Пряный запах темноты

Питер угрюмо наблюдал, покусывая губу. Он стоял прямо напротив спарринга Клинта и Натальи, которые, казалось, не знали усталости. Четкие и быстрые движения; Питер уже не удивлялся, но ощущал волнение, от которого тело оцепенело. Хуже было еще то, что без своих естественных способностей, без своих привычных навыков и чувств зверя Питер ощущал себя слабым волчонком. Наталья — та самая Нат, полукровка — прекратила спарринг одним движением. Она захватила Клинта в крепкие тиски ног и рук, и он через некоторое время безуспешной борьбы попросил пощады. Клинт был тем самым мужчиной, которого Питер встретил в библиотеке. Немного страшный, но слишком спокойный. Пожалуй, это были единственные лица, которые были знакомы Питеру из той небольшой группы, что приехала в поместье Брюса. Кто бы знал, что в один день он просто будет стоять и смотреть, как дерутся охотники. Не убегать. Хотя лучше было бы бежать. Питер слишком хорошо учил уроки, которые преподавал ему Брюс. Старался влиться в общество и вновь учился манерам поведения людей, но не волков. Старые привычки все еще оставались — например, искать тихий уголок и скрываться от людских глаз и эмоций. Несмотря на все, от этих этого внутри жгла дикая усталость, нервозность. Брюс как-то говорил, что это пройдет со временем, но Питер сомневался. Периодически он ощущал жжение собственного нетерпения. Не удавалось успокоиться, не раздражаться из-за какой-то мелочи. Подобное возникало не часто, слава Матери. Сейчас же Питер вместо раздражения и неясной злобы ощущал страх и неприятное липкое чувство — стеснение. В собственной стае невозможно ощущать дискомфорт; они все разделяли чувства друг друга, все были единым целым. А тут ты словно не на своем месте — среди людей это было нормальным чувством. Кажется. Точно быть уверенным ни в чем нельзя. Правда, Питер так и не привык к этому. Хотя сейчас справа одна половина банды убийц, а слева — другая. Кто тут не будет так себя чувствовать? Тренировочный бой закончился. Питер крепче сжал кулаки, не понимая, что он тут еще делает, и как его уговорили остаться. Еще тупее он себя ощущал, стоя вот так по струнке ровно, боясь даже двинуться. Это было видно. Словно стойка оловянного солдата. И Питер получил за это не сильный, но крепкий удар по спине. Вдох. Выдох. Холодный воздух обжег легкие, но даже это не помогло. — Да успокойся, парень. Не съедим мы тебя. Питер покосился на Клинта, который тут же усмехнулся, увидев скептический взгляд. Именно Клинт встал ближе всех к Питеру. Рядом с двумя мужчинами, что зашли в конюшню, теперь стояла еще одна дама в темном длинном плаще с накинутым капюшоном. Втроем они о чем-то переговаривались. Наталья отошла, складывая оружие. Клинт тоже отошел, а Питер постоял, помялся и отступил на шаг, затем еще, пока не решил просто уйти. Язык не поворачивался вообще что-то сказать. — Эй, парень. Так ты… тут... Эй, черт, стой! Я тебя... — голос перешел на грозный крик, похожий на рык. — Дьявол, Кейбл! Питер не хотел останавливаться, ноги сами несли вперед. К истокам все. Просто пусть все провалится под Землю. Он понимал, что это нелогично, и неправильно так себя вести, но ничего не мог поделать с остатками инстинктов: бежать от беды прочь. Здесь было тесно и нехорошо. Его развернули резко, на ходу. Питер оступился, чуть не упал, но сильная рука придержала его за плечо. За руками можно было заметить только мощную фигуру другого мужчины, в руках у которого был нож, все еще спрятанный в ножнах. От этого становилось не по себе. Никто из них не двигался. Тот, кого звали Кейбл замер, слегка нахмурился, но оружие так и не вытащил. Самого же Питера прижал к боку охотник с закрытым лицом, явно укрывая. Само собой разумеется, пришлось прикинуться испуганной ланью. Выдох. Вдох. Запах. Чего-то такого странного… Человеческого... Не пахло кровью, нет. — Кейбл, ну какого черта? — Что? — Что? Молчание было ответом. Кейбл отошел и покачал головой. Больше он ничего не говорил, но поглядывал как-то странно. Питер слегка отстранился от своего горе-защитника, замечая, что один из глаз Кейбла застелен белизной слепоты. Поврежден. Питер растерялся. Его оторвали от себя, глаза, выглядывающие из-под маски, осмотрели критичным взглядом. Питера все еще немного трясло. Узнали? Да нет, он ведь даже… А если все же да? Но как... По каким критериям… Аргх!.. На затылке глаз у него не было. Взгляд в сторону. На лице Натальи было недоумение, а вот Клинт сжал губы и открыто смотрел на Кейбла недовольным взглядом. Они не пытались схватится за мечи. Спросить Питер ничего не успел. Его опередили. — Так что, малец? — Что вам нужно? — Думаю, сначала твое имя, м? Не будем забывать о вежливости. Питер отошел на шаг, уставившись на мужчину перед собой. С языка так и рвалась колкость, но ее пришлось удержать. Не сразу, но все же юноша взял себя в руки. Мужчина напротив был крайне веселым, что скорее раздражало, чем страшило — это не выглядело фальшиво. — Питер. Меня зовут Питер. — Уилсон. Уэйд Уилсон. И Уилсон, сложив руки в карманы, слегка откинулся назад. Молчание. он издевается?.. Питер не мог быть уверен, но, кажется, он слышал смех. А потом понял, что все еще слишком напряжен. Особо разговаривать не хотелось, но стоило себе признать, что уже было легче. — Брюс не будет в восторге от того, что я… тут, — замялся на миг Питер, не решаясь сказать: «вообще тут нахожусь». — О чем вы хотели... — О, подожди-подожди. О, Боже, не «выкай» мне. Я ощущаю себя старше лет на двадцать. Давай на «ты»? Понимаю, это ваши царские замашки, но я — человек простой. Уилсон получил в ответ прямой раздраженный взгляд, но словесного несогласия не последовало. Что ж, так было легче. Возможно, они смогут договориться. — Как дела? Питер честно не смог сдержать вздох. Он промолчал, потом резко развернулся. Что это было? Его почти тут же поймал Уилсон, но мягче, и посоветовали прекращать быть «недотрогой». Не сразу Питер смог подавить желание оттолкнуть от себя Уилсона. Манера речи все же была слегка… слишком свободной. Местами напоминало о доме. — И все же, как дела, Питер? Одно только произношение имени от Улисона воспринималось как оскорбление. Виной тому мог быть тон, которым было произнесено слово — дружелюбно, но так наиграно.... Питер дернул плечом. — Отлично. — Коротко. — Зато практично. — Договорились, леди. Откуда ты? Легкий и шутливый тон Уилсон не бросал, продолжая топтаться на месте, расслабленно двигаться, и даже достал из кармана табак. Питер не сразу понял, что именно ему не понравилось. Взгляд. Слишком внимательный. — Шотландия. — Не похож. — Почему? Питер недоумевал — собеседнику удалось его удивить. Только неясно в хорошем или плохом смысле. — Ты должен быть в юбке! Это было сказано искренним детским голосом. Уилсон даже руки из карманов вытащил, а Питер закатил глаза и поверил, что нарушил все стереотипные представления о Шотландии. — Серьезно? — А что? Тогда можно было бы принять за девочку. — Пока не проверишь, что под юбкой. Уилсон цокнул. Питер уже не косился, но следил внимательно, не рискнув приближаться. Между ними было расстояние, но почему-то в следующее мгновение сердце пропустило удар. Он не знал из-за взгляда ли это было, или же из-за одного простого жеста кистью. — А когда это мешало? Питер не сразу понял, что у него покраснели уши. Его не выдавал только голос, который оставался таким же спокойным. Слишком толстый намек даже для него, сделанный специально. — Кому-то это мешает. — А зря. Впрочем, я оценил ноги и без юбки. Питер поджал губы, не понимая, как каждая фраза разит наповал, оглушая неприличными намеками. В голову пришла мысль, что Уилсон смущает его специально. — Лестно. — Питер услышал смешок. Стало противно. — Это все, то тебе от меня нужно? Фраза прозвучала двусмысленно; Питер не сразу ощутил ее привкус, только когда затих его голос. И только по одним дрожащим плечам понял, что слишком… заигрался. — О, да. Что ты забыл здесь, Питер? Питер Бэннер — как-то не звучит. Да и не видел я тебя в здешних краях. Вот оно — «не видел», «не замечал» и «не знал». Брюс предупреждал, что такие вопросы будут. — Потому что это не так. Мое полное имя Питер Паркер. В этом году выйду в свет. — Оу, так ты протеже нашего дорогого хозяина? — Да. Беседа складывалась странно. — А откуда тебе знаком Бэннер? Уилсон спросил это как бы невзначай, но Питер слегка нахмурился. Обычно таким любопытством обладал какой-нибудь сплетник из более высокого класса, но никак не охотник. Они вынюхивают, ищут добычу. — Он друг моей тети, — неохотно проговорил Питер, толком не зная, что вообще стоит говорить. — Познакомился я с ним лишь прошлым летом. — Гостил, значит? Питер просто кивнул. Уилсон хмыкнул. — Ясно, — ответил мужчина и подошел на шаг ближе. — Как тебе наш климат? Ночи не очень лунные, да? Дожди в основном. — Нормальный климат. Если речь идет о погоде, то… — Питер чуть не «выкнул», но вовремя спохватился, — …тебе не особо идет ей интересоваться. Их прервал Клинт. Уилсон попрощался, вернулся к своим, а Питер направился ко входу в особняк. Диалог вышел скомканным, как и его шаги по двору к двери, что скроет его от зорких глаз. Что это вообще было? Словно его пощупали со всех сторон. Глупость какая. Питер сидел над книгами. Слова убаюкивали его, поражали своим значением. Порой все же людские обычаи такие глупые. Взять хотя бы благородный праздник, переход на новое летоисчисление, а также рождение человеческого Бога, которое даже не доказано! Питер понимал, впрочем, суть такой веры. Их Мать также никто не видел — остались лишь предания, сказания и… они сами. Их расу сложно назвать обычной. Но это… Пророк? Восстал после смерти? Ох, и чудовищно мудр. Все же, изучать чужую религию очень сложно. Питер вздохнул, откладывая книгу. Именно это ему и приходится изучать — религию. По большей части здешний народ обычно следует двум путям: подчиняется правилам и учит священные писания. Даже если человек не особо-то и верит в Бога. Вот так и получилось, что среди общества есть две силы, что манипулируют всеми. Отвертеться от обучения такой ненужности, как чужая вера, у Питера просто не получится. Но читать о чем-то крайне необычном и невозможном… «Это непрактично», — думает мозг, и приходится каждый раз напоминать себе о том, что не следует быть настолько предвзятым. Эта тема была сложнее всего для Питера. Сквозь информацию приходилось пробиваться, фильтровать слова и различать правду. Вершиной всего стало осознание, что ему придется заучивать слова. И много. Так называемые молитвы. Питер скрипнул зубами. Открылась дверь. Питер перевел на нее взгляд. Библиотека была не самым большим помещением, да и стол здесь находился недалеко от входа, поставленный специально для Питера. В это царство, окрашенное в мягкие тона, вошла Наташа. Она смотрелась среди книг также неестественно, как и Питер среди их недавнего сборища. Она заметила его, кивнула ему, а затем повернула направо. Там, где находились исторические хроники и записи, карты, какие-то мемуары. Питер задумчиво прикрыл свои записи книгами, вновь придвинув поближе к себе том, с которым ознакамливался. Не прошло и часа, как Наташа вновь показалась рядом. В руках она держала пергамент, но покидать библиотеку не спешила. Вместо этого она подошла к месту, где сидел Питер. — Доброго вечера, сэр. — Доброго, — кивнул Питер. — Позволите задать вопрос? Наташа улыбнулась кротко, слегка склонив голову. Она не выглядела чересчур дружелюбно, но и не казалась опасной. Мнимая иллюзия. Питер слишком хорошо помнил ее быструю реакцию, захват и выпад. Поэтому он просто кивнул, не зная, где еще можно спрятаться от таких людей. Разве что в его комнате можно избежать какого-такого столкновения. — Возможно, я покажусь бестактной, но… Питер, почему ты так далеко от своих родных? Вопрос не удивил. Не раз и не два Питер думал, что отвечать на подобные вопросы. В голову не сразу пришел ответ. — Это показалось неплохой идеей моей тете: познакомиться с Англией, миледи. Тем более, что мои родители родились здесь. — Ох, миледи… — Женщина слегка усмехнулась такой вежливости. — Но разве твои родители не могли поехать с тобой? — Они погибли. — О, прости. Не хотела. Неловко. Звучало это как-то слишком наивно, но Наташа казалась искренней. Питер лишь кивнул, перевернул страницу, но на текст даже не посмотрел. На этом тишина не закончилась; неловкую паузу заполнил следующий вопрос. — А тетя?.. — Мэй не смогла поехать со мной, — вежливо улыбнулся Паркер. — Ей не позволяет здоровье. — И ты добирался сюда один? Питер снова не сразу нашелся, что ответить. — Нет, мои люди покинули меня на границе владений Брюса. — Ложь плелась легко, но было все же неловко и непривычно. — Но откуда такой интерес? Вы и Уилсон… — Рядом с Брюсом нечасто увидишь новое лицо, — женщина напротив усмехнулась, сложив руки на груди. — Он даже прислугу выбирает очень придирчиво. И зачастую ходит или слишком хмурый, или слишком веселый. — Но разве есть дело таким, как вы до… таких мелочей? Питер решился задать этот вопрос, который крутился в голове с самого утра. Он не знал, получит ли искренний ответ, но что-то подсказывало ему, что нет. И Наташа не обманула его ожиданий. Она просто пожала плечами. — Мы давно знакомы. Оу. Питер и не подумал бы, что Брюс так давно контактирует с охотниками. С другой стороны, как иначе в человеческом обществе. Но Наташа сказала это таким тоном, словно дело не в простом общении. Не в том, что виделись они «мимоходом». Да и интерес ее и Уилсона... — Нат. Брюс оказался в библиотеке, подошел к ним неслышно. Спокойный, он выглядел очень расслабленным. Питер мог бы пенять на свою человеческую сущность, но Наташа явно была слегка уязвлена. Она лишь склонила голову. Не выглядела обиженной, но... — Сэр. — Можно тебя? Брюс и Наташа обменялись взглядами, затем она кратко согласилась. Они вышли. Питер вернулся к своим мучениям, но в голове то и дело мелькал вопрос: и так происходило каждый раз, когда кто-то из охотников за оборотнями останавливался здесь? И как Брюс мог быть настолько спокоен? Впрочем, стоило задать вопрос себе: отчего нервы были натянуты так, словно разыскивали его, Питера? Питер так и не смог вникнуть в текст, собрал свои записи, разложил книги по местам и направился в свою комнату. Ужин должен был быть через час. Общее настроение с приездом охотников ему не нравилось. Все было каким-то ускользающим. Словно что-то притаилось там, в будущем. Предчувствие никогда не обманывало Паркера.