Пряный запах темноты

Питер резко схватил поводья, натягивая их и заставляя лошадь остановиться. Уэйд ничего не успел предпринять, удивленно что-то спросил. Питер не слушал. Он сидел и вглядывался в белый снег, вслушивался в тишину леса. Нет, ему не показалось. Знакомое и родное чувство промелькнуло и засело в голове. Острый, дымчатый запах ударил в ноздри, заставляя Питера слегка поморщиться, но сердце внутри радостно запрыгало. Он узнал бы своего брата из тысячи. Но вместо привычной, слегка нескладной фигуры на повороте показались всадники. Незнакомая одежда, лица, запахи и чувства. Уже все остановились рядом с Питером, а он смотрел и не верил. Не мог понять, что именно его обмануло: глаза или чутье. Мужчина, который остановился перед ними спустя несколько минут, был широкоплечим, грозным и совсем не походил на охотника. Скорее на варвара. Плащ, сшитый из шкур, покрывал громадную фигуру и защищал от холода. Из-под копны черных волос, зачесанных назад, сверкали темные глаза. — Приветствую, Уэйд. — И тебе не болеть. Что привело тебя сюда, Крэйвен? Питер встретился взглядом с Крэйвеном и вздрогнул, внутренне сжавшись. Он ему не нравился, и это было взаимно. По каким-то неясным причинам от Крэйвена исходила неприязнь, которая очень тесно граничила с жестокостью. Столь яростное желание убийства. Питер не понимал, чем вызвал такое одностороннее чувство, но не ждал от этой встречи ничего хорошего. Перерыв закончился, и начались неприятности? — Тебе не понравится ответ, Уэйд. Крэйвен усмехнулся и вскинул руку с коротким мечом. Почти тут же из-за деревьев и кустов показались лучники. Темная одежда скрывала из в тени леса. Засада. Уэйд резко дернул лошадь за уздцы, и та встала на дыбы. Питер не удержался и свалился. Он успел заметить, как Наталья скрылась с дороги, а Клинт достал лук и стрелы, но с раненной ногой не мог двигаться так проворно и ловко, как противники. Уэйд хотел было помочь, но меч Крэйвена настиг его; он парировал удар быстро и неловко. Уэйд контратаковал, обрушив град мощных ударов, и полностью сконцентрировался на противнике. Наталья тем временем, скрываясь, пыталась обезвредить лучников и всех доступных врагов. Ее фигуру едва ли можно было заметить даже на фоне белого снега. Клинт, направив своего коня назад, также скрылся с тропы в другой стороне, пуская стрелу на звук, туда, где предположительно был вражеский стрелок. Дерг. Тело упало на землю. Питер решил отползти назад, подальше от стрел и сражения. У него был меч, но его отобрали еще в самом начале их совместного путешествия. Глупо было лезть в драку, если драться нечем. Такая ситуация называлась «безвыходная» или «безоружная». В общем, человек без оружия — уязвимая цель. Брюс не раз говорил, что кулаками машут или разбойники, или дураки. Словить стрелу в подобном положении тоже было бы верхом глупости. С другой стороны, почему на них напали? Уэйд явно знает этого Крэйвена. Питер отполз с дороги, охнул и слегка перекатился по неровному склону. Замерев на месте, отряхнувшись от грязи, он замер и посмотрел вперед. Знакомый запах усилился. Питер уже и забыл о нем, но впереди показался силуэт и два ярких зеленых огня. Волк впереди был гораздо крупнее обычных лесных жителей. Его глаза горели неистовым светом, как два изумруда. Питер, успевший обрадоваться, отпрянул назад. Он поначалу не поверил самому себе. В душу прокрался тихий ужас, разогнавший былую радость. Волк приближался не один, с тремя товарищами. Они рычали, оскалив на него свои клыки. — Гарри… Питер прошептал имя забытого друга. сомневаясь, он ли перед ним. Таким Гарри никогда не был. Все казалось настолько зыбким и тонким, что в любой момент могло разбиться вдребезги. Вместо долгожданной встречи со своим братом, со своим соплеменником — чуждая вражда и вина. Чем ближе подходили волки, тем яснее Питер ощущал их враждебные намерения. Они обрушились горькой правдой. Оборотни не могли лгать друг другу. Все их общество, вся их преданность построена на этом. Тот, кого Питер назвал по имени, прыгнул. Питер, не понимая, отскочил в сторону и побежал. В голове была каша, тысяча вопросов, но тело не растерялось и само выбрало направление. Сработали рефлексы. Питер не сдерживался, выжимая из этой человеческой сущности все, что можно. Лес мелькал, снег казался обжигающе холодным, а ветви деревьев — острыми, режущими, как плеть. На щеке у Питера появилась красная полоса пореза. Это не останавливало его. Он слышал тяжелый бег волков позади, слышал погоню и буквально представлял, как его окружают. Пытаются это сделать, ведь Питер каждый раз выбегал из слепой зоны окружения. Он не знал этот участок леса и был готов к тому, что ландшафт преподнесет ему сюрприз. Впереди возвышался скалистый хребет, словно черная металлическая стена из прерывистых горных массивов. Округа заросла деревьями, в основном пихтами и елями. Хвойные. Питер огляделся, но и справа, и слева виднелась каменная стена. Если обегать ее, возможно, это займет куда больше времени… Сзади послышался хруст. Питер подпрыгнул и, прикусив губу, рванул вперед. Умный в гору не пойдет — умный гору обойдет. Но не в этот раз. Питер забирался, упорно цепляясь за выступы, подтягиваясь и теряя опору, чуть не падая вниз. Он лез и слышал, как внизу когти скребут по камню, слышал рычание и недовольный скулеж. Затем раздался протяжный вой, леденящий сердце. «Я найду тебя, Питер». Эта фраза, прозвучавшая яростно, полная боли, заставила Питера остановиться. Прижаться к хребту и громко вздохнуть. Ответить он не решился, с горечью признавая своего друга окончательно, как и тот факт, что именно он гнался, чтобы убить. Хотелось бы остаться висеть вот так всегда, но постепенно руки начали дрожать, а мышцы замерзли. Под плащ проникал холодный зимний ветер. Вдох. Выдох. Питер добрался до ближайшего выступа, залез, тяжелая глотая воздух. По легким бил холод, а тело — дрожь. Прошло минут пять прежде, чем он смог успокоиться, когда руки перестали дрожать. Поднявшись на ноги, едва не соскользнув, Питер посмотрел вниз. Земля казалось маленькой, но с такого расстояния можно было разглядеть деревья, и камни, и… Оборотней не было ни видно, ни слышно; только приглушенный свист ветра. Отсутствие смертельной опасности не принесло облегчение. Питер лишь сильнее занервничал, не зная, чего ожидать. Он прижался к камню позади себя и огляделся, думая, как выбираться из сложившийся ситуации. Впереди виднелась тропа, но она была слишком узкой, неровной и опасной. Явно не для того, чтобы по ней ходили. Взвесив все, Питер пустился мелкими шагами по ней, отринув вариант вновь спускаться вниз, будто горный козел по скалам. Он устал уже от одного поднятия вверх и спуск мог не выдержать. Ноги ступали по камню осторожно, то и дело спотыкаясь. Питер то терял равновесие, то находил его. Ветер на вершине был не слишком сильный, но порой один его порыв заставлял тело покачнуться. Что за сумасшедшая гонка. Целая толпа людей пришла убить их маленький отряд. Людей и оборотней, минуточку!.. Такой немыслимый союз заставлял фыркать и отмахиваться лишь в первые минуты. Мысли роились в голове, копошились под тяжелым гнетом усталости. Питер шагал, как во сне, вспоминая свое отношение к тем, кто уже длительное время сопровождал его. Да, Уэйд раздражал, периодически играя на нервах окружающих, но ничего плохого он не делал. Питер оказался чуть к северо-западу от того места, где поднялся. Он ушел недалеко, но обход по горе оказался и правда не самой удачной идеей. Руки закоченели. Даже теплый плащ не мог согреть их. А тепло было крайне необходимо, чтобы вернуться. А нужно ли? В который раз Питер ловил себя на мысли, что сначала делает, а потом задумывается. Обычно все происходит не так или не с такими последствиями. Жизнь, которая раньше казалось штукой странной и крайне интересной, за короткий промежуток времени превратилось в сложную загадку. Называют ли это взрослением? Понять было сложно. Таким вопросам все равно не место в лесной глуши, когда рядом могут появиться те, кто легко может его убить. Питер накинул капюшон и скрылся в тени елей и сосен, надеясь, что запах смолы хоть немного собьет преследователей с пути. Ветер теперь дул ему в спину. Тишина леса, которая раньше успокаивала и убаюкивала, являлась неким место сосредоточения покоя и мира для Питера, теперь лишь сеяла больше семян сомнений и тревог. В какой-то части, незримой глазу, дорога повернула не туда. Сначала это был едва уловимый шорох. Затем ветер принес запах… Тогда Питер резко обернулся, но не успел уклониться вовремя. Сильные челюсти сжались на его руке, вонзая клыки с целью вывернуть, сломать, оторвать конечность. Хватка была крепкой. Не удавалось оттолкнуть от себя зверя. Питер заскулил, нога вспыхнула новой болью. Второй оборотень схватил его за голень, больно рванул. Что-то щелкнуло. Кажется, так ломается кость. Питер не был уверен. Он смог лишь свободной рукой сдержать одного нападавшего, а второго пнуть здоровой ногой. От души, со скопившейся болью и отчаяньем. До скрежета зубов. Противный писк — подал голос отброшенный противник. Питер не думал, действовал. Руку пытались порвать клыки, вгрызаясь до самой кости. Слабое сопротивление человеческого тела могло лишь ненадолго это задержать. Ноги сделали первый, второй шаг назад. Если так пойдет и дальше, то он упадет, потеряет контроль. Его горло разорвут на части. Пальцы сами нащупали кинжал за поясом. Не его меч; оружие принадлежало Наталье. «Возьми. Пригодится». Сталь со звоном покинула ножны, а затем вонзилась в плоть. В шею волка — самую слабую их часть. Питер почти сразу же ощутил глухую боль. Удивление. И… неизбежность. Следом жар вспыхнул где-то под ребрами, прошелся по сердцу и расплылся по телу. Питер не отпустил волка, прижимая к себе. Он узнал бы своего друга всегда… «Га-а-арри…». Гарри больше не совершал попыток убить. В стороне застыли другие два огня, но Питер уткнулся в шерсть, пропахшую дымом и сыростью леса, холодом от белого снега. Что ему делать? Как дальше поступать? Убийство… Убийство собственного брата — тяжелый грех и преступление. Как он посмотрит остальным братьям и сестрам в глаза? В горле возник ком. К Питеру тихонько подкрадывалась истерика. Имеет ли вообще значение, как он себя поведет... Сердце Гарри остановилось. Или имеет?