Искусство искушения

Кроули изнывал от скуки. За утро он успел обклеить монетками весь асфальт на Пикадилли, выпить кофе в пяти ресторанах, обстрелять хлебом всех уток в парке и довести свои растения до истерики. Сейчас демон в буквальном смысле свисал с подлокотника своего кресла и абсолютно по-змеиному раскачивался из стороны в сторону, успешно игнорируя то, что его волосы уже подметали пол. На вечер Кроули в очередной раз пригласил Азирафаэля в ресторан, но до этого момента ещё нужно дожить, а чем прикажете заняться порядочному демону, если даже монетки, и те были тщательно приклеены на свои места? Можно было всё-таки пройтись до книжного и попытаться оторвать от чтения ангела… Ангел! Кроули зарычал, хотя намного больше это было похоже на жалобное шипение. В чём смысл падения, если в итоге ты всё равно общаешься только с одним ангелом? И самое интересное — общаешься в исключительно мирных целях. Не то чтобы демон стремился к общению с коллегами: он успел разочароваться в них, ещё когда все они жили на Небесах. Из всех ангелов лишь Люцифер тогда стоил внимания, он единственный из всех мыслил здраво, единственный имел свою непоколебимую точку зрения и гордость, что всегда восхищала Кроули. Только где сейчас когда-то поражающий своей красотой ангел? Кроули поморщился. Где они все сейчас? Нет, демон не скучал по Небесам: там всегда было тоскливо, а ангелы, окружавшие его, были страшными занудами. Но воспоминания о роковом дне всё ещё преследовали его. Никто не любит, когда задают много вопросов, особенно Небеса, особенно когда вопросы вполне резонные. Поэтому не было ничего удивительного, когда ослепительно белые крылья ангела, который был слишком умным, который слишком много спрашивал, который просто был «слишком» для Рая, оказались горящими в ярком пламени. Несправедливость? Азирафаэль бы сказал, непостижимость. Кроули не перестал спрашивать, но сейчас его интересовал лишь один вопрос. Почему наказанием за любознательность оказалась способность Чувствовать? Чувствовать всё. Сострадание, чужую боль, бессмысленность мира и своего существования, а особенно способность испытывать определённые чувства к одному ангелу. Кроули дёрнул плечами. Чувства? Слишком громкое слово по отношению к демону, но смысл от этого не меняется. Его раздражал Азирафаэль. Раздражал своей очаровательной улыбкой, тем, как он смотрел на Кроули, умом, отличающим его от других ангелов, а больше всего раздражал тем, что Кроули не мог причинить ему вред. И здесь демон уже злился на самого себя. За зависимость от голубых глаз, за желание защищать Азирафаэля, в первую очередь, от самого себя, за слабость перед его восхитительно невинным образом. Демон не должен привязываться. Чувства отвлекают и людей, но когда ты являешься оккультным существом, сантименты вызывают ещё большие проблемы. Кроули любил свою машину, да, но все его привязанности к материальным вещам никогда не мешали работе, в отличие от привязанности к Азирафаэлю, отрицать которую было бы глупо. В данный момент Азирафаэль, который был ангелом больше, чем все небожители, что только встречались Кроули, мешал очень сильно. Тяжёлые мысли, по закону подлости, всегда сопровождаются какими-нибудь ещё более всё осложняющими факторами. Мысли Кроули сопровождались внезапно прозвучавшим голосом из телевизора. Выключенного телевизора. — КРОУЛИ! Демон от неожиданности соскользнул с кресла, приправив это всё парочкой причудливых ругательств собственного сочинения. — ЧТО-ЧТО? — переспросило удивлённое начальство. — Эм… ничего, — отозвался демон с пола, — Вы что-то хотели? — КРОУЛИ, СКАЖИ, А КАК У ТЕБЯ ОБСТОЯТ ДЕЛА С СОВРАЩЕНИЕМ АНГЕЛА? — демон поморщился. Кое-что в мире всегда оставалось неизменным — любое начальство всегда появлялось не вовремя. Или же наоборот, слишком вовремя. — СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ УЖЕ ПРОШЛО? ЗА ЭТО ВРЕМЯ МОЖНО БЫЛО БЫ УЖЕ РАЗ ДВАДЦ… — Это особенный ангел, — поспешно перебил Кроули, — соответственно, к нему нужен особый подход. Я работаю над этим. — ТЫ ОЧЕНЬ ДОЛГО РАБОТАЕШЬ НАД ЭТИМ. У НАС СКЛАДЫВАЕТСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО ТЫ НЕ ОЧЕНЬ-ТО СТАРАЕШЬСЯ, — демон злобно уставился на свои растения. Просто потому, что нужно было куда-то злобно уставиться. Зелёные подопечные Кроули мгновенно задрожали. — Не надо паниковать, я всё сделаю. Скоро он будет наш. — НИКТО И НЕ ПАНИКУЕТ, КРОУЛИ. ПРОСТО У ТЕБЯ ЕСТЬ ЕЩЁ ПАРА ДНЕЙ НА ВЫПОЛНЕНИЕ ЗАДАНИЯ, И ЕСЛИ ТЫ НЕ УСПЕЕШЬ, МЫ ПОГОВОРИМ С ТОБОЙ ЛИЧНО. — Эй, подождите, — теперь паниковать уже начал сам демон. — ДО СКОРОГО, КРОУЛИ, — бесцеремонно перебили его. — Нет, постойте, так не пойдёт… — начальство отключилось, кричать в пустоту особого смысла не было, поэтому Кроули просто запустил ближайшим предметом в телевизор. Ближайшим предметом оказался глобус. — Чёртов ангел! — прошипел демон. Как он собирается объясняться перед начальством? «Извините, с этим ангелом я хожу по вечерам в рестораны, он слишком милый, давайте, я искушу другого?» Вряд ли это прокатит, понимал Кроули, вряд ли он останется в живых после такого. Также к вечеру демон начал понимать, что даже если существовать ему осталось недолго, почему бы не насладиться остатком жизни на полную? С этими мыслями он надел свой лучший костюм и поехал за Азирафаэлем. Ангел, кажется, был в очень хорошем настроении и болтал всю дорогу. Он рассказывал о прочитанных книгах, о том милом мальчике, что зашёл в магазин в поисках книги про Гарри Поттера, о какой-то незначительной ерунде, и Кроули в какой-то момент поймал себя на мысли, что улыбается. – Твои спрашивали тебя про дуэль? – перебил он монолог ангела. – А? Да, – Азирафаэль явно был не очень доволен тем, что его прервали, – я сказал, что одолел тебя в тяжёлом бою, – Кроули фыркнул, – заметь, я сказал тяжёлом! В общем, я оставил тебя в живых, так как ангелам полагается быть милосердными. – Да неужели? – переспросил демон с лёгким смешком, – Гавриил согласился с этим? – Не особо. Кроули хмыкнул и позволил себе вновь слегка улыбнуться и раствориться в голосе ангела, который сразу же продолжил свой монолог. Улыбка медленно начала сходить с лица демона, когда они оказались в ресторане. Азирафаэль, видимо, был в слишком хорошем настроении, и это создавало определённые сложности, потому как ангел буквально сам напрашивался на искушение. Он смеялся, машинально ерошил свои волосы, его глаза сверкали в самом что ни на есть прямом смысле, а лицо покрывал лёгкий очаровательный румянец, появившийся после первых двух бокалов вина. Может, Азирафаэль всегда так выглядел, просто Кроули заметил только сейчас, но суть от этого не менялась: ангел вызывал у демона странное ощущение в районе солнечного сплетения. Кажется, люди называют это бабочками в животе. Глупое название, но к неудовольствию демона весьма точное. Когда ангел вдруг пересел на диванчик рядом с Кроули, чтобы видеть оркестр, играющий живую музыку, одна из особенно крупных бабочек в животе демона яростно забила крыльями и зашипела — почему-то голосом Хастура — что раз весь вид ангела и его поведение вопят о том, чтобы его искусили, то тут уж никак нельзя отказывать. Проигнорировав то, что бабочки вообще-то не должны шипеть, Кроули задумался о словах своего начальства. На самом деле, неизвестно, что означает «поговорить лично» в исполнении той же Вельзевул, и демон совершенно не горел желанием узнать это. Не в характере Кроули упускать свой шанс, поэтому он глубоко вздохнул и, попытавшись заткнуть отголоски совести куда подальше, склонился к уху Азирафаэля. — У басиста расстроена гитара, — прошептал он, будто случайно касаясь носом шеи ангела и наслаждаясь тем, как мгновенно встали мелкие волоски на затылке. Он сразу же подумал, что, возможно, этого не стоило делать, ибо запах Азирафаэля завораживал. Сладкие нотки коснулись острого обоняния демона, и он невольно прикрыл глаза. — Да? — чуть хриплым от неожиданности голосом переспросил Азирафаэль. Кроули промычал что-то утвердительное и не смог удержаться от того, чтобы едва ощутимо коснуться языком мочки ангельского ушка. Тот сразу же вздрогнул и немного отстранился. — Дорогой мой, — его голос едва заметно дрожал, а румянец усилился, — что ты делаешь? Кроули встретил его взгляд. Зрачки были слегка расширены, небесно-голубые глаза потемнели до цвета надвигающейся грозы. Но в целом весь вид Азирафаэля выражал растерянность. Демон сглотнул, заметив его нервно закушенную губу. Он вздохнул и отстранился. — Ничего, ангел. Ничего… Азирафаэль не совсем удовлетворённо кивнул и неловко улыбнулся, вновь переключая внимание на оркестр, хотя кончики его ушей всё ещё пылали. Кроули залпом осушил бокал и мысленно послал начальство. Пусть он будет хоть четвертован, а его останки зальют святой водой, продолжать совращать эту ангельскую невинность он не намерен. Если честно, он уже немного жалел о том, что рискнул. Одно дело, когда ты совращаешь действительно незнакомого ангела, а другое — когда этот ангелок спас тебе жизнь уже несколько раз, а сейчас доверчиво смотрит своими невозможными глазами и ждёт объяснений вместо того, чтобы благословить за такую наглость. У них не было никакого соглашения, Кроули не давал обещания не толкать ангела в пучину греха, так же как и Азирафаэль оставлял за собой право в любой момент избавиться от демона. Но, несмотря на это, Кроули не мог причинить вред существу, единственному существу во всей вселенной, которое относилось к нему с добротой. Да и глупо было бы отрицать, что за всё проведённое вместе время белокурый ангел действительно стал дорог Кроули. Демон бросил взгляд на Азирафаэля, наслаждавшегося музыкой, и переключился на парочку за соседним столиком: невысокую девушку с чёрным каре и парня с серебряным пирсингом на губе. Если уж встреча с Вельзевул становилась неизбежной, то может, есть смысл задобрить демонессу душами? Интересно, она оценит, если он замутит интрижки с этими двумя по отдельности? Даже если не оценит, можно просто развлечься напоследок… всё-таки демоническое начало иногда брало верх над Кроули. Демон задумался, разглядывая пару, и не сразу заметил взгляд Азирафаэля на себе. Когда он чуть повернул голову, голубые глаза смотрели в упор на него. Кроули едва ощутимо вздрогнул. — А сейчас что ты делаешь? — спросил ангел, и на этот раз в его голосе сквозила сталь. На памяти Кроули у Азирафаэля лишь раз была такая интонация — когда он закрывал дверь в книжный перед носом Хастура. Но сейчас этот тон заставил демона поёжиться. Взгляд ангела больше не был невинным и неуверенным, его глаза искрились холодом. И этот холод почему-то обжигал. — Я ничего не делал, — как можно расслабленнее сказал Кроули. — Пока, — поправил его ангел, — я знаю, о чём ты думаешь. Даже не пытайся. — Ты будешь пытаться отговорить меня от выполнения своей работы? — Кроули насмешливо приподнял бровь. — Это не работа: я знаю твои методы. Сейчас ты просто хочешь разрушить чужие отношения ради собственного… — Азирафаэль поморщился, — …удовольствия, — Кроули усмехнулся. — Я демон, ангел. Это мой профиль — разрушать чужие отношения, — он задумался, — особенно, ради собственного удовольствия, — добавил он с лёгкой улыбкой. Ангел немного покраснел. — Зачем тебе это? — Что именно? — Ты меня понял. Твоя похоть, кажется, чувствуется за пределами Лондона, — Кроули хмыкнул. — Мне кажется, я имею право на отдых в конце дня, правда? И это совершенно тебя не… — он прервался на середине предложения, — Или ты ревнуешь? А, ангел? — он склонил голову набок и смог наблюдать, как краска покрывает лицо Азирафаэля. Отчего: от злости или смущения — демон не понял. — Что? — смог только выдохнул ангел. — Что ты себе позволяешь? — Что такое? — Кроули откинулся на спинку дивана и слегка приспустил с носа очки. — Аккуратней, ангел. Ревность — почти жадность, а значит, грех. — Мне кажется, нам обоим нужно разойтись сейчас по домам, — нарочито спокойно сказал ангел, он явно пытался держать себя в руках, — по своим, — добавил он. Демон окинул Азирафаэля взглядом и небрежно прикусил губу. — А если нет, то что? — ангел пристально на него посмотрел. — Ты же понимаешь, что я могу развоплотить тебя в случае чего? Кроули, мягко говоря, опешил от такого заявления. Он не боялся Азирафаэля, нет. Просто такие слова в его исполнении немного выбивали из колеи. Настолько, что демон даже не заметил на миг возникшее в глазах ангела сожаление.  — Вау! — протянул он. — Переходим к угрозам? Так устал от моего общества? Азирафаэль бросил на него быстрый взгляд, но промолчал. Кроули воспринял его молчание по-своему. — Просто знай, что я тоже не буду бездействовать. В случае чего. Кроули легко поднялся с дивана и быстро стрельнул глазами в ангела, прежде чем уйти. Азирафаэль проводил его ошарашенным взглядом и, поддавшись порыву, прокричал ему вслед: — Вот и иди, исчадье ада! Последняя часть его слов потерялась где-то в районе горла и смешалась со звуком захлопнувшейся за Кроули дверью. Ангел мог вспылить, но остывал он всегда так же быстро, как и заводился. За короткое время их знакомства так далеко они в своих ссорах ещё не заходили. Азирафаэль нервно сглотнул. Возможно, он погорячился, сказав Кроули про развоплощение, тем более, что сам он прекрасно понимал, при всём желании он не сможет причинить демону вред. Ангел было подумал, что стоит догнать его и извиниться, но у кого нет гордости? Да и сам Кроули отнюдь не молчал, так почему извиняться должен Азирафаэль? Что-то внутри ангела завопило о неправильности его выводов, но он тщательно заткнул это чувство подальше, как и неприятное ощущение пустоты, появившееся с уходом Кроули, и уставился на оркестр, хотя и не особенно принял во внимание, что он играет. Впоследствии он сильно пожалел, что не прислушался к своим чувствам и всё же не догнал демона.