Я так устал, Шаст...

— Серега, ты Арса не видел? — Антон старался делать вид как можно более обыденный и небрежный. — Нет, а что? — Матвиенко оторвался от смартфона, подняв взгляд на Шастуна. — Что-то случилось? — Да нет, просто спрашиваю. Трубку не берет, скотина такая, — Шастун задумчиво смотрит на свой заблокированный телефон, закусив губу, и старается убрать куда-нибудь на задворки разума чувство вины. Хоть бы этот придурок глупостей не наделал. — Не знаю, ничего сказать не могу, я в последний раз с ним только вчера виделся, — Сережа пожал плечами и вернулся к пролистыванию ленты инстаграма. Антон беззвучно вздохнул и пошел к себе в гримерку просто для того, чтобы подумать. Вопрос первый: почему Арс вчера отшатнулся от него, как от прокаженного? Шастун, конечно, не разбирался во всей этой ванильной чепухе, вроде порезанных запястий, он всегда это считал чистейшей показухой, лишь способом привлечь внимание. Может, и так, но Попов-то молчал до последнего и скрывал все. Антон развернулся на кресле к зеркалу и подпер щеку рукой, протяжно вздохнув. Черт его знает, может, стоит почитать про это в интернете? Это, конечно, та еще помойка, но вдруг что-то дельное подскажут… Шастун со стоном отложил телефон в сторону, практически бросив его, и закрыл лицо руками. Если верить интернету, то он полнейший долбоеб. Люди, шарящие в депрессии, написали, что ни в коем случае нельзя говорить про селфхарм что-то вроде «харош фигней страдать», а именно это он вчера и ляпнул. Что ж, сейчас он хотя бы знает, что делать нельзя, уже хоть что-то. Осталось найти Арса. И убедить его в том, что ему на него не похуй. ~*~ Арс медленно брел в сторону студии от бара, который находился в паре кварталов от его нынешнего пункта назначения и который стал пристанищем для него в эту ночь. Тело ломило от отсутствия сна, а от алкоголя слегка подташнивало (видимо, возраст дает свое). Еще вечером он позвонил Алене и сказал, что спонтанно решил остаться у Сереги, мол, давно не собирались так, да и вообще они напились, куда ему за руль. Благо, его жена понимающая… Арсений грустно усмехнулся. Ну и зачем ей такой муж? Который сам не может понять, чего он хочет! Попов схватил какой-то камень, который попался ему под ноги, и кинул его со всей дури в окно ближайшей заброшки, разбив его окончательно. И буквально через пару секунд пошел дождь, еще через несколько секунд перешедший в ливень. Замечательно. Может ли этот день стать еще лучше? — Арс! А-а-арс! Беги давай сюда! Промокнешь же! Ну конечно может. Антон стоял под козырьком у черного входа и махал рукой, подзывая к себе и широко улыбаясь. А потом внезапно сорвался с места и, поспешно накинув капюшон толстовки, выбежал из-под козырька навстречу Арсению. Буквально подлетев к Арсу, Шаст резко остановился перед ним и приготовился уже сказать свою речь, когда Попов, пихнув его плечом, просто пошел к черному входу. — Арс! Арс, ну что ты начинаешь? Ты у нас новоиспеченная королева драмы, что ли? — Шаст развернулся, беспомощно разводя руками в стороны и немного расстроенно глядя ему вслед, и решил все-таки это так не оставлять. — Да стой же ты! — Шастун схватил Арсения за плечо и развернул его к себе, кладя вторую руку так же на другое плечо. Арсений вблизи выглядел, как свежий трупак. Бледный, с темными мешками под глазами — комбо, конечно, то еще — и с пустыми глазами. Так хотелось его встряхнуть, чтобы тот снова заулыбался и отмочил какую-нибудь из тех шуток, что Шастуну никогда не придумать!.. — Кхм… Послушай. Я должен извиниться. За вчерашнее, да, — Шастун внимательно смотрел в лицо Арсения, пытаясь найти в нем хоть какие-то признаки жизни. — Я был не прав, ты пойми, просто я в этом всем вообще не шарю, поэтому и мог какие-то глупости сказать. Я правда чувствую себя виноватым, Арс, ну ты прости идиота, а! — под конец Антон разгорячился и даже все-таки его встряхнул, чтобы тот хоть что-то ответил. Арсений всячески этому сопротивлялся, но в груди медленно разливалось тепло. Какой же Шаст придурок. Но такой… обаятельный, черт бы его побрал. Как на него после этого обижаться? Мог ли он вообще когда-нибудь дуться на Шастуна? На единственного человека, который заставлял его улыбаться даже в самые темные времена? Вот и сейчас Арс улыбнулся. А Шаст просто прижал его к себе. И Арсу впервые за все это время было так тепло. ~*~ — Арс, ты правда думал, что я не позвоню Сереже? — Алена выглядела уставшей и слегка разочарованной. — Он вообще без понятия, где ты был все это время. Так что этот вопрос я задам тебе. — Милая, — Арсений подошел к жене и улыбнулся, погладив ее по волосам. — Прости, пожалуйста. Мне… просто надо было подумать. Понимаешь? В одиночестве. Алена убрала его руки и отошла назад, мотнув головой и прикрыв глаза. — Нет, не понимаю. И не понимаю, что с тобой творится в последнее время! — она закрыла лицо руками и отвернулась от мужа, отойдя к стенке, но в следующий момент снова вернулась к нему и ткнула указательным пальцем в его грудь. — Знаешь, я все могу понять, принять, простить, и я бы наверняка заподозрила измену, да хоть с тем же чертовым Шастуном, к которому ты постоянно липнешь, но я знаю тебя. Вернее, думаю, что знаю. Ты сейчас вообще не в семье! Когда ты с Кьярой играл в последний раз, м? — Алена тяжело вздохнула и выставила вперед ладони. — В общем. Давай ты уже разберешься в себе и вернешься к нам, ладно? Я очень устала. И за сегодня, и вообще, Арс. Я пойду спать, а ты… ты как хочешь. Попов с трудом кивнул, смотря вслед удаляющейся в спальню жене. Он пытался сделать глубокий вдох, но у него мало что получалось. Черт, снова. Арсений стремительно пошел в сторону ванной и заперся в ней, сползая вниз по стене, ощущая сквозь рубашку холодную плитку. Хриплые короткие вдохи и выдохи — все, чего он смог от себя добиться. Спустя в некоторое время он поймал себя на том, что уже держит в руках бритву и ведет ей по руке, где еще осталась полоска кожи без порезов. Арс зашипел от острой боли и стиснул зубы так, что казалось, будто они сейчас сломаются. Да уж, это определенно не маникюрные ножницы… Кровь течет прямо на кафель. Никогда ее столько не было. Может, просто покончить со всем этим?.. Нет. Он не может лишить Кьяру отца. Алена… ей наверняка будет лучше без такого дерьмового мужа, но он все равно понимал, что ей будет больно и скорее всего она начнет винить себя. Антон. Арсений вздрогнул. Нет, вот ему он точно не посмеет причинить боль своим уходом. Он представил, как Шастун орет что-то вроде: «Попов, только посмей себя убить, я воскрешу тебя и убью снова», — вполне в его в его духе. Арс издал нервный смешок и откинул голову назад. Почему так получается, что он думает об Антоне и ему становится хоть немного, но легче? Черт… Перед глазами возник образ Шастуна, стоящего под дождем и улыбающегося ему своей фирменной улыбкой, и в груди вновь стало чуть теплее. Даже если сейчас он и мыслит, как гребанный педик, это не так важно, пока он не режет себе руки. «А твоя собственная жена вызвала у тебя паническую атаку», — невольно возникла мысль в голове у Арса. Надо выбросить эти мысли из головы, хрен знает, к чему они могут привести. Сейчас вопрос в том, куда ему идти. В гостиную на диван? В спальню к жене? Определенно не вариант… Мириться почему-то не хотелось. Снова идти в бар и сидеть там всю ночь? Он и так не спит вторые сутки, отчего его тело до сих пор неприятно болит. Обычно, когда он ругался с Аленой, то шел к Сереже, но сейчас у него появилась какая-то новая пассия, и заявляться к нему на квартиру, чтобы рушить личную жизнь и своему другу — нет, увольте. Может, позвонить Шасту? Насколько Арс знает, тот живет один, не с Ирой, черт знает почему. Не будет ли это перебор — просить не только о поддержке, но и о ночлеге? В голове вдруг эхом прозвучали слова Алены: «…я бы наверняка заподозрила измену, да хоть с тем же чертовым Шастуном, к которому ты постоянно липнешь…» Почему-то он не обратил на это внимание сразу. Почему даже его жена в абсолютно серьезном разговоре вдруг приплела его якобы романтические чувства к Антону, хотя они сами всегда смеялись над теми, кто всерьез полагает, что между ним и Шастуном есть что-то, кроме дружбы? Арс думал, что у него сейчас взорвется голова от всех этих мыслей. Хрен с ним. Он взял телефон и набрал номер Шастуна, который он давно знал наизусть, подождал буквально гудков пять и услышал озадаченный голос: — Алло? Арс? Ты чего так поздно? Что-то случилось? — Да ничего… такого, не волнуйся. Но… слушай, скажу проще: я не помешаю, если сегодня переночую у тебя? — Э-э-э… Да, конечно, нет проблем! Приезжай. Снова гребанное тепло в груди.