Вышел месяц из тумана...

К вечеру мечника начала грызть тоска. Разбаловался он, что и говорить. Мирелла чувствовала эту тоску, как птицы слышат приближение шторма, и напоследок делилась с ним своим теплом и нежностью. Прощались, как перед войной. Атомной. А Занзас, приехавший за своим раненым бойцом, был на редкость спокоен и молчал всю дорогу. Скуало не рисковал заводить разговора, ибо настроение у босса переменчивое, а рука тяжелая. Ему уже даже шутка с кофе не казалось такой забавной. Из колонок в машине звучала мрачноватая песня, полностью передающая гнетущую атмосферу этой поездки. … Россия, 37-й. В моем горле живет кит. Чарли Чаплин стреляет в упор, Сплевывает в пол и молчит. Иван Бунин ходит в кино, На бедрах подруги пишет рассказы, А на экране – жесткое порно, Но детям об этом не скажут!.. Так, собрать волю в кулак и постараться не наорать на Луссурию… И не прибить… Не подозревать его в нехорошем… Черт, если бы проклятая рана была справа, он бы и сам преспокойно перевязывался у зеркала! Только болит она, собака! Хочешь, не хочешь, а надо залечить Пламенем Солнца, а то несолидно получается. Боевой командир «Варии» - и хромающий, как «Рупь-двадцать». …Вдохновение! Юбки веером вверх! Сожаление, О том, что не встало… Без сомнения, Это было и это будет, И ты опять предашь меня, И хоть на секунду, Но все же - забудешь!.. На фоне мрачнеющего неба замок «Варии» казался особенно зловещим. Это впечатление сразу развеял Хранитель Солнца, пританцовывающий на крылечке медицинского крыла от нетерпения. Поверх формы на нем был накинут куцый белый халатик, по фасону напоминающий костюмчик медсестры из секс-шопа. Луссурия даже не глянул на Занзаса, распахнул заднюю дверцу машины, вытащил под мышки своего долгожданного пациента и внимательно всмотрелся в его хмурое лицо. - Ты как в целом? Идти сам сможешь? – в голосе Лу звучала неприкрытая тревога. - Да что мне сделается, - отмахнулся Скуало и бодренько похромал в перевязочную. Едва за ним и Лу захлопнулась дверь, «добрый доктор» захлопотал и забегал: - Ску, голубчик, ложись на кушеточку! Так, ты можешь мне все рассказать, только не держи в себе, не замыкайся! Я понимаю, это ужасно, но ты же сильный, ты переживешь и это… - он уселся на корточки перед кушеткой, нос к носу с ошарашенным капитаном. – Если хочешь плакать – плачь, это не стыдно! Это ему стыдно должно быть, зверюге похабной! Скуало понял, что он ничего не понял. С какого перепугу Луссурия, у которого на глазах заживала капитанская культя, а потом еще и страдала от пригонки к каждому новому протезу, так раскудахтался из-за дурацкой царапины, было ни хрена не понятно. - Но, с другой стороны, это лишь подтверждает, как ты ему дорог. Хотя, конечно, насилие – это не метод. Боже, о чем он только думал?! Чем, я уже даже не сомневаюсь… Ну, не молчи, Ску, скажи хоть что-нибудь! И он искренней жалостью погладил обалдевшего Скуало по голове. - Охренеть! Лу вздернул брови изумленно. - Ты че несешь? Какая зверюга похабная, какое насилие, и кто этот «он»? И прекрати меня гладить, я тебе не кошак! - Ску, голубчик, Занзас мне все рассказал, не нужно от меня скрывать… Я понимаю, тебе неловко и унизительно это признавать, но я сохраню это, как врачебную тайну. - Да нечего мне скрывать! Перевяжи или вообще залечи сразу, и я пойду уже! Какой-то ты подозрительный приехал из этой Америки. Она на тебя плохо влияет. - На меня плохо влияет?! А вы чем здесь занимаетесь?! Приезжаю, тут все в слезах и соплях, Леви чуть живой, ты изнасилованный, и ничего этому проклятому боссу не скажи! Варвары! Совсем друг друга не бережете!.. Тут до Скуало постепенно стало доходить, что либо лыжи не едут, либо у него не все «слава богу»… - ВРОООЙ!!! А ну, повтори, что ты только что сказал!!! Это кто тут изнасилованный?! - Но, ведь Занзас сам мне сказал… Обычно Суперби Скуало ругался по-солдатски четко и лаконично, но сегодня расстарался от души. Так затейливо и витиевато объединить в одном предложении чертова босса, нетрадиционные сексуальные меньшинства, сердобольных кретинов, малолетних преступников, долбаный Ад, проклятую Америку, апостола Петра с самым большим ключом… Да еще и перемножить их всех на несколько вариантов межполовых, а равно, и однополых отношений… К концу этого монолога Луссурия сидел весь красный, хотя не в институте благородных девиц жил и работал. - Ладно, я все понял. Давай, предъявляй свое ничего, будем лечить… - Ну, ты осознал? – спросил Скуало все еще угрожающим тоном. - Э-э-эм… Похоже, босс решил немного пошутить. - Угу. Сам - дурак, и шутки у него дурацкие… А Занзас тихо хохотал за стенкой, беззастенчиво усевшись на койку с израненным Леви-А-Таном. Если бы Леви знал, что его сам Босс навестил, он тут же поправился бы, но бедолага спал под наркозом и пропустил это чудесное событие в своей жизни. На больничную койку Хранитель Грозы угодил буквально час назад. Все-таки, не по фигуре ему была шкура заместителя и Правой руки. И, что самое обидное, Занзас здесь был абсолютно не причем.