***
Наспех проверяю, работают ли рассеивающие внимание чары. Меня записывают «временной посетительницей Отдела магического транспорта» и выдают разовый бейдж. Можно выдохнуть. Сова от Малфоя-старшего вернулась час назад, с коротким ответом «Хорошо». К крохотному кусочку дорогого пергамента, всё ещё покоящегося в кармане синего пиджака, присоединяется смятый пропуск посетителя. Я вхожу в Атриум, и меня начинает колотить с новой силой. Возможно, это действие кофеина, благодаря которому я не чувствую усталости, но теперь вынуждена бороться с неврозом вместо сна — впрочем, недавний флэт уайт в кафе через улицу определённо не был лишним. До назначенной встречи с отцом Скорпа остаётся порядка двадцати минут. Юркнув в уборную рядом с постом министерского охранника, надёжно запираюсь в кабинке и залпом выпиваю Оборотное с маминым волосом. Стараюсь не дышать, морально подготавливая себя к выворачивающему наизнанку процессу перевоплощения. К счастью, уже столь привычному, упаси Мерлин мою печень. Несмотря на волнение, я знаю, что это правильная тактика. Колдун на входе проверяет входящих в Министерство магов с куда большей тщательностью, чем уже снующих в Атриуме работников. К тому же он не станет пялиться на двери женского туалета. Кожа как будто идёт рябью. Началось. Ощущаю движение зрачков под меняющими форму веками. Тазовые кости расходятся особенно болезненно, но я сдерживаю стон и резко подступившую тошноту. Ещё немного, и всё это кончится. Тяжёлые пышные волосы непривычно ощущаются на плечах. Придётся оставить их распущенными — своровать мамину заколку я не успела. Повезло ещё, что тогда в спальне она не сообразила, почему её расчёска вообще оказалась у меня в руках. Я, наверное, впервые в жизни застала её врасплох. Что ж, мамочка, почти квиты. Проверив внешний вид в зеркале над раковинами, остервенело мою руки. Ледяная вода немного отрезвляет мечущееся сознание. Я всё смогу. Это единственный день в году, когда Гермионы Грейнджер не бывает на работе до обеда. И знает об этом лишь её секретарь. Ну и семья, естественно. Плановый осмотр у дедушки Джима, который всё ещё практикует. Сомнительный выбор места встречи не перестаёт подстёгивать мою неуверенность, но откровенно говоря, я боюсь. Боюсь Драко Малфоя и того, что он может сделать с маминым телом в любом, пусть даже общественном месте, кроме Аврората или Министерства магии. Вдох-выдох. Внутренне подобравшись, выдавливаю из себя подобие непринуждённой улыбки. Стараясь не встречаться взглядом с прохожими, выжидаю пустой лифт. Практически влетаю в открывшиеся двери одного из служебных и спешу нажать кнопку нужного мне уровня, как вдруг… Рука в чёрной перчатке из драконьей кожи вклинивается между почти затворившимися створками, вынуждая те вновь разъехаться в стороны. Драко Малфой повторно нажимает кнопку за меня. Прохладный женский голос, должно быть, объявляет первый этаж, однако из-за гула в ушах я не различаю слов. — Как удачно, — Малфой плотоядно окидывает меня настороженным, но похотливым взглядом. — Всегда фантазировал о тебе в этих стенах. — Министерства? — собираю воедино всё своё самообладание. Манипулировала-манипулировала да не выманипулировала, Роза… Ну просчиталась, не успела. Так сконцентрируйся же! — Этого лифта, — он ловко касается палочкой панели, и лифт замирает между этажами. — Ты обалдел?! — ого, вот теперь я похожу на мать, даже не стараясь. — Ты вообще в своём уме? — Молчать, — он произносит это тихо, но столь властно, что я, подобно испуганному кролику, лишь молча таращусь в ответ. — Пока мы не вызовем диспетчера, они не кинутся. Не сразу, — пресекает он моё не успевшее сорваться с губ возражение. — Так о чём таком серьёзном ты хотела поговорить со мной «в обычно пустующем зале для конференций на втором уровне»? В долю секунды расстановка сил меняется. О чём я вообще думала? На что надеялась? Вскинув подбородок, стараюсь говорить чётко и уверенно: — О нас. Это больше не может продолжаться. Малфой долго, мучительно сверлит меня взглядом, словно пытается разгадать, но я напрочь заслонила свои мысли при помощи остатков силы воли. Затем черты его лица искажает кривоватая ухмылка, напоминающая оскал. — Я знал, сучка, — он выдыхает, словно с облегчением, — знал, что ты блефовала. — Я… не… — Да что происходит?! Что он такое несёт… — Ты сказала, что нет больше никаких нас в прошлый раз в отеле. Я почти поверил тебе и даже расстроился. Но ты не выдержала. Это новая игра, м? Заманить меня к себе на работу, чтоб заставить переубедить тебя? Маленькая похотливая шлюха… — Вы… ты всё не так… — Я понял всё правильно, девочка, — он молча взмахнул палочкой, а я не успела ничего сделать… Понял ли он, что я это я?.. Пиши пропало. Руки вмиг оказались сцепленными за спиной, а я даже не представляю, что это за чары… — Ты же понимаешь, что кричать сейчас неумно? Или мне наколдовать один из тех кляпов, при виде которых ты тут же течёшь? — он смотрит мне в глаза… Нет, не понял, но кажется, я всё испортила. Вот о чём мама пыталась мне сказать, а я не послушала… — М-малф… — Сэр, господин, хозяин… Не забывайся. По мановению его палочки мои трусики испаряются. — О Господи… — Так и быть, сегодня можешь называть меня богом, — его лицо слишком близко к моему, а руки… — Ты пахнешь иначе. — Его нос трётся о мою щёку, а я не чувствую в себе и малейших сил сопротивляться. Попытайся он сейчас прочитать мои мысли — не встретил бы и толики отпора, но, кажется, всё и так написано на моём лице. — Сто лет не ощущал запаха твоего страха, Грейнджер, а вот возбуждаешься ты всё так же. Рука в перчатке скользит мне под юбку, которая сидит как влитая на мамином теле. Складки тяжёлого материала собираются на округлых бёдрах, в то время как Малфой по-хозяйски проходится пальцами по половым губам… Влажным и скользким. — Облизывай… — Я чувствую запах маминой смазки и дорогой кожи его перчаток, отклоняю голову так резко, что ударяюсь затылком о панель. Меня тошнит… Малфой щурится, но, помедлив, сам облизывает палец и возвращает руку мне между ног. Он левша? — Ох… — Вот так, милая, просто позволь мне, расслабься, — его увещевания столь интимны, что я нехотя закрываю глаза, мечтая раствориться в воздухе… Исчезнуть, оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда. — Прошу… не надо… отпустите меня, — шёпотом умоляя его, я почти плачу, но между ног всё опухает и пульсирует. Её тело привыкло именно так доходить до пика, а его пальцы наверняка знают, где нужно ласкать, а где — сжимать. — Как только ты кончишь, Гермиона. Обещаю, что тут же уйду. Отпусти себя, поняла? — особо не задумываясь, я утвердительно киваю, а перед глазами вновь всплывает сцена из отеля. Мамин рот на пальцах его ног. Член Драко Малфоя у мамы в горле. Во рту, точь-в-точь с такими же губами и языком, как сейчас у меня. Подушечки его пальцев, обтянутые перчаткой, безостановочно двигаются по кругу… Я прекращаю сопротивляться… Вот сейчас… ещё немного и… Всплеск магии, лёгкий электрический заряд сладостной истомы через всё тело. Нейроны словно на секунду взбесились, а затем замерли. — Да-а… — Вот так, девочка, иди ко мне, — Малфой обнимает меня связанную, а я рыдаю. Мне отвратительно хорошо. Мне хочется сдохнуть. Мне хочется утонуть в солёной ропе собственных слёз. Душа и верно существует, иначе почему так сильно ноет в груди? — Всё хорошо, моя девочка, слышишь? Я всегда буду рядом. Хватит плакать. Руки безвольно падают по швам. Малфой снял заклинание и растирает мне запястья. Тело всё ещё трясёт, но я больше не плачу. — Я правда хочу это прекратить. — Я тебе не верю, — он вытирает остатки влаги с моего лица, и лифт возобновляет движение. — Больше нет. А сейчас тебе пора на работу. Я выхожу из проклятого лифта, а он остаётся. В ближайшей уборной на этаже я опустошаю содержимое желудка, а затем вновь удерживаю болтающуюся юбку волшебной булавкой. Каштановые волосы снова рыжие, но взгляд… мой взгляд уже не тот, что был вчера. Он даже не такой, каким был этим утром.***
Я не помню, как именно выбралась из Министерства. Не помню, как добралась до отеля и, минуя лифт, дошла до нашего со Скорпом номера. Помню только, что, подымаясь по ступенькам, осознала, что на мне всё ещё нет нижнего белья. Малфой забрал с собой мои трусики, трансфигурированные под мамин размер. Открыв двери при помощи карты-ключа, я опешила. Моя мать, Гермиона Джин Грейнджер, сидела на диване, а Скорпиус как раз передавал ей чашку с чаем.