Под оранжевой сиренью

У каждого в жизни есть свои черные полосы. Такие обидные кляксы на листке с идеально написанным сочинением. Но есть еще и способность других людей видеть эти наши проблемы. Даже если у нас, их нет. Со смертью Воробья все, кто знали об этом приставали ко мне со своими сожалениями. Из-за напоминаний о прошлом Кита постоянно ревел. А я старалась обвинить этих липучек в своем раздавленном состоянии. Даже сейчас пытаюсь. Просто для моей маленькой копии моя печаль, которую могут увидеть и другие, а потом болтать обо мне… противно. Зачем? Это не должно развлекать бабок на скамейках под забором у моей соседки. Это должно было остаться при нас. Мне было обидно, что за счет наших личных страданий незнакомцы развеивают скуку. Им же не жаль нас, нет. Да они нас не знают! Никиту, наоборот, все устраивало. Ему нравились фальшивые слова поддержки. Но не мне. Я собиралась всем им отомстить. Хотела, чтобы они все перестали уже обсуждать. Все темные дела положено делать во тьме. Той ночью началось движение под громким названием «Сплетням нет». Автор взяла топор и… Нет, не пошла убивать. Пошла рубить с плеча. Лавку. Всего в нашем селе было одиннадцать лавок. Я разломала девять. Просто те две, что остались стояли на детской площадки. Когда Писатель вернулась домой к Коту и бабушке в голове пронеслась безумная мысль: «Это не закончится так просто. Они спят, а я… Я нет. Все обычные люди спят, а я нет». Запрыгнув в кровать моя скромная персона уткнулась лицом в подушку и захихикала. Это было прекрасное чувство. Чувство, что ты особенный… На следующий день весь частный сектор во всю трещал о моей маленькой победе. Старики охали и ахали о том, какая сейчас молодежь и что с нас вырастет. Мне было даже чуточку жаль, некуда присесть по дороге от дома до магазина, все-таки. У многих же больные ноги. «Но ничего. Пусть помучаются, они же заслужили!» - оправдывала я себя. Раньше Автор никогда не злилась по настоящему. В общем, после череды событий о которых позже, я и в будущем старалась держать себя в руках. Все действительно не закончилось так просто. Сплетницы и сплетники осквернили своими голосами и единственную в селе площадку. Тем самым они бросили мне вызов и начали войну. Ночью я опять взяла этот топор, бабушка прятала его в сарае на какой-то крайний случай. Что за случай должен был произойти Автор так и не поняла. Когда с двумя оставшимися лавочками было покончено я посмотрела на площадку. Мне сразу же захотелось разнести и ее. Человек, который раньше никогда не делал чего-то, обязательно захочет продолжения после успешного начала, тем более. К тому же эта площадка… В нашем частном секторе было очень много детей. И все сбегались в это место. Ну, почти все. Из-за тех же сплетен дети не хотели играть с нами на одной территории с нами. Территорию они тоже отдавать не хотели. Поэтому меня и Кита просто прогнали оттуда. Это было… достаточно неприятно. Но их можно понять. Люди говорили, что мы какие-то там инфицированы. Когда этот миф случайно развеялся, что неконтролируемы. Что в нас вселился бес. Да и сами мы были странные. В пять лет я уже очень четко говорила и выглядела лет на восемь. А Никита хоть и был низким, зато скорость его чтения была сто семьдесят слов в минуту, а это уровень пятого класса. Бабушка хвасталась нами, а ее подруги завидовали и говорили своим внучатам не дружить с такими вот великанами и зазнайками. Никто же не знал, что будущем мой рост остановится на сто шестидесяти восьми сантиметрах, а Кот, кроме чтения в школе ни в чем не преуспеет. Не знал, но это же неважно. Рост… Что за дурость? После третьего класса я постоянно стояла в конце строя, ведь была одной из самых низких! Почему они не узнали этого? Почему?.. Деревянные качели… Лестничка к горке… Кораблик на пружине… Их больше нет. Мне было хорошо, я чувствовала себя расслабленной, чувствовала облегчение, пока не услышала кашель со стороны. Обернулась на звук и мой взгляд наткнулся на Никиту в пижаме и с игрушечным тигренком в руке. Сердце пропустило удар и сжалось. Он расскажет. Накрысятничает, маленькая зараза. - Что ты тут делаешь? – гениальный в своей глупости вопрос последовал с его стороны. Прям король тупых вопросов. - Тебе-то не знать. Ты, небось, следил за мной, да? - Я… Ну, да. Но нет. Не специально. То есть… специально, конечно. Но я не хотел. - Не хотел он… Дальше – минута молчания, в честь погибшей площадки, наверно. Кита взял одну свою руку в другую и начал сжимать. Он так всегда делал, когда нервничал. - Может, пойдем. А то нас застукают еще – Котя посмотрел на меня как-то неуверенно. - Ты же не причем, тебе нечего боятся. - Даня, я же твой муж. Твои проблемы – мои проблемы. Даже если я бы сейчас сидел в урду с чукчами, бабушка бы все равно сказала, что это я тебя подговорил, - Автор улыбнулась, ведь Кити сказал абсолютную правду. Бабушка всегда обвиняла Ника во всех смертных грехах. По одной простой причине – он мальчик, значит – хулиган. Она, кстати, даже слушать не хотела про равенство полов. – Только ты это… Не надо на меня топорик направлять, я ж просто подумал, что ты лунатик и захотел проверить… - Не убедил. Хотя, ладно. Только пообещай мне две вещи - ты всегда должен быть на моей стороне. И! Мы обязательно доломаем эту площадку! - Хорошо. Если не придумаем чего получше, конечно. Ха-ха. - Конечно. Будьте уверены – мы придумали. Я никогда больше не делала ничего подобного. Ну, почти никогда. Знаете, разрушив место действия, ты не сможешь гарантировать, что этого самого действия не будет. Просто… Декорации изменятся, вот и все. После того происшествия дети начали гулять на нашей с Котей родной улице. Тут находились дома многих из них. А это означало, что мы больше не ходили к магазину. Мы туда уже бегали. Обычно дети узнают об издевательствах хулиганов в школах. Кому меньше повезло – в садиках. В садик я не ходила, хвала Небесам, зато стоило мне выйти за калитку… С тех пор Автор верила в карму. И не зря, ребятки, не зря.