Какая разница, айдол я или артист… Искусство на этом уровне закончено.
___________________________________________________ Опьяненный творчеством, Мин Юнги сохранил свои связи с Джином и написал об их разгуле.
___________________________________________________ Сильный джазовый вокал играл на заднем плане, создавая игривую энергию на сцене. Джин напевал песню, расчесывая волосы пальцами, разглаживая воск и поджимая губы. - Ты все еще наносишь косметику на глаза? – спросил Юнги, облокотившись на стойку, когда Джин снял маску и тихо кивнул. - Кто я, если не мой блеск, - Джин надел белую кружевную рубашку, его бледная кожа и блестящие соски выглядывали сквозь тонкую ткань и цветочные узоры. К этому времени Юнги уже смирился. Он уяснил, что персонаж Джина на сцене стал его броней, удобной маской, которая помогала ему передать свои эмоции. А наклейки для сосков добавляли юмора. Забавное напоминание о том, что есть вещи, которые он держит при себе. Джин дразнил, что его соски предназначены только для Юнги. Джин нанес на веки блестящие тени. Он подмигнул Юнги, который спрятал свои покрасневшие щеки за кепкой. Джин продолжал накладывать макияж, а Юнги наблюдал за ним, находя тихое удовольствие в том, что Джин преображается перед ним. - Хен, - Тэхен бросил Джину жидкую помаду с пудровым эффектом. Младший брат тоже очень любил наряжаться, красить волосы в ярко–красный и носить необъяснимо дорогую одежду. Тэхен обрел для себя уверенность, если не наглость, после того как они выиграли Грэмми, за песню, написанную его братом. Джин описал его как “Тэхен подросткового возраста”. В конце концов, мальчик слишком рано повзрослел благодаря их карьере. – Пусть развлекается, - объяснил Джин. – Молодость бывает лишь раз. Джин изучал помаду, брошенную Тэхеном. Юнги взял ее, - Можно? – Джин улыбнулся и кивнул, приподняв голову, в то время как Юнги осторожно наносил цвет на губы вокалиста. Не похоже, чтобы Юнги делал это раньше. Или что его использовали как визажиста. Он предложил из чистого любопытства, вспомнив, как тщательно Джин красил губы. Возможно, это был лишь предлог изучить губы Джина. Он нанес оттенок, следуя изгибу губ, окрашивая их помадой, которая делала его губы ярче. Чуточку. Это не выглядело неестественно. С другой стороны, Джин всегда выглядел великолепно во всем. По крайней мере, до тех пор, пока рука Юнги не соскользнула, выходя за контур губ Джина. - Прости, - Юнги повернулся, чтобы взять салфетку, а Джин просто поджал губы. – Просто поцелуй, Юнгичи. - Ради всего святого! – Воскликнул самый младший, у которого хватило совести надеть одежду. – ЧИМИН-ШИ! ОНИ ОПЯТЬ ЗА СВОЕ! Чимин закатил глаза, в то время как Юнги сжал щеки Джина рукой, поправляя макияж с помощью средства для снятия. - Вы думаете, я не знаю, что вы двое делаете, когда Намджун рядом? – выругался Джин, вставая и чмокая Юнги в щеку, чтобы проверить оттенок помады. Джин улыбнулся, а Юнги сморщил нос, вытирая поцелуй жидкостью. - Как два павлина, - добавил Тэхен. – Распушают свои хвосты. - То, что у тебя с Хоби все хорошо, еще не значит, что ты должен вести себя как придурок, - отрезал Чимин. – Кроме того, я разобрался с ситуацией с Намджуном. - О, так ты разобрался? – Огрызнулся Чонгук. – Насколько я знаю, он пошел со мной на свидание. - В Диснейленд, - поднял бровь Чимин. – Пора бы понять разницу между свиданиями и няньками. - Мне уже чертов двадцать один год, - пожаловался Чонгук. - Поздравляю, - прошипел Чимин. – Ты наконец–то сможешь пить, когда мы отправимся в тур по США. Чимин наклонился над стойкой и вдел серьги в ухо. Сотрудники фестиваля постучали в дверь. - Готовы через пять минут? Парни ответили в унисон. Джин собрал парней в кучу. – Ладно, пора вам, соплякам, начать вести себя как самые настоящие ублюдки. Не важно, кто в конце концов переспит с Намджуном. - Намджун–хен снизу? – спросил Тэхен. - Я могу справиться с этим, - ответил Чонгук. - Я ВЫЯСНЮ ЭТО! – закричал Чимин. Джин столкнулся лбом о ребят. – Не в этом дело! Джин, поджав губы, привлек внимание парней. – Мы собираемся поднять там бунт, и эти фанкамы сегодня вечером поднимут наши гейские профили на Porn Hub, пока мои наклейки не будут жестко содраны с моих сосков! Поняли? - Что за черт?! – Прокомментировал Юнги из-за гримерного стола. - Заткнись, Юнги! – Дружно закричали парни. Они еще раз с улыбкой прокричали, прежде чем разойтись и направиться к сцене. Джин оглянулся на Юнги, подмигнул и послал воздушный поцелуй. Юнги уклонился от подмигивания, но поймал поцелуй и засунул его в свой карман. Через несколько минут Юнги услышал бой барабанов Чонгука и резкие звуки гитары Джина. *** House of Cards был одним из главных хедлайнеров фестиваля Glastonbury, одного из самых известных музыкальных фестивалей в Великобритании. Юнги плевать хотел на фестивали. Они все еще были слишком горячими и душными, но он гордился тем, как далеко зашли Джин и его друзья, как их звук продолжал разнообразиться в течении года. Перемена в их музыке вызвала резкий сдвиг в расписании. Опьяненные своей творческой энергией House of Cadrs писали песню за песней, что к тому времени, когда они выпустили свой четвертый альбом, у них уже было пятнадцать готовых треков, которые отражали их взрывную энергию. Джин остался в команде альбома пока Тэхен плелся в конце. Чонгук похоже, стал довольно популярным со своей песней, что из всех выпущенных синглов ему удалось попасть в топ десять Billboard. Чимин назвал себя основным, хвастаясь тем, что его странный (педиковатый) вокал не нуждался в признании Billboard. Однако эти эксперименты были вознаграждены, заработав им две Грэмми для их альбома. Юнги все еще не мог в это поверить. Особенно когда он знал, что Джин добавил его песню как секретный трек. Юнги вспомнил самодовольство Slow Rabbit, когда тот показывал обзор нового альбома House of Cards. – Этот секретный трек сводит людей с ума, - сказал Slow rabbit. – Как смело со стороны Джина петь на корейском! Критики рассматривали скрытый трэк как “прозрение” Джина, тихую балладу, подчеркивающую его “расплату в конце отчаяния”. Некоторые комментировали в обществе, что песня символизирует двойственность Джина как мигранта. Это укрепило корейскую идентичность группы для поклонников, которые потрудились слушать до самого конца. Некоторые критики считали, что это конец язвительности и сарказму Джина. На которое Джин просто ответил: “ Я не беспокоюсь” *. В конце концов песня была только между ним и Юнги. Рэпер думал, что Джину хватит смелости написать дрянную балладу, но в итоге он использовал его фортепианный трек, чтобы написать что-то для себя. Уязвимость и оптимизм Джина были запечатлены в песне. Остальная часть альбома была посвящена новым увлечениям группы для синтезаторов. Если у Юнги и были претензии к Джину, то это был рэп для песни в их альбоме. Он вспомнил свое, слегка выданное удивление, тем, что Джин выбрал кого–то другого. Честно говоря, Юнги тоже не был уверен, что умеет читать рэп на английском. И все же Джин следовало спросить. Но, может быть… не спрашивать тоже было лучше. Рэп–трек заставил Юнги задуматься о будущем. За то короткое время, что House of Cards записывались в студии Биг Хит, они оказали сильное влияние на весь персонал и исполнителей, что студия все еще была опьянена их энергией. Юнги нашел себя в сотрудничестве с Хосоком и Намджуном, возобновляя их юнит Cypher, который оказался довольно успешным. Не ответив на звонки Джина через неделю после выхода их четвертого альбома, Cypher выпустил свой первый мини-альбом. Сочетание трех рэперов вызвало ажиотаж на К–поп сцене, что они оказались подхвачены волной глобальной корейской музыки. - Мне очень жаль, - Юнги вспомнил, как Джин с тоской извинялся по ту сторону экрана. – Агуст Ди, самый потрясающий рэпер во всем мире, я должен был проконсультироваться с ним насчет этого рэп–трека. Юнги спокойно кивнул, по–прежнему, не глядя на Джина. – Юнгичи, я все еще серьезно настроен на сотрудничество, - взмолился Джин. - Все в порядке, - ответил Юнги. – Ты не должен заставлять себя. - И все же ты пропускал мои звонки всю неделю! Ты не представляешь, как я страдал. - Пока отдыхал в Бразилии. – приподнял бровь Юнги. - Мы выступали на Rock in Rio! – Аргументировал Джин. - Загар тебе идет, - поддразнил Юнги. - Конечно, - ответил Джин. – Погоди-ка! ХВАТИТ ОТВЛЕКАТЬСЯ ОТ ОБСУЖДЕНИЯ, ЮНГИ! Юнги откинулся назад с самодовольной улыбкой. - Ладно, я вижу, что ты не слишком разозлился. Ты прослушал весь альбом? - Ты частично прощен за тайный трек. – Юнги наклонился ближе к камере, показывая Джину мягкую улыбку. Джин тихо рассмеялся. – Тебе понравилось? - Если ты хочешь поработать со мной, тебе придется поработать над своим акцентом. Прошло уже несколько месяцев с той маленькой ссоры. Было много других, которые приходили и уходили, но Юнги достиг переломного момента, который беспокоил Джина. Никаких извинений было недостаточно, когда расстояние раздражало их, особенно, когда Юнги медленно забывал, как Джин прикасался к нему и как приятно было слышать его голос. Учитывая их расписание, было много того, что они могли бы сделать. Юнги написал о своем разочаровании в песне, задаваясь вопросом, а застрял ли он в игре на качелях. На волне популярности Cypher песня стала мировым хитом. До того, как распустились вишни, Джин был в Корее. Не то чтобы Юнги не понимал в какой ситуации они находились. Но Джин был Джином и хотел убедиться, что они по–прежнему на одной волне. Целую неделю, в промежутках между безумными рекламными кампаниями Юнги, двое мужчин яростно писали. Они экспериментировали с новыми синтезаторами, риффами, педалями и эффектами. В свободное время Юнги, они возвращались в его студию, ужинали и ели чипсы, напряженно обсуждая направление трека. Секс после воссоединения был хорош. Слишком хорош. Юнги почувствовал, что Джин порвал ему задницу. Хосок вмешался прежде, чем они успели разорвать друг друга на части. Именно тогда у них возникла идея рэп–трека с Cypher. Пока Джин был рядом, они записывали гитарные треки, в то время как рэперы продолжали возиться с битами и текстами. Джин покинул Корею с папками, полными рэп-треков, сэмплов и довольного Юнги. - До меня дошли слухи, что Cypher будет на Leeds and Reading, - пробормотал Джин, когда Юнги сидел рядом с ним, потягивая ледяной американо, пока Джин дожидался своего рейса. - Ну и что? – Спросил Юнги. - Юнгичи, - прошипел Джин. - Мы даже не на одной сцене, - возразил Юнги. - Но мы собираемся в один день. Это не значит, что я не смогу затащить сопляков на твою сцену и исполнить трек. Юнги посмотрел на него так, словно обрабатывал информацию в своей голове. – Ты думаешь, что сможешь закончить трек с детьми? - Я постараюсь, - добавил Джин. – Если ты с ребятами приедете на неделю или две раньше, мы сможем записать последний трек. - В этом нет необходимости, - сказал Юнги, заработав от Джина недовольную гримасу. – Но я попытаюсь. – Джин улыбнулся. Не прошло и недели, как Юнги прибыл в Британию на месяц раньше, чем должно было быть их выступление, и наблюдал, как Джин командует толпой в расстегнутой рубашке и с мокрыми от пота волосами. Его соски в форме сердца выглядывали из-под рубашки, когда он наклонился, чтобы сыграть более тяжелые риффы. К тому времени, как Чонгук исполнил свою песню, он уже был полуголым. Татуировка Чимина выглядывала из-под его кроп топа, и Тэхен, возможно, потерял дорогую серьгу, качая головой под их песню. Несмотря на то, как сильно Юнги ненавидел фестивали, ему всегда нравилось смотреть как группа выступает вживую. Как кровные братья, парни двигались синхронно, играя на своих инструментах со всей душой в качестве козыря, сметая арену своими гимнами. Они были горько–сладкими. - Юнги–хён, - поприветствовал Чимин, входя в гримерную, когда Юнги начал раздавать воду в бутылках по одной. Джин вошел последним, вытягивая шею из стороны в сторону. Он направился к своему креслу, закрыв глаза и переведя дыхание. Юнги подошел к нему, наклонился и поцеловал в накрашенные губы, еще теплые после последней песни. - Ты молодец. – Джин улыбнулся. *** - Давай не будем усложнять, - предложил Джин, когда Юнги начал смешивать свой вьетнамский салат из свинины с фрикадельками. – Каждый из нас поет или читает песню на сцене. Юнги прищурил глаза. – Это будет невероятно долгая песня. - Благодаря стриммингу, я думаю, что в наши дни песни слишком короткие, - заметил Джин, ухватив кусок свиной фрикадельки Юнги, чтобы попробовать. – Это вкусно, - произнес Джин. – Я думаю, тебе стоит добавить рыбный соус в лапшу. Это должно убрать сладость от мяса. - А ты знаешь, что рыбный соус родом из Италии? – Юнги вылил сладко соленую смесь в лапшу. – Римляне использовали его как соль. - Они, наверное, решили, что это будет фантастически*, - усмехнулся Джин. — Это твой легкий юмор? – спросил Юнги, когда Джин сморщил лицо, пытаясь подавить смех. - Итак, я говорил, что римляне изобрели рыбный соус, но, если ты подумаешь над этим, то как у нас получилось что-то похожее в Корее? Может быть, какая–нибудь тетушка оставила в горшке гнить бродить анчоусы, а соус обнаружила позже? – Юнги говорил, смешивая лапшу, травы и овощи, прежде чем откусить хороший кусок от своего блюда. Мятные нотки на лапше были довольно освежающими против солоноватости соуса. Юнги собирался откусить еще кусочек, но заметил, что Джин нежно улыбается ему. - Что? - Я люблю тебя, - прошептал Джин. Юнги ухмыльнулся и опустил кепку пониже, чтобы скрыть свои покрасневшие щеки. - Возвращаемся назад к нашим баранам, песня не может быть слишком длинной. В лучшем случае вам с ребятами придется подумать о том, как передать свои голоса между рэпом. Джин кивнул. – Хочешь приехать и убить время? - Йа, - отрезал Юнги. – Ты можешь перестать вставлять строчки из своих песен, когда тебе захочется? Джин ухмыльнулся. – Разве плохо, что я хочу провести с тобой время? Лицо Юнги ничего не выражало. – Говорит человек, который вчера слишком много работал. - Разве? – Джин наклонился вперед. – Сожалею об этом. Я сделаю все что ты захочешь через час. Юнги нахмурил брови. – Ты собираешься держать меня в своей комнате, пока мы не запишем? - Да? – глаза Джина округлились, а Юнги продолжал есть, качая головой. – Ты намекаешь на то, что я должен пригласить тебя на свидание по Лондону? Юнги промолчал, закусив губу, чтобы скрыть свое признание. Джин улыбнулся и взял Юнги за руку. – Пойдем в Гайд–Парк, Ноттин-Хилл… - Эбби–Роуд, - пробормотал Юнги. - Конечно. Я даже могу провести нас внутрь. – Джин сжал руку Юнги. – Все что захочешь, Юнгичи. – Юнги улыбнулся. - Я даже добавлю минет в диспетчерской днем. – Юнги покачал головой в ответ на предложение Джина и отдернул руку. *** Юнги получил то, что хотел. Одно дело, когда он просто посетил Эбби – Роуд неделю назад, другое, когда он был здесь уже для записи. Джин самодовольно стоял в гостиной, обхватив себя руками за талию. – Это конечно не та комната, в которой записывались Битлз, но разве не здорово записываться в одном и том же месте? - В этом не было необходимости, - пробормотал Хосок. - Конечно же была, - Тэхен прицепился к Хосоку, обняв его за плечи. – Мы сделаем что–нибудь эпическое. Чонгук уже разделся до трусов, начиная постукивать по тарелке. – Намджун–хен, ты уже слышал образцы барабанов, которые я тебе послал? - Конечно, - улыбнулся Намджун. - И мои бас треки? – спросил Чимин, подходя к Намджуну. Джун наклонился к Чимину. – Конечно. Они звучали потрясающе. – Губы Чимина изогнулись в улыбке. - Но мы попытались все собрать по кусочкам и не смогли, - добавил Хосок. - Ты хочешь, чтобы он был более клевым как Gorillaz? – Тэхен начал играть бодрый рифф. - Он должен быть сильным, - заметил Юнги. Джин поднял глаза и потренировавшись на гитаре заиграл знакомый рифф, слишком тяжелый и грубый для слуха. Чимин улыбнулся и подыграл ему, добавляя бас, в то время как Чонгук присоединился с барабанами прежде, чем прокричать припев: “БЫКИ НА ПАРАДЕ!"** Намджун улыбнулся. – Что–то подобное. Юнги тяжело вздохнул. Он не привык к тому, как House of Cards пишет песни. Как бы это не было бодряще, но это также и разочаровывало. В студии у него были микшеры с образцами, которые он мог легко поставить на повтор. Даже пианино помогало ему с легкостью находить ноты и ритмы, но, увидев, как группа пишет песни, Юнги понял, что они полагаются на чутье и инстинкт, находя ноты, аккорды и биты, которые бы создавали хороший каркас (скелет). Группа продолжила играть пару риффов и ритмов, принимая к сведению предложение Хосока о теме песни – богатстве и экстравагантности Диониса. Джин влюбился в эту аллегорию пьянства. Юнги решил, что это метафора их пьяного искусства. В течении целого часа или около того они слушали первые куски, играя риффы, которые заполняли пробелы. Пока они слушали рэп Хосока о боли созидания, Джин обнаружил, что играет более жесткий рифф на более низком регистре. Вся комната посмотрела на Джина. - Мне сыграть еще раз? – Он ждал ответ, при этом слыша только постоянный стук барабанной дроби Чонгука. - Так, так, так… — улыбнулся Хосок. – Джин, не мог бы ты повторить тот рифф, который играл, пока произносил эту фразу? Чонгук, ты можешь удерживать этот поступательный бас? Младший поднял вверх большой палец, пока Джин пел, как велел Хосок. Улыбка рэпера стала шире. - Как насчет того, чтобы спеть более высокую ноту для следующей строки, хен? – Спросил Юнги, протягивая свои заметки. – Ты можешь переключиться между этими нотами? - Не недооценивай меня Мин Юнги, - похвастался Джин, сделав глоток воды, прежде чем кивнуть Чонгуку, чтобы тот начал играть.Drink it up (the pain of creation) One shot (the scolding of this era) Drink it up (Talking with myself) One shot (Okay now l’m ready fosho)
Вся комната молчала, пока Тэхен не нажал на педаль, наигрывая тяжелые риффы. Джин улыбнулся и подыгрывал ему, их гитары создавали сильное искажение, как будто они представляли богов своими риффами. - Мы должны добавить сюда валторну, - предложил Намджун. - Или сирены, - предложил Чимин. - И барабаны, - Чонгук отбил несколько тяжелых ударов после риффов Джина и Тэхена. В тот момент Намджун обнаружил, что лихорадочно строчит слова. В течении следующих нескольких дней группы и рэперы совершенствовали звук, кропотливо и точно занимаясь записью, пока ритм и гармония не слились воедино. Однажды ночью Юнги оказался в компрометирующем положении. - Хен, - выдохнул он. Джин прищелкнул языком. – Мне кажется, чего–то не хватает. Юнги закусил губу. Джин тяжело вздохнул. - Ты думаешь, я должен завтра записать несколько импровизаций? - Джин задумался, прислушиваясь к механическому гудению в комнате. Юнги застонал. - Последняя часть должна быть жестче (сильнее). Может, стоит попросить Чимина сделать более тяжелый бас, а потом Куки бы удвоил барабаны, - заметил Джин, поглаживая рукой бедро, обтянутое ажурными чулками. Юнги прошипел. - Да. Я должен записать завтра несколько импровизаций. Пойдешь со мной? Юнги убийственно посмотрел на него. – ЗАСУНЬ СВОЙ ЧЛЕН В МЕНЯ, ИЛИ Я ЗАДУШУ ТЕБЯ ВО СНЕ! Джин усмехнулся, нависая над Юнги. – Любопытство сгубило кошку, но я сегодня в хорошем настроении. – Джин поцеловал уголок дрожащих губ Юнги. - Хен, - взмолился Юнги. – Пожалуйста, вытащи его. Джин вынул из Юнги вибратор. – Мне нравится, когда ты умоляешь. Юнги всхлипнул, потерявшись в этом ощущении, надеясь, что завтра он все еще будет в здравом уме. Но он этого не сделал. Не тогда, когда Джин трахал его до потери сознания. — Вот твой кофе, - сказал Джин, ставя напиток возле Юнги. – Тебе еще что-нибудь нужно? - Спокойный сон, - прошипел Юнги, опускаясь в кресло. - Мы поедем домой, как только закончим запись. Обещаю. - Джин поцеловал Юнги в щеку, прежде чем рэпер оттолкнул его. - Я бы лучше переночевал здесь, - выпалил Юнги, натягивая кепку. Он почувствовал, как Джин похлопал его по плечу, прежде чем уйти. Возможно, Джин чувствовал себя виноватым за вчерашнее. К тому времени, как он проснулся, Намджун и Хосок уже стояли рядом, покачивая головой в такт музыке. Ему потребовалась минута, чтобы понять, что они слушают их новый трек. После нескольких дней записи недостающих частей, которые, они чувствовали, нужны в песне, трек, наконец, был собран вместе с сильными гитарными риффами, тяжелыми барабанами и трэп битами. В то время как группа обменивалась репликами в каждой части, Юнги слушал голос Джина, скользящий вглубь, прежде чем смести все чувства фальцетом. Ближе к завязке Юнги отметил контролируемый хаос его криков, пока он не закончил финальной нотой. — Это просто бомба, - ухмыльнулся Хосок. - Бесшабашный кутеж, - заметил Намджун. – Так и должно быть. - Где Джин? – спросил Юнги. - Он на другой записи, - ответил Хосок. - Почему? – спросил Юнги. Рэперы посмотрели на него. – Что? - Прости, но мы тоже не знаем. Юнги выпрямился в кресле. – Мы закончили запись? - Думаю, все в порядке, - ответил Намджун. – А ты как думаешь? - Я думаю, это здорово. – ответил Юнги. - Ребята хотят попрактиковаться в игре для Leeds. Юнги посмотрел в гостиную и увидел, что Чонгук и Чимин тренируются. – Мы просто ждали, когда ты проснешься. - Джин сказал, что ты хочешь спокойно поспать, так что… - Юнги ухмыльнулся и встал со стула, разблокировав телефон, чтобы написать Джину, что он встал. Через пятнадцать минут, Джин и Тэхен приехали с сумками для еды на буксире. Чонгук подбросил в воздухе барабанные палочки и поспешил за заказом. – Ты привез горячий Нэшвилл для меня? - Я думал, что ты хочешь жареную курочку. - Но Bird’s Nashville Hot такая вкусная, - Чонгук порылся в пакете, прежде чем победоносно достать свой сэндвич. Парни столпились возле комнаты звукозаписи, жуя хрустящую кожу и нежное куриное мясо. Юнги топтался у стола, не зная, что взять. Джин протянул ему американо со льдом, который тот молча взял. - У меня еще есть сэндвич, - Джин показал его Юнги. – Это называется Лонг-Бич. Там куриная грудка, авокадо, бекон и кукурузная сальса. – Юнги кивнул. – Хочешь? - А что будешь ты? - Я принесу жареную курочку и вафли, - сказал Джин. - Мы можем просто разделить это, - предложил Юнги, распаковывая сэндвич, чтобы укусить его, прежде чем предложить его Джину. Вокалист наклонился и жадно откусил кусочек, его щека надулась в сторону. - Кстати, я слышал, что ты сказал, - пробормотал Юнги, когда Джин наклонился ближе. - Вы все сделали хорошо. – Джин улыбнулся. – Жду не дождусь услышать это вживую. *** House of Cards собрались в кучку. - Пять минут ребята. Вы знаете, что делать, - пробормотал Джин. - Чонгук должен носить штаны, - проворчал Чимин. - Чем меньше на нас одежды, тем лучше для наших результатов поиска, - отметил Тэхен несмотря на то, что он надел свободное богемное длинное платье с глубоким вырезом. - Как бы то ни было, четыре корейских гея на рок–фестивале проигрывают семи корейским геям, резвящимся в пустыне. НАША СТАТИСТИКА НА PORNHUB ПАДАЕТ, ЧИМИН-ШИ! – Аргументировал Чонгук. – Я должен взять одного в команду! - Как будто это заставит Намджуна искать тебя на этом сайте! – прокричал Чимин. - Он не должен, когда я уже в его постели, - обрубил Чонгук. - ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ? – удивленно и с любопытством спросил Наджун. - ЗАТКНИСЬ, НАМДЖУН! – закричала группа в унисон. - Ладно, у меня покалывает в горле с тех пор, как мы играем наши новые песни. Помните, немного жесткой любви на наших инструментах. Если камера повернется к тебе, дай им что–нибудь, что заставит их кончить в штаны. За сиськи Намджуна? - СИСЬКИ НАМДЖУНА! – Радостно закричали парни, заставив Намджуна смутиться. Юнги ухмыльнулся и похлопал друга по плечу. Когда парни пошли на сцену, Джин подошел к Юнги и крепко поцеловал его, размазав помаду по губам. Юнги протянул ладонь, чтобы вытереть ее, но Джин лишь пожал плечами и махнул рукой. Он ушел, подмигнув Юнги, и тот ответил ему тем же. Джин насмешливо поджал губы и с тихим смешком вышел из комнаты. Как бы мило это не было, Юнги знал, что Джин и парни разорвут сцену на куски. - Я никогда к этому не привыкну, - пробормотал Хосок, когда они слушали, стоя у края сцены и чувствуя, как под кожей пульсирует барабанная дробь.Don't give up on the dream Don't give up on the wanting
Чимин открыл их выступление, задумчивый и сладкий, привлекая толпу своим гипнотическим голосом. Намджун яростно покачивался, пока Джин и Тэхен с огоньком играли на гитарах, выгибая спины, пока Чимин кричал в микрофон. - Ты слышал эту песню? – спросил Намджун. Юнги покачал головой. – Они действительно выросли, не так ли? – Юнги кивнул. House of Cards выступали ранним вечером. Взбудоражив толпу еще до захода солнца. Они играли в любимчиков толпы, включая горячие взгляды на камеру, которые, как выразился Джин, заставляли толпу кончать в штаны. Юнги почувствовал себя очень неловко, особенно когда увидел, как губная помада Джина размазалась по его губам. Этот засранец. Он определенно знал, как вывести его из себя. Группа была близка к концу своего выступления, играя на искаженном фальцете Джина.I'm trapped and my back's up against the wall I see no solution or exit out I'm grinding it out, no one can see The pressure's growing exponentially
Их новый звук был более электронным, что, безусловно, повлияло на их эксперименты с синтезаторами в Корее. Это энергичный звук, может быть, даже веселый гимн вечеринки. Но, как и их предыдущие песни, он был построен на разочаровании Джина их музыкой, которая ставит под сомнение требования своих поклонников. Он также показал толпе их новое направление, их жажду исследовать новые звуки. Когда небо начало темнеть, Джин улыбнулся и послал воздушный поцелуй в камеру и толпе. - Народ, - сказал Джин, когда Тэхен подошел к клавиатуре. – Если бы не ваша поддержка, нас бы здесь не было. - Джин продолжил, - мы выросли вместе с вами. Мы нянчили и меняли памперсы Чонгука вместе. И со всеми достижениями, которые мы получили в прошлом году, мы чувствуем, что преследуем мечту без конца. Надеюсь, вы никогда не исчезнете. Чимин и Чонгук начали песню с искаженного баса и сильного устойчивого барабана. Затем к ним присоединился Тэхен с веселыми нотами на фортепиано, которые были яркими и мерцающими против тяжелых мелодий. Вскоре к ним присоединился Джин, напевая о погоне за звездами.My life You electrify my life Let's conspire to ignite All the souls that would die just to feel alive
Юнги прикусил губу, внимательно слушая новую песню и отмечая эгоистичное отчаяние Джина. В этот момент Юнги больше не должен удивляться. Песни Джина всегда были поразительными, но время от времени вокалист писал песню, которая трогала Юнги, его эмоции были подхвачены сильным течением выступления Джина. Слова песни вернули его к теплым объятиям и тихому утру. Они отказались говорить “прощай”. Когда Джин пропел последнюю ноту, Юнги сделал несколько шагов вперед, ожидая его ухода. Джин обернулся и ухмыльнулся, увидев Юнги, стоявшего на краю сцены с распростертыми объятиями. Вокалист подбежал к Юнги, который подхватил его и крепко обнял. Некоторое время они стояли молча, обнимаясь, слушая черные дыры их откровения. *** Через несколько часов после выступления группы, Cypher должны были выйти на сцену. - Мы будем исполнять “Диониса” последним, - сказал Хосок, пока Тэхен внимательно его слушал. - Ты хочешь, чтобы я играл вживую весь твой номер? – предложил Тэхен, пока Хосок похлопал его по щеке. – Спасибо, но мы справимся. Я думаю, что они изменят настройку, чтобы включить вас, ребята, только после четвертой песни. Тэхен цокнул языком. – А я-то думал, что мы исполним Cypher pt 4 вместе. Хосок притянул Тэхена ближе, положив голову ему на грудь. – Когда–нибудь, Тэтэ, когда–нибудь. Из коридора появился Юнги, а за ним и Джин. В отличие от своего прежнего яркого образа, Джин был одет только в огромный черный джемпер и кепку. Вся комната смотрела на них, когда Юнги был одет в черную толстовку. - Парная одежда? – усмехнулся Чимин. - Хен, что–то ты без своего блеска?! – поддразнил Тэхен, когда Джин приподнял рубашку, показывая один из своих блестящих сосков. - Он все еще здесь. Другой был сильно потрепан, - Джин гордо показал свой обнаженный сосок, в то время как Юнги с силой оттянул его рубашку вниз. Сотрудники фестиваля постучали и напомнили Сайферу об их времени. Несколько минут назад Юнги с трудом зачитывал свои партии. Фестиваль в Лидсе был большим событием, и это будет первый раз, когда они выступят перед мировой аудиторией. Джину пришлось поговорить с ним насчет его нервного напряжения, подбадривая каким–то интимным способом, который включал в себя яростное отрывание наклейки на соске. Тяжело вздохнув, Юнги успокоился. Вызов персонала заставил его немного нервничать, но Джин быстро затащил его и Намджуна в кучу. Остальные парни последовали за ним и присоединились к толпе. - Знаешь, это не наше дело, - пробормотал Намджун. - Немного бодрости никогда не повредит, - заметил Чимин. - И это говорит самый мелкий, - дразнит Чонгук, зарабатывая безумный протест от Чимина. - Джин–хен, - Юнги посмотрел на Джина. – Не смей, блять! – Старший улыбнулся. — Это оно, сопляки, - сказал Джин. – После нашего выступления сегодня вечером, мы будем новыми семью корейскими геями, эти ублюдки на PrOn Hub будут далеко позади. – Юнги с ухмылкой выпихнул Джина из круга, Намджун с улыбкой покачал головой, а Хосок рассмеялся, когда они вышли из комнаты. По сравнению со сценой, где выступали House of Cards, Сайфер выступали на более маленькой, вмещающей аудиторию на тысячу или около того человек. Не то чтобы Юнги жаловался. Место или публика никогда не были проблемой. Пока его слышали, это было достаточно. Прозвучали ревущие звуки синтезаторов, и толпа завелась. Вышли три рэпера, Намджун с большим красноречием сыпал рифмами, а Хосок напоминал другим, что они будут королями, когда превзойдут Бога. Язык Юнги, лишенный беспокойства, выплевывал слова, пока у него не пересохло во рту. Со сцены они видели, как зрители подпрыгивают, кричат и танцуют под их песни. К тому времени, когда они закончили их программу. Толпа стала больше и их энергетика увеличилась. Все были опьянены их развратными действиями. У Юнги перехватило дыхание, когда Намджун разжег толпу. – Позволь те мне открыть вам маленький секрет. Вы знаете, House of Cards? Толпа взревела. – Ну, Тэхен и Джинни – мои двоюродные братья и Джинни попросил Агуста Ди о сотрудничестве. Это заняло некоторое время, но мы рады, что можем исполнить эту новую песню с ними. Хен! Тащите свои жалкие задницы на сцену! Джин вышел на сцену, помахав толпе и послав ей воздушный поцелуй. Чимин последовал за ним, одетый в футболку без рукавов, которая показывала татуировку у его ребра. Чонгук не собирался сдаваться. Он вышел на сцену в трусах, прежде чем удобно устроиться за барабанной установкой. Намджун покачал головой, когда Тэхен подошел и положил руку Хосоку на плечо. Толпа обезумела. Юнги улыбнулся Джину, который хихикал над его реакцией. Юнги много чего воображал с Джином, но это было самое лучшее. Джин подмигнул Юнги, прежде чем взять свою гитару. Он сыграл ответную ноту, разбудившую толпу еще громче. Намджун поднес микрофон к толпе, в то время как Юнги и Хосок, пытались заткнуть уши, чтобы не слышать криков зрителей. Когда они были уверены, Юнги понимающе кинул Джину. Вместе с Тэхеном они начали сильно играть на своих гитарах, предвещающих тяжелый звук “Диониса”. Этот звук взбудоражил толпу, опьяняя ее тяжелыми ритмами и ударами. Сам Юнги был покорен этими ударами, которые управляли его пульсом. Намджун командовал толпой, словно это была его армия. Джин заставил гитару взвыть в ответ, когда Чонгук начал припев.Until the sun comes up, where the party at Until we fall asleep, where the party at Sing it, sing it again Drink it, drink it again We’rebornagain
Джин подхватил, его голос был далек от фальцета знакомого толпе. Когда Хосок ответил на пьяный зов Джина, барабанная дробь была твердой и ровной. Толпа обезумела от пьянящего веселья семерых корейских геев. *** Тихие игривые ноты наполнили тихую студию, прежде чем за мелодией последовал тихий гул. - Романтика нас подвела, - пробормотал Джин, устраиваясь поудобнее на диване Юнги. – Посмотри на себя, играешь джаз. - Посмотри на себя, ты все еще ноешь, - поддразнил Юнги, развлекаясь с теми же нотами, но в более высоком диапазоне. — Вот что бывает, когда любишь симпатичного старикашку, - заметил Джин. Юнги невозмутимо посмотрел на вокалиста. – Смотри. Вот милашка. Юнги ухмыльнулся, продолжая наигрывать ноты, а Джин взял гитару и подключил ее к усилителю. Он подключил прибор пока не получил искажение, которое соответствовало пианино Юнги. Он наигрывал аккорды Юнги, заставляя того, повернуться к микшеру и добавить барабаны к гитаре Джина. Они похлопывали под мелодию, которую создали, прежде чем Джин разразился лирикой. Его голос, как всегда, был проникновенным, надломленным и горько-сладким.I’m just or biting you. Юнги посмотрел на него, нежно улыбаясь. I missed you, I lost you.
Джин продолжил играть, поджав губы, слишком хорошо зная, что их ритмы идут в нужном направлении, даже когда рок не был коньком Юнги.