White Swan

Через две недели Тэхен возобновил занятия балетом. Он практикуется в тишине, и, несмотря на то, что его тело болит, он не собирается останавливаться. Чонгук наблюдает из задней части комнаты, только иногда делая комплименты или поправляя его. Тэхену кажется занятным, что даже спустя две недели, ему удается придерживаться своей обиды на Чонгука. Это не так сложно на самом деле, потому что он всегда боялся и был нерешительным рядом с ним, так что ему просто надо было усилить эти чувства, сделать заметными для Чонгука. Он вздрагивает при каждом прикосновении, не встречается с ним взглядом, отворачивается, когда Чонгук подходит к нему, и не разговаривает с ним. Это производит на Чонгука большее влияние, чем изначально думал Тэхен. Он всегда подавленный, и в нем больше нет прошлого азарта. Тэхен понимает, что это не займет много времени у Чонгука, чтобы стать прежним и злиться на него за неповиновение. Но пока он уязвим, стоит воспользоваться этим. Кроме того, кажется, что сейчас Чонгука на его стороне. Тэхен нуждается в этом, чтобы Чонгук полностью доверился и безвозвратно полюбил его. Но для начала нужно показать ему, что произойдет, если он этого не сделает. Казалось, это работает, Тэхену наконец-то разрешили подниматься наверх. Это не было похоже на шаг навстречу свободе, поскольку камеры внимательно наблюдали за ним в углу комнаты и возле спальни Джина. Нет, это не свобода, за ним следили еще внимательнее. Но, по крайней мере, он мог вздохнуть спокойно, осмотреть дом и знать, что его не заперли в одной комнате. Он был заперт в доме. Тэхен ложится на спину в ванне, губы погружаются в пенную воду, а глаза поднимаются к потолку. Даже в этом месте ему не удается избежать лебедей. Это было изображение черного лебедя, напавшего на белого, его когти вонзились в оперение цвета слоновой кости. Он думает о Чимине и упирается головой в край ванны. Это загадка, ему ничего не понятно. Как он будет вести себя с Чимином? Да, Тэхен мог быть сильным перед Чонгуком, даже перед Джином. Но Чимин? Это было похоже на удар ножом прямо в сердце. Может ли он спасти Чимина? Или ему стоит погубить его, как и остальных? Он закрыл глаза и вдохнул воздух ртом. У него не было определенного плана. Все происходило так неожиданно, Чонгук не был хорошим или злым персонажем. Тэхен знал, что Чонгук находился где-то посередине, способный на доброту и жестокость. Тэхен лежал в ванне, пока вода не остыла, и не появилось чувство слабости, будто он вот-вот может рухнуть, и вода заполнит его легкие, позволяя темноте овладеть его телом. Он встает полностью обнаженный. Его глаза на мгновение останавливаются на камере в углу, больше нет смысла беспокоиться о том, что кто-то увидит его в таком виде. Как будто они не видели его таким прежде. Его пальцы касаются мягкого коврика, он вытирается полотенцем и смотрит в зеркало, совсем другой. Худой. Изящный. Красивый. Когда он начинает сушить волосы, то в замешательстве подносит руку к горлу. Там странное покалывание, и чувствуется что-то инородное. Наклонив голову вперед, он опирается об раковину. Кашляет, но это не помогает. Он не задыхается, но ощущения неприятные. Глаза слезятся, лицо становиться красным от кашля, с помощью которого он пытается избавиться от этого чувства. Трясущейся рукой он проталкивает свой длинный указательный палец в рот, закрывает глаза, когда чувствует, что начинает задыхаться. Он не хочет, чтобы его вырвало и пытается сдержать позывы, проталкивая руку дальше. Потом скользит пальцем по горлу, ноготь зацепляется за что-то, он выдергивает это и уже не может сдержать рвотный позыв. Но так как его желудок пустой, это причиняет только очень сильную боль. Когда жжение проходит, он наконец-то может посмотреть на то, что находилось в его горле. Тело Тэхена напрягается, когда ему становится понятно, что на его ладони лежит белое перо. Оно было все в слюне, но это без сомнения перо. Его губы приоткрылись, он прикоснулся к нему и почувствовал твердый стержень и мягкость пера. Это не может быть правдой, не так ли? Он сжал ладонь, тяжело дыша и прижимаясь лбом к раковине. У него началась гипервентиляция*, ему необходимо успокоиться. Это все ненастоящее, это все ненастоящее. Всего лишь стресс, просто стресс, давящий на него. Десять глубоких вдохов и выдохов. Когда все закончилось, Тэхен раскрыл ладонь, пера больше не было. Он сглотнул. Видишь, это не так сложно, это неправда. Но все же не в силах больше смотреть на себя, Тэхен отворачивается и сушит волосы, глядя на дверь. Потом переодевается и сразу же сбегает из ванны, пытаясь игнорировать и забыть все, что только что произошло. Это не было настоящим, так почему тогда должно волновать его? И когда он ушел, перо продолжало аккуратно лежать в мраморной раковине. Тэхен потирал пальцы, пока шел по дому, он остановился, когда услышал звуки пианино вдалеке. Знакомая мелодия, хотя ему не известно ее название. Он пытается сосредоточиться на своей прогулке и игнорировать это, но не может сопротивляться этому притяжению. Мелодия резкая, не очень приятная. Тэхен теребит подол кремовой рубашки. Она продолжается, и он понимает, что наслаждается ей. Звук становится громче, клавиши дребезжат, когда дело доходит до крещендо. Тэхен не произнес ни слова, когда музыка прекратилась, смотря на человека, сидящего на скамейке. Ну, теперь, когда он пришел сюда, то даже не понимал с какой целью сделал это. “Я знаю, что ты стоишь там. Иди сюда.” Тэхен услышал голос Юнги и сглотнул. Было бы неразумно уйти, поэтому он шагнул вперед. Юнги продолжал сгорбившись сидеть на скамейке с нечитаемым выражением лица. Он не выглядел злым, но и не был довольным. Тэхен скрестил руки и посмотрел ему прямо в глаза, слегка приподнимая подбородок. Казалось, что на лице Юнги появилась небольшая улыбка, когда он полностью развернулся. “Не стоит делать такое выражение лица. Просто подойди и сядь.” Тэхен нахмурился, прежде чем подойти и присесть рядом с Юнги. Юнги положил руки на клавиши. “Ты знаешь какую-нибудь мелодию?” Тэхен осторожно посмотрел сначала на него, прежде чем перевести взгляд на клавиши. На них не было пыли. Он мог видеть свое отражение. Тэхен положил один палец на клавиши и начал играть ‘У Марии был маленький ягненок’, но пропустил одну ноту и сбился. Это звучало ужасно по сравнению с тем, как до этого играл Юнги, и он снова посмотрел на него. Юнги улыбнулся, хотя его губы все еще были сомкнуты. В отличии от улыбки Джина, она казалась искренней. “Хорошо, уже что-то.” Юнги начал играть что-то простое на своей стороне пианино, и Тэхен молча наблюдал. Он закусил нижнюю губу, пытаясь сдержать слова, подступающие к горлу. “...Чонгук всегда такой?” Наконец-то спросил он немного тихо, так как знал, что где-то есть камера. “Чонгук всегда какой?” Повторил Юнги. “Ты понимаешь, о чем я.” Тихо сказал Тэхен, зная, что Юнги догадывался, что он имеет в виду. Тэхен осознает, что не должен это спрашивать, но ему необходимо получить ответы. Ему просто нужно найти подход к Юнги. “Нет, не всегда. Но уже довольно давно.” Как ни странно, Юнги ответил. “И тебе не надо так тихо шептать. Я убрал камеру из этой комнаты. Мне надоело все время натыкаться на нее взглядом.” Тэхен моргнул в замешательстве. Ему было трудно понять Юнги и его мотивы. “Т-ты…” “Но правильно, ты должен быть аккуратным и беспокоиться насчет этого. Я бы не стал свободно говорить везде в этом доме. Единственные места, где нет камер, — это эта комната и лебединая комната. Джин теперь позаботился, чтобы и в клетке были камеры после того, что там произошло. Ты должен быть осторожен.” “Я… Почему ты все это рассказываешь мне? Я думал… Я думал, что ты заодно с ними.” Спросил Тэхен, чувствуя, что запутывается еще больше. Когда ему казалось, что он наконец-то нашел правду, все рушилось в следующее мгновение. Юнги приподнял бровь, продолжая играть. “Ох, это так. Не пойми меня неправильно. Я не привязался к тебе, и ничего бы не почувствовал, если бы Джин убил тебя. Но я не хочу, чтобы ты совершил что-то глупое и разгневал его. Видишь ли, Чонгук действительно привязался к тебе. Те, кто был до тебя, являлись прекрасными балеринами и тому подобное… Но он никогда их не любил. Да, он пытался сделать это, но ты, ты другой. Он думает только о тебе все время.” “И по правде говоря,” размышлял Юнги, “Чонгук всегда получает все, что хочет.” Тэхен ничего не сказал, и Юнги продолжил. “Джин и я любим Чонгука по-разному. Я делаю то, что хочет Чонгук, а Джин делает то, что считает правильным для Чонгука. Так что, если бы я был на твоем месте. Я бы попытался добиться расположения Джина.” “И зачем мне это делать?” “Потому что, если ты еще не заметил, Джин – глава семьи. Твое положение сейчас очень шаткое, он хотел убить тебя, когда ты выпрыгнул из машины. Единственное, что помешало ему сделать это был Чонгук. К тому же, они не могут сказать тебе этого, но я могу. Если ты на что-то еще надеешься, то первое что тебе следует сделать - это перешагнуть свою гордость и извиниться перед Джином.” Тэхен сглотнул. Он не был уверен, можно ли доверять Юнги, но его слова не похожи на ложь. Это бы спасло его, единственной проблемой являлась ненависть к Джину. Но ему необходимо это сделать, если он хочет победить, увидеть их погибель. Его взгляд переместился на клавиши. “Как мне это сделать?” Кончики губ Юнги дернулись вверх. “Просто делай то, что нравится Джину. Драматизм, как в мелодрамах. Встань на колени, посмотри в землю и попроси прощения. Боже, просто потешь его эго, и он снова будет обращаться к тебе, как к идеальному маленькому лебедю.” Сказал он с небольшим сарказмом в голосе в конце. Тэхен почувствовал напряжение в голосе Юнги. “...Ты и Джин, вы-” “У нас сложные отношения.” Ответил Юнги, прежде чем Тэхен успел закончить. “Но повторюсь, я на его стороне. Я делаю то, что хочет Чонгук. И если Чонгук любит Джина, то и я должен. Просто поступай, как я тебе говорю, хорошо?” Тэхен медленно кивнул. Так это правда, Юнги был заодно с Джином, однако не полностью. Это сбивало с толку, если все это не ложь то, почему тогда Джин был главой? Что привело его к этому? “А сейчас иди. Чем раньше ты это сделаешь, тем лучше. Вероятно, он сейчас находится в библиотеке, просто зайди туда и закончи со всем этим.” Тэхен вздохнул и встал со скамейки, не желая делать это, однако он понимал, что иначе его план будет провален. Джин должен снова доверять ему, считать его послушным и не несущим угрозу. “Ох, Тэхен?” Сказал Юнги, прежде чем Тэхен успел выйти из комнаты. Выражение лица Юнги стало серьезным. “Просто чтобы ты знал, у Чонгука проблемы с запоминанием вещей.” Губы Тэхена приоткрылись, в то время как Юнги развернулся и продолжил играть на пианино. Он размышлял о том, что Юнги хотел донести до него этими словами. Что это вообще означает, у Чонгука проблемы с памятью? Ничего не понятно, и, хотя он продолжал держать эту мысль в голове, сейчас у него другие проблемы. Тэхен шел по коридору по направлению к маленькой библиотеке, проходя мимо закрытой двери. Он остановился и нахмурил брови, медленно возвращаясь назад пока не оказался лицом к этой двери. Юнги упомянул две комнаты без камер. С пианино и лебединую комнату. Тэхен не имел представления, что такое лебединая комната и что это вообще означает. В доме было огромное количество дверей, но эта отличалась от них. По краям располагались белые лебеди, а прямо наверху находился еще один белый лебедь, но крупнее и в короне. Каждая важная дверь имела похожий дизайн, и, возможно, это и есть лебединая комната. Что-то зловещее было в воздухе, ему хотелось убежать, но в то же время открыть и посмотреть, что находится внутри. Казалось, время замедлилось, когда его рука легла на дверную ручку. Любопытство одолевало его, ему хотелось знать, что же внутри, даже если это приведет его в ужас. Рука обернулась вокруг металлической ручки, и он повернул ее. Закрыта. Тэхен с разочарованным выражением лица убрал руку. Конечно, она заперта. Когда он подошел ближе к библиотеке, в его горле образовался комок. Она была размером с гостиную, с книгами вдоль всех стен и декорациями, как в музее. Его ноги стали ватными, когда он увидел Джина, сидящего в большом кожаном кресле и читающего книгу, как будто он был королем. Джин откинулся на спинку, приподняв брови, когда Тэхен подошел к нему, отложив книгу на мгновенье, чтобы взглянуть на него. Тэхен начал играть свою роль еще когда зашел в библиотеку, его глаза немного слезились, он сутулился. Таким людям как Джин нравится слабость других. Для Тэхена не страшно стать таким, пока внутри он оставался сильным. Джин посмотрел на него темными глазами, когда он остановился перед ним. “И что же ты делаешь, приходишь и мешаешь мне как всегда?” Спросил Джин ядовитым голосом. Тэхену больше всего хотелось ранить Джина, но он оставался спокойным. Сначала доверие. Он покачал головой и сглотнул, нижняя губа дрожала. Было легко притворяться, Тэхен сел рядом с ногами Джина, следую совету Юнги. Пальцами дотронулся до ткани штанов Джина, а головой прижался к его коленям. Слезы стекали по щекам, и он должно быть выглядел очень уродливо. “М-мне так жаль… Я знаю, что вы все еще злитесь на меня за то, что я сделал, но мне действительно жаль. Я… Я не хочу, что вы меня ненавидели. Я клянусь, что буду хорошим, я усвоил урок.” Всхлипывал Тэхен, дрожа всем телом. Он закрыл глаза, пытаясь как можно сильнее плакать, когда услышал, что Джин начал говорить. “Почему? Почему я должен простить тебя, когда все что делаешь - это разочаровываешь меня?” холодно спросил Джин. “П-потому что…” Тэхен начал поднимать голову, протягивая руку к Джину, “Я никогда больше не сделаю подобного. Вы преподали мне урок, вы помогли мне открыть глаза. Я буду хорошим, я буду делать все, что только захочет Чонгук.” Джин наклонился, пока между их лицами не осталось расстояние в несколько дюймов. Тэхен мог видеть собственное отражение в глазах напротив, таких черных, похожих на зеркало. Красиво, но так опасно. Тэхен не смог бы отвести взгляд, даже если бы захотел. “А что будет если ты не сможешь сделать что-то? Что если ты провалишься, не сможешь стать белым лебедем?” Тэхен сглотнул. “Тогда вы можете убить меня. Я не буду сопротивляться.” Глаза Джина стали полумесяцами. Разве это не наделяло его еще большей властью, руководить чей-то жизнью? Тэхен знал, что Джин начинает сдаваться, его слабость – это его гордость и эго. Джин приподнял лицо Тэхена ладонью, большим пальцем потирая щеку. Она стала немного пухлее. “Ну, разве ты не хороший питомец?” Прошептал Джин. Тэхен медленно кивнул. Это чрезвычайно опасно, обманывать такого человека, как Джина. Такая игра может стоить ему жизни. Но в любом случае, терять нечего. У него и так нет жизни. Сопротивлялись ли другие? Джин опустил лицо, и Тэхен вздрогнул, когда их губы встретились на мгновение. Меньше секунды, целомудренный поцелуй, но Тэхен почувствовал, как холодный пот течет по затылку. Чонгук казался святым по сравнению с этим человеческим воплощение дьявола. Тэхен хочет увидеть падение Джина. Показать ему, какого это, когда у тебя отрывают крылья. “Ты клянешься?” “Клянусь.” Нежно ответил Тэхен Нет “Ты будешь послушным?” “Всегда.” Никогда Джин улыбнулся. “Я прощаю тебя.” Тэхен зарыдал, пряча лицо в коленях Джина. Так забавно, он поверил ему, обнял и начал успокаивать. Ложь, был ли он другим? Это не имеет значения в конце концов. Ничего из этого. “Тэхен, Тэхен. Вставай, пойдем со мной.” Мягко сказал Джин, поднимая Тэхена. И Тэхен подчинился, держась за руку Джина и следуя ему. Интересно, что он думал о нем и почему? Был ли Тэхен украшением, домашним животным? Или кем-то еще? Возможно, ему никогда не станет это известно, но он и не хочет этого. Существуют вещи, которые должны навсегда остаться тайной. Они остановились напротив зеркала. Джин выглядел таким высоким, хотя на самом деле он был на дюйм или два** выше его. В нем чувствовалась сила, что пугало Тэхена. Джин наклонился и прошептал ему на ухо. “Снимай одежду.” Тэхен не колебался, даже если почувствовал что-то странное в сердце. Джин не должен прикасаться к нему, только Чонгук может делать это. Но, увы, он обязан следовать приказам Джина. Тэхен спокойно разделся, одежды упала на пол к его ногам. Он посмотрел в зеркало. Сейчас, он даже не мог смотреть на свое обнаженное тело в сексуальном плане. Чонгук и другие могли, но не он сам. Это делало его невинным? Джин смотрел на его тело через зеркало, лаская глазами и осматривая каждый дюйм кожи. Его рука обхватила бедро Тэхена. “Ты можешь принадлежать Чонгуку, но Чонгук принадлежит мне. А это означает, что ты тоже мой.” Улыбнулся Джин. Тэхен увидел Чонгука, стоящего позади них через зеркало. На его лице виднелась обида. Как он мог простить Джина раньше Чонгука? Чонгук ведь был тем, кто заботился о нем и просил, чтобы его отпустили? Он прижался к Джину с нечитаемым выражением лица, слезы уже высохли. Да, Джин был главой дома, но Тэхен – сердцем. Он мог видеть, как Чонгук сжимает кулаки. Ревность – ужасная вещь, разрывающая на части людей, которые любят. Разве это не будет кошмарно, если Чонгук пойдет против Джина Чонгук сказал, что любит его больше всего на свете. Как далеко он сможет зайти, чтобы доказать это? Тэхен улыбнулся. Возможно, он сможет сделать Чонгука своим. ~ Чимин потер синяки на коленях, морщась от боли. Он сидел в своей комнате, хотя скоро должен был уходить. В конце концов, сегодня воскресенье. День уборки. Он чувствовал усталость, просто усталость. Надежда уже покинула его, и ему не известно, сколько еще он сможет продержаться. Вздохнув, Чимин достал фотографию из-под подушки. Он мог спрятать это где-нибудь в другом месте, но Чонгук уже видел ее, так что в этом не было смысла. Она была помятой и выглядела так будто вот-вот рассыпится. Но тем не менее, это единственное его ценное имущество в этом доме, которое Чонгук не отнял у него. Она была сделана, когда они с Тэхеном были детьми. Это десятый день рождения Чимина, Тэхен широко улыбался, а у Чимина замерзший нос. Конфетти застыло в воздухе, а их рубашки были в грязи, так как они до этого валялись на земле. Воспоминания туманные, но все еще пробуждали чувства в Чимине. Так приятно снова улыбаться. Тэхен был рядом после стольких лет, но они все еще находились в разных мирах. Раньше Чимин мечтал снова увидеть его, почувствовать всю эту любовь и безопасность. Но Чонгук отнял даже это у него. Он положил фотографии обратно. Настало время уходить. Ему не стоит ранить себя воспоминаниями из жизни, которую уже не вернуть. Сейчас он ничего не может сделать для Тэхена. Любая попытка только навредит им обоим. Он ушел. Это худший день недели для него, постоянное напоминание о том, что может с ним произойти. Да, он могу уйти. Чонгук любил это говорить. Как весело. Чонгуку так нравится это повторять. Он схватил тряпку из шкафа и пошел дальше по коридору, держа в руке связку ключей. К счастью, он никого не встретил по пути. Давление в груди увеличилось, когда Чимин подошел к двери. Сделав глубокий вздох, он вставил ключ в замок и повернул ручку. С тяжестью в сердце он зашел в лебединую комнату и закрыл за собой дверь.