Другая история

      Приближалось Рождество, а с ним и рождественские праздники.       Веронцы всех сословий, от нищих до богатых ждали рождественского чуда, исполнения сокровенных мечтаний, ведь у каждого в голове уже сложился список желаний на будущий год.       Лишь Ромео и Меркуцио не ждали чудес, не загадывали желания. Свой главный подарок, в виде взаимной любви они уже получили и поэтому заботились лишь о сохранении своей идиллии.       Они бы очень хотели провести праздники только вдвоем, но принадлежность к высшему обществу, накладывала на обоих некоторые обязательства: это и уйма предпраздничных визитов и надобность заниматься благотворительностью и необходимость посещать церковные мероприятия, подготовленные специально к празднику. С гораздо большим удовольствием они предпочли бы просто гулять по городу и наслаждаться праздничной атмосферой. Ведь в это время года Верона преображалась: пестрые ярмарки уже развернулись на полную и готовы были удивить каждого диковинными товарами и заморскими сладостями, праздничными развлечениями и театрализованными зрелищами; дети и подростки сбивались в группы, наряжались, кто во что горазд и разыгрывали маленькие представления перед прохожими; на каждом углу менестрели распевали рождественские песни.       Не обходилось и без церковных служителей - они всюду сновали, пытаясь донести горожанам, что в такой великий праздник нужно думать не только о развлечениях, но и об очищении своей души. Однако веронцев все же больше интересовали праздники, и поэтому, с уважением выслушав очередного церковного наставника, люди бежали дальше заниматься предпраздничными делами и хлопотами. И если простолюдины были обеспокоены насущными проблемами: чем украсить дом, что поставить на стол и как сэкономить на подарках, то веронская знать была взволнована подготовкой к предстоящему рождественскому балу.       Не смотря на то, что к этому событию, как правило, начинали готовиться задолго до святочной недели, все равно последние приготовления в день маскарада почему-то отнимали гораздо больше времени, чем предполагалось. Поэтому большая часть гостей конечно же опаздывала. Так было всегда и этот год не стал исключением.       Даже Меркуцио, не смотря на то, что жил непосредственно в месте проведения рождественского бала, а именно в замке герцога Веронского, тоже умудрился опоздать аж на час. В этот раз он собирался рекордно долгое время. И даже ему самому уже надоело ждать самого себя, задаваясь вопросом: когда же наконец он будет готов.       Желая не выглядеть банально на карнавале, Меркуцио выбрал для себя образ морского владыки - Нептуна. Но в отличии от привычного изображения морского царя, как полуголого старца атлетического телосложения, на Меркуцио было достаточно одежды, если не сказать через чур много. Костюм его был достаточно сложен, с уймой деталей, аксессуаров, да и вообще образ в целом был не простой. Кроме одежды со множеством драпировок, имитирующих морскую волну и украшений в виде ракушек и кораллов в наряд входил, устрашающего вида, позолоченный трезубец - символ власти царя водной стихии. Наконец последний штрих - белоснежный завитый парик и золотая корона, были водружены Меркуцио на голову и тщательно закреплены специальными заколками, чтобы все это великолепие не свалилось во время праздника. Помотав головой, Меркуцио убедился, что корона с париком стали с ним единым целым и почти бегом устремился на бал.       В зале он сразу же наткнулся на герцога Веронского. Узнать его было легко, поскольку герцог как и всегда был в костюме самого себя, то есть просто в праздничной одежде и очень скромной маске. Герцог так же узнал Меркуцио, так как участвовал в выборе его костюма и очень хорошо знал в каком образе предстанет его племянник. - Я понимаю, что опаздывать на бал ныне крайне модно, - остановил Эскал Меркуцио. - Но! - поднял он вверх указательный палец. - Опаздывать на полчаса - это допустимо и даже одобрительно, ты же опоздал на целый час, а это уже моветон. - Простите… я потерял счет времени, - быстро извинился Меркуцио и поклонившись герцогу поспешил исчезнуть в толпе. Ему не терпелось найти своего Ромео.       Вообще они договаривались встретиться вначале праздника у зимнего сада. Однако сейчас Меркуцио сомневался, что при его опоздании на целый час, Ромео все еще будет топтаться там, в ожидании своего запоздавшего любовника. Все же, на всякий случай он спустился ко входу в зимний сад, но Ромео там и правда не было. Поднявшись обратно в зал Меркуцио принялся высматривать любимого в разодетой, блестящей толпе. Однако как он не всматривался в обилие разных костюмов и образов, знакомого ему костюма, в котором должен был быть Ромео нигде не виднелось.       После третьего круга по залу, Меркуцио наткнулся на Бенволио. В том, что это кузен его возлюбленного он не сомневался ни секунды, поскольку среди банальных костюмов ведьм, колдунов, зверей, богов и богинь, а также стандартных королев и королей, его “египетский царь” очень выделялся.       Бенволио стоял возле огромного подсвечника и сквозь хрустальные подвески разглядывал танцующих дам. Во всяком случае, так подумал Меркуцио. Нет, ну а что еще мог рассматривать Бенволио? Он всегда рассматривал женщин. - А где Ромео? - без приветствия, сходу спросил Меркуцио, громко крикнув тому прямо в ухо. Бенволио от неожиданности дернулся и смерил племянника герцога недовольным взглядом. - Нет, ну почему все, едва завидев меня спрашивают: "где Ромео"? Хоть бы кто-нибудь спросил "как дела Бенволио?", "что нового Бенволио? " “не желаешь ли вина Бенволио”... ты вот даже не поздоровался, - обвиняюще ткнул он пальцем в плечо Меркуцио. - Извини, привет, как поживаешь, - протараторил тот и насмешливо склонился в поклоне. - Спасибо, нормально… - Отлично! А теперь скажешь где твой кузен? - Нееет, - протянул Бенволио. - Откуда мне знать. Я за ним не слежу…, - недовольно сказал он, пожав плечами. - М-да, судя по всему праздничное настроение обошло тебя стороной сегодня. - Какое уж тут празднично настроение… не люблю я эти костюмированные праздники… столько девушек и все в масках…, - выразил свою проблему Бенволио. - Каждый раз нужно ломать голову: кого выбрать и за кем ухаживать! - Тоже мне проблема, - фыркнул Меркуцио. - Проблема! - упрямо качнул головой Бенволио и даже слегка притопнул. - Вот в прошлом году например, я целый вечер танцевал с одной барышней. Любезности ей говорил, комплиментами осыпал и два часа уговаривал ее со мной прогуляться. А потом, в конце праздника она сняла маску, так я чуть чувств не лишился. Такое страшилище… Вот и думаю теперь, как не попасть впросак. - Да уж… есть над чем поломать голову…, - кивнул Меркуцио и на ходу бросив “пойду искать Ромео”, промчался мимо Бенволио.       Выйдя из зала, он снова спустился вниз к зимнему саду, в надежде, что вдруг Ромео его тоже ищет и придет в оговоренное место.       И правда, возле стеклянной двери, одиноко стоял знакомый ему пиратский капитан, переминаясь с ноги на ногу.       Меркуцио несказанно обрадовался и буквально подлетел к возлюбленному. Ему так не терпелось обнять его и поцеловать, что он без лишних слов схватил его за руку и потянул за собой в сад. Прижав Ромео спиной к какой-то статуе он впился в желанные губы страстным поцелуем.       Ощущение было каким-то необычным и непривычным…       Почти минута потребовалась Меркуцио, чтобы понять, что Ромео, которого он нашел, совсем не Ромео.       Меркуцио резко отстранился от мужчины, которого принял за своего возлюбленного и бросив вопрос: “ты кто?”, не дожидаясь ответа, нагло сдернул с незнакомца маску.       Во всяком случае, в тот момент он думал, что срывает маску именно с незнакомца. И да! Уж лучше бы это действительно был незнакомец. Но нет… Судьба в этот вечер предпочла посмеяться над Меркуцио самым жестоким и коварным способом.       Увидев лицо, которое пряталось под маской, Меркуцио заорал так, как будто сел голой попой на семейство ежей.       Лицо, что скрывалось под маской, то самое лицо, губы на котором он несколько секунд назад так страстно целовал, оказалось лицом ненавистного ему человека - Тибальта Капулетти. - Нет! Нет! Нет!! За что мне это? Ооо, какой ужас… кошмар… лучше бы я умер…, - причитал племянник герцога, в негодовании крутясь на одном месте, не переставая тереть свои губы, оскверненные поцелуем с врагом.       В его голове мелькнула мысль, что лучше бы он сразу же просто сбежал, поняв, что целует не Ромео. Ну зачем понадобилось узнавать кто под маской?! И как теперь с этим жить дальше?? Кошмар! Хуже некуда!       Однако, хуже было куда. - Меркуцио? - неуверенно произнес Тибальт, видимо узнавший его по голосу. Он тут же схватив того за запястье и сдернул с его лица маску.       Вот теперь было хуже некуда! Теперь Тибальт Капулетти знал, что его так страстно облобызал сам племянник герцога.       В отличии от Меркуцио, он не чертыхался, не метался в ярости и не плевался от отвращения. Он, скрестив руки на груди, смотрел на Меркуцио едва ли не с победоносным выражением лица. Казалось, что даже глаза его мерцают торжеством. - Ну и ну…. - протянул он со своей обычной насмешливой интонацией. - Просто ирония судьбы какая-то, - ухмыльнулся он. - Судя по всему, ты явно не меня ожидал тут встретить... Меркуцио перестал сокрушаться и прыгать от негодования на месте, остановился и враждебно посмотрел на Тибальта. - Лучше бы я гигантского кальмара поцеловал…, - зло бросил он. - Ммм… ни морскую ведьму, ни медузу-горгону, а именно гигантского кальмара… то есть все равно мужчину… - саркастичным тоном протянул Тибальт. Меркуцио сжал зубы, понимая к чему клонит Капулетти. - Надо же, я столько раз шутил о том, что ты мальчиков любишь… а оказалось правда…, - довольно рассмеялся Тибальт. Меркуцио продолжал молчать, пытаясь усмирить эмоции и придумать, как выйти из глупой ситуации, без потерь для себя и своей репутации. - Перепутал меня с кем-то, да? - с наигранной участливостью спросил у него Капулетти. - А с кем? Скажешь? - с улыбкой сверлил он взглядом глаза Меркуцио, но тот продолжал молчать, презрительно щурясь. - Что, нет? Как невежливо с твоей стороны… - Тибальт! Прекрати издеваться! Ты кстати сам не слишком сопротивлялся… и раз уж так безропотно поддался мне, так значит ты тут тоже не девушку мечты ждал… Или я не прав? - Не твое дело! - вспыхнул Капулетти. - Еще как мое! Если хоть одна поганая мысль в твоей голове шевельнется рассказать кому-нибудь о произошедшем, поверь, я тоже молчать не стану, - с угрозой в голосе прошипел Меркуцио. - Что я, сам себе враг? - вскинул голову Тибальт. - Я не меньше твоего заинтересован, чтобы об этом никто не узнал. Так что поверь, хвастаться не побегу. - Надеюсь, что хоть сейчас ты говоришь правду. - Да я лучше землю есть буду, чем кому-либо признаюсь, что целовался с верным псом Ромео Монтекки. - Еще одно слово и я тебя трезубцем в глаз ткну… - Да можешь хоть в два сразу ткнуть. Все равно толку от них нет… раз я ими сразу не смог разглядеть твою паршивую физиономию... Меркуцио, больше ни говоря ни слова, не желая дольше находиться вблизи этого человека, поднял с пола свою маску и выскочил из зимнего сада. - Хорошего вечера, Меркуцио, - раздался ему вслед насмешливый голос Тибальта.       В это время, Ромео находился в зале, в компании Бенволио и нескольких их общих друзей. Он, конечно же, даже предположить не мог, в какую идиотскую ситуацию вляпался его кудрявый возлюбленный и про себя негодовал, что тот до сих пор не явил себя пред его карие очи.       Явившись на бал непривычно вовремя, Ромео под благовидным предлогом отделался от Бенволио и, шустро лавируя среди гостей, покинул зал, быстро направляясь к зимнему саду, где они с Меркуцио договорились встретиться. Однако того там не было.       Ромео, зная любовь своего ненаглядного к тщательным, долгим сборам, нисколько этому не удивился. Он и не сомневался, что Меркуцио все еще крутится перед зеркалом, придирчиво оценивая так ли он выглядит, как ему хотелось или нужно еще что-то подправить и потому решил подняться к нему и поторопить красавца.       Однако в галерее, из которой один проход вел в бальный зал, а другой в то крыло замка, где располагались покои его обитателей, Ромео встретил герцога Веронского. Делать вид, что не узнал Его Светлость, было бы невежливо. А поскольку Ромео был воспитан в лучших традициях дворянства, то пренебречь этикетом и правилами приличия, что вкладывались в его голову с ранних лет, не мог. Поэтому он тут же торжественно раскланялся, поблагодарил герцога за приглашение на праздник, изрек поздравительные речи и в учтивой форме осведомился о здоровье и состоянии дел Его Светлости. В общем, выполнил все предписанные дворцовым протоколом уставы и правила. И вместо того, чтобы пойти поторопить Меркуцио, Ромео пришлось проследовать вместе с герцогом обратно на бал, внимая его высокопарным речам.       Оказавшись в зале, где веселье шло полным ходом, он против воли попал в круговорот задорного танца и протанцевал не один десяток туров, периодически оглядываясь не появился ли Меркуцио на празднике. Однако находясь в движении, было сложно концентрировать внимание на разглядывании гостей.       При первой же возможности Ромео выскользнул из круга танцующих. Теперь, учитывая потерянное в танцах время, было бы зряшней затеей идти за Меркуцио в его комнату - он давно мог спуститься на бал и поэтому Ромео остался в зале.       Послонявшись некоторое время среди публики он не нашел своего любимого, но встретил Бенволио и тот сказал ему, что уже видел Меркуцио на балу, буквально несколько минут назад. Поскольку безрезультатное хождение по залу Ромео порядком надоело, он счел за лучшее остаться вместе с Бенволио, в компании их общих знакомых.       Перебрасываясь пустыми фразами с друзьями, он попутно выглядывал Меркуцио и уже утомился постоянно крутить головой в разные стороны.       А Меркуцио, после неприятного инцидента, быстро поднялся в бальный зал, немного невежливо расталкивая гостей на своем пути, протиснулся к столу с закусками и напитками и выпил залпом два кубка вина подряд. “Вот тебе и подарочек к Рождеству”, - про себя усмехнулся он. “Эй, - возвел он глаза к потолку, - я такого не просил!! Нужно повнимательнее быть!” - отчитал он в мыслях небесную канцелярию и растерянно взял очередной кубок в руку.       Он был так обескуражен произошедшим, что совершенно не понимал зачем явился на бал и даже уже подумывал ретироваться с праздника в свою комнату. Однако в этот момент он был замечен кузенами Монтекки. Оба помахали ему почти одновременно и Бенволио, активно жестикулируя, продолжил что-то увлеченно рассказывать заинтересованным слушателям, а Ромео двинулся к нему.       Меркуцио во все глаза глядел на своего возлюбленного. Лишь сейчас он обратил внимание на разницу костюмов племянника Капулетти и наследника Монтекки. Облачение Ромео, щедро сдобренное кружевом, золотой отделкой и дорогими украшениями бабушки, смотрелось богаче, чем почти такой же костюм Тибальта. Недаром, едва увидев “пирата” возле зимнего сада, в голове у Меркуцио на секунду мелькнула мысль, что тот выглядит как-то не так, как ему запомнилось с момента примерки. Однако, поскольку никого другого в таком костюме, да еще и в назначенном месте, он встретить не ожидал, то и мысль о несоответствии пришла и, не успев посеять зерна сомнения, также быстро ушла. - Где же ты так долго был? - подойдя, спросил Ромео. - У меня уже шея заболела тебя выглядывать! - Ну где?.. - распахнул Меркуцио глаза. - Тебя искал, конечно… “Нет, ну не говорить же ему, что я уже успел вместо него Тибальта расцеловать”, - подумал он про себя. - Всего-то и нужно было - просто прийти вовремя…, - с легким укором проговорил Монтекки. - Хоть раз! - поднял он указательный палец вверх. - Тогда бы не пришлось целый час бродить кругами в поисках друг друга. - Прости… Но ты видишь, как у меня все сложно! - развел Меркуцио руками и покрутился вокруг себя, демонстрируя Ромео свой многослойный костюм. - Вижу, - кивнул тот. - И даже уже думаю о том, как мне все это придется с тебя снимать, - поведя бровью, промурлыкал он. Меркуцио кокетливо заулыбался. - Тебя тоже не так-то просто будет раздеть, - оценивающе окинул он взглядом фигуру Ромео. - Хотя я и не стал бы торопиться с этим, а лучше…, - склонился он к самому уху возлюбленного и начал нашептывать тому свои эротические идеи на предстоящую ночь, в которых костюмы тоже были задействованы. В карих глазах Ромео тут же загорелся огонь желания, а на губах появилась мечтательная усмешка. - О, хватит Меркуцио…, - отстранился он от любимого через несколько мгновений, не выдержав пытки любовными фантазиями. - Я уже прямо сейчас готов покинуть этот бал… - Немного терпения, мой милый. Исчезнем после официального поздравления герцога. - Терпение - это то, что я, в последнее время, развил в себе на максимально высоком уровне. Однако само это понятие меня уже порядком раздражает. - Это ты мне говоришь? Я понимаю тебя как никто другой. Но что поделать… Мы в таком положении... - Да знаю я…, - нетерпеливо перебил его Ромео. - Просто мне непонятно: почему одни могут любить открыто, а другим - это запрещено. Любовь одинаково послана всем свыше… Так почему между одними людьми это нормально, а между другими - грех и позор?.. - О, мой глубокомысленный друг, что толку понапрасну разводить философские размышления о проблеме, на которую ни ты, ни я повлиять не можем… Возможно когда-нибудь и настанет эпоха, где подобные отношения, как у нас с тобой, станут нормой и общество их примет… - Ага, - скептически фыркнул Ромео, снова перебив Меркуцио. - Ты еще скажи, что и браки между такими как мы, узаконят, а однополые пары будут раз в год собираться на площади для торжественного шествия, гордясь своим нетрадиционным выбором, - съязвил он и оба рассмеялись столь нелепым предположениям о будущем. - Что за “нетрадиционный выбор”? Вы о чем? - как всегда не очень вовремя, появился рядом Бенволио.       Видимо его истории уже закончились или слушатели устали, поэтому он быстро сменил место дислокации и теперь, уловив последние несколько слов из диалога Ромео и Меркуцио, силился понять, о чем же вели беседу эти двое. - Я говорю, нетрадиционный выбор закусок и сладостей сделал бы трапезу не столь скучной в выборе, - махнул Меркуцио в сторону праздничного стола. - Но нет, увы, дядюшка - упрямый консерватор в таких вопросах. Традиции наше все! - выкрутился он. - Вот когда ты станешь герцогом, введешь свои новые и интересные традиции, - улыбнулся Бенволио. - Вот-вот, - покивал головой Ромео, в знак согласия с кузеном. - С твоим азартом и чувством юмора в Вероне жить станет веселее, - подмигнул он возлюбленному. - Боюсь, меня очень быстро свергнут, если я начну вводить новые законы и традиции, руководствуясь своим чувством юмора, - засмеялся Меркуцио. - То есть, ты хочешь сказать, что станешь обычным чопорным и скучным политиком? - с недоверием покосился Бенволио на племянника герцога. - Вполне возможно, - пожал тот плечами. - Но согласись, я, изображающий чопорного и занудного политика - это уже неплохой повод для смеха.       В этот момент музыка стихла и на середину зала вышел герцог для традиционной поздравительной речи. Разговоры и смех в момент умолкли и вся многочисленная, почтенная публика с интересом уставилась на главу Вероны.       В отличии ото всех, Меркуцио герцога не слушал. Весь текст, что собирался произнести Эскал, он и так знал наизусть, поскольку сам помогал дядюшке готовиться к этому вечеру.       Мысли его снова вернулись к пренеприятнейшему событию, что произошло с ним немного ранее в зимнем саду. Меркуцио покосился на Ромео: “М-да, если мой ревнивец узнает, что я его с Капулетти перепутал, это будет просто катастрофа… такого он мне не простит… Теперь главное, чтобы Тибальт сдержал свое слово и никому не разболтал об этом казусе… Хотя полагаться на слово Капулетти - все равно, что ходить по канату в снежный день.”       Громкие аплодисменты оповестили Меркуцио, что герцог закончил свою речь. Он тут же встрепенулся, словно сбрасывая с себя неприятные воспоминания и присоединился к овациям, старательно рукоплеская.       Вновь заиграла музыка и общество продолжило развлекаться: танцевать, пить, общаться. Ромео, глядя на веселящуюся толпу, немного нервно топтался на месте. Ему хотелось поскорее покинуть шумное торжество и оказаться один на один со своим любимым. Бенволио высматривал с кем из дам он еще не танцевал. А Меркуцио заливал в себя очередной бокал вина - ему нужно было успокоиться, поскольку мысли о Тибальте снова вывели его из равновесия.       Неожиданно, один из лакеев подошел к друзьям и извинившись, протянул им небольшой конверт, не зная кому отдать послание. - Письмо для синьора Бенволио Монтекки, - сказал он. Бенволио протянул руку и лакей передал конверт ему. - От кого? - он удивленно взял неподписанный конверт и повертел его в руках. - От юной синьорины, пожелавшей сохранить свое имя в тайне. - Спасибо… - Что там? - с любопытством смотрели Ромео и Меркуцио как Бенволио открывает конверт. Внутри был маленький листочек, на котором были краткие пожелания к Рождеству. - Наверное какая-то твоя дама таким образом напоминает тебе о себе, - предположил Меркуцио и все трое начали оглядываться вокруг, словно бы ожидая, что та самая дама сейчас вынырнет из толпы и помашет им рукой. - Вон посмотри, - дернул Ромео кузена за локоть, - как та “лесная фея” смотрит на тебя, - указал он на девушку в ярком зеленом платье, с цветами и перьями. - Может это от нее записка? - Нет, - потупился Бенволио. - Она так смотрит на меня, потому что я во время прошлого танца ей на шлейф наступил и он оторвался. Так что она уж точно не стала бы слать мне записки. Тем более я не называл ей своего имени. - Значит это кто-то из твоих подружек, с кем ты уже сегодня успел потанцевать и пообщаться, - уверенно сказал Меркуцио. - Ясно же, что она уже виделась с тобой и знала в каком костюме ты явился на бал, ведь не мог же лакей искать тебя наугад, всем подряд предлагая записку для Бенволио Монтекки, - добавил он совершенно резонно. - А вот ты и не прав! - вдруг сказал Ромео. - В чем же это, позволь поинтересоваться? - уставился на него Меркуцио. - В своих рассуждениях. Ты же сам видел, что лакей точно не знал, кому из нас предназначается записка. Он просто сказал, что послание для синьора Бенволио Монтекки и протянул конверт, ожидая кто из нас его возьмет... Складывается впечатление, что тот, кто попросил передать записку Бенволио, сказал лакею, что это кто-то из нас троих, но кто именно - не уточнил... Это ли не странность? - Нуууу... мало ли что… - задумался Меркуцио. - Не логичнее было бы, - продолжил свою мысль Ромео, - указав на нас троих, сказать лакею отдать письмо мужчине в египетском костюме… Тогда даже имя адресата можно было не уточнять. - Хм… Согласен… логичнее. Но когда речь идет о молодой и возможно влюбленной особе, искать логику бессмысленно, - парировал Меркуцио. Он заметил, что Бенволио внимательно изучает записку и тут же, понизив голос до шепота, так чтобы его слышал только Ромео, с ехидной усмешкой добавил: - Или ты, мой милый, уже забыл, насколько противоречиво ведут себя девушки поддавшись любовному чувству? - Нет, не забыл, - так же ехидно оскалился Ромео ему в ответ. - И точно знаю, насколько женщины щепетильны и внимательны в таких вопросах. Ведь никому не хочется, что бы личное послание попало ни к тому человек. Так что поверь, любая, даже самая глупая барышня в городе, нашла бы способ, как наиболее точно объяснить лакею кому именно предназначается письмо, - спеша сыпал он словами, а закончив фразу сделал небольшую паузу и, слегка вздернув подбородок, веско изрек: - В том случае, если она конечно знала, как выглядит ее адресат на балу. - То есть ты считаешь, что отправительница этого не знала. - Ну да. Мне вообще кажется, будто кто-то просто хотел узнать, кто из нас Бенволио. - Весьма интересная версия… В таком случае, как объяснить, почему этот кто-то вообще решил, что Бенволио - это кто-то из нас троих? С такой же вероятностью Бенволио мог быть и кто-то из них, - указал он на стоящую неподалеку компанию, так же, из трех мужчин. - Вот! Я же говорю - странная ситуация… - Да, друзья мои! Вы, как всегда, в своем репертуаре! Везде вам видятся какие-то тайны и заговоры. И даже когда можно легко найти десяток вполне обыденных объяснений, вы все равно обязательно найдете что-то необъяснимое и приметесь разгадывать свои же надуманные загадки, - добродушно хихикал Бенволио. - Вот я, например, не вижу здесь ничего странного. И вообще, зачем бы кому-то понадобилось выяснять, кто из нас я?       Возможно Бенволио был прав и ничего странного в послании не было, но смутное, тревожное ощущение уже успело поселиться внутри у Меркуцио. Неприятная мысль настойчиво пыталась вползти в его голову, но он всячески сопротивлялся этому, списывая муторное состояние на паранойю, развивающуюся после инцидента с Тибальтом.       Да уж, не так, совсем не так он представлял себе рождественский вечер.       В раздумьях, Меркуцио нервно крутил в руках свой трезубец, а отсутствующий взгляд давал понять, что он полностью погрузился в мыслительный процесс.       Ромео тоже стоял молча скрестив руки на груди и прищурив глаза посматривал на кузена, словно обиженный ребенок, чью любимую забаву прервали рациональными доводами взрослых. - Нет, если вы нащупали здесь нить преступления века, то пожалуйста, продолжайте дальше строить гипотезы в свое удовольствие, - иронично сказал Бенволио, с улыбкой поглядывая на друзей. - Я не против, - усмехнулся он. - Не буду вам мешать... пойду приглашу на танец ту леди в зеленом. Мне кажется, я недостаточно извинился за оборванный шлейф, - добавил блондин и скрылся в толпе.       Проводив взглядом кузена, Ромео обернулся к возлюбленному: - Меркуцио, послушай…, - хотел он что-то сказать. - Потом Ромео. Давай-ка лучше уже исчезнем отсюда поскорее, - нервно оглядываясь проговорил Меркуцио и схватив своего Монтекки за локоть потянул его к выходу. - Что, вот так сразу? Вдвоем? - удивился тот внезапной спешке любимого. - Да! Обойдемся сегодня без танцев напоказ, - Меркуцио упрямо тянул за собой растерянного Ромео, непонимание в глазах которого было вполне обоснованным.       Обычно они так не делали - не покидали бал вдвоем, едва ли не в обнимку. С тех пор как они начали встречаться, подобные праздники они посещали по одной и той же схеме. Явившись на бал, они активно танцевали у всех на виду, для блезира приглашали девушек, одну за другой, веселились и общались со знакомыми - в общем старательно вели себя так, как и подобает представителям знатной молодежи. А через некоторое время, достаточно примелькавшись публике, поочередно тихо исчезали с праздника и встретившись где-нибудь в тихом месте, проводили время в свое удовольствие. Почему сегодня Меркуцио решил отступить от их обычной тактики, Ромео было не понятно. - Не ты ли, полчаса назад, твердил мне о терпении и осторожности? - с легкой насмешкой спросил Монтекки, петляя коридорами за своим любимым. - Я! - кивнул Меркуцио. - Но потом я подумал, что один раз можно и пренебречь мерами безопасности, - постарался сказать он беззаботным голосом, скрывая внутреннюю тревогу, коря себя за беспечность и недальновидность.       Было невероятной глупостью остаться на балу после той случайности с Капулетти. Нужно было сразу же хватать Ромео и бежать с праздника быстрее ветра. Ведь если бы Тибальт вознамерился узнать, с кем перепутал его племянник герцога, ему нужно было бы всего лишь найти на балу человека в похожем, на свой, костюме и узнать кто скрывается под этой маской.       Эти мысли занимали Меркуцио всю дорогу, пока они с Ромео ехали от замка до их дома. Однако там, в страстных объятиях своего возлюбленного он быстро расстался с тревожными мыслями. Разве мог он вспоминать о неприятном инциденте и о каком-то злокозненом Тибальте, когда его сердце и его тело были во власти его любимого Ромео.       Первое время после бала, Меркуцио побаивался, что Тибальт все же найдет способ, как выставить его в невыгодном свете, с помощью информации которой он теперь обладал и вздрагивал всякий раз, когда дядя звал его для серьезного разговора, ожидая самого худшего.       Выезжая по делам в город, либо прогуливаясь по площади, Меркуцио не переставал прислушивается ко всем городским сплетням и слухам, периодически посылал своего слугу в злачные места, чтобы тот подслушал о чем судачит рабочий люд и вообще старался быть в курсе всех последних новостей.       Однако после бала прошло уже несколько недель, а в обществе все еще было тихо. Никто не кидал на Меркуцио косых взглядов и не шептался за его спиной. Значит Тибальт, как и обещал, все-таки не воспользовался случайно открытым секретом Меркуцио. Хотя, возможно, он решил приберечь такой козырь на будущее…       В любом случае жить с паранойей Меркуцио не желал, а потому очень быстро простился со своими страхами.       К тому же радовал тот факт, что для Тибальта все-таки осталось тайной, с кем именно перепутал его на балу Меркуцио. Такой вывод напрашивался сам собой. Ведь если бы Капулетти узнал, что Ромео и Меркуцио связывает нечто гораздо большее, чем просто дружба - тут он бы точно молчать не стал. И даже если бы очень захотел молчать - не смог бы. Его бы просто разорвало от такой новостной бомбы.       С другой стороны, даже если бы он, обладая подобной информацией, вышел на городскую площадь и кричал об этом с постамента - никто бы не принял его слова всерьез, поскольку явных доказательств у него нет и быть не может, а его слова, против слов племянника герцога и наследника Монтекки выглядели бы вздором и пустой болтовней.       Так что, поразмыслив над ситуацией еще некоторое время, Меркуцио пришел к выводу, что бояться ему нечего.       Но впредь нужно быть аккуратнее и внимательнее, а то целоваться с Тибальтом - то еще удовольствие.       Хотя на самом деле, к удивлению Меркуцио, в поцелуе с Тибальтом не было ничего страшного. Вот если бы ему раньше кто-то сказал, что он будет целоваться с Тибальтом Капулетти, то его стошнило бы от одной мысли об этом. Однако после реального поцелуя отвращения он не ощутил. Ошеломление, изумление, страх и даже интерес - да, а вот отвращения в спектре его чувств не было.       Однако об этом Меркуцио тоже предпочел не задумываться и постарался, как можно скорее забыть эту историю.       И возможно, он бы вскоре и думать о ней перестал, если бы не внезапное продолжение…       В этот день Меркуцио был приглашен на день рождения Бенволио.       Традиция, пышно праздновать дни рождения, появилась в итальянском королевстве, сравнительно недавно, ведь еще лет десять назад духовенство запрещало этот праздник, считая, что возраст прибавляет человеку грехов и праздновать тут нечего. Однако некоторое время назад это воззрение подверглось сомнению и общество все же пришло ко мнению, что возраст и грех не имеют ничего общего. С тех пор, каждая знатная семья считала важным делом отпраздновать день рождения члена семьи с размахом, по принципу “чтобы не хуже чем у соседей”.       В честь Бенволио тоже планировался пышный праздник, богатый всяческими развлечениями и увеселениями: состязания силачей и рыцарские поединки, демонстрация самых необычных приемов верховой езды лучшими наездниками Вероны, театральные зрелища, праздничная трапеза и танцы до упаду для молодежи. В планах Меркуцио, вечер трапезой и танцами не заканчивался, а продолжался в пылких объятиях его Ромео. Поэтому он заранее предупредил герцога, что поскольку после празднества будет уставшим и пьяным, домой не вернется, а останется ночевать в замке Монтекки. Дело это было привычное, поэтому дядюшка покивал и велел передать поздравления и подарок от него, поскольку сам он посетить мероприятие не мог - ему нездоровилось.       Взяв увесистый сверток от герцога, Меркуцио первым делом отправился в город - ему нужно было забрать из ювелирной лавки свой подарок для Бенволио, который он заказал ранее. Это был медальон, усыпанный драгоценными камнями на толстой золотой цепи, который конечно же открывался и имел внутри большое отделение для хранения чего-нибудь ценного. В последнее время такие медальоны пользовались огромной популярностью у всех слоев общества. Хранили внутри как правило нечто напоминающее о близком человеке: любовную записку, прядь волос, кусочек ткани от одежды.       Меркуцио подумал, что такой подарок Бенволио будет очень кстати, поскольку тот обожал амурные трофеи.       Забрав подарок для друга, он еще некоторое время поразглядывал драгоценности в лавке и, не удержавшись, купил перстень с аметистом для своего возлюбленного. Довольный собой, Меркуцио попрощался с ювелиром, вышел на улицу и направился в небольшой переулок, где оставил своего коня.       Но, едва он завернул в узкую улочку, как сбоку на него кто-то кинулся и крепко прижав к стене, приставил кинжал к его горлу. Тибальт Капулетти. - Попался…, - сквозь зубы прошипел он. - О, mon Dieu, - протянул Меркуцио закатив глаза, совершенно без страха, с некоторым раздражением цокнув языком. - Тибальт, если ты так хочешь меня убить - сделай это уже наконец. Если же ты снова хочешь просто поупражняться в остроумии и умении говорить гадости, то давай перенесем нашу встречу на следующий раз, я сегодня очень занят. - Какая наглая самоуверенность… Думаешь, я не убью тебя? - блеснул глазами Тибальт, концом кинжала поддел тонкий шнурок с амулетом на шее Меркуцио и легким движением разорвал его. - Мне некогда разгадывать твои намерения… Если хочешь что-то сделать мне - решайся. Хватит ходить вокруг да около. - Ты прав… Действительно хватит, - сказал он и совершенно внезапно поцеловал своего вечного оппонента в губы.       Меркуцио настолько удивился, что даже не стал сопротивляться, а когда, спустя несколько мгновений Тибальт отстранился от него, так и остался стоять с ошеломленным выражением лица, совершенно не понимая как реагировать на сие действо. Капулетти пристально посмотрел ему в глаза и на губах его появилась странная улыбка. - Возьму себе это на память, - стянул он с шеи Меркуцио разорванный шнурок с амулетом и скрылся так же быстро и неожиданно как и появился.       Еще пару минут, Меркуцио простоял в проулке в полном недоумении.       Действия Тибальта выглядели необъяснимыми ни с какой позиции. Было о чем задуматься. “Влюбился, что ли?... Да нет, это совсем уж какая-то глупость… А может он болеет какой-нибудь неизлечимой болезнью и таким образом решил меня заразить??... Ай, ерунда… Если бы это действительно так было, я бы заболел еще после бала… А я вроде бы совершенно здоров… ничего не болит, нигде не чешется, сыпи нет… Быть может это какой-нибудь новый вид демонстрации ненависти?.. Неужели я что-то пропустил… “ - думалось Меркуцио. Последняя мысль ему импонировала и он тут же представил как при очередной стычке враждующих семей все начинают друг друга с ненавистью целовать. “Забавное зрелище”, - заулыбался Меркуцио сам себе, но не недолго. Как только в миниатюре, разыгравшейся в его голове, Тибальт начал целовать Ромео, улыбка сразу сползла с его лица и он подумал, что такой способ выражения ненависти к противнику, будет дорого стоит Тибальту, если он попытается коснуться губ его возлюбленного.       Догадки, одна абсурдней другой, быстро сменялись в голове.       Вообще Меркуцио всегда думал с завидной скоростью и бывало, не успевал он толком обдумать одну мысль, как в его голове рождались другие, совершенно противоположные. Мыслительный процесс увлекал его не меньше, чем активные действия. Он бы с удовольствием потратил на размышления час-другой, но вовремя вспомнил, что нужно торопиться на торжество.       Решив оставить детальный анализ поведении племянника Капулетти на более свободное время, Меркуцио оседлал своего коня и наконец отправился в замок Монтекки. Он конечно и в этот раз ничего не рассказал Ромео. Да и если уж совсем честно, то едва он попал на праздник - то и думать забыл о происшествии. Его любимый Ромео был рядом с ним и, хоть они и вынуждены были вести себя на публике как друзья, все равно находиться рядом было всегда волнительно и радостно.       Да и веселая атмосфера праздника не располагала к обдумыванию странных ситуаций. Отовсюду доносилась музыка и пение. Менестрели играли на арфе, гуслях, лютне и ребеке. Жонглеры и акробаты веселили присутствующих забавными трюками. Во время пира гостей развлекали артисты, что искусно подражали пению соловья, крику павлина и серны, фокусники изрыгали огонь и вновь глотали его, а танцовщицы удивляли своей гибкостью и пластикой.       После празднества, Меркуцио, как и было уговорено заранее, остался в замке Монтекки. Вместе с Ромео и Бенволио, он поднялся на второй этаж, где располагались покои кузенов, а также гостевая комната, приготовленная для него. Пожелав друзьям спокойной ночи, он, едва ли не торжественным шагом, прошествовал к нужной двери и скрылся в опочивальне. Спать Меркуцио конечно и не собирался. Выждав некоторое время, когда в замке все стихло, он тихонько пробрался в покои Ромео, который естественно не спал, в ожидании своего возлюбленного. Утомленные суровой необходимостью скрывать свои отношения на людях, измученные нетерпеливым ожиданием той минуты, когда смогут наконец остаться вдвоем, они упоенно отдались в объятия друг друга, позволяя чувствам и желаниям раскрыться в полную силу, потеряв связь с реальностью и окружающим миром.