Эта история всего лишь отговорка. Вымысел с первого и до последнего слова. Просто для отвода глаз. - Понятно… Но не совсем… Почему ты нам-то правду не рассказал? - Кому это - вам? - Мне и Бенволио. - Оооо, конечно, вот Бенволио нужно было первому рассказать… Представляешь сколько бы он мне лекций прочел на тему, что это неправильно и нужно искоренить в себе пагубные страсти… - Ладно, с Бенволио это я погорячился... Но мне, своему лучшему другу, ты мог бы и рассказать, - немного обиженно проговорил Ромео. - Я и не думал от тебя ничего скрывать. Наоборот, ты единственный, кому я собирался открыть свои новые предпочтения, не боясь быть непонятым и осмеянным. - Однако все ж таки ни словом не обмолвился…, - с легким укором сказал Ромео. - Все дело в том, что я собирался открыться другу… но, в моих глазах ты быть им перестал… потому что, едва я тебя увидел, ты стал для меня очаровательным мужчиной, с которым я всенепременно хотел быть, - признался Меркуцио. - В этой ситуации, было бы глупо с моей стороны, сначала выдать тебе мою тайну, а потом пытаться соблазнить тебя, - продолжал он, проводя пальцами по обнаженным плечам Ромео, по его рукам. - Мой милый, Меркуцио, - поймал Монтекки его руку и прижал к своей груди, - сколько же времени ты хранил чувства в тайне… Как же ты выдержал? Это просто запредельно для моего понимания! Мои чувства к тебе возникли позже, но мне хватило страданий… Честно говоря, еще позавчера утром, я собирался уехать из Вероны на некоторое время, чтобы прийти в себя... - Подожди, - прервал его Меркуцио и приподнялся на локте, подперев рукой голову, - объясни мне пожалуйста, что вообще происходило с тобой в последнее время? Почему несколько месяцев подряд ты был холоден со мной и вел себя так официально вежливо?.. Я не знал что и подумать... места себе не находил…, - запрокинул он голову и уставился невидящим взглядом в потолок, где-то внутри чувствуя отголоски своих переживаний, - я буквально с ума сходил от твоего безразличия и отчужденности… И вдруг, - Меркуцио взмахнул рукой, вновь вперившись взглядом в лицо Ромео, - в два дня твое поведение резко меняется и ты признаешься мне в любви… Я до сих пор пребываю в изумлении...       Монтекки наморщил лоб: - У меня были причины, чтобы так себя вести. Начнем с того, что мне было невероятно тяжело принять себя совершенно другим. Принять тот факт, что я влюбился в мужчину и не просто в мужчину, - поднял он брови, - а в друга детства… - И когда ты понял это? - загорелось любопытство в глазах Меркуцио. - Когда ты болел…, - не раздумывая ответил Ромео, с нежностью глядя на любимого. - Тогда?.. - немало удивился тот. Он ведь даже предположить не мог, что уже с того времени был любим. - Не знаю, может эти чувства зародились и раньше…, - задумчиво произнес Ромео. - Сложно сказать... я же всегда любил тебя, но как друга. Даже сейчас я не могу разграничить, когда моя любовь к тебе как к другу, перешла в любовь к тебе как к мужчине. Но когда я осознал это, я приложил максимум усилий, чтобы стать прежним… я боялся, что ты возненавидишь меня, если узнаешь о моих чувствах... я же не знал, что они взаимны…, - вздохнул он, ощущая странное волнение, рождаемое еще свежими воспоминаниями о своей боли и отвел глаза, - я все это время пытался заставить себя разлюбить тебя, дистанцировался от тебя как мог…, - гримаса досады исказила его черты. Он замолчал на несколько секунд и снова поднял взгляд на Меркуцио: - Теперь я понимаю, что своим поведением причинил тебе боль… Прости, - Ромео провел рукой по его подбородку, - я этого не хотел, - и приподнявшись, прижался губами к щеке возлюбленного. - Любовь моя, тебе не за что извиняться…, - успокаивающим тоном проговорил Меркуцио. Его теплый взгляд, казалось, согревал Ромео изнутри. - Мы оба пострадали от своих сомнений и нерешительности…, - добавил он с улыбкой сожаления. - Но ты мне так и не объяснил, отчего твое поведение позавчера изменилось? Ты догадался, что я люблю тебя? - высказал он предположение. - Можно и так сказать, - кивнул Ромео. - Твое письмо открыло мне глаза. - Письмо? - промелькнуло непонимание на лице Меркуцио. - Ну да…, - подтвердил Монтекки, - то признание без подписи, которое ты тайно мне прислал, - напомнил он. - Ты что забыл уже? - Нет, нет…, - покачал головой Меркуцио. - Конечно же, я не забыл. Просто я не придавал ему значения... Я написал его импульсивно, когда болел. Тогда ты так трепетно за мной ухаживал..., - на его лице отразилось умиление, - что в тот момент мне как никогда хотелось говорить тебе, как сильно я тебя люблю, как много ты для меня значишь и как я благодарен тебе, что ты рядом... Сказать тебе, - провел он пальцем по груди Ромео, - все это в глаза я не мог, пришлось написать. Позже я подумал, что сделал это совершенно зря - письмо, без подписи и даже без намека на то, кто его написал… какой в этом смысл?.. Чтобы ты просто знал, что кто-то там тебя любит?.. - Ну видишь, как оказалось не зря. Я только благодаря ему понял, что мои чувства взаимны и решился объясниться с тобой, - поведал любимому Ромео. - И как же ты догадался, что это я написал? - заинтересовался тот. - Ну как? По почерку, естественно, - с видом знатока произнес Монтекки. - Ты разве его так хорошо помнишь? - промелькнуло недоверие на лице Меркуцио. - Нет, - усмехнулся Ромео. - Ты же знаешь, я не особо внимателен в таких вещах… Тут Бенволио постарался, - начал объяснять он. - Мы с ним гуляли вместе в тот вечер, когда мне принесли твое послание. И это он, тыкал меня во всякие особенности почерка, вензеля и петельки, чтобы я вспомнил, кто из моих подруг так пишет. Тогда мне ничего в голову не пришло. А через некоторое время, я случайно наткнулся на твои письма из Рима и вот тогда я все понял, - рассказал Монтекки, сделал паузу и понизив тон, добавил: - Хотя потом я немного засомневался. Подумал - вдруг это всего лишь твоя шутка. - Ну конечно, стал бы я такими вещами шутить…, - вытаращил глаза Меркуцио. - С твоим чувством юмора можно ожидать все, что угодно…, - сказал Ромео вставая с постели, - ты же у нас любитель розыгрышей…, - продолжал он, подходя к небольшому круглому столику, на котором стояли несколько стаканов и графин с водой. Взяв в руку графин, Ромео обернулся к Меркуцио: - Воды? - вопросительно глянул он на него. - Да, давай, - кивнул тот.       Ромео налил два стакана воды и подал один любимому, а свой выпил в несколько глотков. Меркуцио, напившись, перевернулся на живот и поставил свой стакан на пол. Ромео сел рядом с ним, склонившись, поцеловал его между лопаток и начал нежно гладить по спине. - Ммм, - довольно промычал тот, - у меня сейчас слюни потекут от удовольствия. Ромео польщенно заулыбался и продолжил ласкать любимого, переходя со спины к шее, плечам и волосам. Меркуцио под ласковыми руками возлюбленного совершенно разнежился и млея от наслаждения издавал забавные звуки: “муррр”, “мяууу”, “фррр”…. А через некоторое время затих. - Меркуцио? Меркуцио? - шепотом позвал Ромео. - Уснул, мой милый…, - с умилением произнес Ромео, глядя на предмет своего обожания.       Он тихо встал с постели, довольно потянулся и взглядом поискал свой халат. Обнаружив его под Меркуцио, Ромео аккуратно потянул одеяние, но оно, плотно придавленное телом его возлюбленного, никак не поддавалось. Тянуть сильнее Ромео и не пытался - не хотел разбудить любимого мужчину. Поэтому он взял тонкое покрывало и обмотал его вокруг бедер. С усмешкой оглядел беспорядочно разбросанную по полу одежду - свидетельство их страсти и нетерпения, потушил свечи и, распахнув двери балкона, вышел на свежий воздух.       Ночь была прохладной и от легкого ветерка по телу Ромео сразу побежали мурашки. Он поежился, вернулся обратно в комнату и схватив свою порванную рубашку, надел её. Его совсем не смущал её потрепанный вид и оторванные, болтающиеся рюшики - в конце-концов он же не к королю на прием собрался, а всего лишь под звездное небо Вероны.       Ромео снова вышел на балкон. Его не покидала мысль о том, что во Вселенной есть все же некая высшая сила, которая вершит судьбы людей. Что там, наверху, кем-то все просчитано до мелочей и, казалось бы, совсем незначительные события приводят к кардинальным переменам в жизни. Ведь разве мог он несколько дней назад подумать, что такая ерунда, как поиск письма отца внезапно повернет его на путь к счастью, о котором он так долго мечтал.       Сзади раздался легкий шорох и ему на плечи легли сильные руки. Ромео повернул голову: - Я думал ты заснул, - сказал он и накрыл своей ладонью руку Меркуцио. - Ты так ласково перебирал мои волосы, что я действительно задремал, но ощутив, что тебя нет рядом, сразу проснулся, - улыбнулся тот и выйдя из-за спины Монтекки, стал лицом к нему, облокотившись спиной о перила балкона. Он, закутанный в халат Ромео с небрежно перекинутыми на одну сторону кудрями, выглядел по-домашнему умилительно. Ромео коротко поцеловал его и игриво зацепил его нос своим. - Нас не увидят? - оглянулся Меркуцио. - Я думаю нет… темно же… к тому же все спят…, - махнул рукой Монтекки. - Ну да… Все… кроме двух сумасшедших влюбленных…, - усмехнулся Меркуцио. - Счастливых влюбленных, - дополнил Ромео и обвил руками его талию.       Они потянулись друг к другу и соединили губы в горячем поцелуе. Потом, лишь на миг отстранившись, заглянули друг другу в глаза и снова нежно поцеловались. - Боже мой, мне до сих пор не вериться…, - прошептал Ромео, - мы наконец вместе... и это такое счастье…, - он замолчал не закончив фразу, не в силах облечь в слова все то, что испытывал сейчас.       Меркуцио крепче прильнул к нему, любовно коснулся губами сначала его щеки, а потом уха и прошептал: “Обожаю тебя, Ромео Монтекки”.       А Ромео, в который раз ощутив волну неописуемого блаженства, слыша слова любви в свой адрес от возлюбленного, ему тихо пропел: A quelle étoile, à quel Dieu, Je dois cet amour dans tes yeux Qui a voulu de là-haut Que Roméo aime Mercutio A quelle étoile, à quel Dieu Je dois cet amour dans tes yeux Même si je dois payer le prix D'un amour interdit Comment est-il arrivé Que l'ami aime son ami Ça doit bien faire rire, là-haut Que Mercutio aime Roméo…       Но видимо не настолько тихо, как ему казалось... Потому что вдруг раздался скрип двери и на соседний балкон сново вылетел Бенволио.       Ромео, от неожиданности и испуга быть разоблаченным, даже подпрыгнул на месте, а Меркуцио едва успел присесть за большой мраморный вазон. - Ромео! - раздраженно зашептал блондин, хотя было очевидно, что ему хочется кричать. - Ромео, ну сколько можно?! То ты поешь, то хихикаешь, то скулишь, то теперь снова поешь... Ты совсем сегодня не в себе? Может хватит уже? Угомонись! Иди спать! И дай спать другим! - выдал он и уставился на кузена. “Что же тебе не спится??!!” - подумал про себя Ромео и навесив на лицо самое невинное выражение, уставился на блондина слишком честным взглядом: - Ой, прости Бенволио… Я снова тебя разбудил? - захлопал он глазами. - Обещаю, это была последняя песня на сегодня. Я уже иду спать, - пообещал Ромео. - Спокойной ночи, - пожелал он кузену, ожидая, что тот сейчас уйдет.       Но Бенволио не торопился возвращаться в свою комнату. Свеча, у него в руке, освещала его изумленное лицо. - Ромео, у тебя все впорядке? - спросил он, странно вглядываясь в него. - Да…, - кивнул тот. - Ты уверен? - с настойчивостью переспросил Бенволио. - Дааа…, - кивнул Ромео еще раз. - Почему тогда у тебя такой вид всклокоченный и одежда на тебе разодрана? - с беспокойством, смешанным с любопытством поинтересовался Бенволио у кузена. - А, это…, - взялся тот за рваные края рубашки, - да не обращай внимания… я просто с застежкой не мог справиться, немного резко потянул и она разорвалась…, - на ходу сочинил он, не очень убедительное, объяснение. - Ничего себе “немного резко”… - Все хорошо, Бенволио. Правда. Тебе не о чем волноваться, - как можно убедительнее произнес Ромео. - А, ну конечно, как я сразу не понял…, - язвительно изрек блондин. - Стоит себе человек ночью в темноте, в разорванной одежде и покрывале вместо штанов, распевает песни - а это у него просто все хорошо и окружающим волноваться не о чем, - проговорил он обиженно, расстроенный тем, что Ромео ему явно что-то недоговаривает и резко развернувшись, унесся в свои покои.       Едва Бенволио скрылся, Меркуцио вынырнул из-за вазона и быстро забежал в комнату. Ромео пошел за ним. - Следующий раз, когда я у тебя останусь на ночь, придется дать нашему Бенволио сонное зелье, - тихо смеялся Меркуцио, стягивая с себя халат. - А лучше встречаться у меня. У дяди отличный, крепкий сон и к тому же спит он всегда с берушами, - начал он раздевать своего мужчину. - Хорошо, тогда завтра я сбегу на ночь к тебе, - кивнул Ромео, взял Меркуцио за подбородок и поцеловав в губы, потянул его за собой, в постель. - Ромео, наверное будет лучше, мне уехать сейчас, пока все спят. Утром уйти незамеченным будет сложнее… - Ты прав…, - кивнул Монтекки. - Побудь со мной еще немного, а потом поедешь, - попросил он. - Мне так не хочется с тобой расставаться…, - смешно выпятил он нижнюю губу. - Мне тоже, - улыбнулся Меркуцио, - я бы хотел, чтобы эта ночь не заканчивалась…, - обнял он Ромео.       Крепко прижавшись друг к другу, сплетаясь руками и ногами, они сами не заметили, как уснули, утомленные сладостными любовными переживаниями, эмоционально и физически.       Утром, Ромео проснулся от того, что ему послышалось как будто кто-то стучал в его дверь. Он сел на кровати и потер заспанные глаза руками, думая был ли стук реальным или это ему приснилось.       В дверь снова постучали и раздался голос Бенволио: - Ромео! Ромео, ты меня слышишь? Просыпайся!       Ромео резко подхватился и соскочил с кровати. Быстро закутался в халат и ринулся к двери, собирая по пути разбросанные по полу предметы одежды, зашвыривая их за ширму и софу. Он уже был готов открыть кузену, как вдруг его осенило, что в комнате он не один, ведь Меркуцио так никуда и не уехал, потому что они оба заснули. Ругая себя за едва не совершенную глупость, Ромео вернулся к постели и окинув взглядом любимого, который все еще крепко спал, свесив кудри с кровати, понял, что будить его сейчас - бесполезное занятие. Он накрыл его с головой одеялом, подскочил к двери и открыв замок, распахнул дверь. - Доброе утро! - как можно спокойнее сказал он. - Доброе. Ну ты и соня…, - покачал головой Бенволио. - Хотя учитывая тот факт, что ты вчера пол ночи песни пел, это неудивительно. - Наверное я вчера немного лишнего выпил…, - пожал плечами Ромео. - А с чего это ты вдруг заперся? Ты же обычно никогда не закрываешь покои на ключ? - спросил Бенволио и попытался сделать шаг вперед, чтобы войти в комнату. Но Ромео продолжал стоять на одном месте, не давая ему возможности пройти. - Не знаю…, - пожал он плечами в ответ на вопрос кузена, - просто так закрылся… - Понятно…, - недоверчиво протянул Бенволио, немало удивленный тем, что Ромео не пустил его в свою комнату. Он уже собрался развернуться и уйти, но вспомнил зачем пришел: - Да, вот что, твой отец распорядился подавать завтрак через полчаса, так что приводи себя в порядок и спускайся. - Хорошо, - быстро сказал Ромео и захлопнул дверь перед самым носом кузена. Это было очень вовремя, потому что в этот момент, Меркуцио, пробудившись, потянулся и стягивая одеяло со своего лица, сел на постели. Ромео вновь закрыл дверь на замок и подбежал к кровати: - Меркуцио, вставай! Мы с тобой все проспали, - взволнованно проговорил он. - Как проспали? Совсем? - потер тот лицо и уставился на Ромео. - Вообще совсем! - веско сказал брюнет и снова заметался по комнате, доставая закинутую одежду из-за мебели. - Нужно придумать, как тебе незаметно выбраться из замка, - бросил он Меркуцио его вещи. Тот начал спешно одеваться: - Через окно… ну или через кухню, как вчера, - выдал он варианты, казавшиеся ему очевидными. - Нет, ну какая кухня… там перед трапезой работа в самом разгаре, - покачал головой Ромео, помогая Меркуцио одеваться. - Через окно сейчас тоже нельзя, на улице слишком светло, а во дворе полно прислуги, - нахмурился он, соображая как лучше поступить.       Вариантов выйти из замка было предостаточно, но что с того? Было ясно, что в такое время замок кишит прислугой и поэтому на подходах почти к любому выходу была велика вероятность на кого-нибудь наткнуться.       Единственной возможностью был выход на башню, из которой лестница вела в сад. Идти туда нужно было через третий этаж, мимо покоев родителей Ромео. Это было рискованно, поскольку можно было запросто их там встретить. Но зато, по утрам, пока синьоры находились у себя в комнате, там почти не было прислуги, кроме их личных слуг. - Попробуем через башню, - встрепенулся Ромео, приняв решение. Он подскочил к двери и открыв ее выглянул в коридор, проверить не бродит ли кто поблизости. А убедившись, что путь свободен, он обернулся к Меркуцио: - Ты готов? Меркуцио, подходя к нему, кивнул. - Возьми на столе несколько монет…, - попросил Монтекки. - Зачем тебе деньги? - удивился Меркуцио беря со стола пару серебренников и передавая их Ромео. - Заплатить за молчание, если встретим кого-нибудь из слуг, - он бросил монеты в карман и, взяв возлюбленного за руку, еще раз выглянул в коридор. - А если твоих родителей? - Тогда только молиться, - ухмыльнулся Монтекки. - Чудненько... - Идем! - скомандовал Ромео через пару секунд и, как был, в одном халате, босиком быстро повел Меркуцио переходами замка. А выведя его на винтовую лестницу ведущую из башни в сад, украдкой поцеловал на прощание. - Иди по правой стороне сада, там деревья выше и статуй больше, - посоветовал Монтекки. - Не переживай, я разберусь, - сказал Меркуцио и быстро сбежав по лестнице вниз, помахал ему рукой.       Ромео послал ему воздушный поцелуй и стремглав понесся обратно в свою комнату, чтобы успеть привести себя в порядок к завтраку.       Однако на этот раз ему не повезло и он почти сразу столкнулся со своим отцом. - Доброе утро, отец, - остановился Ромео. - Доброе, Ромео. Что за вид? - удивленно рассматривал наследника синьор Монтекки, а увидев на его лице замешательство и “бегающие глаза”, поднял руку вверх: - Не нужно, Ромео. Не придумывай оправдания, - сказал он, беря сына под руку и отводя немного в сторону. - Лучше скажи мне, как тебе спалось сегодня, мой дорогой сын? От неожиданного вопроса тот вздрогнул. - Как обычно… А что? - ответил он, пытаясь скрыть волнение. - Послушай мой мальчик, я конечно понимаю, что ты уже парень взрослый и одних танцев тебе мало. И я ничего не имею против твоего более близкого общения с твоими подружками, но если уж ты приводишь их домой, то хотя бы не разгуливай с ними по балкону, - вполне дружелюбно отчитал его синьор Монтекки. - С чего вы взяли такое, отец? - только и спросил Ромео. - Мне не спалось этой ночью и я видел, как ты на балконе обнимался с какой-то кудрявой девчонкой, - улыбнулся ему отец. “Господи! Да хоть кто-нибудь в этом доме спит???!!” - подумалось Ромео. Опустив глаза в пол он смиренным голосом проговорил: - Простите отец, этого больше не повторится. Впредь я буду осмотрительнее, - Ромео склонил голову, а про себя подумал: “Хорошо, что у Меркуцио длинные волосы… а то бы скандала не миновать”. - Я надеюсь. А сейчас иди к себе и оденься. Я не хочу, чтобы служанки, глядя на моего наследника, думали о непристойных вещах, - сказал синьор Монтекки и, считая разговор оконченным, направился по своим делам.       Ромео потуже завязал пояс на своем халате и побежал к себе в комнату.       А через некоторое время, он, уже при полном параде, чинно восседал за длинным дубовым столом в трапезном зале, производя самое благоприятное впечатление. - Вот видишь, Ромео, - обратилась к нему синьора Монтекки, - развлечения идут тебе на пользу. Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, чем последнее время. У тебя даже глаза блестят, - с улыбкой проговорила она, довольная, что сын все же простился с меланхолией, в которой пребывал несколько месяцев подряд и вышел наконец в свет. - Еще бы им не блестеть…, - хитро посмотрел на наследника синьор Монтекки. - Спасибо, матушка, - сказал Ромео с ответной улыбкой, стараясь не смотреть в сторону скалящегося отца.       В зал вошел Бенволио и сразу обратился к лакею: - Принеси еще один прибор, у нас гость, - сказал он и вслед за ним появился... Меркуцио.       Ромео опустил голову вниз, едва сдерживая улыбку и потер лоб.       Меркуцио поздоровался и следуя этикету, извинился за неожиданный визит, объяснив это тем, что с утра занимаясь делами, проезжал мимо замка Монтекки и естественно не мог не зайти, увидеться с друзьями.       Впрочем, его появление никого не удивило, потому что дружба этих троих была достаточно близкой, для визитов без предварительных договоренностей и приглашений. И к этому привыкли и в доме Монтекки и в доме герцога.       Единственный, кто за этим столом был не просто удивлен, а от непонимания пребывал в ошеломлении - был Ромео. Он бросил вопросительный взгляд на Меркуцио, когда тот усаживался рядом с ним. - Что случилось? - шепотом спросил Ромео у него. - Не волнуйся, все в порядке, - также шепотом ответил ему Меркуцио. - Я встретил его, - еле заметно кивнул он на Бенволио, - почти у ворот… думаю он не понял, что я пытался уйти, а не пришел... - Его Светлость совсем тебя не щадит, - обратился синьор Монтекки к Меркуцио. - Нагрузить делами с самого утра на следующий день после бала - весьма строгое решение. Ромео, вон только полчаса назад проснулся…, - добавил он, глядя на сына. - Что поделать? Быть племянником герцога - это не всегда лишь плюсы…, - развел руками Меркуцио и наклонился к Ромео: - Что ж ты, Ромео, так поздно встал? - зашептал он. - Видать ночью не спал… Чем же ты, интересно, занимался? - подколол он своего любовника. Ромео захихикал, а Бенволио, услышав слова Меркуцио и естественно находясь далеко от понимания всей сути, тихо проговорил: - Пел он! Пол ночи! Разгуливая по балкону в… непотребном виде… Брови Меркуцио поползли вверх, он едва сдержал рвущийся наружу смех. Истолковав это по-своему, Бенволио добавил: - А что ты удивляешься? Как будто ты не знаешь, какой у нас Ромео... - Конечно знаю, - кивнул тот, - я очень хорошо знаю, какой он… - Хватит обсуждать меня, - шикнул на них Ромео. - Ешьте уже, - ткнул он вилкой в рыбу на своей тарелке. Бенволио и Меркуцио, продолжая улыбаться каждый по своему поводу, тоже уткнулись в тарелки, вступив в сражение со своей едой.       Со стороны, завтрак в доме Монтекки выглядел совершенно обычным, таким как всегда.       Однако для Ромео и Меркуцио, это был первый завтрак в совершенно новом качестве друг для друга. Эйфория от проведенной вместе ночи, все еще не отпускала их и поэтому, в процессе трапезы, они вели себя словно пятнадцатилетние влюбленные, у которых это первая любовь. Они, то держались за руки под столом, то наглаживали друг друга по бедрам, то один другого хватал за коленку. О том, что кто-то может это заметить ни один ни второй даже не задумывались .       Но в этот день, ангелы любви, хранящие всех безумных влюбленных, потерявших головы и забывших об осмотрительности, видимо присутствовали в замке Монтекки и оберегали Ромео и Меркуцио от глаз присутствующих.