Небеса

      У Хэ Сюаня в груди пусто. Хотелось бы любить, да любви нет. Хотелось бы чувствовать, но в грудной клетке только ярость, боль и обида. И зависть, чёрными водами кружащаяся вокруг него. Зависть, которая топит, закрывает, лишает жизнь красок.       Чёрная, непросветная. И сам он весь такой: чёрный и непросветный. Что волосами, что одеждой. Единственное светлое пятно — золотые серьги, подаренные богом ветра. Богом, отнявшим у него всё. Богом, вырвавшим у него сердце, сломавшим жизнь и утопившим в зависти.       Хотелось бы снять эти серьги и выбросить. Растоптать. Превратить в грязь и пыль.       Хэ Сюань носит их, не снимая.       У Ши Цинсюаня ветер в волосах и голове. Его улыбка похожа на солнце, а если сравнивать с чем-то сердце, то точно со звездой. Маленькой, но яркой. Не потому звездой, что плохо способной на чувства, а потому, что её трудно поначалу разглядеть и оценить. Трудно обратить внимание более, чем мимолётом.       Однако если увидишь, то поймёшь, что звёзды, в отличие от солнца, горят на небе в любое время суток. День или ночь, облачно или нет, а они в небесах всегда, готовые поддержать тебя в трудную минуту. Готовые указать дорогу тем, кто согласен их рассмотреть.       Блеклые, но от того не менее красивые. Сотни и тысячи, казалось бы, таких похожих.       Но каждая из них светит лишь для кого-то одного.       Хэ Сюань плохой человек. Даже не так — демон. И в груди у него только ярость, боль и обида. Сердца нет и вряд ли когда-либо будет.       Но когда Цинсюань предлагает ему взамен своё, он не отказывается.