Color of the night

— Тук-тук, — остановившись в дверях, несмело сказала Эмма. — Шериф Свон? Вы что здесь забыли? — казалось, госпожа мэр даже не была удивлена визитом шерифа. — Я… — блондинка замялась и, будучи в тотальной неуверенности, принялась нервно дергать собачку на замке собственной куртки. — Вы? — быстрый, но жгучий взгляд из-под ресниц пробежался по фигуре Эммы, заставив ее предательски покраснеть. — Я… я бы хотела поговорить о том, что произошло два дня тому назад, — собравшись с мыслями, наконец, произнесла шериф. — А что было два дня назад? — будто бы в недоумении Реджина вздернула бровь и не мигая воззрилась на блондинку. — Как это что? — опешила Свон и поймала себя на мысли, что ей не совсем комфортно разговаривать с брюнеткой на расстоянии в добрых пять метров. — Можно я пройду? — Ну, если Вы вошли даже без стука, то можете и пройти, если посчитаете нужным, — мэр с недовольным видом вернулась к чтению газеты и закинула ногу на ногу. Эмма подошла к ней поближе и поймала себя на мысли, что на светлом, почти белоснежном диване укутанная в чернильно-черную одежду Реджина смотрится до абсурда неестественно… ну, скажем, как будто ее в Фотошопе на этот диван усадили. Блондинка не удержалась и фыркнула. — Что случилось? — не отрывая глаз от газеты, лениво поинтересовалась мэр. — И Вы так и не сказали толком, о чем именно хотели поговорить, шериф. Свон присела рядом с брюнеткой на корточки и, приобняв ее за колени, пристально взглянула ей в лицо. Реджина отчего-то была бледна, и от этого особенно четко выделялись глаза и алые губы… Эмма усмехнулась, припомнив, какими горячими эти губы могут быть, и склонила голову к плечу. — Что Вы себе позволяете? — напряженно спросила мэр Миллс и отложила злополучную газету в сторону. — Мне кажется… я тебя люблю, и с произошедшим это не связано, — Эмма прильнула горящей щекой к прохладному бедру Реджины и закрыла глаза. Видеть реакцию мэра на эти слова она не испытывала ни малейшего желания, и блондинке хотелось просто побыть рядом с этой невозможной женщиной хотя бы совсем чуть-чуть. — Я тебя с этим поздравляю, — с нотками злорадства в голосе ответила Миллс. — Попрошу покинуть помещение, да и у Вас дежурство сегодня, шериф. — Реджи, пожалуйста… — рывком хватая брюнетку за запястья и притягивая ее к себе, пробормотала Эмма, сама еще толком не понимая, о чем просит. — Никогда, ты слышишь?! Никогда не называй меня так! — со всей силы толкая блондинку в плечи, яростно прошипела мэр сквозь зубы и вскочила на ноги, потирая покрасневшую кожу рук. — Прощайте! — Подожди! — выкрикнула шериф, поднимаясь с пола и обхватывая женщину за талию. — Реджина, послушай… — Отцепись от меня! — брюнетка вырывалась так яростно, что Эмме приходилось прикладывать нечеловеческие силы, чтобы удержать ее рядом. Обездвижить ее получилось лишь прижав спиной к стене и зажав ее руки где-то между их телами. — Реджина, я тебя люблю, — беспомощно глядя в потемневшие карие глаза прошептала шериф и поцеловала брюнетку в висок. — Люблю, люблю, люблю… Виски, высокие скулы, волевой подбородок, сжатые в ниточку губы… Эмма буквально с ума сходила от запаха Реджины, от ее сдавленного дыхания и сдержанных, едва слышных, ругательств сквозь зубы, от того, какими холодными в этот моменты были ее пальцы, зажатые в тисках ее собственных рук… Эмма шептала лишь единственное слово: «люблю», перемежая это легкими, почти невесомыми поцелуями, а Реджина все не переставала вырываться. — Пошла вон отсюда! — извернувшись, мэр высвободила одну руку и схватила блондинку за горло. — Немедленно убирайся отсюда, или я… Договорить мэр Миллс не успела, так как Эмма впилась в ее губы поцелуем, в котором не было ни намека на нежность или на что-то подобное, наоборот, он был полон жадности и жесткости, будто бы в Эмме в этот момент проснулся дикий зверь, изголодавшийся по ее, Реджины, плоти… Горячие, чуть подрагивающие пальцы отпустили, наконец, запястья Реджины и рывком дернули края рубашки в разные стороны. — Свон! — возмущенно воскликнула брюнетка, пытаясь продолжить попытки высвободиться из захвата. — Что здесь происходит? — внезапно раздался знакомый голос со стороны двери. Эмма застыла на месте, как изваяние, а Реджина, решив воспользоваться моментом, с силой толкнула ее в плечи, отталкивая от себя. Блондинка сделала несколько шагов назад, и начала было падать, но Дэвид вовремя ее подхватил. — Мистер Нолан, нужно стучать, прежде чем войти, — раздраженно рявкнула мэр Миллс, запахивая рубашку с оторванными пуговицами. — Уважаемая мэр Миллс, предполагалось, что вход в мэрию свободен, — парировал Дэвид и, убедившись, что Эмма прочно стоит на ногах, сделал от нее пару шагов в сторону. — Я надеюсь, в городе произошло что-то действительно стоящее, — процедила Реджина сквозь зубы, располагаясь в своем кресле. — Генри сегодня видели в кафе «У бабушки» с каким-то неизвестным, — услышав эту новость Реджина сразу сменила гнев на милость. — Где они? — спросила Эмма, пытаясь поймать взгляд Дэвида. — Никто не знает, — глядя в стол мэра, ответил Нолан. — Они куда-то поехали на мотоцикле, а мы не. «Мотоцикл?» — молнией мелькнуло в головах блондинки и брюнетки. — Мне нужно идти, — разом побледнев, бросила Эмма и выскочила наружу. — И мне, — Дэвид вышел из здания мэрии, оставив госпожу мэр в крайне невеселых раздумьях. А ей казалось, что она догадывается, кто этот неизвестный на мотоцикле. *** Эмме было мучительно плохо. Никогда еще она не чувствовала себя НАСТОЛЬКО отвратительно. Без малейшего намека на облегчение ее мучали различные чувства: и злость (на себя, на Реджину, на Нолана, на Мэри Маргарет, словом, практически на всех), и обида, и разочарование, и мучительный стыд… Все началось с того, как она по возвращении домой обнаружила Мэри Маргарет, о чем-то беседующую с Дэвидом на кухне. Завидев Эмму в дверном проеме Дэвид тут же ушел, а Мэри Маргарет смотрела в стол, поджав губы. — Дэвид… —… все тебе рассказал, — озвучила и тем самым подтвердила свои мысли шериф. — Эмма… — вид у мисс Бланшер был крайне растерянный, и она едва ли не плакала. — Я, конечно, все понимаю, но… это же Реджина! — И что? То, что вы все ее тут ненавидите, не делает ее не человеком, — раздраженно бросила Эмма. — Но… — И вообще, с какого перепуга Нолан бегает к тебе жаловаться? — Он заходил извиниться! — И посплетничать? — Эмма, не говори так! — похоже, в этот момент Мэри Маргарет была уже всерьез обижена. — Дорогая Мэри Маргарет, не лезь в мою личную жизнь, пожалуйста, — сквозь зубы сказала Эмма, затем поднялась к себе, собрала кое-какие вещи и уехала. Эмме казалось, воздух в реке был кристально чистым. Вдали от города, от людей, без машины, в которой остался телефон и рация, с палаткой и рюкзаком она чувствовала себя СВОБОДНОЙ. Конечно, убегать от всего случившегося был не самым лучшим решением, ведь так или иначе, воспоминания и мысли из ее головы никуда не делись. Но как ни крути, оставаться наедине с собой, с природой оказалось самым лучшим способом… отдохнуть. Уже четыре дня как Эмма ощущала себя туристом, живя в палатке, вылавливая зайцев (в 21 веке!), наблюдая закаты и рассветы (благо, что погода пока еще была хорошая), и плевать ей было на то, что в городе у нее работа, и что кто-то может за нее переживать. Но, видимо, долго ее отшельничество продолжаться не могло — еще сутки спустя она проснулась от того, что ее лицо, шею и грудь окатили ледяной водой. — Что за… — после тюрьмы, хоть это и было давно, но Эмма запомнила несколько крепких словечек, крайне подходящих для данной ситуации. — Вставай, Свон, — раздраженная и крайне недовольная Реджина выглядела в скромной палатке крайне неуместно. — О, Реджина, оставь меня, — отмахнулась от нее шериф и забралась в спальный мешок чуть ли не полностью. — Свон, тебя ждет работа, — подопнув ее носком туфли, процедила мэр. — Уволь меня, — пожимать плечами было неудобно, но Эмма хотя бы попыталась. — Без проблем. Но пока я тебя не уволила, ты должна выполнять свои обязанности, — равнодушно бросила мэр Миллс и вышла на улицу. — Наш новенький все еще в городе, и я хочу, чтобы ты выдворила его отсюда. — Зачем тебе это надо?! — выкрикнула Эмма в спину мэра, пулей выскакивая из палатки в прохладные объятия утреннего чистого воздуха. — Что — надо? — холодно поинтересовалась мэр, разглядывая блондинку, как таракана у своих туфель. — Зачем ты сюда пришла?! — схватившись за лацканы пиджака все еще невозмутимой Реджины, заорала шериф.— Ты сама в состоянии отправить его хоть к черту на кулички! Реджина, не меняясь в лице, смотрела на Эмму крайне странным взглядом, и примерно с полминуты хранила молчание. — Мои мотивы — это мое личное дело, и тебе совсем не обязательно их знать, — наконец, усталым тоном ответила Реджина. — А теперь, будь любезна, отцепись от меня, наконец! Эмма расцепила успевшие немного онеметь пальцы, но тут же обняла своенравную мадам мэр за талию, и прижалась щекой к ее щеке. — О боже, Свон! — безмерно усталым и раздраженным тоном воскликнула Миллс и попыталась вырваться, но Эмма как-то так ее обхватила, что освободиться не удалось. — Да потерпи ты, — пробурчала Эмма и уткнулась носом в приятно пахнущую шею Реджины. — Мне неприятно, — ответила мэр, и эта фраза заставила блондинку расцепить руки и сделать шаг назад. В тот же миг Реджина развернулась на каблуках и ушла, не оборачиваясь. Эмма еще пару минут смотрела ей вслед, думая о том, что же все-таки происходит в этом мире, раз Реджина Миллс сама отправилась ее искать, и впервые не оттолкнула.