Katekyou Hitman Reborn! - daemon!AU (рабочее)

      — Это… это было больно, — придушённо выдыхает белый дракон, который ещё этим утром был его не определившимся с формой деймоном.       Беловолосый юноша с трудом садится прямо, отнимая руки от головы. В какой-то момент он, должно быть, сполз по стене и оказался на полу, потому что последнее, что он помнит… помнит…       Он пытается ответить, пытается не думать, но горло саднит и болит, словно он долго кричал. И, судя по голосу его деймона, именно это они и делали.       Деймона…       Юноша смотрит на него и понимает, что что-то не так.       — Как… как тебя зовут? — слова даются с трудом.       Деймон смотрит на него в ответ.       — А как зовут тебя?       Проходит несколько отвратительных часов, в которые они снова и снова погружаются в свалившиеся на них не-их-воспоминания, но в итоге они вспоминают.       Бьякуран задыхается воздухом, словно выныривает из омута, а не из собственной головы, но он помнит своё имя.       Бьякуран Джессо.       Он помнит свою Семью. Он помнит, какими могучими они стали… станут через 10 лет. Он помнит всех, кто убивал их, всех, кто угрожал его людям… Нет, не так, всех, кто будет угрожать, ведь ничего из этого ещё не случилось… И он может… Он может…       Бьякуран смеётся.       Смех получается хриплым и безумным, но какая разница, когда у него в голове хранится информация из сотен тысяч миров, из множества вселенных, из каждого альтернативного будущего?       Он найдёт там всё, что ему потребуется, нашёл же он своё имя…       Его деймону везёт в поисках меньше.       — Меня там нет, — мёртвым голосом говорит дракон, и Бьякуран с удивлением понимает, что это правда. В половине встреченных им миров рядом с ним… никого нет. Нет постоянного присутствия рядом, нет тепла удобно свернувшегося на руках деймона.       — Я… — начинает он, и тут же замолкает в поисках слов. — Нет. Ты не… Ты есть. Ты здесь.       — Тогда как меня зовут? — горько спрашивает деймон, и Бьякуран не сомневается ни секунды:       — Широ.       Они ещё несколько раз погружаются в ставшую такой внезапно-обширной память, и раз за разом встречают в ней самих себя.       Они видят, как они умирают в переулках и ведут в бой армии. Смеются вместе с верными друзьями и получают нож в спину. Становятся великими учёными, творцами, диктаторами. Как их Семья растёт, чахнет, царствует, вымирает.       Видят, как они оправляют послание самим себе. В прошлое. Этим себе.       — Мы можем всё сделать правильно, — шепчет Широ устало, но глаза у него горят. — Мы можем сделать этот мир правильным.       Бьякуран молча кивает.       На изучение такого драгоценного дара уйдут недели, может, месяцы, но они овладеют им. Они смогут предотвратить все ожидающие их несчастья, найти всех самых верных союзников, предусмотреть всё и всё выстоять. Они создадут идеальный мир.       Они смогут даже навестить того, одинокого Бьякурана, который живёт без деймона, и спросить у него, как это случилось. И никогда не допустить этого в своей реальности.       Потому что теперь это их реальность.       И они будут делать с ней всё, что захотят.