Воздаяние

Роджа сегодня спровадили домой с работы намного раньше, чем обычно, ведь целый день у него из рук валилось буквально все: доски, молоток… еще и ящик с гвоздями он умудрился уронить. Причину столь странного состояния разбойник и не подумал искать, решив просто отлежаться. Родж, уже подходя к своему крохотному жилищу на отшибе, заметил, что-то не так. Его встречали, как и раньше, высохшие клумбы, покошенный, облезлый забор без пары досок, сбитые ступеньки и… открытая дверь! Сердце душегуба подпрыгнуло и упало в пропасть ужаса, там и разбилось на тысячи осколков, только он представил, как его Лили, его солнце, его сокровище бьется под злобным уродом, моля о помощи. Как молили и бились десятки девушек под самим Роджем. Уж кто-кто, а он точно знал, спасения не будет и даже молния не ударит мерзавца, ибо этот проклятый мир делится лишь на хищников и жертв, которых они едят! И жертвы обречены. Родж влетел в дом, миновал темный коридор и сразу же оказался у двери, ведущей в гостиную-столовую, из которой доносились невнятные звуки. Это был смех. Лили звонко хохотала над ароматной чашкой чая, пока напротив за столом, развалившись, сидел Брэди Боров, держащий в руках кривенький надкусанный бутерброд. Он что-то рассказывал, судя по всему, что-то пошлое и тупое. Сначала Родж замер на мгновение, потом бросился к Брэди, который уронил на столешницу кусок хлеба с колбасой от неожиданности. — Привет, дружи… — незваный гость широко улыбнулся, но тяжелый удар быстро стер маску радости с его физиономии. — Отвечай, что ты с ней сделал?! — в янтарных глазах Роджа кипела животная ярость, заостренные уши были плотно прижаты к голове, а короткие волосы стояли дыбом, как у бешеного волка. — И я рад тебя видеть, дружище, — Боров стер кровь с разбитой губы кулаком и всплеснул руками, — пара анекдотов, Роджи, уже преступление? Я знаю, что все считают меня тупым, но я не настолько туп, чтобы лезть к твоей бабенке! Даже будь она в моем вкусе. Ты сказал, она твоя, значит, твоя. — Голос гостя почти не дрожал. Окажись перед ним кто-нибудь другой, он бы точно не проглотил обиду, а начал бы безжалостную драку, может, и нож достал бы из сапога. Только перед ним находился его названый брат, ослепленный любовью, а не хамоватый чужак. — Зачем ты дерешься? Брэди просто хотел тебя увидеть, но тебя не было и я его пустила на чай… — подлетела Лили и схватила избранника за локоть. — Я говорил, чтобы ты никого не пускала в дом!!! — Родж рявкнул так громко, что Брэди Боров невольно отшатнулся. — Но это твой друг! — в бесстрашных изумрудных глазах тоже кипела ярость. Тысячу раз на Лютого Роджа смотрели точно так же отчаянно, пока он полностью ломал сопротивление, срывал остатки одежды, наслаждаясь своим превосходством. — Ты понимаешь, что я чуть не сдох от ужаса, когда увидел открытую дверь? Понимаешь? — поддавшись эмоциям, разбойник схватил рассвирепевшего птенца за плечи и встряхнул. — Мы еще не женаты, — голос девушки обжигал холодом, — и не тряси меня, мне это не нравится! — Она легко выскользнула из его лап, словно изворотливая рыбешка. Брэди Боров не лез в семейную ссору, наблюдая со стороны, как птенец с гордо поднятой головой утопал на кухню. А схватившись за ручку, не оборачиваясь, спокойно сообщил: — Ужин сам себе будешь готовить! Оставляю вас наедине для ваших… мужских разговоров. — Роджи, ты уверен, что оно тебе надо? — наконец встрял Боров, едва Лили скрылась из виду. — Ты не думал бабенку попроще найти, ну или хотя бы с сиськами? Или, по крайней мере, умеющую готовить? — Иди на хер, — разбойник устало сел на свой табурет и тяжело вздохнул, обняв лицо ладонями. — Наглая у тебя бабенка и тупая. Ты б ее на место разок поставил, глядишь, и дверь всем открывать не будет и слушаться начнет, а то ведет себя так… — Это не твое дело!!! Лили моя! — отрезал Родж, потерев виски пальцами, и понуро потянулся к чашке чая, забытой его девушкой. — Может, я ее и люблю за эту… наглость? — Дооо, а лучшего друга без причины тебе приложить не зазорно. Брэди теперь для тебя хуйня из-под коня? — Прости, Брэдворд, я… — Да ладно, я не девка, чтоб плакаться, — усмехнулся Боров, — с этой стороны все равно зубов не осталось, че расстраиваться-то? А мясо заживет. Родж грустно улыбнулся, а потом его выражение лица вновь потускнело и даже ароматный чай с листочками смородины не спас положение. — Братишка, ты чет херово выглядишь? На работе имеют во все щели или как? Может, к нам вернешься, а? Свобода, жизнь лихая, легкие деньги, разве не здорово снова вернуться в родную банду? Мы тебя всегда с радостью примем! — Нет. На моей стройке как раз неплохо. И прораб не мудак. Просто сегодня весь день какая-то хуйня творится — то голова раскрывается, то руки холодеют, то хочется лечь и сдохнуть. — Наверно, ты простыл? Полукровки болеют простудой? — А я ебу? Я никогда ничем не болел. — Отлежись со своей полоумной, глядишь, она тебя поднимет на ноги. Ну или что-нибудь поднимет у тебя, — Брэди Боров ехидно усмехнулся. Родж тускло посмотрел в ответ и молча продолжил допивать чай. В результате комнату окутала напряженная неловкая пауза. — Я, понимаешь, забыл, какой у тебя график, вот сегодня и приперся, — начал Брэди, — твоя бабенка мне не нужна абсолютно. Даже… даже, если голой ходить по дому будет. Я ж понимаю, чья она. — Ты уже говорил. — Ну, так… о, я чего пришел! Новости у меня есть!!! Встретил тут другана из банды Кзода Весельчака… — Брэди восторженно улыбался буквально до ушей. — На Кзода мне похуй. Я свалил из его леса и рад этому, — вяло огрызнулся Родж, вспоминая своего первого атамана, разгромленную повозку… растоптанную герцогиню… — Да мне тоже, веришь? Он тот еще мудак был, но… друган говорит, началась какая-то чертовщина и парней злой рок преследует. — Родж поднял сосредоточенный взгляд и, нахмурившись, поставил чашку на стол, внимательно слушая. — То один, то другой пропадет с концами. Ни трупа, ни шмотья, вот как сквозь землю проваливаются бесследно. Уже четверо пропало, прикинь? — Ну, на охотничка за головами похоже. — Ага, счаз. Ты слушай дальше, — Брэди уселся поудобнее, опираясь локтями на столешницу, и с упоением взялся за свою байку, даже раскраснелся слегка, — еще одного парнишку злой рок и на каторге достал! Он был уважаем, ну как ты, или я. И знаешь что? Его потом, как петушару конченого по кругу пустили. Он и удавился через недельку, не вынеся больше этого паскудства. — А спросить у каторжан было не судьба, что за «злой рок» их надоумил, так с лихим человеком поступить? — Говорят, он законы какие-то ихние нарушил и уважаемых людей сильно обидел. Ну а через пару деньков на каторге случился мор! Чума… я не понял, че за зараза там была, но передохло больше половины каторжан. Говорят, что вот из-за того паренька. — Совпадение. — А угадай, где заныкался сам Кзод! — Боров коварно улыбнулся, а после собрал прямо со столешницы развалившийся бутерброд и как ни в чем не бывало принялся им чавкать. — В монастыре? — безучастно предположил разбойник. — Да блядь, ты не должен угадывать сразу! — гость снова чуть не уронил колбаску, всплеснув руками. — А че гадать-то, он все таскал с собой священные книжки и молился иногда, что не мешало ему насиловать девок и резать торговцев. — Его и там достали. Повесился Кзодик в главном ихнем помещении. — А вот это реально странно. Он же изворотливая и хитрая скользкая гнида. Жизнелюбивая сука по своей натуре. Его, даже если по кругу пустить, то он бы и не подумал удавиться. — Родж нахмурился. — Там потолки метров десять, а тушка его болталась под самым сводом… на веревке из человечьих волос. — Помогли, значит. — Роджи, это монастырь!!! Ни один охотничек туда не сунется, даже за большие деньги! Потому что никаких денег тебе не хватит богов умаслить! Пойми ты, идиот, — за нами идет настоящий злой рок! И мы на очереди!!! — Хуйня. Где мы, а где лес Кзода? Это во-первых. А во-вторых, твой друган может начинать книжки писать, ну, или пусть бухать бросает. — А я ему верю! Вот верю в эту чертовщину и все. — Брэди хлопнул ладонью по столу, подчеркивая свою абсолютную уверенность. — Сгинула пара разбойников по пьяни в болоте, и сочиняют теперь про них небылицы. — Но… — Боров чуток приуныл из-за того, что его прекрасную свежайшую байку не оценили по достоинству. — Ты же знаешь, миру плевать на всех. Он никого не пощадит и ни за кого не отомстит. Мы для него свора мелких падальщиков, которые пытаются урвать кусок посочнее, и сожрать тех, кто послабше. Вот и вся справедливость, — Родж медленно поднялся из-за стола и пристально посмотрел на Брэди уставшими тусклыми глазами. — Прости, что так вышло… Лили самое дорогое, что у меня есть. Если бы с ней что случилось… я бы наверно умер. — Он протянул руку в знак мира. — Нихера себе, Роджи, да ты втюрился по-настоящему! — Боров вскочил следом, спешно доедая угощение. Он быстро обтер ладони о штаны и стиснул своего соратника в крепких дружеских объятиях. — Да. И я впервые чувствую себя человеком. Брэди похлопал по спине лучшего друга, оставив ему на память несколько сальных пятен. Конечно же, это произошло не со зла, просто Брэди мало заботила чистота его собственной одежды, а чистота чужого гардероба тем более. К слову, Роджу тоже было плевать. — Я рад, что ты приходишь, но будь добр, заглядывай только в мой выходной. Не хочу, чтобы Лили слушала анекдоты про воловий хер и потасканных шлюшек. — Обижаешь, дружище, я ей рассказал про китовий хер и портовых девок! — Боров громко загоготал, еще раз на прощание стиснул друга в объятьях и потопал к выходу, широко улыбаясь.

♥♥♥♥♠♠♠

Когда незваный гость наконец свалил, Родж приготовился насладиться долгожданным покоем, как за его спиной раздался родной голос: — А в той истории призраки были, а то я не расслышала толком? Я очень люблю призраков! — А подслушивать мужские разговоры не надо! — слегка улыбнувшись, сообщил Родж, поворачиваясь к своему птенцу, который уже притащил тарелку аппетитных плюшек и горячий чай и даже успел надкусить одну булочку. — Я и не подслушивала, — девушка состроила самое невинное выражение лица, какое могла, — просто дверца тонкая, а говорили вы громко. Но все равно многое было не разобрать, — она вздохнула, насупившись. Родж вновь забрался на любимый табурет, а когда разглядел свой ужин, то глазам не поверил — перед ним лежали ароматные и аккуратные булочки в виде пухлых сердечек, можно сказать идеальные булочки, покрытые сахарной глазурью и дробленными орешками. — Я их на рынке купила, — Лили придвинула тарелку на середину стола, — нет, ты, конечно, можешь приготовить ужин из того, что осталось, и мы можем продолжить ссориться, но я предлагаю просто поесть. К тому же, — она хитро прищурилась, — у меня на вечер планы. И хочу, чтобы у тебя было настроение получше. Родж уже вовсю трескал сдобу, но услышав последнюю фразу, чуть не подавился. Что-то подсказывало ему, — любой план Лили закончится катастрофой. — Я даже боюсь спросить какие… — Я и не расскажу, — в голосе девушки звучали нотки загадочности. — А что там за привидение? Вы его видели? Это злой призрак или призрак-предвестник? — Лили аж вся вытянулась вперед, а ее глаза горели неуемным детским любопытством. — Да нет никакого призрака. Брэди встретил приятеля, и он наплел ахинею про злой рок. Или вроде того. — Как нет? — птенец поник на секунду, а потом снова засиял. — Злой рок — это же проклятье, да? Это почти призрак, только без призрака!!! Как интересно!!! В следующий раз, когда придет твой друг… — Никаких следующих разов. Без меня никому дверь не открывай! Особенно моим друзьям! Особенно Брэди!! Особенно бухому Брэди, ясно?! — Он же сказал, что не станет меня обижать… и я могу постоять за себя! — Ну покажи, как ты стоишь за себя! — Родж отбросил половину булки прямо на стол и поднялся на ноги. Он любил Лили всем сердцем, и за ее наглость, и за ее непоколебимую веру в лучший мир, и за ее незапятнанность. Но временами даже обожаемые качества его подбешивали, особенно когда девушка начинала с ним спорить. Разбойник, сколько себя помнил, рос в среде, где женщинам не то что отстаивать свою точку зрения, им права голоса не давали. Он, как и его друзья-душегубы, считал их слабыми, глупыми и даже жалкими существами. Лили, к сожалению, не была исключением, просто конкретно это слабое существо еще и самое любимое существо по совместительству. Поэтому он старался стать лучше, старался переделать свою лихую натуру, дабы никогда не видеть в ее глазах ненависть и презрение. Только признать в Лили кого-то равного он физически не мог. Но сегодня был слишком плохой день, а избранница уже который раз вела себя слишком своенравно. Вот он и решил преподать неразумному птенцу безобидный урок и расставить все точки над i. — Я не буду с тобой драться, мы же еще не женаты, — хмыкнула Лили. — А это и не драка. Покажи, что можешь, покажи, как стоишь за себя не на словах, а на деле. — Родж сложил руки на груди и с чувством собственного превосходства посмотрел на девушку. Лили вернула булочку на тарелку, не торопясь выскользнула из-за стола и внимательно взглянула на разбойника, которому едва доставала до середины плеча. А если сравнить по телосложению, то все оказалось намного печальнее. Лили — хрупкая, тонконогая тростинка в отличие от матерого и коренастого полукровки, который без труда поднял бы ее одной рукой, а сейчас нависал сверху, подобно утесу. — Нууу, — протянула девушка, — у тебя вообще нет против меня шансов! Трепещи! — и она играючи ударила душегуба кулачком по предплечью. — Все, ты проиграл. Родж чуть не согнулся от хохота, но быстро совладал с собой, а потом просто обнял своего зеленоглазого птенца, крепко-крепко. Лили дернулась сначала вправо, затем влево, пытаясь вырваться, а через мгновение замерла и обиженно нахохлилась. — Задушишь же! — пискнул птенец. — Для начала освободись, потом командуй, — Родж злорадно улыбнулся, упиваясь трепыханиями девушки, которые будили в нем забытые и такие яркие чувства, когда он ловил безликих жертв, сдирал с них платья и тонкие рубашки, бросал их на клочья одежды и… Разбойник быстро отогнал подобные мысли, какими бы заманчивыми они ни казались, ведь эти сладкие на вид воспоминания на вкус горьки и отвратительны. Птенец и так и эдак задергался и даже пару раз попробовал пнуть коренастого душегуба, но, конечно же, это не помогло. — В книжках часто пишут разную чушь. О героинях, которые истребляют банды одним мечом, о добрых разбойниках, которые грабят только очень плохих и очень богатых, но жизнь она другая, понимаешь? Она херовая, жестокая, мерзкая. Героини… не побеждают, ну против природы же не попрешь. Мышц мало, силенок тем более, да и мозгов женщинам дано меньше, чего греха таить. — Родж говорил спокойным нравоучительным тоном, не выпуская застывшую девушку из рук. — Я знаю, это обидно, но ничего не попишешь. Поэтому просто слушайся меня, хорошо? Я буду тебя защищать. Тебя и наших детей. Лили слушала молча, буравя разбойника взглядом, зеленым, как осколки ядовитых изумрудов. А когда он потянулся за поцелуем, завершив монолог, резко отвернулась, подставив под его жесткие губы свою щеку. — На меня обижаться не нужно. Все претензии к богам, если уж на то пошло, цыпленок, — по-доброму улыбнулся Родж. — Мне обидно, что ты все еще разбойник, хотя и хочешь казаться кем-то другим, — совершенно спокойно и холодно, без привычных счастливых звонких ноток в голосе ответила девушка. — Ты знаешь, что это не т… так, — встрепенулся душегуб, чувствуя, как тяжелеют его ноги, а затем и остальное тело. Мир за несколько секунд расплылся перед глазами, превратившись в мутную палитру, рухнувшую потом в темноту, сквозь которую пробивались затихавшие вопли Лили: — Родж, Родж, что с тобой? Родж!!!