Color of the night

Реджине не спалось. Полночи она ворочалась в постели, пытаясь найти наиболее удобное положение для тела, но оно все никак не находилось, и сон, соответственно, не шел. — К черту все, — буркнула женщина себе под нос, поднимаясь и кутаясь в халат. В одном из ящиков на кухне была пачка со снотворным, и в данной ситуации принудить организм уснуть было верным решением — силы возвращались крайне медленно, и крупицы восстановившейся магии уходили на поддержание жизни города в обострившуюся метель. Выпив таблетку, Миллс устроилась на диване в гостиной — возвращаться в спальню не хотелось. «Раз барашек, два барашек, три барашек… Ирландцы, что ли, придумали считать барашков чтобы уснуть?..» — мысли, лезшие в голову, явно попахивали идиотизмом. Сон все никак не шел. Реджина успела насчитать еще сто двадцать семь барашков, когда стены ее дома содрогнулись от мощного взрыва, прогремевшего где-то недалеко. А потом еще одного. И еще. Миллс не замешкалась — соскочив с дивана и пулей ринувшись в ванную, сунула два пальца в рот, склонившись над унитазом и мазохистски порадовавшись, что таблетка еще не успела рассосаться, женщина оделась потеплее и рванула на улицу, на звук очередного взрыва. — Здравствуй, сестренка, — раздался голос Зелины из-за широченного ствола дерева. — Так и думала, что это твоих рук дело, — с сожалением глядя на окружающие фамильный склеп деревья, объятые огнем, процедила Реджина. Самого склепа было не видно из-за свечения, которое разливала вокруг защитная сфера. — Ну, я же не могла воспользоваться моментом, пока ты магически ни на что не способна, — массивный огненный шар пролетел в метре от лица брюнетки и врезался в сферу, разбился о нее, бросив в воздух кучу искр и вызвав оглушительный треск. — И к чему это светопредставление? — прикрыв ладонью глаза, поинтересовалась Миллс. — Так интереснее, — усмехнулась Зелина, взмахнув длинными рыжими локонами, стряхивая осевший на них снег. — Я, наконец, нашла способ присвоить себе сердце магии города и без твоего добровольного на то согласия, и с твоей стороны было очень мило рискнуть собой ради того, чтобы притащить сюда блондиночку — мороки с тобой будет меньше, а она… хоть ее способности и велики, но без умения обращаться с ними как положено, она не представляет угрозы. С этими словами Зелина, наконец, вышла из-за дерева, подошла к сестре вплотную и цепко ухватила ее чуть повыше локтя. — Пойдем, не будем тянуть время. — Ага, сейчас, — скептически бросила Миллс и злорадно улыбнулась, когда Зелина вскрикнула и отдернула пылающую руку. — И с чего вдруг ты решила, что сердце магии именно в моем склепе? — Я нашла его, — недовольно потрясая в воздухе потушенной рукой, ответила Зелина. — Детальный анализ магического поля города, на который я потратила львиную долю времени, дал результаты. Наибольшая концентрация магии именно здесь, значит оно где-то внутри склепа. Не сопротивляйся, сестренка, и не заставляй меня тащить тебя туда в бессознательном состоянии. Последние слова Зелины пахли угрозой, которой, к счастью, не суждено было сбыться — метрах в пяти от рыжей девушки возникла заспанная Свон. — Какого черта вам не спится, а, — безнадежным тоном поинтересовалась Эмма. — Днем нельзя вершить свои страшные и ужасные дела? — А мне нравится твоя ручная зверушка, — проводя пальцем по губам, проговорила Зелина, изучающе разглядывая блондинку. — А вот это ты зря. — Огромный шар, светящийся ослепительным белым светом, возник чуть повыше плеча Свон и, стремительно преодолев короткое расстояние, с силой врезался Зелине в грудь. Последняя, не устояв на ногах, опустилась прямо в сугроб. — Вали отсюда подобру-поздорову. — Это было несколько унизительно и грубовато для Спасительницы, — гневно выдохнув и вскакивая на ноги, заметила Зелина. — Неужели ты думаешь, что сможешь потягаться со мной? Еще один светлый шар, только раза в два больше, появился чуть позади Свон. — Давай, попробую? Эмма отчаянно блефовала. Естественно, соревноваться в магических умениях с сестрицей Реджины она не могла — пользоваться магией ее никто не учил, а трюк с шарами она освоила случайно, буквально несколько часов назад, вернувшись от Миллс домой в крайне отвратительном настроении… Негатив требовал выхода — вот и результат. Грязно-зеленая, чуть светящаяся в полумраке сеть возникла в воздухе из ниоткуда и, увеличиваясь в размере, полетела в сторону Эммы, выпустившей ей навстречу свой шар. Они столкнулись по пути — сеть затрещала и ярко вспыхнула изумрудным светом, разваливаясь на куски; шар с сухим треском взорвался, на миг ослепив глаза. — Куда она делась, черт подери? — проморгавшись, буркнула Свон, глядя на то место, где еще секунду назад была Зелина. — Смылась, — скрестив руки на груди, ответила Реджина. Эмма сделала вид, что не услышала, и, не говоря ни слова, исчезла в облаке светлого тумана. *** Наутро Эмма Свон была зла на весь мир. Для того была целая куча причин — две не самые любвеобильные сестрицы из Зачарованного Леса, лишившие ее спокойного ночного сна; острая головная боль, будто раскаленными шипами прошивающая череп — следствие недосыпа; пустая банка из-под закончившегося кофе; отвратительная серость неба за окном, вкупе с огромными залежами снега на дорогах. Но венцом всему стала неожиданная гостья, появившаяся в ярких всполохах огня на кухне дома Мэри Маргарет как раз в тот момент, когда Эмма приглушенно чертыхалась, копаясь в ящиках в отчаянной надежде найти хоть немного кофеиносодержащего напитка. — Эм… доброе утро? — проговорила незнакомка, легонько касаясь плеча Свон. — Какого черта? — несмотря ни на что, реакция у бывшего шерифа города была отменной — нож, еще секунду назад лежавший на столешнице, оказался приставлен к горлу девушки. На вид ей было всего около двадцати-двадцати двух, а выражение вежливого удивления на ее лице скидывало еще пару лет. — Н-да, гостеприимности Вам, леди, не занимать, — открыто улыбнувшись, прокомментировала девушка и тут же продолжила вопросительным тоном: — Может хотя бы познакомимся? Не сводя с невозмутимо улыбающейся девицы подозрительного взгляда, Свон убрала нож в сторону и сделала несколько шагов назад. — Вы вломились в мой дом чтобы познакомиться? — скептически изогнув бровь, поинтересовалась Эмма, затем достала из ящика две чашки и предложила: — Чаю? — Нет, простой воды, если можно, — чуть склонив голову к плечу и не мигая глядя на блондинку, ответила девушка. — Меня зовут Оливия Вудс. — Эмма Свон. Налив себе чай, а нежданной гостье воды, Эмма уселась за стол с намерением устроить девушке допрос и выяснить, наконец, откуда и для чего она появилась в доме ее родителей. — Я не специально сюда пробиралась, — занимая место напротив блондинки, проговорила девушка, будто прочитав ее мысли. — А как тогда Вы здесь оказались? — пристально наблюдая за девушкой, поинтересовалась Эмма, невольно задумываясь о том, что голос незнакомки — довольно низкий, приятный, казался смутно знакомым, но вспомнить, кого он ей напоминал, она не могла. — Просто появилась, — невинно усмехнувшись и пожав плечами, ответила Оливия. — Я — феникс, мне можно. — Что это значит? — Вы живете в окружении людей, которую всю жизнь провели бок о бок с магией и магическими существами и ничего не знаете о них? — изумленно спросила Вудс. — Скажем так… Я не так долго в этом окружении живу, да и интересоваться особо как-то не приходилось, — внезапно ощутив себя самой настоящей невеждой, ответила Свон. — Про фениксов обычные люди мало знают, так что простительно, — залпом осушая чашку с водой и поудобнее устраиваясь на стуле, проговорила Оливия. — У меня есть одна прекрасная способность — я могу перемещаться в пространстве. Через любые расстояния, даже миры… И в этот раз я искала свою сестру. Пришлось поколдовать, а потом, переместившись, я оказалась здесь. — И кто же Ваша сестра? — внутренне собравшись, поинтересовалась Эмма. — Реджина Миллс. Произнесенное имя резануло по ушам и сердцу, заставляя Свон сжать зубы и тяжело вздохнуть. Вот и выяснилось, чей голос она узнала в голосе Оливии… — О, судя по всему, она и Вам умудрилась чем-то насолить, — мягко, даже с толикой сочувствия, произнесла девушка, перестав улыбаться. — А у Вас чашка треснула. — Какая жалость, — севшим голосом прокомментировала Эмма и убрала несчастный предмет посуды в сторону. Затем кашлянула и продолжила: — Порой мне кажется, что у нее бесконечное количество родственников. И все они ненормальные. Вы — первая, кто производит впечатление адекватного человека, да и то, боюсь, что это только пока. Простите, если обижаю. — Ну, начнем с того, что мы — не родные сестры, а троюродные, мы и внешне-то не похожи… — Голоса у вас почти одинаковые. — Это да. Удивительно, но у многих из нас именно голоса схожи… И у меня гораздо больше жизненного опыта, чем у всех моих родственников. Я больше видела, большему научилась… к мудрости и понимаю все равно приходишь с возрастом… — Вы выглядите лет на двадцать, — недоверчиво окинув Оливию беглым взглядом, буркнула Свон. — Не верьте внешности — она обманчива. Я же говорила, что я — феникс, а фениксы, как правило, не стареют, им нельзя причинить серьезный физический вред — регенерация тела просто невероятная… — Вот это да, — с интересом слушая девушку, проговорила Эмма, чуть подаваясь вперед. — И сколько Вам лет? — Девушкам таких вопросов, как правило, не задают, — скорчив забавную рожицу, ответила Вудс и едва сдержалась, чтобы не показать блондинке язык — Эмма ей нравилась, а интуиция в последние пару сотен лет ни разу ее не подводила. — Если честно, со всеми своими пространственными перемещениями я уже сбилась со счету. В разных мирах время идет по-разному, и зачастую в разы быстрее, чем здесь, а в этом мире я надолго не задерживалась. — Это все страшно интересно, но я спрошу сразу: Вы сильно торопитесь встретиться с Реджиной или мы можем еще поболтать? — Скорее всего я задержусь тут надолго, так что… Я бы хотела сначала переговорить с ней и озаботить своей проблемой, а потом можем и поболтать, — ответила Оливия. — И давайте перейдем на «ты», не люблю излишний официоз. — Хорошо, — разом согласившись со всем, ответила Эмма и тут же продолжила, чуть потупив взгляд: — Если честно, мне никак не верится, что вы действительно родственники… Реджина — та еще заноза в заднице… — О, не то слово! — искренне рассмеявшись, выпалила Вудс. —… а Вы… то есть ты… производишь весьма приятное впечатление, — Свон невольно улыбнулась, глядя на хихикающую девушку. — Эмма, каждый человек уникален, и то, что мы родственники, не обязывает меня быть такой же, как ты выразилась, «занозой в заднице», — Оливия фыркнула, не удержавшись. — Я тебя услышала, — впервые за все время беседы Эмма поймала себя на откровенной симпатии к этой золотоволосой миниатюрной девице с красивыми миндалевидными ореховыми глазами и голосом Реджины. — Давай я тебя провожу? — Давай, — легко согласилась Вудс и плавно поднялась на ноги. — У тебя есть что-нибудь из теплой одежды? — внезапно вспомнив, что на дворе стоит лютый холод, поинтересовалась Свон, придирчиво оглядывая девушку. Она была значительно ниже нее — почти на голову, густые шикарные волосы крупными локонами струились по плечам, спускаясь к самой талии, и в глаза бывшему шерифу бросилось, что та стоит на полу совершенно босая. — Мне не нужна одежда, — заговорщицки подмигнув, проговорила Оливия. — Во-первых, у меня огонь в крови, а во-вторых… я умею перевоплощаться в огромное количество разных животных. Эмма только было собралась что-то спросить, но осеклась на полуслове, когда девушка, прикрыв глаза, вдохнула, все ее тело оплели тонкие, но очень яркие золотистые нити, складываясь в причудливую паутину, тело вдруг начало уменьшаться, и в следующую секунду перед ней стоял красавец-барс. — Да… такого я еще не встречала, — невольно делая пару шагов назад от лениво помахивающего из стороны в сторону длинным пушистым пятнистым хвостом зверя. — Ну, пойдем тогда, что ли… Несколько минут спустя, понадобившихся Эмме Свон для того, чтобы найти в гардеробе Мэри Маргарет что-то из теплых вещей, они вышли на улицу. Город встретил их обеих мощным порывом ледяного пронизывающего ветра. *** Вернувшись домой после недолгой вылазки на встречу с Зелиной, Реджина так и не смогла уснуть. Снотворное глотать ей больше не хотелось (мало ли, что снова произойдет), и остаток ночи она провела в постели за чтением увлекательного романа одного из современных писателей. От чтения ее оторвал внезапный грохот, раздавшийся откуда-то снизу и чье-то едва слышное чертыхание. Взглянув на часы и с удивлением отметив, что время уже почти полдень, Реджина Миллс, порывисто запахнувшись в длинный угольно-черный шелковый халат, поднялась с постели, с огромным нежеланием отложила в сторону книгу и направилась вниз. — У тебя шикарный дом, моя Королева, — голос, низкий, с хрипотцой, страшно знакомый, встретил ее, как только она спустилась с последней ступеньки. Его обладательницы Миллс еще не видела, но уже прекрасно знала, кто это — Оливию Вудс она узнала бы из тысячи, даже потеряв ее из виду на несколько долгих лет. — Здравствуй, Оливия, — Миллс, пройдя на кухню, жадно, не отрываясь, всматривалась в лицо гостьи, и, наконец, неловко обняла ее за плечи. — Я очень рада тебя видеть, Реджи, — Оливия оказалась смелее — она целомудренно поцеловала брюнетку в лоб. — Эмма, спасибо тебе за то, что составила мне компанию. — Я сейчас чего-то не понимаю, — напряженным тяжелым взглядом воззрившись на блондинку, проговорила Реджина, на шаг отступая от сестры. — Когда я нашла тебя и переместилась, то каким-то чудным образом оказалась в доме Эммы, мы познакомились, и она привела меня к тебе, — с любопытством наблюдая за двумя женщинами, между которыми от напряжения едва ли искры не летели, пояснила Оливия. — Еще увидимся, — улыбнувшись девушке уголком губ, сухо бросила Свон и ушла, не попрощавшись, оставляя сестер наедине. — Везде она… Та еще заноза в заднице, — с негодованием бросила Миллс и устало провела рукой по лицу, откидывая мешающиеся волосы. Оливия, не выдержав, рассмеялась. — Что? — вздернув бровь и скрестив руки на груди, полюбопытствовала Миллс. — Она о тебе высказалась точно так же, — отсмеявшись, отозвалась Вудс. — Дорогая, я думаю, это судьба! Не знаю, что между вами двумя произошло, но… есть между вами что-то эдакое, что-то… — Ой, перестань, — отмахнулась брюнетка. — Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче? — Воды, я не пью ничего другого, — Оливия была крайне понятливой особой и сразу поняла, что Реджина не станет разговаривать с ней об Эмме. Несколько минут спустя они обосновались в гостиной — Реджина с чашкой дымящегося жутко крепкого кофе, Оливия — с высоким бокалом ледяной воды и заботливо оставленным на журнальном столике графином с ней же. — Реджи, а где мой племянничек? — А ты откуда знаешь о том, что у меня есть ребенок? — продемонстрировав вежливый интерес, поинтересовалась Миллс. — Если меня здесь нет, это не значит, что мне не интересно, как поживают мои родственники, — плавно усаживаясь на стул, проговорила Оливия. — Лив, где ты была на этот раз и что ты здесь делаешь сейчас? — не став комментировать отсутствие в доме Генри, спросила Реджина, потягивая кофе. — Просто так тебя бы сюда не занесло. И да, нас так просто найти? — Ну, милая, ответ на последний вопрос прост. Не забывай, у меня прекрасно развито звериное чутье, к тому же, я много времени проводила в своем зверином облике, пожалуй, даже слишком много. — Ты не ответила на остальные вопросы. — Я жила в другом мире. Думаю, ты там вообще никогда не бывала. Представляешь, я была в таком месте, где люди приручают драконов! Это что-то невозможное! — поддавшись эмоциям, Оливия соскочила с места и принялась ходить по комнате, очень активно жестикулируя. — Они с ними летают, даже спорт какой-то там придумали, я не вникала в правила. С одним из драконов я даже подружилась, представляешь? О, это нечто! Там такое произошло!.. — Не отходи от темы, — усмехнувшись, перебила сестру Реджина. Она еще с детства помнила, как эмоционально Лив переживает каждое новое знакомство с животными, а тут — целый дракон! Как о таком можно умолчать?.. — Ах да, — девушка снова опустилась в кресло и вернулась к разговору. — Мне кажется, я перестаю контролировать свои способности. Реджина сразу же перестала улыбаться — это внезапное признание будто обухом ударило ее по голове. Когда они были маленькими, Оливия со своей семьей часто приезжали погостить в дом семейства Миллс. И уже тогда Лив умела превращаться в разных животных — в котенка, в щенка, в золотую рыбку и нескольких других. Но этих ее животных образов было около семи штук. Время шло; способности Оливии развивались, и когда ей исполнилось 13 лет, она обрела свой истинный животный образ — она была фениксом. Тогда же, непонятно каким образом, она, будучи еще совсем ребенком, умудрилась найти человека, который разбирался в этой разновидности магии, и он ей рассказал, что обычно люди не превращаются в волшебных существ, и неизвестно, какие еще способности она в себе таит. Он рассказывал ей еще очень многие вещи, которые она старательно записывала в специально выделенную для этого тетрадь. Способности Лив Вудс никогда не доставляли ей никакого дискомфорта; она превращалась в животное или птицу только по собственному желанию. Если вдруг в порыве игры мяч далеко улетал и застревал в ветках какого-нибудь раскидистого дерева, Оливия принимала свой облик феникса и сначала взлетала к самой вершине дерева, возвращала мяч на землю, а потом пролетала своеобразный круг почета на уровне верхушек деревьев. Когда девочкам исполнилось по пятнадцать лет, и Оливия в очередной раз приехала с семьей в дом Реджины погостить, девочки пошли веселиться в небольшую рощицу на территории замка, и, в порыве игры, Реджина споткнулась о корень, упала, и сильно рассекла скулу. Миллс в тот момент страшно расстроилась — как же, ведь матушка будет страшно недовольна такой ужасной раной на ее лице! — но Лив вдруг заплакала, вытерла платком слезы и зачем-то приложила его к ране брюнетки. Сначала скулу сильно жгло, затем боль вдруг стала проходить, и минуту спустя Реджина ощупывала пальцами совершенно здоровое лицо. Оказалось, Оливия узнала об этой своей целительной способности за пару дней до поездки, когда порезала палец. Спустя еще год Вудс внезапно исчезла, и вернулась лишь еще через долгих два года. В семье девушки разразился страшный скандал — она пропала буквально за день до того, как ее должны были обвенчать с ее будущим мужем, и ее мать очень сильно разозлилась из-за того, что ей пришлось выдумывать какую-то несусветицу перед родителями жениха. А когда Реджина с Оливией, наконец, встретились, девушка рассказала, что чисто случайно смогла переместиться в другой мир, пока летала в образе феникса, и прожила там аж семьдесят лет! Миллс была ошеломлена — Лив выглядела так же, какой была до своего исчезновения, совершенно не изменившись. «А еще меня нельзя убить», — прошептала тогда Оливия, опустив глаза на свои руки, сложенные на коленях. «Тебя пытались убить?!» — изумилась тогда Реджина. «Да. Человек, которого я полюбила всей душой, узнал о моих способностях и принял меня за ведьму», — криво усмехнувшись, поведала Лив. После этого девушка часто куда-то исчезала, а после наведывалась к Реджине в гости и рассказывала о своих увлекательных приключениях и о том, в кого она научилась превращаться. Каждое превращение давалось ей легко, Оливия контролировала весь процесс, и никогда ее эмоциональное состояние ни на что не влияло. А потом девушка вновь пропала. Поначалу Реджина считала, что она вскоре вернется, но сестра так и не вернулась. Научившись колдовать, Миллс смогла путешествовала по мирам при помощи своей магии, но ни в одном из них не было ни следа сестры, и в какой-то момент Реджина просто перестала ее искать. И вдруг, Оливия Вудс является в ее дом после стольких лет, отыскав ее в мире, о котором остальные жители Зачарованного леса и понятия не имели, и сваливает ей на голову подобные вести. — Почему ты никогда ничего не давала о себе знать? — внезапно разозлилась Реджина. — Мне нечего тебе ответить на это… У меня была совершенно другая стремительная жизнь, — виновато опустив глаза в пол, ответила Оливия. — Редж, мне нужна твоя помощь. — И что ты от меня хочешь? — откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, поинтересовалась Миллс. — Я знаю, что ты — могущественная ведьма, а значит, ты знаешь многих людей, которые владеют магией, а те, в свою очередь, знают еще целый ряд таких людей, и так далее до бесконечности, — начала Оливия. — Я долгое время занималась поисками таких же, как я. Но стоило мне напасть на след, как эти люди скрывались. Помоги мне найти хоть кого-нибудь, с кем я смогу поговорить об этих неконтролируемых превращениях! Внезапно Реджина поняла, что ее вечно спокойная и уравновешенная сестра на самом деле в диком отчаянии, если не сказать, что в панике. — Иногда я боюсь спать, потому что наутро я сейчас редко когда просыпаюсь человеком. И ладно бы, превращалась бы в котиков, песиков, да хоть в мышку, но я превращаюсь то в волка, то в гепарда, а недавно я проснулась вообще в облике аллигатора! И знаешь, если раньше я контролировала свои инстинкты, будучи в облике зверя, и все-таки чувствовала себя человеком, то сейчас… Моя человеческая натура будто бы отходит на второй план, когда я становлюсь животным. Это становится очень сложным — думать и чувствовать свое человеческое начало, и не поддаваться желанию убить, когда я волк, задушить, когда я змея, растоптать, когда я слон. Мне страшно, Реджи, — Оливия заламывала руки, стоя перед столом Реджины, и ее губы подрагивали. — Ну и дела, — отставив чашку в сторону и встав со своего места, брюнетка подошла к сестре и, присев перед ней на колени, пристально всмотрелась ей в лицо. — Я постараюсь что-нибудь сделать. Ты только не раскисай, хорошо? Или, раз уж ты собралась тут немного поплакать, давай слез твоих насобираем хоть небольшую скляночку, мало ли, вдруг пригодятся. Лив, не удержавшись, хихикнула, и, казалось, взяла себя в руки. — Насколько я знаю, Зелина тоже здесь? — И откуда ты только такая всезнающая тут взялась, а? — изогнув губы в полуулыбке, поинтересовалась Миллс. — Да, здесь, и отчаянно жаждет завладеть сердцем магии этого города. Сегодня ночью попыталась проникнуть в склеп, слава Мерлину, Свон оказалась рядом — я сейчас в магическом плане почти ни на что не способна… — А я и смотрю — выглядишь как-то помято, — прокомментировала Оливия, за что получила легкий шлепок по плечу. — Так что мы поможем с тобой друг другу. У меня в собрана шикарная библиотека — можешь пользоваться в своей удовольствие, вдруг там есть что-нибудь касательно твоей проблемы, а ты… поможешь мне отвадить отсюда Зелину. — Интересно будет с ней снова увидеться, — дергая Реджину за кончик пояса, стягивающего халат, пробормотала Вудс. — Вы знакомы? — удивленно вскинулась Миллс. — Да, меня как-то занесло в Оз, там мы и пересеклись. Восхитительно шкодливая дама, не могу по-другому ее охарактеризовать. Если она с тех пор развивала свои магические таланты, а у нее уже тогда был большой потенциал, то сейчас она может наделать немало проблем. — О да, девочка подросла во всех смыслах, — недобро ухмыльнулась Реджина. Затем, потянувшись, предложила: — А давай переместимся пока в спальню, мне бы полежать немного, там и поговорим. Столько лет не виделись, есть что обсудить… — А пойдем, — легко согласилась Лив. Несколько минут спустя Реджина вытянулась на своей постели, рассказывая сестре о найденной книге, а та, в свою очередь, настойчиво предлагала брюнетке наплакать ей немного — слезы феникса должны были значительно ускорить процесс восстановления. Миллс отказывалась недолго, и пока Оливия сидела, склонившись над наколдованным бокалом, отплакивая столько, сколько было нужно, развлекала ее рассказом о ночной встрече со зловредной сестрицей, недоумевая, отчего та так поспешно ретировалась, толком не оказав никакого сопротивления. Напоив сестру слезами, роль рассказчика перетянула на себя Оливия — устроившись поудобнее, она завела долгий монолог о своих приключениях, начиная с последней их встречи с Реджиной, и говорила до тех пор, пока брюнетка, поддавшись действию слез и мелодичного убаюкивающего голоса сестры не уснула, сама того не заметив.