Young Wolves

      Пот и искры летят, когда Геральт замахивается мечом, вырисовывая в воздухе широкую дугу, и сталкивается с Квеном, — щитом, который Эскель накладывает в самую последнюю секунду. Эскель поднимает голову и открывает рот, чтобы сделать Геральту замечание из-за его неточного приёма раньше, чем это, конечно же, сделает Весемир, но Геральт поворачивается и отскакивает снова, пытаясь отвлечь Эскеля, чтобы вывести его из равновесия. Он наносит ещё два удара, но Эскель превосходно поддерживает свой щит, и когда его ноги принимают слишком неустойчивую позу, Геральт бросает Аард, — Эскель падает.       Геральт ухмыляется. Всегда приятно сбивать Эскеля с ног знаками, побеждая того в его же собственной игре.       Эскель садится, нахмурив брови, — его волосы в пыли.       – Ты придурок. Я пытался исправить твоё положение. Если продолжишь размахивать мечом, как дубинкой, Весемир сдерёт с тебя шкуру.       – Думаешь, кто-нибудь будет насмехаться над твоими техниками, когда ты столкнешься лицом к лицу с ослизгом? Нужно использовать все свои преимущества.       Эскель хмурится, но затем качает головой и не пререкается. Это обычный спор, который так никуда и не приведет. Геральт, все еще довольный собой, протягивает ему руку и вытаскивает своего друга из пыли. Их руки обвиваются друг вокруг друга, все ещё скользкие от пота.       Лето в горах Каэдвена редко бывает жарким, но в эти редкие, чудесные и теплые дни, когда с безоблачного неба на тренировочные площадки падают лучи солнца, Каэр Морхен превращается в одну массу мышц, пота и шрамов. Все ведьмаки надели как можно меньше из снаряжения, — на некоторых только штаны и сапоги. Некоторые одеты в рубашки, чтобы защитить свежие раны на коже, а некоторые, как, например, Геральт, надели нижнее белье, чтобы обвязать грудь.       Четырнадцатилетние тела юных ведьмаков все равно продолжают расти, приближаясь к их взрослому росту и уплотняясь. В случае с Геральтом это означает, что растущая грудная ткань больше не хочет прятаться среди мышечной массы на его груди. Он только недавно начал носить сжимающий "пояс" для груди, по большей части для удобства, а не из-за, как ошибочно можно было подумать, чувства приличия.       Такие вещи, как стыд или смущение из-за обнаженного тела, — это то, чему очень быстро учатся дети-ведьмаки, когда находятся в обществе людей. Не говоря уже о том, что ведьмаки итак существуют вне социальных норм во всех аспектах, включая взгляды на пол — и то, что у Геральта немного больше грудной ткани, чем у большинства ведьмаков, вовсе не значит, что ему нужно прикрываться. Он решил перевязать свою грудь, но не все поступают также. Например, мастер Уилфрид в эти жаркие летние дни раздевается, как и все, и ходит волосатым аж до самого пояса. Ведьмак Рувим, когда он был в крепости прошлой зимой, сказал Геральту, что ему удалось связаться с опытным хирургом в Оксенфурте, и ему удалили грудь. Геральт сохранил эту информацию у себя в голове, делая планы на будущее.       Эскель вытирает руки о свои штаны и смотрит на Геральта, несомненно, не замечающего того, что он дышит намного тяжелее, чем его противник.       – Я все ещё не могу поверить в то, что ты можешь тренироваться в этом. И уложить половину из нас на землю. Это впечатляет.       Геральт хмурится.       – Я надел это не для того, чтобы впечатлять кого-нибудь.       – Я знаю, — говорит Эскель и потирает подбородок вместе с торчащими, словно лапки паука, из него редкими волосками, такими же как и над его верхней губой. Тогда он улыбается. – Не переставай впечатлять меня.       Геральт отмахивается от него, — мальчишеская реакция на комплимент, но он тоже улыбается.       Годы после их Испытаний были тяжелыми, но они позволили ему и Эскелю стать еще ближе. Восстановление Геральта после экспериментов было тяжёлым и долгим, и как единственный выживший, все его существование с тех пор буквально представляло собой "неизведанную территорию". Эскель был с ним с самого начала. Они оба отчаянно нуждались в каком-либо чувстве "нормальности" в своей жизни, пытаясь избавиться от травм и ужаса с помощью шуток, розыгрышей и драк, — известным грубым признаком близости между ведьмаками. Но они также обнаружили новую хрупкую уязвимость друг в друге, когда их кровати были собраны в общей комнате, и разговаривали до поздней ночи. Под одеялом, наброшенным на их головы, не было ещё темы более большой, пугающей или тривиальной, чтобы говорить о ней, как об их прошлом до Каэр Морхена или их будущем после него. Эксперименты, Испытания или давно умершие друзья. Неловкая привязанность, смущающие чувства или изменения в их теле, как с возрастом, так и с мутациями.       У Геральта после экспериментов начали расти белые волосы и они, наполовину жёсткие, наполовину шелковистые, стали постоянным источником шуток у Эскеля. Сейчас они светились на солнце серебром и медью.       – Геральт! Эскель! Хватит расслабляться! — крик Весемира разносится над тренировочными площадками, и оба мальчика быстро встают на свои места, возвращаясь к своим позициям — на этот раз позы стали правильными, но улыбки так и не сходят с их лиц.