ХХХІІ. Роза
19 мая 2022 г. в 20:51
Первое, что удалось различить, — это запах бадьяна, витавший в воздухе. Он словно пропитал всё вокруг, включая мою кожу и волосы. Будто впитался в меня максимально глубоко, проник в ноздри и достал до самого мозга. Вероятно, от этого запаха я и проснулась. Проснулась ли?
Боли не было, лишь ощущение какой-то нереальности. Я умерла? С огромным трудом удалось разлепить тяжёлые веки, но это мало что изменило. Тотальная темнота… всепоглощающая, кромешная…
Боли не было, но присутствовало ощущение помятости. Такое бывает, когда ненароком засыпаешь днём, а потом встаёшь словно после изнурительной тренировки в зале. Будто перед этим тебя хорошенько отметелили, а кожа отчего-то вся в полосках от одежды или смятого постельного белья. Полоски…
На вдохе воспоминания накатывают неудержимой волной. Вместе с осознанием произошедшего. В панике начинаю ощупывать лицо, шею… Неужели я…
— Люмос, — мамин голос звучит сонно, а вспыхнувший огонёк на конце её палочки обжигает сетчатку.
Поспешно зажмуриваюсь, не в силах произнести хоть слово. Видимо, то, как резко я встрепенулась, вспомнив о произнесённом заклинании, разбудило её. Интересно, что произошло, когда я отключилась? Как скоро отец нашёл меня? Вот же дура. И что я только себе думала?
— Роза, дорогая, ты пришла в себя? — мама убирает палочку, перед этим заколдовав факелы на стенах так, чтобы те излучали мягкий приглушённый свет. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — со второй попытки получается проговорить это более-менее внятно. — Что случилось? — глаза всё ещё режет, но не так сильно.
— Что последнее ты помнишь? — мама не сводит с меня серьёзного взгляда, давая понять, что от допроса не отвертеться.
Впрочем, я и сама виновата. Приятно разглядеть её лицо. Но это обеспокоенное выражение на нём вызывает чувство вины.
Наконец-то привыкаю к свету. Вокруг незнакомые стены, громадное окно, наглухо зашторенное тяжёлыми тёмными гардинами. Не моё окно, как и не моя кровать. Я не дома, но и на больницу это место совсем не похоже.
— Где это мы? Я всё ещё сплю?
— Нет, дочка, — улыбается она. — Постарайся вспомнить ответ на мой вопрос и успокойся. Мы в безопасности. Мама с тобой, — она аккуратно берёт мою руку в свою и легонько её сжимает.
Вопрос… Что последнее я помню… Так…
— Я смотрела в зеркало, а потом… Было письмо. От Скорпиуса.
А вот и боль. Стыд, злость, ненависть. Всё разом вспыхивает в груди вместе со всплывшими в голове мыслями. Зубы сжимаются сами собой, а дыхание становится неровным и сбивчивым. Унижение прожигает всё моё естество. Каждую клеточку. А затем накрывает бессилие.
— Он не хотел, Рози, — поспешно тараторит мама. — То, что он написал, было не серьёзно, слышишь? Вдохни поглубже, давай: раз, а теперь выдох. Вот так, молодец.
Делаю, как она говорит. Это действительно помогает, хотя до меня доходит не весь смысл её слов.
— Но откуда ты?..
— Скорпиус примчался сразу же, как осознал, что ты можешь не понять его глупой выходки. Если бы не он, мы бы не сразу тебя нашли.
Закрываю лицо руками. Какой же позор, Мерлин и Моргана. Нелепейшая ситуация, но… Как всё то, что он написал, могло быть обычной шуткой? Нет, что-то здесь определённо не так. Вот только мозги будто плавятся от попыток размышлять здраво. Слишком непросто всё вспоминать и анализировать.
— Мы в клинике? Где папа? Ох, я, наверное, так сильно вас напугала, — ощущаю, как краска заливает лицо.
— Не беспокойся сейчас ни о чём, милая. Тебе нужно отдыхать. Скорпиус перенёс тебя к себе домой, чтобы мы вместе с его отцом смогли предотвратить последствия того заклинания.
— Прости, — только и удаётся произнести.
— Ничего, детка. Теперь всё будет хорошо. Утром вы с ним сможете поговорить, а потом я трансгрессирую тебя домой. Папа ужасно волнуется, да и Хьюго тоже.
— Почему вы дали нам настолько странные имена?
Мама, кажется, искренне смеётся. Слишком уж неожиданым кажется мой вопрос, и я сама это отчасти понимаю. Но мне правда интересно, хоть я и застала её врасплох. Вот мамино имя, напротив, вполне нормальное для магического мира. При этом парадоксально, что бабушка с дедом являются магглами. Странно, что я и у них об этом никогда не интересовалась.
— Ну, отец выбрал имя твоему брату. В честь немецкого спортсмена. Потрясающий отбивающий Хуго Штиглиц. Его ещё называли «медведем квиддича». Я не стала возражать, ведь твоё имя не обсуждалось. В какой-то момент беременности я поняла, что назову тебя Роуз.
— Из-за фильма?
— Да, того маггловского.
— Вы с папой его смотрели?
— Уже после твоего рождения. Главная героиня была сильной и прошла через многое. Мне тогда захотелось, чтобы ты отчасти стала на неё похожей. Чтобы научилась ставить точки там, где у меня оставались запятые, — отвожу взгляд, и она это замечает: — И ты стала, Рози. Ты выросла в прекрасную девушку, которой я очень горжусь.
— Ты это сейчас говоришь не потому, что так думаешь, а из-за всей этой ситуации, — констатирую я, но мама возражает:
— Напротив, я просто раньше не знала, какая ты на самом деле. Ты всегда была такой скрытной и стеснительной. Молчуньей.
— Люди часто думают, что я стеснительная, потому что я всегда молчу во время их разговоров. Но на самом деле мне просто плевать, что они там рассказывают. По большей части.
Мама снова смеётся. Причём так, как это обычно делала тётя Джинни в моменты, когда Джеймс или Лили за семейным столом выдавали какую-то остроумную глупость. С весёлой гордостью во взгляде. И пониманием.
Так странно, мне казалось, моя мать не способна на подобное.
— Постарайся поспать, — говорит она немного погодя. — Тебе необходимо набраться сил. А завтра…
Внезапно я понимаю, что всё ещё в ночной рубашке, а значит, и без белья тоже. В Малфой-Мэноре… Правой рукой пытаюсь незаметно убедиться в своей правоте, но с удивлением обнаруживаю кружевную резинку. Не помню, чтобы надевала трусики, тем более эти.
Не успеваю толком додумать свою мысль, потому как мама подносит к моим губам пузырёк с лавандовым запахом.
— Это снотворное. Сделай два полных глотка. Утро вечера мудренее.
Протестовать не хватает сил. Возможно, она права… Во всём.