~~***~~
Восемнадцать лет назад Казариэль не присутствовала, когда был пойман демон, виновный в том, что он развратил и околдовал представителя Рая на Земле. Она, однако, видела его издалека, когда его вели к Михаилу двое ее братьев, схвативших его. Демон высоко держал голову, и, когда он проходил мимо, Казариэль заметила, что он был одет в какую-то узкую, чёрную одежду, а у него на носу сидела пара тёмных, немного зеркальных дисков, которые, если она не ошибалась, назывались очками. Взгляд Казариэль, однако, непроизвольно привлекли огромные крылья злодея. Они были так похожи на ее собственные, но каждое перо было сияющим угольно-чёрным и говорило о том, что его владелец – один из Врагов. Даже на расстоянии она видела, что каждое перышко было идеально ухожено, и свет переливался на их единой смоляной поверхности ослепительным каскадом красок. Казариэль не встречала демонов лично более четырёх тысяч лет, но она никогда не видела ничего подобного крыльям этого. После того как Михаил огласил приговор врага, ее начальник и капитан группы Небесных стражей Задкиэль призвал ее и нескольких ее братьев и сестёр на внеплановое собрание. Самкиэлю, самому праведному ангелу на Небесах, к тому же принадлежащему к чину Властей, было поручено провести допрос, и сам Михаил велел Задкиэлю поставить его лучших херувимов на страже, чтобы убедиться, что пленник не сбежит. Казариэль всегда чувствовала, что Задкиэль любит ее немного больше, чем других, возможно, чуть менее преданных делу стражей, а потому она не удивилась, когда ей выпала честь дежурить в первую смену. Через час она прибыла к маленькому неприметному зданию, которое было избрано местом допроса демона. Раньше оно было арсеналом, о чем свидетельствовали тяжелые массивные двери и толстые стены. Здание, однако, располагалось слишком близко к краю Небес, чтобы Михаил это одобрил, и оружие давно было перенесено в более безопасное место, после чего маленький однокомнатный арсенал не использовался большую часть пяти тысячелетий. Похоже, наконец, ему нашлось применение. Казариэль прождала у стен арсенала всего десять минут, когда заметила, что Самкиэль приближается к нему по дороге из белого кирпича в сопровождении пяти фигур, выстроившихся крестом. В четверых шедших по сторонам сразу можно было узнать ангелов по их сияющим белым крыльям; оперение фигуры в центре, напротив, было угольно-чёрным. Когда они приблизились, Казариэль заметила, что руки демона скованы тяжелыми серебряными кандалами, и цепь тянется от каждого запястья к ангелам, стоявшим по обе стороны от него. Когда конвой был ещё в пяти метрах от них, Казариэль быстро вытянулась в струнку, развернулась на каблуках и принялась отпирать семь замков, запечатывавших вход. Расправившись с последним, она открыла тяжёлую дверь и отошла. Не удостоив ее и взглядом, Самкиэль шагнул мимо неё внутрь и на мгновение поднял руку, указывая остальным подождать снаружи, пока он осматривает место. Казариэль вернулась на пост, однако теперь она стояла лицом к своим братьям и их демоническому пленнику и не могла удержаться и не наблюдать последнего боковым зрением. Он стоял прямо и гордо, на губах замерла равнодушная кривая ухмылка. Его глаза все ещё были скрыты за тёмными очками, но линия плеч оставалась расслабленной. Если бы не идеально ухоженные крылья врага, плотно прижатые к спине и не подрагивавшие от неудобства пальцы в тяжёлых наручниках, она могла бы принять его напускное спокойствие за настоящее. – Все это совершенно необязательно, знаете ли, – сказал демон спустя какое-то время с почти извиняющейся улыбкой. – Я честно не представляю, в чем вы там хотите, чтобы я сознался, и я уверен, мы все могли бы сэкономить уйму времени и сил, если бы уяснили это сейчас. – Замолчи, демон, – прикрикнул ангел слева, сжав в руках конец цепи. – В твоих медоточивых речах одна только ложь. Демон рассмеялся, и его смех ничем не был похож на леденящий душу звук, которого ожидала Казариэль. Скорее, он был... обычным. Почти приятным. – Только ложь? – спросил враг, подняв точеную бровь и обезоруживающе улыбнувшись. – Значит, если я скажу, что я демон, сделает ли это меня ангелом? Если все, что я говорю – это ложь... На этот раз ангел заткнул его быстрым ударом в живот. Демон охнул и непроизвольно согнулся пополам, крылья наполовину раскрылись у него за спиной, а цепи громко звякнули друг о друга. – Прекрати, – резко сказала Казариэль. В следующий миг все пять голов повернулись к ней, и Казариэль поняла, запоздало испугавшись, что сказала это вслух. Чтобы скрыть своё внезапное смущение, она выпрямилась в полный рост, заслонившись будто щитом, своим рангом и придав своим чертам суровое выражение. – Пленного должен допрашивать только тот, кому дано право, – сдержанно сказала она, как бы между делом кладя руку на рукоять меча. – Эта честь была дарована ему самим Михаилом. Не забывайтесь. К счастью, другие ангелы – принадлежавшие к чину Престолов, судя по знакам отличия у них на плечах – приняли эту логику, а также осознали, что она превосходит их по рангу. У того, что нанёс удар, было подобающе виноватое лицо, когда он отступил назад на своё место, сжав в пальцах серебряную цепь. Демон между ними выпрямился и с непроницаемым выражением лица смотрел на неё из-за своих тёмных очков. Что-то неприятно кольнуло Казариэль, и она ощутила, как ее перья непроизвольно ощетинились. Она почувствовала себя... нечистой, чего не происходило уже очень давно, и это ощущение было далеко не обнадеживающим. – Он получит то, что его ждёт, в своё время, – добавила она холодно, отрывая глаза от демона и устремляя взгляд прямо перед собой. Мгновение спустя Самкиэль вернулся из тени арсенала и мрачно кивнул четырём Престолам. Они двинулись вперёд, уводя за собой демона, стоявшего в середине. Она не пожалела, когда он скрылся. Казариэль оставалась у открытой двери, спиной к заброшенному арсеналу и осматривала изумрудные холмы. Довольно скоро ее строгая военная стойка стала чуть более расслабленной, а глаза устремились к кристальному небу, обводя взглядом его блестящую даль, пока она прислушивалась к звяканью цепей в здании. – Да ладно, ну, неужели это правда обязательно? – послышалось позади неё, и она узнала голос демона. Он все ещё звучал поразительно спокойно, но ей показалось, что она различила нотки хорошо скрываемого трепета. Ответа от ангелов не последовало, раздался только скрежет двух металлических предметов друг о друга и ещё один резкий протест демона: – Что, по-вашему, я сделаю? Наколдую себе, блин, адского пса? Казариэль устремила взгляд к горизонту и попыталась не замечать лязганья затягивающихся цепей. Хотя она знала, что демон заслужил все, что Самкиэль ему готовил за его злодеяния против Небес и ее братьев, была, возможно, очень маленькая, очень незначительная частичка ее, которой... может быть... совсем чуть-чуть это не нравилось. Демон вскрикнул, и внезапно до неё стали доноситься звуки возни. Казариэль поспешно обернулась и заглянула внутрь, стараясь определить в полутьме комнаты, не нужно ли помочь братьям одолеть пленника. Демон, теперь уже лишившийся своих тёмных очков и закованный в серебряный ошейник, был у дальней стены. Его руки были вздёрнуты над головой цепью от кандалов, которая была продета через кольцо в стене под потолком. Враг, однако, обхватил руками цепи и подтянулся на них: поджав ноги, он яростно пинал ими любого, кто пытался подойти, так что весь его вес держался на его скованных запястьях. Ближе всех стоявший к нему брат Казариэль, сделал выпад и получил прямой удар в челюсть. Ангел попытался схватить врага за ступню, но поймал лишь воздух. – А ну, получите, зассссранцы ссс нимбами, – шипел демон, перехватывая цепи поудобнее. Двое оставшихся Престолов обменялись мрачными взглядами и шагнули вперёд, держа руки наготове и расправив крылья. Пока враг отвлёкся, раздавая удары своим новым противникам, Казариэль наблюдала, как Самкиэль медленно приблизился, держась очень близко к стене вне поля зрения демона. Потом его руки метнулись вперёд и схватили ведущий край одного из блестящих чёрных крыльев врага и, потянув, раскрыли его. – Эй! – вскрикнул демон, быстро переключив внимание на более сильного ангела. Престолы поняли, что делает Самкиэль, и двинулись на помощь, отступая из области, куда попадали удары демона, и заходя вместо этого сбоку. Они забрали крыло демона у Самкиэля и рывком раскрыли его полнее, в то время как Власть покинул поле зрения Казариэль. Мгновением позже Самкиэль вернулся с молотом и массивным серебряным колом. Он был где-то около трёх дюймов в диаметре и девяти дюймов в длину, и Казариэль осознала с внезапной невольной дрожью, что именно Самкиэль собирался с ним делать. Демон, похоже, понял это одновременно с ней, его глаза в ужасе распахнулись, а затем прищурились, и он снова уронил ноги на землю. Цепи глухо звякнули, когда его вес вновь опустился на пол. – Вы ханжесссские ублюдки, – прошипел враг. – Даже на хрен не ссссмейте. Понадобились усилия всех четырёх Престолов, чтобы полностью растянуть крыло демона и удержать его в таком положении. Враг теперь уже яростно боролся, дергая за свои наручники и пытаясь вывернуться. Его крыло металось туда-сюда в попытках вырваться на свободу, прекрасные чёрные перья мелькали тут и там в отчаянном стремлении демона спастись. После нескольких долгих секунд ангелам удалось хорошенько захватить крыло врага, они с силой ударили его о стену и удерживали там. – Ох, ты очень об этом пожалеешь, – прорычал демон, но Казариэль слышала страх в его голосе, когда он пытался освободиться. Самкиэль поднял огромный серебряный гвоздь и приставил его кончиком к главному суставу крыла демона, в месте соединения нескольких хрупких косточек. Он занёс молот. Казариэль не могла смотреть. Ее собственные крылья сочувственно заныли, и она быстро отвернулась, снова обратив взгляд к красоте Небес. Раздался резкий удар металла о металл и демон закричал. Если бы в Раю жили птицы, то все они с криками взвились бы в небо. Казариэль закрыла глаза. Прогремел второй удар металла, и вопль демона скакнул на октаву выше и надломился. К третьему удару враг судорожно ловил ртом воздух. – Пожалуйсссста... Бо... Ссса... Я не... Я ничего не знаю. – Так, а вот это просто-напросто ложь, – невозмутимо сказал Самкиэль. – Нет, я... – голос подвёл демона, сбившись на хриплые судорожные вдохи. – Не хочешь ли рассказать нам, как ты подчинил ангела Начало Азирафеля своему заклятию? – рассудительно говорил Самкиэль. – Я... Я этого не делал, ублюдки... – Берите второе крыло. Казариэль ждала, что демон будет молить о пощаде. Вместо этого он затих, а ещё через мгновение она снова услышала его крик, когда звук молота эхом раскатился по маленькому помещению. К концу демон вновь судорожно дышал, мучительно и хрипло. – А теперь говори, демон, если желаешь сократить свою заслуженную кару. Послышался прерывистый вздох, а потом демон сказал сорванным голосом: – Я... Я скажу все, что вы хотите знать. – Отлично. Казариэль не отрывала взгляда от холмов, когда четыре Престола, которые привели демона, вышли из арсенала. Когда они проходили мимо неё, она проворно повернулась и закрыла дверь, оставляя Самкиэля за его работой. Когда она толкнула тяжёлую дверь, чтобы закрыть ее, то увидела, что демон висит в своих цепях, а оба его крыла распахнуты и пригвождены к стене позади него. Свежие красные струйки уже ползли вниз по ухоженным, блестящим перьям, разрушая эту хрупкую красоту. Демон дрожал, кончики его крыльев трепетали, но голос был решительным, когда он сказал: – Ты должен знать, это заклятие демоны держали в секрете многие тысячелетия... Казариэль закрыла дверь.~~***~~
В ее вторую смену на карауле у заброшенного арсенала Казариэль ничего не оставалось, кроме как слушать, как Самкиэль продолжает давить на пленника, выпытывая его секреты. Первые минут десять было относительно тихо, толстые стены приглушали их разговор. Когда демон закричал, Казариэль подпрыгнула на три дюйма и наполовину вытащила меч из ножен от неожиданного звука. Она ненавидела эту должность. Ну, не ненавидела, конечно: как правило, ангелы ни к чему не испытывают ненависти. «Неприязнь» будет более подходящим словом. «Неоднозначные чувства» – ещё лучше. В основном дело было в криках. Часть ее, которая твердила, что все создания ее Отца бесценны, чувствовала по какой-то необъяснимой причине, что эта благосклонность, естественно, должна распространяться даже на демонов. Казариэль знала, что это абсурд: ни один другой ангел из всех, кого она когда-либо встречала, так не думал. Падшие были их злейшими Врагами – они совершили такие тяжкие грехи, что Отцу пришлось изгнать их из Рая за их злодеяния. Существо, кричащее в агонии в здании у нее за ее спиной, было коварным, – часто говорила она себе. Он, вероятно, совершал такие же мерзости, когда был в аду, и делал это с наслаждением. Казариэль помнила Падение, хоть и смутно, и знала, что много хороших ангелов было убито будущими демонами. А этот демон, – напомнила она себе, – обнаружил заклятие, которое могло давать ему контроль над ангелом. Это была… катастрофа. Переломный момент. Эта логика, однако, не помешала ей почувствовать укол жалости, когда она открыла дверь, чтобы выпустить Самкиэля, и увидела демона, который безвольно висел в своих цепях, истекая кровью и страшно дрожа. Он не был похож на кого-то, кто мог бы изобрести заклинание, подчиняющее ангелов, но, может быть, с ними так было всегда.~~***~~
Ее третья смена почти целиком была наполнена криками и всхлипами. Ближе к концу (слава богу, короткого) караула Самкиэль вышел из арсенала с тремя длинными блестящими, черными перьями. Казариэль старательно изобразила на лице уважительное равнодушие, когда ангел Власть подал их ей. – Избавься от них, когда явится твой сменщик, – приказал Самкиэль. – Да, сэр, – послушно согласилась Казариэль. Самкиэль коротко кивнул. – Он вряд ли теперь продержится долго, – заметил Власть, обращаясь не столько к Казариэль, сколько к пространству у неё за плечом. – Мощь Небес сокрушит его злую душу. Если потребуется подводить его к краю смерти снова и снова, пока его дух не надломится и он не закричит, моля, чтобы это прекратилось – да будет сделано сие во славу Отца нашего. – Да, сэр, – снова сказала Казариэль, куда менее охотно. Самкиэль опять кивнул, на этот раз удовлетворенно, повернулся и пошёл вниз по белой кирпичной дороге. Когда он ушёл, Казариэль задумчиво вздохнула. Она опустила взгляд на перья, которые держала. Каждое было длиннее, чем вся ее рука, и стержень располагался очень близко к одному из краев оперения. Она сразу узнала в них первостепенные маховые – вид длинных перьев, находящихся ближе всего к ведущему краю крыла. И крайние три дюйма каждого пера в тех местах, где они были насильно вырваны с корнем, намокли от крови. Крылья самой Казариэль сочувственно вспыхнули, а пальцы слегка коснулись блестящего оперения. Неудивительно, что крики демона были так отчаянны. Первостепенные маховые были практически спаяны с костью у кисти, рядом с ведущим суставом – тем самым, в который Самкиэль вбил тот огромный штырь. Она не пожелала бы такой боли никому. Взгляд Казариэль скользил по длине перьев, и она не могла не восхищаться их блестящим, чёрным сиянием. Переливающиеся краски играли на эбеновом оперении совсем так же, как радужный и звездный свет мерцал на ее собственных сверкающих белых перьях, но сам чёрный фон делал это зрелище завораживающим. Рука Казариэль сомкнулась на перьях, и она знала, что не «избавится» от них таким способом, который одобрил бы Самкиэль. Отодвинув пока что вопрос о том, что делать с перьями, на задворки сознания, Казариэль подошла к слегка приоткрытой двери, из которой только что вышел Самкиэль, собираясь запереть все семь замков, как она делала это каждый раз, когда пленник оставался один. Ее пальцы замерли на замке, не успев полностью захлопнуть дверь и запереть ее. Потом любопытство овладело ею, и она приоткрыла дверь ещё на несколько дюймов и просунула в отверстие голову. Первым, что поразило ее, был запах. Вся комната пропахла кровью, потом и страхом, мерзкая вонь висела в воздухе тяжелым облаком. Глазам Казариэль потребовалось мгновение, чтобы приспособиться к полутьме, а когда это произошло, она вздрогнула от жалости. Демон был по-прежнему пригвожден к дальней стене, его голова была опущена, а крылья бессильно поникли. На теле Падшего ангела было столько струек и пятен крови, что было трудно определить, что он прибыл сюда в изящном чёрном костюме. Кровь все ещё обильно текла по его перьям, заставляя их слипаться, и когда-то прекрасные крылья теперь были изорваны. Похоже, каждое второе маховое перо было вырвано, а те, что остались, были взъерошены и торчали в неестественном направлении, разрушая общее великолепие, которое так притягивало когда-то ее взгляд. Падший ангел, по-видимому, был без сознания, что, вероятно, было к лучшему. – Просто скажи им, что ты знаешь, – мягко прошептала она, зная, что демон ее не слышит, но чувствуя, что что-то все же нужно сказать. – Просто скажи им правду. Бога ради, спаси себя. Ты знаешь, как. Казариэль глядела на неподвижный, жалкий силуэт истерзанного демона и с ужасом думала, каким же должен быть Ад, если это существо боится его кары больше, чем того, что в данный момент с ним творят Небеса. Неуверенно поджав губы, Херувим убрала голову и принялась запирать дверь.~~***~~
В своё четвёртое дежурство на страже несчастного пленника она почувствовала облегчение, когда Самкиэль не пришёл. Вместо этого она молча стояла у двери и любовалась красотой Небес. Она размышляла о безыскусной прелести бриза, когда услышала слабый звук. Это был не более чем тихий кашель, но он повторился вновь мгновение спустя. Прошла минута, прежде чем Казариэль сообразила, что звук доносится из-за двери, которую она охраняла, и еще одна, прежде чем она поняла, что пленник плакал. Ну, плакал не в смысле «проливал слезы», потому что всем известно, что демоны не могут этого делать, но в том смысле, что он всхлипывал так часто, что не успевал дышать. Казариэль неловко поежилась, но она мало что могла сделать, и это все равно было не ей решать. Если задуматься, она поняла, что до этого момента даже не знала, что демоны вообще способны чувствовать печаль, хотя жалость к себе, вероятно, не исключалась. Никто из демонов, которые ей встречались в прошлом, не был расположен ни к чему, кроме как усмехнуться и попытаться убить ее. Она поймала себя на том, что снова размышляет, почему демон просто не скажет Самкиэлю, как он околдовал ангела Начало, работающего на Земле. Предположим, это стратегически ценное заклинание, но она не могла представить, чтобы демон предпочел верность Аду возможности спасти свою шкуру – в прямом смысле, в данном случае. Казариэль вспомнила, что, когда врага привели к арсеналу, он заявлял о своём неведении. И она вдруг задумалась: может быть, демон и правда ничего не знал? Это определенно объяснило бы его нежелание говорить – она не ожидала, что хоть кто-нибудь смог бы продержаться неделю у Самкиэля, а демон был здесь уже вдвое дольше. Херувим несколько раз повертела эту идею в своих мыслях, а затем отбросила ее. Начало Азирафель явно был каким-то образом побеждён, и этот враг был несомненно виновен. Что-то было не так: должно быть, демону просто грозило нечто ужасное от Ада, если он кому-нибудь расскажет. Довольная тем, что разрешила задачу в своих мыслях, Казариэль вернулась к созерцанию холмов и изо всех сил попыталась не обращать внимания на отчаянные мучительные всхлипы в камере за ее спиной.~~***~~
Казариэль насторожилась, схватившись за рукоять меча и опустив руку, когда подошёл Самкиэль. На этот раз он был не один. Она бы не узнала второго ангела, если бы только Небеса не гудели о нем последние дни. Совсем недавно он, Азирафель, официальный представитель Рая на Земле, вернулся со своего поста. Казариэль, к сожалению, пропустила его волнующую речь, которую он, по всей видимости, произнёс перед Михаилом и собранием их братьев и сестёр, но она слышала достаточную ее часть из других уст, чтобы составить впечатление о том, что было сказано. Начало, по всей видимости, подтвердил существование заклятия, наложенного на него демоном, но объяснил, что освободился от него, когда враг был пойман Небесами. И теперь он готовился отомстить существу, которое, несомненно, заставляло его совершать ужасные и злобные деяния. Видя его сейчас, Казариэль не знала, чего она ожидала, но явно не этого. Во-первых, Начало был ниже, чем она себе представляла, и полнее. Кроме того, он был одет в какую-то мягкую на вид цветную тунику, какие, вероятно, сейчас были в ходу на Земле. Она могла бы усомниться, что это был тот самый ангел, рассказы о котором она слышала, если бы не его состояние. Начало был в ярости. Казариэль чувствовала гнев, раскатывавшийся от него на семь метров вокруг, чуть ли не обретавший физическое воплощение. Ей пришлось приложить немало силы воли, чтобы не отпрянуть инстинктивно, и напомнить себе, что гнев Начала направлен не на неё. Казариэль кольнуло тревогой при мысли о том, что сила этой ярости обрушится на измученного беднягу, беспомощно висящего в комнате за ее спиной, но не ей было возражать. Вместо этого она принялась открывать семь замков, успев как раз к тому времени, когда Самкиэль и Азирафель прибыли. Начало бросил на неё оценивающий взгляд, когда проходил мимо; Самкиэль не снизошёл даже до этого. Когда двое ангелов проникли в комнату, Казариэль тщательно закрыла за ними дверь и вернулась на свой пост. Хотя Азирафель сам подтвердил, что демон обнаружил заклинание, которое могло контролировать ангелов, она все равно не могла отделаться от мысли, что месть – даже справедливая – никогда не выход из положения. Особенно месть тому, кто и так уже столько страдал. Не то чтобы ее мнение имело значение, – напомнила она себе: то, что она думала, было несущественно. Она делала то, что ей говорили, и поднялась по служебной лестнице благодаря этому. Их Отец сообщал свою непостижимую волю Архангелам, и они направляли действия ее начальства и ее собственные. Именно так она знала, что делает хорошее и правильное дело. Прошло совсем немного времени, прежде чем из комнаты раздался сдавленный крик, за которым последовал глухой удар, а потом – тишина. Казариэль продолжала смотреть вперёд, размышляя над тем, какие ужасные вещи ожидают бедного демона. Она надеялась, что, если Азирафель собирается убить его, он, по крайней мере, сделает это быстро. Мысль едва успела пронестись у неё в голове, когда позади неё раздался резкий, мучительный вопль. Он сломался, превратившись в хриплый всхлип, и стал таким тихим, что ей было почти не слышно его из-за тяжёлой двери. Мигом позже послышался второй крик, потише, а затем все смолкло. Казариэль переступила с ноги на ногу, пытаясь стряхнуть с себя ощущение, что она не должна просто стоять без дела, когда с кем-то – пусть даже с коварным демоном, контролирующим разум – обращаются вот так. Последовал долгий период почти полной тишины, за время которого Казариэль наполовину убедила себя, что все хорошо, и она, как обычно, охраняет тронный зал Небес. Потом неожиданно дверь открылась. Казариэль вздрогнула и быстро обернулась: Самкиэль обычно был внутри по меньшей мере пятнадцать минут. А тут едва ли прошло пять. Азирафель проскользнул в дверь, и почти захлопнул ее за собой, так что она осталась открытой всего на один-два дюйма. Начало казался значительно менее рассерженным, чем всего несколько минут назад: он больше не светился избытком силы, как минимум. На самом деле, лицо ангела приняло почти извиняющееся выражение. – Здравствуйте. Простите, я хотел спросить, не могли бы вы, пожалуйста, одолжить мне свой меч? Казариэль посмотрела на низшего по рангу ангела в замешательстве. Она уже наполовину вытащила оружие из ножен, собираясь отдать его Началу, когда додумалась спросить: – Зачем? В тот момент, когда слово слетело с уст, она поняла, что не стоило о таком спрашивать: ангелы не подвергают приказы сомнению, и, хоть Азирафель был всего лишь Началом, он в данный момент выполнял работу Самкиэля (а потому был наделён его властью), который был выше ее по рангу. Ее наверняка ждет суровый выговор за это, возможно, даже отставка с этого особого поста. Вместо этого Азирафель просто слабо улыбнулся ей. – Ну, видите ли, мы почти подобрались к делу с дорогим Кр... в смысле, с мерзким демоном, и подумали, что меч мог бы очень пригодиться. Казариэль некоторое время просто таращилась на него, разрываясь между ужасом и облегчением. Она протянула меч, больше не раздумывая. Она так отвлеклась, пытаясь решить, как лучше поблагодарить Начало за его благоразумие, что не заметила, как Азирафель занес рукоять над ее головой, пока не стало слишком поздно.~~***~~
Когда Казариэль очнулась, ее голова раскалывалась. Моргнув, она открыла глаза и сразу поняла, что лежит на земле перед зданием, которое поклялась охранять. Она быстро села, убрав пульсирующий синяк на виске силой мысли. Ее рука автоматически скользнула к мечу, только чтобы напомнить ей, что его больше там нет. Она повертела головой, и именно тогда поняла, что, по всей видимости, прошло совсем немного времени, потому что коварный Начало все ещё был здесь. Азирафель находился менее чем в десяти метрах от неё и торопился по направлению к углу арсенала. Его огромные белые крылья были расправлены за спиной, и одно из них заботливо держалось у дальнего плеча худой темной фигуры рядом с ним. Она видела, что демон тяжело опирается на Азирафеля, длинные угольно-чёрные крылья волочились за ним по земле – не более, чем месивом чёрных перьев, оставлявшим алые полосы на изумрудной траве. Казариэль смотрела им вслед, слегка раскрыв рот, пока они не исчезли за углом. Ей следовало пробить тревогу. Она знала, что следовало. А ещё лучше, ей следовало бы подняться на ноги и бежать за ними: она легко смогла бы одолеть демона, а он был единственным, кого ей было поручено сторожить. Но несколько мыслей последовательно пронеслись у неё в голове. Первая была о том, как демон обессиленно опирался на ангела, позволяя увести себя с места допро... пытки. Ей стоит называть вещи своими именами. Вторая была о том, как бережно крыло Азирафеля придерживало врага, и о том, что он явно вырубил ее, чтобы спасти демона. Третья была о том, что Азирафель никоим образом не мог делать это, находясь под влиянием заклятия, которым демон предположительно околдовал его. Она вспомнила его ярость и задумалась, что, может быть, она была направлена вовсе не на демона. Казариэль искренне сомневалась, что эмоции такой силы можно внушить заклинанием – и это ещё при условии, что демон каким-то образом смог бы сохранить свой контроль, даже находясь в руках Небес. Четвёртой мыслью было то, что ей не очень-то хотелось их останавливать. Долгое время Казариэль просто сидела, борясь с собой. Каждая частичка милосердия и доброты в ней хотела позволить бедному демону уйти, но всё, чему ее учили и что рассказывали, требовало исполнить долг и поймать пленника, которого ей поручили охранять. В конце концов, она просидела там так долго, что решение было принято за неё: вдалеке раздался рев труб. Кто-то другой подал сигнал тревоги. Казариэль медленно встала и отряхнулась. Затем, притворившись, что не представляет, куда отправились беглецы, она заглянула в заброшенный арсенал. В глубине комнаты она с некоторым удивлением увидела Самкиэля, лежавшего на полу с распростертыми крыльями. Огромное красное пятно расплывалось под ним. Она могла сказать, что он мертв, даже на таком расстоянии и, хотя Казариэль и почувствовала непроизвольный укол уважительной печали, она не могла на самом деле заставить себя пожалеть об этом. Как правило, ангелы не питают ненависти или неприязни к другим ангелам, но среди них есть такие, к которым многие определенно испытывают неоднозначные чувства.