DARKSIDE

Страх окутал юношу, он не знал, куда себя деть. Но это было внутри. Снаружи Шерлок был все той же хладнокровной машиной для убийства. — Я знал, что вы заглянете ко мне, — улыбка не спадала с губ доктора. Заточка в руке юноши лежал как нельзя складно, чтобы просто ударить. Но что-то мешало. Что? Шерлок молчал, крепче сжимая заточку. Он хочет его убить. Хочет, правда. — Я припас для вас кое-что, и это не нож, — добрая улыбка напоминала Шерлоку мать. Он не хотел вспоминать ее. — Информация о Рэдберде только что поступила. Он все еще в приюте. Шерлок нахмурился. Что? Какой Рэдберд?! Он пришел его убить, он не видит заточку в его руке?! — Вы ведь не убьете меня? — Джон чуть нахмурился. Настольная лампа еле освещала пространство. Очертания кровати, прикроватной тумбочки и письменного стола. Рядом с дверью стоял шкаф. Скромно. Но больше доктору, казалось бы, и не нужно. — Убью. Джон смотрел на Шерлока, смотрел на нож в его руке, смотрел, как тот подходил ближе, как приставлял заточку к горлу. — Шерлок, — его голос ничуть не дрожал. — я помогу тебе. — Нет, вы не поможете мне, я сумасшедший, — Шерлок с неподдельной яростью смотрел на доктора, свет не попадал в его потемневшие от злости глаза. — Это ты так думаешь, — Ватсон смотрел в глаза юноше, видел в них жажду убийства. — Ты просто не такой как все. Рука Шерлока задрожала, он замотал головой, его челка упала на глаза, Джон не смог разглядеть слезы. — Шерлок, послушай меня, — доктор шумно вздохнул. Холмс закричал, отбросил заточку, отбросил всю свою злость, всю свою ярость и жажду крови и ринулся на шею доктора. Он сел ему на колени и с нечеловеческой, казалось бы, силой, прижал к себе. Джон смог увидеть в нем того подростка, нормального подростка, которого никто не смог увидеть. Он просто хотел любви. Шерлок — семнадцатилетний юноша, которого не долюбили. Шерлок рыдал в плечо Джона, то ли от отчаяния, то ли от боли, то ли от всего сразу. — Я… я не знаю, зачем я… — проговорил юноша, вжимаясь всем телом в доктора. — Я не знаю, зачем я… зачем я… убил… — Шшш… — Джон обнял юношу в ответ. — Все хорошо, все уже хорошо…