Песня-тема: «Sleeping Sun» by Nightwish
В ответ раздался иступленный смех: «А как же!» Голос звучал совсем по-юношески, чему Вэй Усянь ни капли не удивился. Вэнь Жохань был крайне искусным заклинателем, и, само собой разумеется, его физическое тело всегда оставалось на пике своих возможностей.Выдержка из 49 главы романа
×××
Солнце спокойно засыпает Впервые на всё столетие. Тоскливые океаны успокаиваются, и с алыми, Пылающим ласкам приходит конец… Ради своих грез я берегу свою жизнь, Ради своих желаний я созерцаю эту ночь. На излете времени останется одна правда: Лишиться веры — значит совершить преступление…
×××
Вэй Усянь проснулся один, чувствуя сильнейшую головную боль. Седьмого дяди нигде не было видно: только маленькая тарелочка со сладостями и кувшин с ликером стояли рядом. Вэй Ин благодарно принял пищу, и пульсирующая боль постепенно ушла. «Какой кошмар», — подумал он про себя. — Ах, ты проснулся, — сказал Седьмой дядя, входя с миской лапши. — Как ты себя чувствуешь? Вэй Усянь улыбнулся ему и ответил: — Мне приснился страшный сон, но сейчас я в порядке. Седьмой дядя нахмурился, но ничего не сказал. Он передал миску и пару палочек для еды Вэй Ину. — Это был действительно странный сон, Седьмой дядя, — продолжил Вэй Усянь, — мне снилось, что вы — Вэнь Жохань, да ещё и мой дедушка! — он хихикнул. Седьмой дядя нахмурился ещё сильнее. — Ешь, — сказал он молодому человеку. — Мы поговорим об этом позже. — Вы даже говорите, как дедушка, — посетовал Вэй Усянь, но послушно покончил с приёмом пищи. — И вы всегда меня кормите. — Ты слишком худой! — категорично сказал Седьмой дядя. Вэй Усянь небрежно отмахнулся от беспокойства: — Всё хорошо, всё хорошо. Я в порядке, — он ярко улыбнулся, чтобы подчеркнуть суть своих слов. Седьмой дядя снова нахмурился. — Очевидно же, что нет, — сказал он, — ты всё отрицаешь и впадаешь в истерику. Вэй Усянь застыл, а его улыбка исказилась в страдальческой гримасе. — Нет, — прошептал он. Вэнь Жохань молча наблюдал за ним. Когда стало понятно, что Вэй Ин больше не собирается ничего говорить, Вэнь Жохань вздохнул. — Тебе не любопытно? — спросил он. Вэй Усянь яростно затряс головой и на всякий случай зажал уши ладонями. — Ты не можешь скрываться от правды, дитя, — тихо сказал Вэнь Жохань. — И правда в том, что в тебе течёт кровь клана Вэнь. — Это невозможно! Я не верю! — крикнул Вэй Усянь. — Вы недостаточно стары, чтобы быть моим дедом! Вэнь Жохань рассмеялся: — Я польщен твоими словами, мой мальчик, но уверяю, что в три раза старше тебя. Он пошевелил пальцами, и внешность Седьмого дяди растворилась в прекрасной, царственной фигуре Вэнь Жоханя… Он выглядел достаточно молодым и запросто мог сойти бы за ровесника Вэй Ина. Вэй Усянь смотрел на него с широко раскрытыми глазами. — Когда ты достигнешь моего уровня совершенствования, — сказал Вэнь Жохань, все еще смеясь, — это пара пустяков. Вэй Усянь слабо покачал головой. Мужчина продолжил: — Твой отец был моим сыном. Точнее, моим первенцем. Результат юношеской неосторожности… короткая летняя интрига. Твоя бабушка — прекрасная девушка, но, к сожалению, слуга — была умной и неповторимой девой. Я бродил в замаскированном виде, притворяясь бродячим заклинателем. Мы встретились во время ночной охоты — она и мальчик Вэй были помощниками наследника Цзян, — и я провел несколько недель с ними, втроём. Знаешь, то был первый и единственный раз в моей жизни, когда меня преследовала дева. Я был очарован. Она не знала ни моего происхождения, ни статуса, ни богатства, ни влияния, ни силы… ни даже моего истинного облика, и она все еще желала меня. Как я мог устоять перед такой прекрасной соблазнительницей? — его голос звучал мягче, как будто он перенесся в те приятные картины прошлого. — Но мне вскоре пришлось покинуть её, а она не возражала и вышла замуж за Вэя почти сразу же после этого — конечно, я и не пытался следить за ней. Возможно, мне следовало. Но я был довольно… опрометчивым, когда был молодым. А после того, как я стал главой ордена, — было много членов клана — я не мог уследить за всеми. В конце концов, твой отец не был особенно выдающимся. Мне часто говорили, что талант «пропускает поколение». Вэнь Жохань с сожалением покачал головой. — Вы ошиблись, — огрызнулся Вэй Усянь, на что мужчина лишь улыбнулся. — Нет, дитя. Цзинь Гуанъяо, может, и является скользким типом, но однако очень умен и дотошен в своих исследованиях. Я заставил его изучить твою биографию после того, как ты вернулся из мертвых… Хотя Чао-эр поклялся, что убил тебя. Исследование Цзинь Гуанъяо было очень тщательным. Он проследил твоих предков до первого Вэя, который прислуживал основателю ордена Юньмэн Цзян. — Он слегка засмеялся. — Конечно, он понятия не имел, что ты не Вэй. Я заподозрил правду, когда узнал, кто твоя бабушка и когда родился твой отец, особенно после того, как один из огней стал необычайно ярко-красного цвета, когда ты был в горах Луаньцзан. И это подтвердилось, когда я увидел тебя в первый раз. С таким небольшим количеством оставшихся членов клана Вэнь было вполне естественно, что я определил каждое пламя… А твоё сильно отличалось от остальных. — Если вы знали, почему не сказали мне раньше? Почему вы прятались? — потребовал ответа Вэй Усянь. Лицо Вэнь Жоханя потемнело: — Ты знаешь, я был почти обезглавлен Хэншенем Мэн Яо. Если бы не потрясающие способности Вэнь Цин, то я бы давно был мёртв. Глаза Вэй Усяня расширились: — Она знала, кто ты? — Конечно. Она всегда была одной из моих любимых племянниц. Будь Вэнь Цин моей дочерью, я бы сделал ее наследницей. Ни один из моих сыновей не был на высоте, — он вздохнул. — Хотя жаль, что я не знал о твоем отце раньше. У него мог быть потенциал, если бы он был как следует обучен. Я бы, по крайней мере, хотел встретиться со своим первенцем. — Она не сказала мне, — прошептал Вэй Ин, как будто и не слышал последнюю часть сказанного Вэнь Жоханем. — Зачем ей это? — спросил он. — У меня не было намерений причинять тебе вред. — Знала ли она, что мы… связаны? — Она подозревала, — сказал Вэнь Жохань. — Я не говорил ей, но помнишь, как молодой глава ордена Юньмен Цзян вспорол тебя мечом? Ты потерял тогда слишком много крови, а я предложил свою. А-Цин была удивлена, потому что я никогда не делал этого раньше, — рассмеялся он, а затем проворчал, — но она вытянула из меня много крови, как только поняла, что твоя и моя — точное совпадение, а это возможно лишь с случае, если мы прямые родственники. Но она ничего не сказала. Эта девушка всегда была сдержанной. Она знала о твоем золотом ядре, не так ли? Вэй Усянь кивнул. — Она тоже не сказала мне об этом, — произнёс Вэнь Жохань. Его глаза светились, когда он наклонился вперед и спросил: — Почему бы тебе не сказать мне, кто украл твое золотое ядро, мой мальчик, и я верну его тебе? — Никто не крал мое золотое ядро! — сплюнул Вэй Усянь. — Мне и без него хорошо. — Но это не был Вэнь Чжулю, который был способен расплавить ядро. Я знаю, как выглядит его работа. — Вэнь Жохань задумчиво потер подбородок. — Ты добровольно отдал своё ядро? Вэй Усянь отвечать отказался. — Так ты действительно это сделал, — утвердительно произнёс Вэнь Жохань. — Кто это был? Твой дорогой шиди? Неудивительно, что он стал таким могущественным после того, как сбежал из лап Чао-эра. Вэнь Чжулю расплавил его ядро? Я не следил за передвижением Чао-эра и Сюй-эра. Вэй Усянь в ужасе уставился на него. Неужели так легко догадаться? Паника захлестнула его мысли. Он потянулся к плечам Вэнь Жоханя и крепко сжал их. — Вы не должны никому говорить, особенно Цзян Чэну! — горячо умолял он, не заботясь ни о чем другом. Мужчина стрельнул в него странным взглядом: — Ты пожертвовал всем ради этого мальчика, и теперь говоришь мне, что он даже не знает, что ты сделал? — Конечно, нет! Как вы думаете, он бы просто так это оставил, если бы знал? Я придумал историю о Баошань Саньжэнь и попросил Вэнь Цин и Вэнь Нина помочь мне, — ответил Вэй Ин и быстро убрал руки, смутившись. Вэнь Жохань потерял дар речи. Он недоверчиво покачал головой. — Ты… как ты можешь быть таким… добродетельным? Таким благородным?! Вэй Усянь пожал плечами и тихо сказал: — Я обещал дяде Цзяну и мадам Юй, что я защищу Цзян Чэна. Мужчина в ответ вздохнул: — Кто-нибудь знает? — Только Вэнь Цин и Вэнь Нин… И теперь ещё вы. Вэнь Жохань нахмурился: — Как насчет того мальчика из клана Лань, который влюблен в тебя? Тот, с кем ты обедал, когда он пришел в горы? Который купил тех смешных бабочек для А-Юаня? Вэй Усянь захлопал глазами. — Вы имеете в виду Лань Чжаня? — Он горько улыбнулся. — Он ненавидит меня! Раньше мы были друзьями, но такой правильный и праведный человек, как Лань Чжань, больше всего на свете ненавидит последователей тёмного пути, поэтому я стал самым презренным и отвратительным существом, которое он мог себе представить. Он пытался вернуть меня в Гусу, чтобы запереть. Вэнь Жохань снова засмеялся: — Самоотверженный, глупый ребенок! Если бы не твой удивительный талант, я бы подумал, что Пурпурная Паучиха высосала из тебя всю кровь клана Вэнь. Вэй Усянь отвернулся. — Если бы она знала, что во мне течёт кровь клана Вэнь, она убила бы меня в тот же день, когда дядя Цзян привел меня домой, — он свернулся в несчастный клубок. — Может, и стоило. Похоже, я стал ещё большей мерзостью, чем был раньше. Вэнь Жохань вздохнул: — Почему ты так расстроен? Разве тебе неприятно узнать, что у тебя все еще есть живые кровные родственники? Вэй Ин посмотрел на него. — Живые кровные родственники? — воскликнул он, плача. — Вы забыли, кто убил большинство ваших… наших кровных родственников? И такими ужасными методами? — Он встал, его лицо исказилось от ярости, когда сгустки тёмной ци собрались вокруг него, как чёрные тени. Его глаза светились красным. Вэнь Жохань с любопытством наблюдал за ним, очарованный этим проявлением силы. — Я должен покончить с этим раз и навсегда, — прорычал Вэй Усянь, оскалив зубы, как разъярённый волк. — Давайте вместе покончим с этим здесь, мастер Вэнь! В глазах Вэнь Жоханя сверкали нечитаемые эмоции: — Это то, чего ты действительно хочешь, дитя? Щупальца тёмной ци атаковали его, но тут же отскочили от барьера красного света, который мужчина лениво воздвиг. — Я не знаю, чего я хочу, черт возьми! — кричал Вэй Усянь. — Я не знаю, что и думать! Я такой же, как псы из клана Вэнь, которых я убил? — Конечно, нет, — спокойно ответил Вэнь Жохань, опуская барьер. Тёмная ци исчезла также внезапно, как и появилась. Вэй Ин упал на колени, тяжело дыша. Вэнь Жохань был обеспокоен, поэтому подошёл ближе. — Я не знаю, что делать, — тихо плакал Вэй Усянь. — Кто я? Что я? — Он на мгновение замолчал, а затем истерически засмеялся, не обращая внимания на слезы, стекающие по его лицу. — Ха-ха, я вижу, теперь я вижу! Это потрясающе! Мадам Юй была права! Я предвестник разрушения, олицетворение хаоса. Я уничтожал своих собственных членов клана, даже стёр орден с лица земли; я разрушил клан, который принял меня, и семью, усыновившую меня; а место, где я учился, сожгли. Я убил своего шурина* из другого ордена и сделал своего единственного племянника сиротой! Ха-ха, какое же я чудовище! Ха-ха, и подумать только, что все, что мне было нужно, чтобы защитить всех, это позволить собакам съесть себя, прежде чем дядя Цзян найдет меня на улице! — Он согнулся пополам, заливаясь безумным безудержным смехом. — Вы когда-нибудь слышали о таком нелепом, банальном, отвратительном существе, дедушка? — последнее слово было произнесено, как эпитет. Вэнь Жохань раздраженно цокнул языком. Он вынул длинную иглу из рукава, схватил Вэй Усяня за подбородок, чтобы поднять лицо, и вонзил иглу в лоб. Вэй Ин рухнул. — Беспокойное дитя, — пробормотал Вэнь Жохань, положив его на кровать и накинув на него одеяло. Бывший глава ордена Вэнь коснулся своего собственного лица, почувствовав себя после этой сцены весьма странно, и обнаружил, что его щеки влажны от слёз, чему очень удивился. — О, — сказал он с любопытством, — значит, это сочувствие? — на его лице появилась легкая улыбка, когда он посмотрел на внука. — Ты вознамерился сделать из меня человека, дитя, или это случайность?×××
Хотел бы я, чтоб эта ночь Длилась вечно. Темнота, что меня окружает, Берега солнечного моря… О, как бы мне хотелось зайти с этим Солнцем, Засыпая, Проливая слезы, С тобой…
×××
Вэнь Жохань оставил Вэй Усяня спать на целый день. У него не было ни терпения, ни желания иметь дело с истеричным ребенком, подумал он сердито. Полностью готовый уложить внука назад при первых признаках истерии, он вытащил иглу изо лба Вэй Усяня. Вэй Ин открыл глаза, увидел Вэнь Жоханя и застонал. — Ты собираешься сказать, что это снова был кошмар? — лукаво спросил мужчина. — Слишком поздно для этого, — слабо сказал Вэй Усянь, садясь. — Это нормально для тебя… ты знаешь… — Он указал на лицо Вэнь Жоханя. — Выглядеть так?.. Вэнь Жохань поджал губы, выглядя довольно обиженным: — А что не так с моей внешностью? Разве я менее красив, чем адепты ордена Гусу Лань? Вэй Усянь слабо усмехнулся: — Нет, нет, вы очень красивы. Слишком красивы для мужчины вашего возраста, дедушка. «Только Лань Чжань красивее», — подумал он про себя. Вэнь Жохань, казалось, успокоился: — Тогда почему ты спросил об этом? — Я имел в виду, не следует ли вам снова стать Седьмым дядей? Лицо Вэнь Жоханя известно, верно? Люди будут паниковать, если увидят вас, — поспешно объяснил Вэй Ин. — Я изменю свою внешность, когда выйду на улицу, — сказал мужчина. — Даже если бы я этого не сделал, мир скоро снова увидит это лицо. Веселье исчезло с лица Вэй Усяня. — Вот почему вы сказали мне правду сейчас? Потому что вы хотите, чтобы я помог воссоздать клан Вэнь? — тихо спросил он. — А ты хочешь? — спросил мужчина. — Чего я хочу? — Вэй Усянь огрызнулся. — Восстановить клан Вэнь. Вэй Ин закусил губу: — Нет… Да… Я не знаю. — Мне нужно, чтобы ты дал ответ, а не варианты ответа на вопрос с множественным выбором. — Я не знаю. — Тогда мы подождем, пока ты не узнаешь, — небрежно сказал Вэнь Жохань. Вэй Усянь уставился на него широко раскрытыми глазами, в которых плескалось замешательство. — Почему вы сказали мне правду сейчас? — Ты сам спросил меня, юноша. Разве ты не хочешь знать? Я могу стереть твою память, — холодно сказал Вэнь Жохань. — Хватит отвечать на мои вопросы вопросами! — воскликнул Вэй Усянь, в его глазах вспыхнуло раздражение. — Что вы хотите от меня? Почему вы спасли меня? Почему вы выбрали именно это время, чтобы раскрыть правду? Вэнь Жохань слегка улыбнулся. — Ты можешь назвать это снисходительностью бабушки и дедушки, когда те нашли давно потерянного внука, — он погладил Вэй Усяня по голове, словно успокаивая разгневанного кота. — Прежде всего, я хочу, чтобы ты поправился и снова был здоров. — А после этого? — Мы увидим, — Вэнь Жохань одёрнул руку. — Отдыхай. Восстанавливайся. Вэй Усянь склонил голову. — Вы не ненавидите меня? Не обвиняете? — спросил он тихим голосом. — А я должен? — Я — одна из главных причин падения клана Вэнь. Я убил бесчисленное множество людей. — Ты также был единственным, кто решил спасти и защитить оставшихся членов клана Вэнь. — Но я убил много людей! — плакал Вэй Усянь. — Ну, — сказал Вэнь Жохань, ухмыляясь, — я тоже. Ты всегда можешь объяснить это тем, что это наследственная черта, над которой ты не властен. Из груди Старейшины Илина вырвался сдавленный смешок: — Я адепт демонического культа. Вэнь Жохань поднял бровь: — Ну и что? — Это путь отступников! — Ты сильный, блестящий, талантливый и находчивый. За исключением случайных проблем с контролем, я не вижу трудности. — Я несу за собой смерть и разрушение… — Ты что, хотел сейчас похвастаться? — Все ненавидят меня! Держу пари, что мир совершенствования празднует мою смерть! — Я могу придумать несколько исключений. — Да? Кто, например? — бросил вызов Вэй Усянь. — Я. Вэнь Нин. Малыш Вэнь. Мальчик Лань. Возможно, даже твой шиди. Несчастные ученые, назначенные Цзинь Гуаншанем для толкования твоих работ. — Определенно не Лань Чжань или Цзян Чэн. Они ненавидят меня. Вэнь Жохань вздохнул. — Я не могу понять, действительно ли ты такой тупой или ты считаешь себя настолько недостойным привязанности, что не можешь видеть то, что находится прямо у тебя под носом. — Он слабо улыбнулся. — Если для тебя это имеет значение, я горжусь тем, что называю тебя своим внуком, и тем, чего ты достиг. Ты необыкновенный юноша. К своему ужасу, Вэй Усянь заплакал и бросился на Вэнь Жоханя, который неловко поймал его, не зная, что делать. Когда стало понятно, что слёзы не скоро перестанут течь из юношеских глаз, мужчина снова вытащил иглу из рукава, пробормотав: — Ты все еще несдержан. Нужно ещё работать над проблемой контроля.×××
У печали человеческое сердце, Она отступит от бога моего. Я уплыл бы до тысячи лун Без какого-либо направления… Ночь будет мечтать О двухстах двадцати двух днях света… Прекрасный момент для поэтов, Пока не иссякли все слова…
×××
Вэй Усянь был жутко тихим и замкнутым, когда проснулся в следующий раз. Он давал односложные ответы, когда Вэнь Жохань что-то спрашивал, и делал так, как ему велели, но вяло и как будто бы с неохотой. После двух дней такого поведения в духе восставшего мертвеца Вэнь Жохань был крайне раздражен. — Хорошо, хватит дуться! — отрезал он. Вэй Усянь тупо посмотрел на него тусклым мутным взглядом обычно бодрых серых глаз. Вэнь Жохань приподнял его за подбородок и посмотрел ему в лицо. — Что ты задумал, Старейшина Илина? — спросил он. Упомянутый Старейшина Илина сильно вздрогнул от того, как его назвали. — А я-то было подумал, что тебе будет интересно услышать новости о твоих друзьях, которые я получил с большим трудом, — сказал Вэнь Жохань, преувеличенно качая головой. — Юньмэн Цзян и Гусу Лань, похоже, в последнее время испытывают трудности. Вэй Усянь нахмурился, меж бровей залегла морщинка. Удовлетворенный реакцией, Вэнь Жохань продолжил: — По-видимому, молодой глава ордена Юньмэн Цзян подвергся нападению теневого монстра, а Ханьгуан-цзюнь пожертвовал собой, чтобы защитить его, и теперь находится на смертном одре от полученных ран. Внезапно в серебристо-серых глазах зажёгся огонёк жизни и Вэй Ин вскочил со своего места. — Где он? Где сейчас Лань Чжань? — потребовал он ответа. — Зачем? — протянул Вэнь Жохань. — Я должен идти к нему! — плакал юноша, поправляя мантию и натягивая сапоги. — Я могу избавить его от сгустков тёмной ци, наложенной на Лань Чжаня теневым монстром! Это поможет легко исцелить его. — Зачем? — Вэнь Жохань повторил. — Разве не ты говорил, что он ненавидит тебя? Почему ты так отчаянно пытаешься теперь спасти его? — Какая разница: ненавидит он меня или нет? Я же его не ненавижу! — ответил Вэй Ин. Он умоляюще глядел на человека напротив. — Скажите, пожалуйста. Где он? Мужчина широко улыбнулся: — Мы выдвигаемся на закате. Надеюсь, ты помнишь все пути, ведущие в Пристань Лотоса. Одевайся потеплее.×××
На закате Вэнь Жохань в образе Седьмого дяди и Вэй Усянь с черной маской, скрывающей его лицо, шли по лесу, где юноша столкнулся с монстром несколько дней назад. Шли они до тех пор, пока Вэнь Жохань наконец не предупредил, что они вышли за пределы его барьера, обеспечивающего безопасность. Бывший глава ордена Цишань Вэнь изготовил несколько перемещающих талисманов, заставив Вэй Усяня удивленно приподнять брови. — Талисманы Путешествий можно отследить, — сказал Вэнь Жохань. — Хотя, я сомневаюсь, что кто-то из нынешних дураков это знает. Тем не менее, разумно проявлять осторожность. Широко раскрыв глаза, Вэй Ин смог только кивнуть. Даже он этого не знал. Он рассеянно размышлял, научит ли Вэнь Жохань его, если он попросит. Сначала они перенеслись в Илин, немного пройдя по улицам города, а затем отправились в Юньмэн и снова шли до тех пор, пока не оказались прямо у задних ворот Пристани Лотоса. К тому времени уже было около полуночи. — Твоя очередь, — сказал Вэнь Жохань. Вэй Усянь кивнул и вышел вперед. Они легко прокрались внутрь, держась в тени и в укромных уголках. Охрана была слабоватой — в конце концов, после ухода Старейшины Илина, кто посмеет напасть на Юньмэн Цзян? Чего Вэй Ин не знал, так это того, что Вэнь Жохань прикрепил талисманы-невидимки к спинам обоих. — Вы знаете, где сейчас Лань Сичэнь? — прошептал Вэй Усянь. — Да, — ответил мужчина. — Он здесь? — Да. — Тогда Лань Чжань будет во второй комнате. Пойдёмте. Вэй Усянь остановился перед раздвижным окном и осторожно открыл его, пытаясь не наделать шума. Он по-обезьяньи ловко перепрыгнул через подоконник и жестом предложил Вэнь Жоханю сделать то же самое. Они вдвоем подкрались к кровати, где бледный Лань Ванцзи метался во сне, очевидно, охваченный кошмаром. — Вэй Ин, — плакал Лань Ванцзи. Испугавшись, Вэй Усянь невольно отступил, становясь бледнее простыни. Вэнь Жохань положил руку ему на плечо. — Мальчик зовет тебя во сне. Должно быть, ему снится очень страшный сон, — прошептал мужчина, пользуясь возможностью снять талисман-невидимку со спины молодого человека. Вэй Усянь медленно кивнул и снова подошел к кровати. Он взялся за запястье Лань Ванцзи и попытался избавить его тело от тёмной ци, но… Её не было. Вэй Ин тупо уставился на раненого, который наверняка не был на смертном одре, хотя, тем не менее, его состояние казалось довольно серьезным. Ранее он уже заметил бинты и пятна крови… но если не было тёмной ци, как же Лань Ванцзи получил такую серьезную травму? Он осторожно сдвинул одну из повязок и посмотрел на полученное увечье. Его взгляду представились полузажившие раны от дисциплинарного кнута. Леденящая ярость охватила Вэй Усяня, когда он внимательно осматривал спящего человека. Вэнь Жохань подошел к нему. — В чем дело? — он спросил. — Здесь нет и признаков тёмной ци, — категорически сказал Вэй Ин. — Он не был ранен теневым монстром. Ему нанесли не менее тридцати ударов дисциплинарным кнутом. Вэнь Жохань от шока распахнул глаза: — Святые Небеса, это ужасно! Даже я не был так жесток. Какое серьёзное преступление он совершил? Вэй Усянь невесело посмеялся: — Преступление? Мы говорим об идеальном, непорочном Ханьгуан-цзюне. День, когда он совершит преступление, будет днем восхода солнца на западе. Нахмурившись, Вэнь Жохань приложил пальцы к запястью Лань Ванцзи. — Он все еще серьезно ранен, хотя я могу сказать, что для его исцеления проводятся регулярные передачи духовной энергии, — резюмировал он, убрал руку и достал маленький флакон. — Дай ему это, — сказал он Вэй Ину. — Это снадобье поможет. Юноша подозрительно посмотрел на него. Вэнь Жохань вздохнул: — Это не яд. Этот эликсир не причинит ему вреда — лишь ускорит его исцеление. Ты хочешь, чтобы я выпил его и показал, что это безопасно? Вэй Усянь колебался. Мужчина снова вздохнул, откупорил пузырёк и выпил около трети снадобья. — Счастлив теперь? — проворчал он. — Я бы не навредил мальчику, которого любит мой внук. Вэй Ин слегка улыбнулся и облегчённо выдохнул, услышав слова Вэнь Жоханя и не задумавшись над тем, что именно было сказано в конце фразы. — Спасибо, дедушка! — небрежно сказал он, беря в руки флакон. Лань Ванцзи пошевелился, и Вэй Усянь замер. Вэнь Жохань приложил палец к своим губам и сделал шаг назад. — Вэй Ин… — снова закричал Лань Ванцзи, слезы текли из уголков его закрытых глаз. — Ты… Голос Лань Ванцзи дрожал; иногда можно было понять то, о чём он говорил, а иногда губы лишь беззвучно шевелились и было практически ничего не разобрать. Но Усянь всё-таки пытался сосредоточиться: «…Где (ты)… я, — Ванцзы перешел на едва различимый шепот, — (найду тебя? я буду держать ?)… в безопасности… пожалуйста…». Его тон был мягким и умоляющим, брови нахмурены, дыхание прерывисто. Слезы медленно продолжали катиться по его лицу и беззвучно впитывались в подушку. Смотря на страдания Лань Ванцзи, юноша отреагировал совершенно инстинктивно. Это был второй раз в жизни, когда он видел, как этот холодный человек плакал, да еще и так горько! Вэй Усянь почувствовал себя нестерпимо от этого. Он крепко обнял спящего, стараясь не задеть его раны. — Я здесь, Лань Чжань. Я здесь, — тихо прошептал он, — теперь ты в безопасности. Лань Ванцзи резко открыл глаза. Вэй Усянь застыл. Мягкие золотые глаза смотрели на него с такой любовью, что сердце Вэй Усяня пронзила боль. Лань Чжань поднёс руку к его лицу, мягким прикосновением пальцев стянул маску и нежно погладил его по щеке. — Вэй Ин, — выдохнул он, — это действительно ты… ты жив. Прежде чем Вэй Усянь смог ответить, Лань Ванцзи приподнялся и пленил его губы.×××
Хотел бы я, чтоб эта ночь Длилась вечно. Темнота, что меня окружает, Берега солнечного моря… О, как бы мне хотелось зайти с этим Солнцем, Засыпая, Проливая слезы, С тобой…