Habitual saying uh I don’t give a shit I don’t give a fuck All those words uh Those words are said to hide my weak self Those days I wish I could erase (Обычное высказывание э Мне насрать, мне насрать. Все эти слова ... Эти слова сказаны, чтобы скрыть мою слабость. Эти дни я хотел бы стереть) (Говорю миру по привычке, ох, мне плевать, мне по#уй Эти слова-всё, что я использую, чтобы спрятать свои слабости Я хочу вычеркнуть эти времена, да, верно, я хочу стереть воспоминания о том концерте) (Привычный разговор, я не матерился, не посылал. Говорили, что вся эта грубость, слова, чтобы скрыть моя слабое "я". То время я хотел бы стереть, вычеркнуть спектакль, который смутно помню) https://lyricstranslate.com/ru/last-последний.html#songtranslation (ссылка на перевод песни, кому какой больше нравится)
К концу выступления толпа разразилась громкими аплодисментами, словно разделяя его перерождение. Юнги глубоко вздохнул, глядя на вечернее небо, наслаждаясь звуками тысяч людей, тронутых его музыкой. Что его ждет впереди? Он не знает. Но это что-то грандиозное. Пройдя за кулисы, он дал пять Табло. – Ты молодец, малыш. - Юнги ухмыльнулся и гордо вздохнул, как только следующий исполнитель вышел на сцену. Спустившись, он увидел, что Намджун и Хоби приветствуют его бурными аплодисментами. - А где мои помпоны? – издевался Юнги над своей командой поддержки, как почувствовал холод от бутылки с водой, приложенной к щеке. Он поднял глаза и увидел, что Джин улыбается. - Великолепное выступление. - Джин, - произнес Юнги. – Ты... э... я собирался… - Джуни сказал, что ты выступаешь на Сеульском джазовом фестивале, - заметил Джин. – А мы только что приехали с R&R на Чеджу, поэтому я подумал, а почему бы не остановиться? Юнги взял воду, с легкой улыбкой на губах. – Спасибо. - Ну что, будем праздновать? – спросил Намджун. – И поскольку Джин хен здесь, то он платит! Глаза Джина округлились, когда они, хихикая, направились к выходу. *** Никогда еще Юнги не чувствовал себя так неловко за обедом. Шесть пронзительных глаз уставились на него как на допросе. Юнги задумался, а не было его величайшим преступлением съесть maeuntang*, который Джин очень хотел попробовать. Джин бодрячком уселся рядом с Юнги, положив руку на спинку его стула, и заговорил с Намджуном, сидевшим рядом с Хоби. Был ли преступлением maeuntang? Может, в Лондоне не подают тушеную корейскую рыбу. Может быть, трое мужчин перед ним вообще не любители рыбы. Прямо напротив Юнги был Чонгук, самый молодой и барабанщик House of Cards. Слева от него сидел нахальный басист, который как он помнил, забрал Джина из его дома, а с другой стороны, Тэхен, чьи острые черты лица выглядели так, будто могли перерезать горло Юнги в любую минуту. По какой – то причине трое парней холодно на него уставились. Даже Хоби быстро это заметил. - Хотите выпить? – предложил Хосок. Чимин кивнул, не сводя проницательного взгляда с Юнги. Как только Хосок до краев наполнил его стакан, тот залпом выпил пиво, словно воду. - Ладненько, - заметил Хосок, бросив обеспокоенный взгляд на Юнги. - Может просто отравить их соджу бомбочками** и покончить с этим? – Предложил Юнги, заработав ухмылку Хосока. - Как будто отравление, твое единственное преступление, - прошипел Тэхён, в то время как Чонгук наклонился к нему и схватив за руку произнес. – ВЫ СКАЗАЛИ СОДЖУ БОМБОЧКИ? - Не прогибайся Чонгук! – предупредил Чимин. - Но соджу..! - Вспомни, что он сделал с хёном! – напомнил Чимин Чонгуку, который попытался впиться в Юнги. Юнги ответил хмурым взглядом, от которого его щеки надулись. Губы Чонгука скривились, а Юнги продолжал корчить гримасы до тех пор, пока младший не захихикал. - Да ну вас! – ответили Чимин и Тэхён в унисон. - К сожалению, его лицо было слишком забавным, – заметил Чонгук. Юнги хихикнул и откинулся на спину стула, чувствуя, как Джин легонько сжал его плечо. Юнги поднял глаза и увидел, что вокалист улыбается ему. - Ладно, ребятки, давайте знакомиться, - сказал Джин. - Все в порядке, хён, ты слишком много говорил о Юнги, чтобы мы уже знали, кто он, - поддразнил Тэхён, допивая стакан воды. — Вот как значит, - запротестовал Джин. Чимин закатил глаза. – Юнги–ши, не могу поверить, что ты терпишь его шуточки. - Они были на английском, так что я почти ничего не понял, - ответил Юнги, что заставило Чимина ухмыльнуться, а Джина перестать улыбаться. - У хена хорошее чувство юмора, - заметил Тэхён. – А еще он хорошо готовит. - Шедеврально готовит, - добавил Чонгук. - Ты никогда не будешь голодать с Джин-хёном, - заметил Чимин. - Если тебе не нравится его еда, по крайней мере, он симпатичный, - говорит Чонгук. — Это его спасательный круг, - вздохнул Чимин. - А еще деньги, - добавил Тэхён. – У него куча денег. - В видеоиграх, - добавил Чонгук с ухмылкой. - Ах, вы! – категорически начал возражать Джин. – Ты можешь перестать говорить обо мне так, будто ты меня сватаешь? - Хен, - серьезно произносит Тэхён. – Ты не молодеешь. - Айщ! - Наша семья просто хочет выдать тебя, пока ты еще в самом расцвете сил, - поддразнил Тэхён, пока Джин пытался спрятать покрасневшее лицо в ладонях. Юнги ухмыльнулся, а Хосок наклонился чуть вперед. - А теперь позвольте мне рассказать вам о Мин Юнги. – произнес Хосок, заработав испуганный взгляд Юнги. Наконец прибыли официанты с заказами прервав тем самым разговоры о Джине и Юнги. Они также забились в угол, разделяя вкусное рыбное рагу, разговаривая о рыбалке, подушках с эффектом запоминания, передаче о дизайне и архитектуре* и великолепном Кевине Макклауде*, и просто ни о чем. Было потравлено несколько шутеек здесь и там, и по мере того, как они пили, Юнги становилось все яснее, как мало Джин дает с таким большим количеством информации. Шутки. Смех. То, как ему удавалось переводить разговор на более простые темы. Честно говоря, это беспокоило Юнги. Особенно когда он так жаждал узнать человека, завладевшего вниманием и разорвавшего его сердце. - Итак, куда вы направляетесь дальше? – спросил Хосок. Тэхён наклонился вперед, с широкой возбужденной улыбкой на лице. – Мы будем в студии по крайней мере до рок-фестиваля Fuji. Фестиваль Fuji – крупнейший рок–фестиваль в Азии. Юнги был уверен, что House of Cards – один из самых ожидаемых выступлений, но он не ожидал, что ребята уже работают над альбомом. — Значит, ты возвращаешься в Лондон, чтобы записаться? – спросил Хосок. Джин фыркнул. – Как будто мы будем тратить с таким трудом заработанные деньги, перелетая с одного континента на другой. - Разница во времени тоже боль, - добавил Чимин. – Я имею в виду, что мы еще молоды и можем справиться, но я не знаю насчет Джин-хёна. Ему будет тяжело. - ЧИМИН-ШИ! – Группа разразилась смехом. - Мы думаем о записи здесь, в Сеуле, - сказал Тэхён, чем привлек внимание рэперов. – На самом деле, мы бы все равно с вами встретились рано или поздно. Намджун выпрямился. – Подожди, ты хочешь попросить нас продюсировать ваши треки? Тэхён пожал плечами и посмотрел на Джина. - Только если захочешь, - ответил старший Ким. – Мы в основном работаем со Slow Rabbit и PDogg в Биг Хит, но если у вас появятся какие – то идеи, не стесняйтесь и обращайтесь к нам. Джин наклонился к Юнги. – Предложение о сотрудничестве все еще остается в силе, Агуст Ди. Юнги спокойно кивнул, сдерживая волнение. *** Как и в любой другой продюсерской компании, каждый уголок студии Биг Хит был заполнен звуками и ритмами продюсеров, которые непрерывно играли ритмичные и синкопированные биты и ноты. Однако эти мелодии редко резонировали за пределами их комфортных студий. Даже при всей звукоизоляции, живые риффы из студии сотрясали стены Биг Хит. Учитывая музыкальную индустрию Кореи, где живые звуки были в основном сэмплированы***, постоянный ревербератор живых гитар был роскошью, услышанной только горсткой продюсеров и звукорежиссёров. Это был именно тот случай, когда House of Cards начали записывать заглавный трек для своего следующего альбома. - Поразительно, - промурлыкал Намджун, в то время как PDogg облокотился на аппаратуру, кивая головой под риффы Джина. - Я сплю, Намджун? – произнес Slow Rabbit. – Послушайте, я ничего не сделал, но уже чувствую звук на панелях. Он постучал по консоли с огромным удовольствием. Этот человек, безусловно, был в восторге от работы с House of Cards. Эта новая песня звучала просто феноменально. В какой–то момент Тэхён поднял руку. – Джин-хён, чего–то не хватает. - Ты хочешь, чтобы я сменил аккорды? – спросил Джин, наигрывая другой набор нот. – Или, может быть, поднять реверберацию? - Хмм, - Тэхён скрестил руки на груди. Из кабины управления продюсеры не могли помочь с вопросом чего не хватает. У них была своя доля опыта в музыке, но, когда начало казалось безупречным, было трудно сказать, чего еще не хватало. — Это должен быть рок-гимн? – спросил Хосок, начиная разговор с артистами в гостиной. - Ну, это то, чем они известны, - прокомментировал Юнги. – Особенно с вокалом Джина. Джин улыбнулся, принимая комплимент Юнги, в то время как Чонгук кинул в него рубашку. Пока они вели небольшой боксерский поединок, Хосок поймал себя на том, что стучит по телефону. - А что, если оркестр поддержит главный рифф? – предложил Хосок. В этот время глаза Тэхёна загорелись, и он с широкой улыбкой посмотрел на него. - У вас есть оркестр, который мы могли бы задействовать? – спросил Чимин. - Звоню им прямо сейчас, - заверил их Хосок. - Может, сначала сыграем песню? – посоветовал Slow rabbit. – Придется изменить звуки гитары. Ребята заняли свои места и в конце концов разнесли студию в клочья.Greatness dies, unsung and lost, invisible to history Embedded spies brainwashing our children to be mean You don't have long I am on to you The time, it has come to destroy... Your supremacy
От вокала Джина по спине пробежали мурашки, когда он с легкостью взял фальцет, словно его крики были управляемы хаосом. В то время как вся рубка сидела или стояла с благоговейным трепетом, для парней в гостиной, это было частью их ежедневной рутины, ежедневный срежет звуков развивался с каждой репетицией. Юнги узнал о требовательности House of Cards к их звучанию, когда они возились с каждой нотой, до тех пор пока не выдыхались. В течении последующих нескольких дней House of Cards продолжал сеять хаос в Биг Хит. Артисты, продюсеры, инженеры и даже прохожие, которые притворялись, что хотят пообедать в Биг Хит (например, Epic High), чтобы послушать группу. Они были свидетелями нового направления группы, когда Джин решил отступить как вокалист и предложить: “что, если бы вы, сопляки, попробуете спеть?" В результате получился новый звук, явно принадлежащий им.Everyday I love you less and less It's clear to see that you've become obsessed I got to get this message to the press That everyday I love you less and less
Тэхен расцвел рядом с микрофоном, его скрипучий баритон пел о потерянной и обретенной любви. Не помогло и то, что в песне была игривая чип–мелодия*, которая задавала веселый настрой в песне. Это опять–таки был вклад Хосока. Теперь Хосок стал самым любимым стаффом в Биг Хит.Because my body is your body I won't tell anybody If you want to use my body Goforit, yeah
- Чонгук действительно поет о своем теле? – Спросил PDogg у Джина, когда тот помогал звукорежиссерам регулировать громкость гитар. — Вот что происходит, когда просишь тупицу написать собственную песню, - заметил Джин. - Но неужели он должен записывать свою часть в трусах? - спросил Slow Rabbit, когда Джин посмотрел на Чонгука, а затем на Намджуна, который наслаждается его выступлением. – Сопляк просто выпендривается. - Похоже, тебя это не беспокоит, - добавил Slow Rabbit, зная, что Джин был главным лириком группы. - Пора бы им всем быть услышанным, - улыбнулся Джин. – Кроме того, они получают столько удовольствия только пока молодые. Юнги не мог не обратить внимание на этот разговор. Это впечатляет. Никто из участников группы ни разу не упомянул о номинации на Грэмми. Они ни разу не задумались о том, как критики или слушатели воспринимают их музыку. Юнги понимал, насколько они все эгоистичны, следуя за тем куда разносился их звук, полагаясь на слова, которые они хотели спеть. Джин, пожалуй, был самым самоотверженным в этом альбоме. В конце концов, он, итак, уже отдал всего себя в предыдущих альбомах. Юнги подумал о том, что Джину, наверное, пора, оставить и что – то для себя. Как–то днем, когда Юнги заканчивал песню, которую писал для Суран, он услышал предупреждающий звонок в дверь. Кто-то пытался взломать его код. Прежде чем кто-то не запер его внутри, он открыл дверь, чтобы увидеть, как Сокджин готовится ввести новый код. Вместо этого вокалист ухватил Юнги за нос. Но тот сделал вид, что ему все равно. - Занят? – спросил Сокджин. - Заканчиваю песню, - коротко ответил Юнги. – Тебе что-то нужно? - Нужно, веское слово, - ответил Джин. – Я просто хотел узнать твое мнение. Юнги поднял бровь. - А еще мне нужно спрятаться от сопляков, - возразил Джин. – Ну пожалуйста! Я принес чипсы. – произнес старший, поднимая пакет. - Думаю, теперь я не могу отказаться, - Юнги отступил, пропуская Джина в студию. Парень вернулся к работе, а Джин принялся расхаживать по комнате, рассматривая игрушки и оборудование. - Неплохо устроился, - заметил Джин. Юнги молча кивнул, вспомнив, что последний раз они с Джином были наедине в его домашней студии. – Я думаю, что симпатичные рэперы далеко продвинулись в этой отрасли. - То же самое относится и к симпатичным старикашкам, - заметил Юнги, обменявшись понимающим взглядом с Джином, который тихо ухмыльнулся в ответ. - Давай послушаем твой последний шедевр, - произнес Джин, усаживаясь на диван Юнги. Тот повернулся к мониторам и включил дорожку. Как и в прошлый раз, Джин сидел с закрытыми глазами, покачиваясь в такт тихим ударам, прежде чем покачать головой, услышав меланхоличный припев Суран. - Отличная запись, - отметил Джин, прежде чем открыть глаза, когда начался рэп. - Ты не читаешь рэп в этой части?! - Я не читаю рэп везде, что продюсирую, - заметил Юнги. - Справедливо, - заметил Джин. – У тебя получился отличный хит. - Спасибо, - сказал Юнги. – Забавно слышать от создателя хитов. - Не-а, - ухмыльнулся Джин. – Нам просто повезло. - Благодаря твоему милому личику? – поддразнил Юнги, внося небольшие штрихи в трек. Он слышал, как Джин заерзал на диване, подавшись вперед и пытаясь выбрать чипсы, которые он хотел бы пожевать. – Мое хорошенькое личико тут не при чем. — Это твой голос, - заметил Юнги. - Тэ – мастер гармонии и мелодий. Любовь Чонгука к тому, чтобы трахать все перед собой и решительный бас Чимина. Это мог быть кто угодно, но удача была на нашей стороне, - Джин разорвал пакет чипсов, когда Юнги развернулся. Забавно, как Джин вдруг потерял всякое высокомерие. Он всегда обычно говорил, что его лицо в значительной степени приносит мир во всем мире, и все же он был здесь, меняя свою мелодию. Джин посмотрел на молчаливого Юнги. – В чем дело? – он протянул руку, предлагая Юнги чипсы. Тот украдкой взглянул на него, прежде чем взять немного, достаточно, чтобы его губы увлажнились, когда он задал вопрос. - Как ты это делаешь? - Что делаю? – удивился Джин. – Обычно я пользуюсь руками, но могу и пальцами ног открыть. Губы Юнги приоткрылись от удивления. – Что?! - Хочешь, я тебе покажу? – спросил Джин, собираясь снять ботинки, но Юнги остановил его. - Я не это имел в виду, - сказал Юнги. – Я имел в виду твои стихи. Джин сунул в рот чипсину. - Как ты ухитряешься, чтобы что- то мрачное звучало великолепно? – Коротко спросил Юнги у Джина. – Как заставить беспомощность чувствовать надежду? Внезапная тишина окутала комнату, пока Джин не поднял палец, чтобы доесть чипсы. – Это сложный вопрос, Юнги. - Я уверен, что ты не в первый раз это слышишь, - сказал Юнги. – Но ты и не отвечал людям напрямую. Джин улыбнулся. - Ты хорошо подготовился, Агуст Ди. - Симпатичных старикашек трудно понять. – Джин ухмыльнулся. - Не так уж и трудно, - ответил Джин. – В какой–то момент ты просто понимаешь, что все идет не так как ты планировал, но вам просто нужно двигаться дальше. Лучше думать, что вы начинаете скучное путешествие, зная, что ваш стакан наполовину полон. Всегда найдется хорошие вещи, которые подтолкнут тебя вперед. - Но неужели путешествие действительно такое скучное? – Юнги мог только удивляться тому, какое бремя несут на себе Джин и группа со своей славой. Джин поджал губы и наклонил голову. – Может быть, - заметил Джин. – Но такие люди, как ты, делают жизнь лучше. Юнги встретился с Джином, у которого на губах гуляла теплая улыбка. — Это улыбка, которая может оставить неправильное впечатление, - произнес Юнги. Джин усмехнулся, пряча смущение за ладонью. Юнги слишком хорошо знал, что будет дальше. В конце концов, эту песню написал Джин. Юнги видел, как этот человек исполняет песню вживую, и до сих пор удивляется, как тот продолжает петь, словно она прекрасна, как цветы, умирающие в конце весны. Юнги всегда удивлялся почему слова Джина были горько – сладкими. Для него это было величайшей загадкой. Джину потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Он напевал песню, на которую намекал Юнги, но без лирики, которую тот ожидал услышать. – Хочу, чтоб ты знал: я хотел произвести на тебя хорошее впечатление. Губы Юнги изогнулись в улыбке. – Неужели это действительно так? - Думаю, я передумал. *** По мере того, как их звук собирался воедино, монстр, который был их новым альбомом, начал раздражать членов House of Cards. В то время как Джин привык выстраивать различные музыкальные элементы в ряд, другие парни находили их вокальный вклад благословением и проклятием. Тэхён нашел себя в том, чтобы писать больше песен, подходящих его вокальному диапазону. Чонгуку больше нравилось демонстрировать свои певческие способности и хорошо сложенное тело, особенно Намджуну. Чимин тоже ухватился за Намджуна. Мужчина помогал басисту найти свой голос в треке. С тех пор как два мальчика жаждали его внимания, доброта Намджуна уже не имела особого значения. С другой стороны, Юнги понимал, что Джин рассчитывает на его доброту. Когда “сопляков” становилось слишком много, Джин убегал в его студию. Он уже выучил код. Он часто тихо устраивался в углу дивана. Иногда Джин просто сидел и играл на своей портативной консоли. Иногда он спокойно дремал. Время от времени он писал песни и тексты. Иногда к нему присоединялся Юнги. Они вместе ужинали или перекусывали. Когда Джин чувствовал, что закончил хорошую запись, он приходил с банками пива и выпивал с Юнги. В большинстве случаев они говорили о музыке, играли с парой риффов и битов, прежде чем закончить в успокаивающей тишине. Это была та доброта, которую Юнги был счастлив оказать Джину, чья тайна медленное приоткрывалась с каждым разговором. Какими случайными бы они не были. Насколько уютно это было. Сегодня вечером Джин дал послушать песню Юнги. - Скажи мне, что ты думаешь, - сказал Джин. — Это тот трек, который вы записали на днях? - спросил Юнги, загружая файл на компьютер. - Нет, - ответил Джин. – Я написал его сегодня утром. - Ну, разве ты не одержим, - заметил Юнги. - Можно и так сказать, - ответил Джин. – Я думаю одержимость – правильное слово. Юнги хихикнул и нажал на проигрыватель. Песня началась с тихих аккордов гитары, баса и ловушек, имитирующих нервозность неуверенного сердцебиения, обретающего мужество. Тэхён вступил с минимальным интро, задавая пением искреннюю робость. Ко второму куплету песня начала обретать форму.Don't get offended if I seem absent-minded Just keep telling me facts and keep making me smile and Don't get offended if I seem absent minded I get tongue-tied Baby, you've got to be more discerning I've never known what's good for me Baby, you've got to be more demanding I will be yours
Метафора потерялась и Юнги заметил глупое признание. Радость писателя. Его неумелость. И его желание ясности. Юнги открыл глаза и понял, что песня о любви. Он повернулся и поймал застенчивый взгляд Джина. Только на связке, Юнги услышал голос Джина, подпевающий Тэхёну. К третьему куплету песня стала одновременно уязвимой и игривой, как будто она противостояла своему страху романтики с юмором, волнением и тревогой. Юнги слышал, как голос Джина отдается эхом более сильных чувств, прежде чем Тэхён запел припев, воспевая современную любовь, которая разрушает и уничтожает писателя. Впервые Юнги почувствовал, что разгадал загадку Ким Сокджина. Песня запечатлела застенчивость Джина, его страхи и толику уверенности, с которой он выражал свои эмоции. Когда трек закончился, Юнги не мог не заметить, как Джин покраснел, спрятавшись за большими ладонями и мозолистыми пальцами, закрывавшими его лицо. - Ты знаешь, - сказал Юнги, когда Джин приоткрыл руки, чтобы посмотреть на него. – Ты не единственный, у кого язык заплетается. - Юнги-я. - Очень умно с твоей стороны использовать Тэхёна, - Юнги встал со своего места и подошел к Джину. – Твой бэк-вокал еще сильнее подтвердил твою застенчивость. - Давай, посыпь соль мне на рану, - надулся Джин, закрывая глаза, словно избегая взгляда Юнги. Юнги ухмыльнулся и встал перед ним, обхватит ладонями его лицо. - Соль будет хороша, когда я поглощу твою печаль, - проговорил Юнги. – Или это был сэндвич?* Трудно сказать из-за акцента Тэхена. С тех пор как трек проиграл, Джин, наконец, рассмеялся. – Я скажу Тэ, чтобы он превратил печаль в сэндвич. Это научит эмо деток разбираться в своих эмоциях. Или желудках. Кроме того, кто захочет есть черствые бутерброды, верно? Наконец Джин поймал теплый взгляд Юнги. - Ты можешь быть требовательным, - произнес Юнги. - Тогда я твой, - ответил Джин, притягивая Юнги для поцелуя. Рок не был его коньком, но Юнги понял, что это может быть романтично. Он привык к симпатичным поп–синтезаторам, но даже у риффов были способы захватить нервное сердцебиение современной любви. Честно говоря, Юнги не ожидал это от фронт мэна. Он был таким решительным на сцене. Джин обладал такой бешенной энергетикой, которая могла околдовать целую толпу. Он не думал, что Джин отнесется к их поцелую с большим трепетом, нежно проведя языком по губам Юнги. Юнги стало почти что стыдно. Он мечтал о быстром сексе, даже об одной ночи с Джином, но мужчина думал о большем. Гораздо большем, чем хотел Юнги. По мере того, как их поцелуй становился все глубже, Юнги чувствовал, что попадает под власть Джина. Он оседлал его колени, пока губы вокалиста прочерчивали линии на его подбородке, рисуя созвездия, а губы отмечали родинки. На этот раз Юнги почувствовал, что краснеет. Его кожа горела от прикосновения теплых губ Джина на шее. Юнги вздохнул. Стараясь не обращать внимание на Джина. Это несправедливо. Он тоже хочет иметь чуточку власти. Жаждущие руки попытались поднять рубашку. Джин сдался, его грудь тяжело вздымалась, когда Юнги наконец раздел его. Пальцы Юнги гладили грудь, запечатлевая в памяти форму, часто скрытую под атласом и ремнями во время его выступлений. Пока Юнги тихо любовался телом Джина, вокалист продолжал покрывать родинки Юнги поцелуями. Это заставило Юнги ухмыльнулся. Улыбаясь в ответ на чувства Джина, он потакал человеку, который с каждым прикосновением его губ становился все более уверенным в себе.Когда Джин вернулся обратно к губам Юнги, тот встретил его как долгожданного гостя, прикусывая полные губы и тяжело дыша. Нервозность Джина растворялась с каждым новым поцелуем. Юнги почувствовал, как руки Джина скользнули вниз по его бедрам, ближе притягивая к себе, когда они поцеловались. Воздух в студии накалился до предела и Юнги был уверен, что это не имеет ничего общего с кондиционером. Пот струился по его затылку, когда Джин притянул его ближе, касаясь возбуждения Юнги, который покрывал соски парня игривыми поцелуями. Они обменялись мягкими улыбками в перерывах между, прежде чем Юнги поймал горячий взгляд Джина. Юнги почувствовал, как парень провел пальцами под его рубашкой. Он сдался, позволяя Джину вытереть пот своими мозолистыми ладонями. Как только он снял свою рубашку, Джин усадил Юнги на диван, продолжая раздевать его от домашних штанов до боксеров. Юнги почувствовал легкое возбуждение от своей наготы, его дыхание стало глубже и напряженнее. Он будто слышал тихие звуки начала песни, и минутное натяжение струн, когда Джин снимал штаны. Вокалист молча посмотрел на него, когда разделся. Это заставило Юнги закусить губу и перевести свой взгляд на стол. Джин подмигнул и начал рыться в ящиках, пока Юнги любовался его наготой с дивана. Юнги повезло, и Джин нашел то, что ему было нужно, потреся кулаком в воздухе. - Шалунишка, как это оказалось у тебя в студии, - Джин повернулся и выдавил изрядное количество смазки на руку, прежде чем погладить свой член. - Я не могу перестать течь, когда рок-звезда поет о том, что время на исходе, - самодовольно заметил Юнги, заработав смущенный смешок вокалиста. - Ты действительно хорошо подготовился, Агуст Ди, - сказал Джин, наклоняясь, чтобы поцеловать Юнги в лоб. - Мы можем сделать это без защиты, если ты хочешь, - тихо сказал Юнги, на что Джин улыбнулся. - Не говори глупостей, - он встал, взял бумажник и достал презерватив. – У рок–звезды есть свой арсенал. - На что Юнги ухмыльнулся. - Он ведь не просрочен? – поддразнил Юнги. Джин поджал губы, а затем надул их, разглядывая дату. - Нет, - хихикнул Джин. – Думаю, мне лучше воспользоваться им прямо сейчас! Юнги рассмеялся, а Джин устроился между его ног. Их губы сплелись в поцелуе, даже когда скользкие пальцы прорвались проникли в Юнги, требуя, чтобы он раскрылся для Джина. Затаив дыхание, он поддается напору. Он задохнулся, когда Джин скользнул еще дальше, его спина выгнулась, а рука вцепилась в парня. Вокалист успокаивал его поцелуями в шею, теперь ставшей красной и пятнистой. Как росло напряжение в стихах Джина, так и Юнги был захвачен его любовью. Вскоре Юнги словил чистый кайф, когда Джин вошел в него. Звук громко бьющегося сердца Джина был напротив его кожи. Тяжелое дыхание мужчины. Его глубокие вздохи. Стоны, раздающиеся в ушах и скользкие толчки, от которых содрогалось все тело. Зубы клацали под звуки жадных ртов и влажных языков, пытающихся заглушить все смущающие чувства, которые они испытали. Слава богу в студии была звукоизоляция. На этот раз Юнги был благодарен хорошей звукоизоляции. Юнги кончил первым, бесстыдно брызгая спермой между ними, прежде чем Джин сделал сильный и тяжелый толчок. Им не потребовалось много времени, чтобы синхронизировать дыхание разделяя ритм, который был только на двоих. Юнги обнял руками Джина, когда тот опустился ему на грудь, чтобы он услышал биение его сердца. ***Trying to make a move just to stay in the game I try to stay awake and remember my name But everybody's changing And I don't feel the same (Пытаюсь сделать шаг, чтобы остаться в игре. Я пытаюсь не заснуть и вспомнить свое имя. Но все меняется И я не чувствую того же.)
Джин снова взялся за дело. Мелодия была знакома группе, но ее текст отражал тревогу Джина за будущее. Возможно, он был единственным, кто говорил о своих страхах через музыку. Slow Rabbit признался, что может умереть в любой момент. Джин отругал его, в то время как Юнги не мог не согласиться с продюсером. Альбом был настолько хорош. Возможно, группа была наиболее уязвима. У Юнги были свои предубеждения, но за то короткое время, что группа была рядом, он задумался о своей музыке. Пока Джин проводил с ним часы, он находил мелодии и тексты, которые хотел петь и слушать. Некоторые из них были для него. Другие… ну, они, в частности, были только для Джина. Он обнаружил, что играет ноты на клавиатуре, а Джин спит на диване под теплым одеялом. Он почти слышал голос Джина, поющего мелодию. Он не был уверен, стоит ли писать текст, но кое–где нацарапал несколько фраз, гадая, поймет ли их Джин. По мере того, как приближались дни до фестиваля Fuji, Юнги лихорадочно писал трек, время от времени пересылая его Slow Rabbit, гадая, можно ли сделать что- то еще. - Я чувствую, что это обман, - говорил Slow Rabbit. – Ты должен отдать это ему. - В конце концов, - сказал Юнги. – Я просто хотел убедиться, что это звучит правильно. Slow Rabbit, обхватил себя руками, слушая фортепьянный трек Юнги. – Это блестяще и романтично, но, если ты передашь ему это, ты знаешь, он все испортит. - Меньшего я и не ожидал, - ухмыльнулся Юнги, похлопав Slow Rabbit по плечу. Когда комната звукозаписи опустела, Юнги оказался в своей студии, где чистил трек, который писал для Намджуна. Дверь открылась. Он узнал этот звук, шаркающих ног, он слишком хорошо знал, что это Джин. Он почувствовал, как вокалист обнял его за плечи. - Юнгичи, - позвал Джин. Юнги поднял голову и поприветствовал его поцелуем в лоб. - Во сколько ваш рейс? – Спросил Юнги. - Они могут вытащить меня в любую минуту, - Джин плюхнулся на диван Юнги. – Спрячь меня. Я не хочу уходить. Юнги улыбнулся и бросил флешку Джину, который без труда поймал ее. — Это те обнаженные фотки, которые я просил? - Лучше, - ответил Юнги, в то время как Джин ухмылялся на своем диване. — Это займет какое–то время Юнги, - пробормотал Джин, закидывая руки за голову. – Мы закончим треки дома, а затем мы начнем гастроли и… - Я подожду, - ответил Юнги. - Тебе лучше ответить на звонок, - сказал Джин. – Пришли мне ню. - Конечно, я пришлю тебе немного рамена. – ответил Юнги, вставая и направляясь к Джину. – Может, парочку сырных. Джин обнял Юнги, который обхватил его лицо ладонями, пока губы не сжались. – Обещай, что послушаешь. - Ты очень требователен, - пробормотал Джин сквозь сжатые щеки. - Разве ты не этого хотел? – Юнги наклонился ближе и коснулся губами Джина, когда услышал оповещающий дверной звонок.