Вопросы и ответы

ally kerr – the sore feet song Прозрачные тёплые капли летнего ливня барабанят по листьям деревьев, по крышам и окнам домов, по горячему асфальту. По этому же асфальту бегут две пары босых ног: одна пара – белые, тонкие, с ухоженными ногтями и с нежной кожей на изящных и хрупких лодыжках, другая – смугловатые, натренированные, с едва проступающими сухожилиями. Двое бегут по улице и не обращают никакого внимания ни на что вокруг. Двое такие разные: она – шумная и яркая девушка с гибким телом и с длинными светлыми волосами, на которых красуется венок из сорванных в ближайшем парке цветов, идеально сочетающихся с её разноцветными глазами – голубым и зелёным, окаймлёнными пушистыми ресницами, в которых отражаются все огни мира, в частности, лучи солнца сейчас – дождь-то грибной. Она чуть ниже его – крепкого, черноволосого и тихого, неприметного на её фоне, с глазами цвета затянутого тиной болота, кажется, подёрнутыми дымкой годами старательно подавляемой печали. Они бегут по пустой дороге, держась за руки, заливисто смеются и наслаждаются обществом друг друга. Ещё бы – так давно не виделись, да и попрощаться перед расставанием не успели. Дома на их пути сменяют друг друга, пестрят яркими кровлями, дорога начинает подниматься в гору. Вместо домов теперь хаотично разбросанные по разным сторонам дороги зелёные кусты – они цветут, оттого вокруг распространяется лёгкий приятный аромат. Но вот они пробегают через ворота – и место кустов занимают расположенные в строгом порядке камни. Они бегут и вспоминают о каких-то прелестных мелочах, столь значимых для них двоих: изменились ли его предпочтения в чае, научился ли он готовить суши с морским ежом, как обещал, и прочее. Она спотыкается, но он не даёт ей упасть – ловит и подхватывает её, такую неестественно лёгкую, на руки, продолжая бежать по знакомому пути – гроб несли по такому же маршруту – без остановки, но чуть медленнее, изредка кружась на ходу, крепче прижимая её к себе, и сначала шепчет, потом говорит, а потом и кричит, как сильно любил, любит и будет любить её, как смертельно по ней скучал и будет скучать. У камня с надписью «Х. А. 1990/4/5 – 2012/8/19» они, наконец, останавливаются. Оба мокрые до нитки. Семь лет назад был такой же прелестный дождливый летний день, разве что, дождь был намного более холодным и колючим. Продолжая удерживать её одной рукой, пальцы свободной он зарывает в её мягкие шелковистые волосы, струящиеся сквозь руку, словно вода. Она обвивает своими руками его шею, прикрывает глаза и безмолвно прислоняется своим лбом к его лбу, не переставая лучезарно улыбаться, всем своим видом показывая, что всё в порядке, пытаясь убедить его в том, что она всё ещё рядом с ним. Через секунду их губы соприкасаются в одновременно осторожно-лёгком и привычно-страстном поцелуе, ещё через одну она рассыпается в его руках вихрем лепестков тех самых цветов из ближайшего парка, идеально подходящих к её глазам. Он опускается на колени перед могилой и обнимает надгробие, истошно вопя и рыдая – впервые за семь лет с её смерти он позволил себе выразить горечь своей утраты так искренне. Такого не было даже на похоронах, когда хрупкое, но сильное тельце совсем недавно пышущей жизнью прекрасной девушки под ледяным дождём несли в уродливой чёрной коробке, наполненной цветами, между ровных каменных рядов. С тех пор он молился всем богам лишь об одном-единственном желании, потому и был так благодарен им сейчас за его исполнение. Он просто хотел поцеловать её ещё раз.