- Это недоразумение... Я что ли?

      Подчиненные Варийских офицеров задержали в лесном массиве пред территорией особняка Вонголы незваных «гостей», в количестве шестнадцати человек. К главному входу успели пробраться еще десять. Бельфегор, не церемонясь с нежданными гостями, одним точным взмахом руки, вонзил одному из них три стилета прямо в сердце. Противники, думая, что перед ними единственная преграда, не сговариваясь, зажигают пламя своих атрибутов и несутся на убийцу своего товарища. Неожиданно бойцы семьи Кандоллэ оказываются на скалистом обрыве, внизу которого, шипя, плещется магма действующего вулкана. Мужчины долго не могут сообразить, что произошло, ведь буквально секунду назад они строем неслись на некоего блондина, посмевшего убить их друга. Теперь же они пытаются устоять на тонком и ненадежном камне под ногами, дабы не шлепнуться прямо в адское пекло вулкана.              — Это иллюзия, — сказал один из них, вновь зажигая пламя.              В руках молодого парня, с темно-бордовыми волосами и большим шрамом на лице, появилась несуразная палка, исполняющая некое подобие трости, покрытая пламенем тумана. Парень попытался вытащить всех из иллюзии, но получилось лишь троих: себя и двух близнецов. Все же не зря Маммон был одним из аркобалено — его силу не так-то просто превзойти, а тем более разрушить его иллюзии.              В это время Бельфегор смеется так искренне и даже немного по-детски: по его плечам ползает хорек, вызванный из коробочки урагана, и щекочет шею Принца своим хвостом.              — Я тоже очень рад тебя видеть, дружище! Ну, все, перестань, — серьезно говорит Бел, снимая с шеи Минка. — Минк, друг мой вездесущий, твой красный — говорит он, указывая на парня с пламенем тумана.              Минк с огромной, далеко не хорьковой, скоростью бросился на молодого человека, сразу же вгрызаясь тому в ногу. Бордововолосый начал орать и прыгать на одной ноге, дрыгая второй в попытке скинуть хорька. Зверек, чтобы избежать, далеко не мягкого, приземления на асфальт, решил подняться на спину парню. Он быстро вскарабкался на спину и стал кусаться. Неподалеку Бельфегор с Маммоном стояли и смеялись, смотря на разыгрывающуюся сцену: парень пытается скинуть с ноги хорька, который уже и не на ноге вовсе, а на спине. Вот хорек, видимо, начал кусать и спину молодого человека. Теперь бордововолосый заламывает себе руки пытаясь ухватить зверя за хвост, но и тут маленький звериный мозг опережает человечий: Минк взбирается парню на плечи и со всей силы вгрызается в шею.              — Какого черта вы стоите, долбаёбы? — начал кричать на своих товарищей парень. — Помогите же мне скинуть эту мышь!              Видимо, хорьку не понравилось сравнение его с какой-то мышью, поэтому он отрывается от человеческой плоти с небольшим куском мяса, откушенного от шеи парня, а подбежавшие на помощь напарнику ребята, лишь успевают подловить, падающего товарища. Из раны на шее стремительно брызжет кровь, а сам парень быстро бледнеет.              В это время слева от развернувшихся событий стоит компания из шести мужчин, которые балансируют на носочках, будто балерины в пуантах на канатной дорожке, нелепо размахивая руками.              — Не толкайся, Дери! — сказал светловолосый парень мужчине лет сорока пяти.              — Я не толкаюсь! Я, блять, пытаюсь удержаться на этом месте и не свалиться в, ебучую, блядский рот, лаву! И не надо на меня орать! — на этих словах мужчина легко толкнул стоящего рядом парня в жерло вулкана.              — О, один уже скопытился, — прокомментировал Маммон, глядя на лежащего, посреди кучки «балерин», парня.              — Ши-ши-ши, веселье лишь начинается, — рассмеялся в ответ Бельфегор.              Близнецы взглянули, с яростью в глазах, на Бела и решили действовать. Парни вытащили из ножен свои катаны, и двинулись в направлении Принца-Потрошителя.              Бельфегор кидает в них свои стилеты, но тщетно: ребята отбивают их своими мечами, подбираясь все ближе и ближе к Белу. Ураган варии кидает в одного из них сразу шесть стилетов и, наконец, да попадают ему в живот. Зато второй уже совсем рядом замахивается для удара. Бельфегор не успевает вовремя отскочить и, поэтому, получает порез предплечья.              — Ты! Ты посмел ранить принца! — взревел Бел, обращаясь к ранившему его, парню.              — Черт! Бел, смотри на меня! Бел! Бельфегор Каваллини, мать твою, смотри на меня! — начал кричать на него Маммон, чтобы привлечь внимание.              Но Бельфегор уже никого и ничего не замечал вокруг себя. Стоя посреди предособняковой территории, он раскинул в стороны руки и засмеялся. Его глаза даже сквозь линзы уже были красными и выглядели по-настоящему страшно: бешеный звериный взгляд с кровавым оттенком бегал из стороны в сторону, а шипящий смех лишь нагнетал ситуацию.              Близнец, что ранил его, так и стоял, недоумевая над ситуацией: он не мог понять, что случилось с этим человеком и почему он так странно смеется, будто чокнутый. Но и двигаться парень не спешил, бог его знает, что может предпринять этот психопат, если попытаться к нему сейчас подойти.              — Ну вот, вы сами все испортили, — разочарованно проговорил Маммон, обращаясь к, еще живым, близнецам. — Вы не волнуйтесь, умрете быстро, но не факт что безболезненно. Он любит насладиться сиим действом, — пожал плечами он.              Бельфегор провел ладонью по ране, и поднес ее к лицу. Он понюхал и, смотря прямо на противника кроваво красными глазами, кончиком языка слизал кровь с пальцев. Кандоллэвцы отшатнулись, понимая, что, скорее всего, сейчас начнется тотальный пиздец.              — Ну, я, значит, могу пока заняться трупами, — Маммон, ни капли не брезгуя, подошел к одному из мертвых и бессовестно начал лазить по карманам.              — Эй ты! Оставь нашего товарища в покое! — Крикнул, видимо, самый бесстрашный близнец, держащийся за раненный живот.              — Он и так упокоен. Куда еще то? — усмехнулся туманник. — И тем более, нахера ему эти деньги — покрутил руками купюры, — если он уже сдох? А мне они нужнее. Босс баснословные суммы тратит на свое пойло, — начал жаловаться он. — Псу под хвост деньги, которые, знаешь ли, не вечные. С его безбелочковым алкоголизмом мани-мани могут закончиться очень неожиданно, ибо он хлещет виски как воду. А если они закончатся, то кто мне и чем платить за работу будет? Ты что ли? Дак ты не доживешь и до следующего часа, Белу скоро надоест наша с тобой беседа. — договорил Маммон, смотря на Бельфегора.              Бельфегор одним точным и резким движением руки воткнул стилет в миллиметрах от сердца и начал поворачивать его вокруг своей оси. Вытащив стилет, он с размаху ударил в это место кулаком, протискивая его внутрь к сердцу. Сжав сердце, Каваллини со звериным оскалом наблюдал, как в предсмертных конвульсиях будущий труп пытается вытащить его руку.              — Ши-ши-ши, ты хочешь, чтобы я вытащил руку? — спросил он свою жертву.              — Д-д-да, — уже синея, ответил парень.              — Ши-ши-ши… Ну, хорошо, — прошептал Бельфегор в ухо парню.        Бельфегор вытащил свою руку. Сердце парня еще билось… В руке Бела. С нечеловеческой скоростью ураган Варии подлетел к следующему близнецу, и с силой запихнул в его рот еще горячее сердце брата.       — Кровь… Она прекрасна… Дурманит получше любого наркотика. Поистине, сильнейшего наркотика, чем кровь я еще не находил. Вот попробуй — он надавил окровавленным запястьем на рот мужчины — Я уверяю тебя, что ничего более сладкого на вкус, чем кровь ты никогда не пробовал. Я даю тебе последний шанс сделать это.               Парень пытался выплюнуть сердце, его глаза наливались слезами от понимания «Что» и «Чье» он есть в данный момент. Бельфегору надоела эта сцена и он, одним быстрым движением, перерезал горло противника.              Маммону стало скучно, он уже обыскал все возможные трупы и насобирал немного денег. Пятерка подиллюзорных еще стояли, не скатываясь в пропасть вулкана, и туманник решил им слегка помочь. Неожиданный порыв ветра столкнул одного из мужчин. Он, пытаясь ухватиться за напарников, лишь потащил цепочку из людей за собой вниз. Спустя три минуты громких криков, все стихло. Вайпер обыскал новые трупы и спрятал найденное в своих бездонных карманах.              — Босс, у нас проблема, — обратился в наушник Маммон. — Бел слетел с катушек. Я его не остановлю уже.              — Чертов королевский мусор! — ругнулся Занзас. — Луссурия, заканчивай и помоги Вайперу с шизиком!              — Я уже скоро! — проговорил Луссурия в наушник.

***

      Младший состав Варии, закрепленный за Луссурией, уже во всю силу сражался с, семью подоспевшими, противниками.              Троих застрелили Варийцы, находящиеся на «крыше» лабиринта. Пятеро, собравшихся вместе подчиненных, помогали Луссурии отбиваться от выживших соперников.              — Мальчики, вам не стоит так стараться выжить, все равно не сможете. Не я так кто-то другой сегодня вас прикончит, — сказал Лусс одному из соперников.              — Такая кошка драная, как ты, ничего нам не сделает, — ответили ему.              -К-к-к-кошка д-д-драная? Да как ты смеешь? — взревел оскорбленный Луссурия.              Луссурия не мог стерпеть такого хамского отношения к себе. Солнце Варии вызвал из коробочки своего любимца — павлина Ку. Ослепляя противников свечением пламени павлина, Лусс ударил одного из них коленом, с металлической вставкой на штанах, в живот. Соперник отлетел, ударившись спиной и головой об одну из стен лабиринта. В его глазах загорелся огонек ненависти:              — Я смотрю, Вонгола печется о своем боссе — ставит неплохую охрану, но это ему никак не поможет! Он все равно умрет сегодня.              — Лапонька моя, ты недооцениваешь силу Варии, — зло проговорил Луссурия.              — Варии? А где они? Что-то я не видел их среди гостей, один лишь босс Варии. Но он, видимо, не посчитал нужным взять своих шавок! — харкнув кровью, усмехнулся парень.              — Как это не видел? А кто тогда перед тобой?! Мы же все здесь, вместе с охраной особняка, — усмехнулся офицер Варии, увидев немой страх в глазах противника.              Луссурия подошел к нему и, схватив того за грудки, еще раз ударил в живот. Наблюдая за тем, как изо рта противника течет кровь, солнце Варии слушал разговор Маммона и босса. Ответив, что он скоро прибудет на место, Луссурия обратился к своим подчиненным:              — Ребят, закончите с ними, мне пора к Белу с Маммоном.              -Конечно! — радостно ответили ему.

***

      Скуало лежал со спокойным и, даже в некоторой степени, умиротворенным лицом посреди «ебуче-колючих» кустарников шиповника, когда на горизонте появились неприятели.              — Врооой! Ну, наконец-то! — прокричал Скуало, радостно выпрыгивая из кустов. — Думал, помру от этих уёбских шипов ебучего, блять, шиповника! Как же, бля, все болит! Всю жопу себе исколол, сидеть не смогу неделю, наверное! — не унимался мечник Варии, с укором смотря на, ничего не понимающих, противников. — Вы хули, так долго шлепали сюда? Уроды, блять, моральные!              — Не кажется ли вам, ребята, что маловато охраны у этой хваленой Вонголы? Да еще и дерзкая, какая охрана-то: один против девятерых, ха! — сказал самый высокий, видимо, возомнивший себя лидером.              — Ну, так мы и не охрана вовсе, — обрадовал их Скуало. — Мы «не хваленая и свирепая» Вария — с улыбкой, похожей на оскал Бельфегора, проговорил мечник.              За спинами противников с дерева спрыгнул Леви, направляя свои зонты на них.              — Ну что ж, так даже интереснее, — улыбаясь, ответил высокий.              Из-за деревьев и кустов стал подтягиваться младший состав Варии.              — Леви с ребятами берите восьмерых отбросов, а самого главного отброса я возьму на себя, — смотря прямо в глаза высокому мужчине, сказал Скуало.              Парень зажег пламя урагана на длинной палке, отдаленно напоминающей копье какого-то ацтека, и побежал в направлении мечника Варии. Скуало призвав из коробочки акулу Ало, решительно направился в атаку.              В паре метров справа, слышался лязг металлического меча и акульих зубов о металл копья, когда Леви настраивался на бой. Слева тоже уже шло сражение офицеров Варии с противниками. Высокий стройный мужчина, с темными короткими волосами и усами-полосками, безмятежно стоял и смотрел на хаос, творившийся вокруг: ребята из Варии сражаются с противниками, где-то над замком Вонголы заходится, в ярчайшем закате, солнце, а от цветущих деревьев и кустарников приятно пахнет. Одним словом — умиротворение. Но всему в жизни, даже умиротворению, приходит конец. Леви быстро надоел весь тот хаос, что привносили в его умиротворение, вид и звуки сражений.              — Как же вы все меня бесите! — довольно громко проговорил он. — Скуало, отступаем!              Собрав приличное количество энергии в своих зонтах, Леви направил их на соперников. На мгновение местность ослепила вспышка, не понятно, откуда взявшейся, молнии. Девять человек лежали на земле иссушенными мумиями, с местами выгоревшими участками кожи.              — Пошли к Маммону с Луссурией, — сказал Скуало.

***

      С восточной стороны замка, пятеро неизвестных подходили к статуе, издалека напоминающей греческую богиню. Но подойдя на расстояние пятнадцати метров, они поняли, что очень сильно ошибались, считая ЭТО греческой богиней. То было НЕЧТО железное, кругло-пухлое, чем-то напоминающее винную бочку, но раз в пять больше. Оно имело какие-то отростки по бокам, отдаленно напоминающие руки, и точно такие же снизу, похожие на ноги.              — Маркус, подойди и отверни этому верхний ярус, — сказал парень лет 20 с ярко-желтыми волосами. — Я думаю, что оно заменяет голову.              — А хера ли я? Может, сам пойдешь? — оскорбился таким командирским тоном фразы мужчина с черными волосами чуть ниже плеч.              — Так мальчики, вы собираетесь что-то сделать или так и будем смотреть на это нечто? — спросила миниатюрная девушка с катаной в руках. Волосы, цвета морской волны, струились по ее спине до поясницы, а глаза выражали все ее нетерпение.              — А ты чё, самая умная что ли? Вот иди и сама «что-то сделай», раз смелая такая и острая на язычок, — ответили ей справа два голоса сразу.              — Будем тянуть жребий. У кого короткая спичка тот и пиздует. Всем все ясно? — спросил желтоволосый.              — Ага, — послышалось со всех сторон.              Парень с желтыми волосами держал в руке пять спичек, а все окружающие потихоньку вытягивали их. Черноволосый вытащил свою и облегченно вздохнул, украдкой взглянув на странную статую. Сразу две спички вытащили парни-близнецы и тут же отбили «пять» друг другу, потому как поняли что их спички длинные. Девушка напряженно посмотрела на желтоволосого, стоявшего с невозмутимым лицом а-ля «я не я и хата не моя». Все понимали, что сейчас будет решено, кто пойдет обезвреживать «богиню». Девушка потянулась за спичкой, нервно сглатывая: казалось, что она вытягивает свою спичку целые минуты. Вот она неуверенно ухватила спичку, которая тут же осталась в ее руках. Желтоволосому досталась длинная.              — Сука! — обреченно проговорила девушка.              — Ну, ты же сама хотела «что-то сделать, а не стоять и смотреть на это нечто», вот и сделай уже это самое «что-то» — усмехнулся черноволосый.              Миниатюрная девушка с синими волосами подходила к статуе, когда заметила что на ее лбу что-то написано:              -У этого на лбу, походу, написано что-то, — оповестила товарищей она               Подойдя на расстояние 2 метров, девушка смогла различить надпись: «cazzate che si avvicinano a me perche morirai tuttо»*. Девушка рассмеялась:              — Тут какой-то шутник побывал, — сказала она, повернувшись к напарникам, — говорит, помрем тут все.              Друзья девушки под общий гогот подошли к ней и стали всматриваться в надпись на лбу. Вдруг глаза «статуи» открылись и, с нечитаемым выражением, посмотрели на неприятелей. Ребята отшатнулись и приняли боевые стойки, чем лишь сильнее разозлили робота. Моска вмиг начал стрелять по живым мишеням, закончив всю работу менее чем за минуту. Варийцы, закрепленные за этим участком спокойно сидели и курили в 20 метрах от Моски под деревом, ясно понимая, что их помощь не понадобится.

***

      Тем временем в главный зал, где проходило торжество, вошла пара: низкорослый мужчина с грязными кудрявыми волосами, с носом-картошкой, низко посаженными бровями и узкими глазами, словно крысиными, очень несуразно смотрелся на фоне девушки, которую тот держал под тоненький локоток. То была длинноволосая блондинка с небольшой грудью, тонкой талией, аккуратным носиком, слегка пухлыми губами и глазами, цвета утреннего неба. Девушку с легкостью можно было спутать с какой-либо мифической царицей или богиней.              Занзас и Тсунаеши переглянулись: оба поняли, кто и зачем пришел.              — Рад вас видеть, дон Кандоллэ! — обратился к гостю Савада. — Прошу вас, веселитесь и ни в чем себе не отказывайте!              — О, я с превеликим удовольствием повеселюсь сегодня, поверьте мне! — с улыбкой до ушей ответил Чезарек.              Гости подходили к Тсунаеши и поздравляли с днем рождения, выказывая свое уважение и почтение такому молодому боссу Вонголы. Когда, наконец, настала очередь Кандоллэ, Тсунаеши напрягся, но виду не подал. Савада сидел расслабленно с легкой и наивной улыбкой. Чезарек подошел вместе со своей спутницей:              — Поздравляю вас, дон Вонгола, с праздником, желаю долгой жизни и успехов в управлении такой большой и знаменитой семьи, — обратилась к Дечимо блондинка.              — Благодарю вас, юная леди, — поцеловав руку девушки, сказал шатен.              — Тсунаеши Савада, примите мои поздравления в этот прекрасный день, и позвольте подарить вам столь скромный подарок, — пожав руку Тсунаеши, сказал Кандоллэ.              — У него мягкий и фруктовый аромат с легкими дымными нотками, сливы умами и суши, — Чезарек протянул Тсуне бутылку «BroraSingleMaltWhisky». — Вкус фруктовых тонов, сладкие нотки шоколада и орехов, а послевкусие орехи на фоне сладких цитрусов, — прорекламировал подарок мужчина.              — Я премного благодарен вам, дон Кандоллэ! Обязательно попробую этот прекрасный напиток, — с легкой улыбкой ответил Тсунаеши.              После, еще трех часов, танцев и светских бесед гости начали расходиться по домам. Последними гостями в зале остались лишь Чезарек Кандоллэ со своей спутницей.              — Я прошу прощения, что испорчу такой замечательный праздник, но я должен сделать это, — с невинным лицом сказал Кандоллэ.              — Ку-фу-фу, что вы имеете в виду? — спросил Рокудо Мукуро.              — А то, что твой босс умрет через пять минут, — усмехнулся Чезарек. — Мои люди уже расправились с вашей охраной и на подходе к особняку. Вам лучше по-хорошему сдаться и пойти со мной, дон Вонгола Дечимо! — обратился к Тсуне он.              — Что ж, вот вы и показали свое истинное лицо и уважение к Вонголе, — разочарованно сказал Савада, глядя прямо в глаза, теперь уже, сопернику. — Вот только вы не учли одно «но». У нас не самая обычная охрана в замке, а сегодня так вообще эксклюзивная, так сказать.              — И что же это за эксклюзив такой? — спросил Чезарек, посматривая на часы, в ожидании появления своих подчиненных.              — Вария, мусор! — грубо вник в разговор Занзас, с яростью смотря на Кандоллэ, в чьих глазах вдруг промелькнуло понимание. Понимание того, что никакие подчиненные сейчас не войдут в зал, никто не умрет сегодня, кроме, разве что, его самого и его подчиненных, которые, скорее всего, уже мертвы.              В этот момент, с громким стуком от пинка, открывается дверь и в зал вбегает, забрызганный кровью Бельфегор, с огромной улыбкой и бешено бродящими по помещению глазами.              — Держи гада! — донесся крик Маммона до находящихся в зале.              Глаза Бела остановились на спине Чезарека Кандоллэ. Никто не успел среагировать, как Бельфегор уже стоял вплотную за спиной у Кандоллэ, крепко держа того за горло окровавленной рукой. Глаза Чезарека стали, словно блюдца, руки тряслись от страха за свою никчемную, но все же жизнь. В мгновение Каваллини, одним точно выверенным движением стилета, перерезает сонную артерию мужчины и отпускает бездыханное тело на пол.              — Мусор, какого хера?! — крикнул Занзас, раздраженно смотря на своего урагана.              — Он не в себе, — прокомментировал, вбежавший в зал, Скуало. — Мы не можем с ним справиться. Он шизик, слетевший с катушек.              — Твою мать! — выругался Скайрини, направляя на него свои пистолеты. — Если ты, шизанутый мусор, не прекратишь, то сдохнешь от моей руки сейчас же! — попытался вразумить Бельфегора Скайрини.              Но Белу было уже не до слов босса. Сейчас босс для него был просто пушечным мясом, которое хотелось точно так же зарезать и искупаться в его крови. Каваллини смотрел на свои окровавленные руки и взгляд его становился лишь бешенее и неосознаннее. Было ясно, что в чувства его уже не привести.              — Не думал, что до этого когда-либо дойдет, Бел! — с горечью сказал Занзас.