Песня-тема: «Die Another Day» by Madonna.
Однако, услышав его слова, Лань Ванцзи вдруг протянул руку, схватил Вэй Усяня за плечо и притянул к себе. Застигнутый врасплох Вэй Усянь пребольно врезался головой в его грудь. Справившись с головокружением, он услышал доносящийся сверху голос Лань Ванцзи: — Сердце. — Что? Лань Ванцзи повторил: — Мое лицо ничего не скажет. Слушай сердце. Грудь Лань Ванцзи слегка сотрясалась при звуках его глубокого и низкого голоса, а сердце билось гулко и ровно: тум, тум — и немного быстрее. Вэй Усянь задрал голову и посмотрел на него: — Выходит, я ничего не пойму по лицу и должен слушать сердце? Лань Ванцзи с искренностью в голосе ответил: — Мгм.Выдержка из 31 главы романа
×××
Я собираюсь проснуться… и да, и нет, Я поцелую какую-то часть тебя… Я сохраню это в секрете, Я спрячусь. Я думаю, что найду другой путь, Их ведь так много! Я думаю, что умру, но не сейчас, Моё время ещё не пришло. Я должен буду заплатить за каждый грех. Время работать, время играть, Я думаю, что найду другой путь, Моё время ещё не пришло.
×××
Была почти полночь, когда Вэнь Жохань вывел Вэй Усяня из безопасной зоны, прикрепил к ним талисманы невидимости и талисманы тишины и активировал талисман путешествий. Спустя мгновение они оба были в комнате Лань Ванцзи в Пристани Лотоса. Вэй Усянь изумлённо уставился на своего дедушку. Он ожидал, что они сделают несколько остановок, прежде чем доберутся сюда, как это было и в прошлый раз. Вместо этого они переместились прямо внутрь Пристани Лотоса. Пристани Лотоса! Они легко проскользнули, минуя все его системы защиты и заклинания. Это было немного безрассудно. — Ты доверяешь ему, не так ли? — спросил Вэнь Жохань, непринуждённо пожимая плечами, очевидно, не замечая, или, скорее, игнорируя вторую причину удивления своего внука. Вэй Усянь кивнул. — Тогда иди поговори с ним и развей свои нелепые истории, — велел предположительно злой лорд Цишань Вэнь. Он посмотрел на настороженную, но не враждебно настроенную позицию Лань Ванцзи и чуть улыбнулся. — Действительно сильный заклинатель… — пробормотал он. — По крайней мере, у тебя хороший выбор, дитя. Вэй Усянь покраснел. Лань Ванцзи, до этого лежавший на кровати, вздрогнул, а после сел и огляделся, как только они оба прибыли, явно ощущая чужое присутствие, — и это при том, что талисманы были активированы. — Вэй Ин?.. — тихо спросил он. Вэнь Жохань снял талисман со своего внука и толкнул того вперед. Он также повесил третий талисман на стену. Почти незаметные тонкие нити духовной энергии обволакивали комнату, распространяясь от клочка бумаги, как паутина, создавая ощущение отделённости от мира, но также и безопасности. — Привет, Лань Чжань, — поздоровался Вэй Усянь, застенчиво улыбнувшись, — почему ты ещё не спишь? Улыбка Лань Ванцзи была прекрасна. — Жду, — тихо сказал он. Глаза Вэй Усяня широко открылись. — Меня? Лань Ванцзи кивнул. Вэй Усянь почувствовал, как его сердце наполнилось любовью. Несправедливо, подумал он, что этот человек может заставить его так много чувствовать. Он глубоко вздохнул и решил: чем быстрее он даст волю своим тревогам, которые мучили его в течение дня, тем быстрее он придёт к какому-либо выводу. «Быстрый удар и болит меньше», — подумал Вэй Усянь. — Я слышал, у тебя теперь есть сын, Лань Чжань, — сказал Вэй Усянь, протягивая ему пузырёк с лекарством. — Выпей сначала, а потом поговорим, — добавил он. — Спасибо, — ответил Лань Ванцзи и без малейшего колебания выпил лекарство. Он закрыл глаза, дыша ровно и через некоторое время снова улыбнулся и покачал головой. — У нас есть сын, Вэй Ин, — с гордостью заявил он. Сердце Вэй Усяня ёкнуло, когда он растерянно посмотрел на рослого мужчину. — Однажды ты сказал мне, что родил его, — объяснял Лань Ванцзи. — Когда я нашёл ребёнка, у него была ужасная лихорадка, и он потерял память. Я забрал его и попросил брата сделать членом клана Лань, чтобы гарантировать ему безопасность. Однако, только наполовину, так как его родословная Вэнь слишком сильна, чтобы ребёнок мог стать полноправным членом клана Лань. Вэй Усянь почувствовал слабость в коленях и упал бы, если бы Лань Ванцзи не подхватил его. — Вэй Ин? — обеспокоенный голос Лань Ванцзи прозвучал рядом с ним, когда его разум на мгновение заволокла тёмная дымка. Лань Ванцзи, не выказывая ни малейшего признака боли с прошлой ночи, поднял его и положил на кровать с безмерной осторожностью. — Вэй Ин? С тобой все в порядке? — спросил он, садясь рядом. — Кажется, ему уже намного лучше, — с облегчением подумал Вэй Усянь, а затем слабо кивнул, спрашивая: — Итак… твой сын… твой сын А-Юань? Мой А-Юань? — Наш сын. Вэй Усянь расхохотался, что даже из его глаз потекли слезы. Всё его беспокойство, все его тревоги… всё было напрасно! Он посмотрел на Вэнь Жоханя, который, снова лениво прислонившись к стене, тихо смеялся. Он знал! Дедушка знал, что это был А-Юань, и всё ещё позволял ему думать!.. Вэй Усянь схватил Лань Ванцзи за плечи, не обращая внимания на озабоченное выражение его лица. — Лань Чжань, — настойчиво спросил он, — ты когда-нибудь был с мужчиной? С красными ушами Лань Ванцзи покачал головой. — Ты был с женщинами? Еще одно покачивание. — Ты целовал кого-нибудь, кроме меня? И Лань Ванцзи снова покачал головой. — Это было… плохо? — неуверенно спросил он. — Что? — Вэй Усянь наконец-то пришёл в чувства. — Нет, нет! Ханьгуан-цзюнь, ты был так хорош, что я подумал, что ты тайный обольститель! А я-то думал, что ты повсюду сеешь своё семя, и гадал, сколько ещё малышей Лань я буду должен воспитывать! Думал, что сломал тебя, показав тот эротический сборник, и завёл на этот путь! Возмущение на лице Лань Ванцзи заставило его снова рассмеяться. «Как в старые добрые времена», — с нежностью подумал он. Вэй Усянь решил, что дразнить Лань Чжаня — его самое любимое занятие. — Я не такой опытный, как ты, — тихо сказал Лань Ванцзи. — Но я обещаю тебе, что научусь, Вэй Ин. Вэй Усянь перестал резко смеяться. Неужели Лань Ванцзи таил в себе те же тревоги, что и он? Разве это не иронично? — Какой опыт? — сказал он, стараясь говорить непринуждённо. — Ты украл мой первый и второй поцелуи, Ханьгуан-цзюнь, разрушил мою невинную сущность! Возьми на себя ответственность! «Я сказал это, — подумал он. — Я в самом деле сказал эту банальную дрянную фразу!» Лань Ванцзи уставился на него, широко открыв глаза. А потом его губы растянулись в такой яркой улыбке, что Вэй Усянь выпал и потерял дар речи. — Я возьму на себя ответственность, — торжественно пообещал Лань Ванцзи, его золотые глаза просияли. Он притянул Вэй Усяня в свои объятия и снова поцеловал, властно до головокружения. Вэй Усянь был рад тому, что сидел, когда его наконец выпустили из объятий. Он прислонился головой к груди Лань Ванцзи и услышал его учащённое сердцебиение. — Лань Чжань, — тихо сказал он, — я… я думаю, что люблю тебя. Резкий вздох над головой заставил Вэй Усяня поднять глаза. Он никогда не видел взгляда Лань Ванцзи таким нежным, полным слез. Он очарованно наблюдал, как слезы скатывались по бледным безупречным щекам, а прекрасные губы, все еще слегка припухшие от их поцелуя, снова изогнулись в улыбке. «Он и впрямь выглядит невероятно красивым, когда улыбается. Мне нужно заставлять его делать это чаще… Но только для меня, пожалуй. Негоже ему улыбаться всем. Я буду отбиваться от поклонников денно и нощно!» — Мысли быстро кружились в голове Вэй Усяня. — Ты… ты помнишь? То, что я сказал ранее?.. — спросил Лань Ванцзи. — Когда я… признался? — Что?! Когда это было? Почему я не помню? — Вэй Усянь ужаснулся. — Лань Чжань, только не бей меня по голове, пока моя память ко мне не вернётся! Как я мог упустить такую важную вещь?! Лань Ванцзи покачал головой. — Никаких ударов, — он закусил губу, — ты был… расстроен. — Это произошло, когда ты спас меня и был наказан за это? — спросил Вэй Усянь. Молчание было достаточным ответом. «Если так, — подумал Вэй Усянь, — «расстроен» — это ещё мягко сказано». В тот момент он был абсолютно безумен, а сейчас мог лишь отчаянно надеяться, что не напал на Лань Ванцзи или сделал что-то еще, что-то по-настоящему жестокое. Но из небольшой паузы в словах Лань Ванцзи Вэй Ин мог сделать вывод, что он, вероятно, что-то всё-таки сделал. Возможно, он причинил ему боль. Вэй Усянь обнял Лань Ванцзи. — Ох, Лань Чжань, Лань Чжань… мой прекрасный Лань Чжань, ты слишком хорош для меня! Лань Ванцзи упрямо покачал головой, тем самым вызвав волну смеха у Вэй Усяня. У него больше не было желания разговаривать. Ему хотелось погрузиться в теплые объятия Лань Ванцзи и, возможно, оставаться в таком положении как можно дольше. Может быть, вечность. Или, по крайней мере, до утра… «Стратегия быстрого удара, — напомнил себе Вэй Усянь, — я пришел сюда, чтобы так или иначе всё уладить». — Лань Чжань… Я должен сказать тебе кое-что, прежде чем всё это зайдёт дальше. После этого я могу перестать тебе нравится, — тихо сказал он. Второй Нефрит клана Лань нахмурился и в ответ защитно его обнял. Вэй Усянь вздохнул и плотнее прижался. — Я тоже не знал до сих пор, — продолжил Вэй Усянь, — видишь ли, я не планировал всего этого — я был спасен на Горе Мертвецов этим человеком… И он рассказал мне… Правду о моем происхождении, моей родословной… о которых я даже не подозревал до сего момента. Никто не подозревал. Даже этот человек узнал об этом только недавно. Лань Ванцзи кивнул. — Тебя спас один из клана Вэнь? — тихо спросил он. Вэй Усянь печально кивнул. — Дело не только в этом, Лань Чжань. Я тоже являюсь Вэнь. Я внук Вэнь Жоханя. Лань Ванцзи просто кивнул. Его руки, которые обвивали талию Вэй Усяня, не ослабили и не усилили свою хватку. Вэй Усянь уставился на него. — И это всё? Это твоя реакция? Тебе… тебе больше нечего сказать о моей родословной? — Вэй Ин — это Вэй Ин. — Лань Чжань… ты не ненавидишь меня за то, что я — Вэнь? — Никогда, — решительный тон Лань Ванцзи не вызывал никакого сомнения. — А если бы человек, который спас меня… Если бы это был сам Вэнь Жохань… Что бы ты сделал? — Поблагодарил бы его. Вэй Усянь слабо рассмеялся. — Впрямь, Ханьгуан-цзюнь. Ты слишком хорош. — Вэй Ин, — серьезно сказал Лань Ванцзи, — я всегда буду на твоей стороне. Всегда, несмотря ни на что. — Даже если я скажу, что хочу восстановить клан Вэнь для моего дедушки? — Да. Я доверяю тебе и твоему выбору. — А если я захочу спасти Вэнь Нина из Башни Золотого Карпа? — Я помогу тебе. — А как же клан Гусу Лань? Твой брат? Твой дядя? Взгляд Лань Ванцзи был спокоен, когда он смотрел на Вэй Усяня. — Ты хочешь, чтобы я покинул Гусу Лань, Вэй Ин? — Нет, но… — Если это будет необходимо, то я сделаю это. Я никогда не оставлю тебя снова, Вэй Ин. Вэй Усянь долгое время безучастно смотрел на Лань Ванцзи, прежде чем из его сдавленного горла вырвался первый всхлип. Он уткнулся лицом в ладони и заплакал. Нежные руки, уже обвивавшие его талию, притянули мужчину ещё ближе и нежно, тепло обнимали его, пока он плакал. — Спасибо, Лань Чжань, — наконец сказал Вэй Усянь, отстраняясь. — Нет необходимости, — Лань Ванцзи на мгновение заколебался. — Твой… дедушка… он привел тебя сюда? Вэй Усянь кивнул. — Могу ли я поговорить с ним? Вэй Усянь посмотрел на Вэнь Жоханя, который лишь пожал плечами и снял талисман. Лань Ванцзи встал, подошел к бывшему главе клана Цишань Вэнь и официально приветствовал его. Затем он поклонился и торжественно произнёс: — Благодарю Вас за спасение Вэй Ина. Вэнь Жохань ухмыльнулся и бросил на своего внука взглядом «Я же тебе говорил». — Встань, Ханьгуан-цзюнь. Лань Ванцзи поднял голову. — Каковы твои намерения по отношению к моему внуку? — спросил Вэнь Жохань. Это был очень формальный, традиционный вопрос, используемый только в очень конкретной ситуации. Вэй Усянь почувствовал, как его щеки горят от смущения, но в тоже время находился в предвкушении. — Я хотел бы связаться с ним узами брака и стать его партнером по совершенствованию, — в заявлении Лань Ванцзи не было ни капли сомнения. — Даже если он станет главой восстановленного клана Цишань Вэнь? — спросил Вэнь Жохань, тем самым поставив его слова под сомнение. — Да. — Даже если он возьмет наложниц, чтобы произвести на свет наследников? — Да. Спокойные золотые глаза встретились с огненно-красными, и двое мужчин смерили друг друга взглядами. Вэй Усянь, тем временем, возмущённо фыркнул при упоминании о наложницах, но был откровенно проигнорирован обоими. Вэнь Жохань хмыкнул и похлопал Лань Ванцзи по плечу. — Я благословляю тебя, чтобы ты ухаживал за моим внуком, — сказал он, а затем повернулся к упомянутому внуку. — Мне нравится этот мальчик, — сказал он Вэй Усяню. — Я не возьму наложниц. Если ты хочешь наследников, то заделай их сам! — огрызнулся Вэй Усянь. — Я не хочу никого, кроме Лань Чжаня! Вэнь Жохань ухмыльнулся. — О? Вот как? — Да! — Но поскольку вы оба белые лотосы, то ни один из вас не имеет ни малейшего представления, что надо делать, — насмехался Вэнь Жохань. — Похоже, мне придется обучать вас обоих. Вэй Усянь покраснел, как помидор, и начал ругаться с Вэнь Жоханем. Лань Ванцзи в замешательстве уставился на этих двоих. Через некоторое время он подошёл к кровати и вытащил чёрную флейту, что была спрятана под подушкой. Он молча ждал, пока пара родственников в его комнате перестанут пререкаться, а затем передал Чэньцин Вэй Усяню. — Как?.. — начал Вэй Усянь, а затем остановился, не зная, что сказать. Его пальцы рассеянно поглаживали темную флейту. — Цзян Ваньинь сказал мне, чтобы я передал её тебе, и что он сожалеет и хотел бы поговорить с тобой, — сказал Лань Ванцзи. — Ты сказал ему, что я здесь? — рассерженно произнёс Вэй Усянь. Лань Ванцзи вздрогнул и покачал головой. «Тогда откуда, чёрт возьми, он узнал», — Вэй Усянь уже собирался начать кричать на него, но вовремя остановился. Лань Ванцзи сказал вчера вечером, что он и Цзян Чэн искали его, — предположительно вместе, — если принимать во внимание те же слова Цзян Чэна. Кроме того, речь шла о Ханьгуан-цзюне: если он пообещал не говорить, то не скажет ни слова. Вэй Усянь вздохнул. — Что случилось? — спросил он. Лань Ванцзи сказал ему, и с каждым его словом злость в сердце Вэй Усяня рассеивалась, вытесненная растущим чувством вины. Он попросил от своего чистого Лань Чжаня слишком многого… — Прости, — сказал Вэй Усянь, склонив голову. — Я поставил тебя в трудное положение, Лань Чжань. С Цзэу-цзюнем все будет в порядке? Лань Ванцзи прикусил губу, явно обеспокоенный. Вэй Усянь принял быстрое решение. — Давай скажем им утром. Обоим нашим братьям, — он посмотрел на Вэнь Жоханя. — Дедушка?.. Тот лишь непринуждённо пожал плечами. — Я уже говорил тебе. Это твое решение. Я буду гордо называть тебя своим внуком перед всем миром заклинателей. В вспышке мгновенной ревности Лань Ванцзи также добавил: — И я с гордостью назову тебя моим обрученным партнером перед всем миром совершенствования. Вэй Усянь молча уставился на них обоих. Вэнь Жохань усмехнулся. — Ревность неподобающа, малыш Лань. Но я восхищаюсь твоими чувствами. Я желаю тебе удачи в убеждении моего глупого внука в том, что он достоин твоей любви. Уши Лань Ванцзи покраснели. — Хорошо, тогда идите спать, дети, — сказал Вэнь Жохань, — увидимся утром, — он бросил предупреждающий взгляд на Лань Ванцзи. — Не трогай моего мальчика. Он еще не полностью выздоровел. Вэй Усянь снова сердито фыркнул, и Лань Ванцзи серьезно кивнул. Перед рассветом защитный талисман, который был установлен на стене, рассыпался в мелкий порошок и исчез, не оставляя и следа.×××
Я собираюсь разбить этот круг, Я собираюсь встряхнуть систему, Я собираюсь разрушить своё эго, Я собираюсь спрятать своё тело. Я думаю, что найду другой путь, Их ведь так много! Я думаю, что умру, но не сейчас, Моё время ещё не пришло. Я должен буду заплатить за каждый грех. Время работать, время играть, Я думаю, что найду другой путь, Моё время ещё не пришло.
×××
Лань Сичэнь получил сильное потрясение на всю свою жизнь, когда пришёл, чтобы разбудить своего брата на следующее утро. — Ванцзи… и молодой господин Вэй? — ахнул он. Эти двое сели, Лань Ванцзи сонно посмотрел на своего брата, а Вэй Усянь потёр глаза. Им потребовалось несколько минут, чтобы собраться и поприветствовать Цзэу-цзюня. — Молодой господин Вэй, — на выдохе произнёс Лань Сичэнь, — вы действительно живы? С легкой улыбкой на губах Вэй Усянь протянул руку. Лань Сичэнь коснулся её дрожащими пальцами, заметив недовольство в глазах младшего брата. Вэй Усянь нервно затаил дыхание, когда пальцы Лань Сичэня прощупывали его пульс, обеспокоенный тем, что глава клана Гусу Лань может продолжить и обнаружить пропажу его Золотого Ядра, наткнуться на правду. Он вздохнул с облегчением, когда Цзэу-цзюнь не стал продолжать. Как только он убедился, что Вэй Усянь действительно был жив и обладал сильным пульсом, Лань Сичэнь убрал пальцы, не желая нервировать своего младшего брата больше, чем нужно. Затем шагнул вперед и сильно ударил Вэй Усяня по лицу. — Брат! — сердито закричал Лань Ванцзи, защитно обняв Вэй Усяня руками, оттягивая его от зоны досягаемости Лань Сичэня. — Это за то, что разбили сердце моему брату, молодой господин Вэй, — сурово сказал Цзэу-цзюнь, прежде чем обычная улыбка появилась на его лице и глаза снова засияли. — Я очень рад видеть вас живым и здоровым. «Когда я разбил сердце Лань Чжаня?! — беспокойно подумал Вэй Усянь. — Было ли это… Когда он спас меня и «признался»?» Эта ситуация, должно быть, была ещё более отвратительной, чем он ожидал. И, честно говоря, с точки зрения Цзэу-цзюня всё, вероятно, выглядело так, будто Вэй Усянь подделал свою смерть, не сказав ни слова человеку, который его любил, — что привело к нервному срыву этого человека. Он криво улыбнулся и потер покрасневшую щеку. — Полагаю, я это заслужил, — пробормотал он. Лань Ванцзи посмотрел на своего брата. Лань Сичэнь вздохнул. — Не смотри на меня так, Ванцзи. — Вэй Ин — мой обрученный. Ты не причинишь ему вреда, — зло сказал Лань Ванцзи. Брови Лань Сичэня скрылись за лобной лентой, и он улыбнулся им обоим. — В таком случае, поздравляю, Ванцзи, молодой господин Вэй, — он с любовью покачал головой. — Я очень рад за тебя, Ванцзи. Наконец-то твое желание исполнилось, — он взглянул на Вэй Усяня. — Добро пожаловать в семью. Ты вернешься с нами в Гусу? Вэй Усянь покачал головой. — Я не могу. — Цзян Ваньинь и я разберемся с политическими последствиями, молодой господин Вэй, — заверил его Лань Сичэнь. — У нас уже есть планы на этот счёт. Вэй Усянь был тронут. — Спасибо, Цзэу-цзюнь, но ситуация сложнее, чем просто возвращение из мёртвых злого Старейшины Илина. Лань Сичэнь нахмурился. — Должен ли я позвать Цзян Ваньиня? Вэй Усянь боязливо кивнул. — Будьте так любезны, Цзэу-цзюнь. Лань Сичэнь снисходительно улыбнулся ему. — Вы можете называть меня «брат», как и Ванцзи, — сказал он и вышел из комнаты, оставив Вэй Усяня пялиться на него неясным взглядом. Лань Ванцзи издал приятный звук, заставив Вэй Усяня рассмеяться. — Приятно, — сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь поднял бровь. — Приятно просыпаться с тобой, — объяснил Лань Ванцзи. Вэй Усянь хихикнул. — Из тебя получилась отличная подушка, Лань-эр-гэгэ. Дверь распахнулась, и Цзян Чэн ворвался внутрь, Лань Сичэнь следовал за ним по пятам. Глава клана Юньмэн Цзян замер при виде Вэй Усяня, сидящего на кровати Лань Ванцзи. Затем он шагнул вперед и заключил его в крепкие объятия. — Ты жив, — выдохнул он хриплым шепотом, уткнувшись в плечо Вэй Усяня. — Ты действительно жив… ублюдок! — его рука тут же сжалась в кулак, и он направил удар прямо в живот Старейшины Илина, рядом с тем местом, где уже однажды нанес ему один. Вэй Усянь, который был готов закашлять кровью от ожидаемого удара, застыл на месте, наполовину согнувшись и опираясь на Лань Ванцзи. В этом ударе не было ни капли духовной энергии, и ощущение было до тошноты знакомым. Это было очень холодное, удушающее ощущение. Неужели Цзян Чэн снова потерял свое Золотое Ядро? Потрясенный и напуганный до полусмерти, он поднял голову и с тревогой спросил: — Что случилось с твоей духовной энергией? Цзян Чэн посмотрел на него. Истерика Вэй Усяня усилилась, и он запаниковал: — Цзян Чэн! Скажи мне! Почему ты не использовал свою духовную энергию сейчас? Ты снова потерял свое Золотое Ядро?! — он не заметил выражение ужаса на лице Лань Ванцзи. — Конечно, нет, — отрезал Цзян Чэн. — Ты вообще видел себя? Ты выглядишь так, будто умрешь на месте, если я использую любую духовную энергию, чтобы ударить тебя! Со вздохом облегчения Вэй Усянь понял, что пульс Цзян Чэна был не намного меньше, чем во время осады. Небольшие фиолетовые искры попали в поле зрения Вэй Усяня, и Цзыдянь издал слабый звук вспышек молнии. Злясь на себя за панику и на своего брата за то, что он был полным кретином, он, наконец, выпрямился и осторожно потер живот, глядя на Цзян Чэна. — Ну и что? Для чего всё это? Лицо Цзян Чэна мгновенно побагровело от ярости, почти соответствуя цвету его одежды. — Зачем это было? — прогремел он. — Как ты посмел попытаться убить себя?! О чем ты думал, идиот?! Вэй Усянь не мог придумать, что сказать, чтобы дальше не злить Цзян Чэн, поэтому промолчал. — Где ты был? — потребовал ответа Цзян Чэн, хватая его за плечи. — Почему ты не вернулся домой? Почему ты все еще такой бледный? Ты правильно питаешься? Тебе нужно лекарство? На этом терпение Вэй Усяня лопнуло. — Вернулся домой? — холодно сказал он. — И куда я вернусь домой? Мне было куда идти, к кому обратиться? Кто возглавил осаду Горы Мертвецов, Цзян Чэн? Кто привел к моей двери армию, которая убила единственных на всём целом свете людей, заботившихся обо мне? Ты оставил мне хоть какой-то смысл жить? Слова Вэй Усяня были похожи на ножи, пронзающие глубоко в те места, которые больше всего болят. Вэй Ин не подозревал о том, что они причиняли боль не только Цзян Чэну, чье лицо смертельно побледнело, но и Лань Ванцзи, который, несмотря на это, нежно положил руку на спину Вэй Усяня. И он, и Лань Сичэнь выглядели так, будто хотели что-то сказать, но Цзян Чэн был первым, кто нарушил мрачное безмолвие, которое пало между ними четырьмя. — Я хотел поймать тебя и искоренить всё совершенствование Пути Тьмы! Только так я смог бы защитить тебя! — закричал он, пальцы глубоко впились в плечи Вэй Усяня, костяшки побелели. — А откуда мне было знать, когда ты сказал мне катиться в ад? — закричал Вэй Усянь, его глаза засветились красным. — Разве ты когда-нибудь слушал меня, чтобы слушать то, чего я никогда не имел в виду?! Вэй Усянь выпустил воздух из легких, попавшись в свою же собственную линию мышления. — Не то чтобы я этого не заслуживал, — прошептал он. — Шицзе… Цзинь Цзысюань… Пристань Лотоса… В конце концов, это моя вина. — Моя сестра пожертвовала собой, чтобы защитить тебя! Как ты посмел тратить это впустую?! — крикнул Цзян Чэн. — Меньшее, что ты можешь сделать, это жить правильно и быть счастливым, как она того хотела! Вэй Усянь в шоке уставился на него. — Что?.. Цзян Чэн тяжело дышал из-за того, что долго кричал. Он сердито вытер лицо, утирая слезы, которые скатились с его глаз, кто знает когда. — Я ненавидел тебя и обвинял во многих вещах… включая потерю моей семьи… — тихо признался он, внезапно перестав смотреть на Вэй Усяня. — Но ты и Цзинь Лин — последние члены семьи, которые у меня остались, я никогда не хотел твоей смерти! Ни разу в жизни! — Он упал на колени. — Я ранил тебя, брат, не смог защитить, не смог поддержать, когда должен был. Я никогда не должен был отпускать тебя. Я не буду просить прощения, ибо то, что я сделал, непростительно; но если ты позволишь, я обещаю, что буду защищать тебя всю оставшуюся жизнь, — он закрыл лицо руками. Вэй Усянь опустился на колени рядом с плачущим человеком, что-то в его груди сжалось от волнения. Он мягко положил руку ему на плечо и тихо сказал: — Цзян Чэн, ты идиот, если всё ещё называешь меня своим братом. Как можно всё простить?.. Им потребовалось некоторое время — (и еще немного объятий), — чтобы успокоиться. Братья Лань милостиво протянули им влажные платки, чтобы вытереть ими лица. Затем все четверо уселись за низкий столик, готовые к обсуждению. — Он уже здесь? — тихо спросил Лань Ванцзи. — Я не знаю, — ответил Вэй Усянь. — Но я уверен, что он покажет себя, когда будет мне необходим. Для начала мы должны сказать братьям правду. Лань Ванцзи кивнул. — Какую правду? — сразу спросил Цзян Чэн. Вэй Усянь глубоко вздохнул. — О моей родословной и о человеке, который спас меня. — Это был Вэнь Нин? Или один из остатков клана Вэнь? — спросил Цзян Чэн. — Неважно, кто это. Его встретят с распростертыми объятиями в Пристани Лотоса. — Цзян Чэн… — голос Вэй Усяня дрожал. — Я — Вэнь. Мой отец был незаконнорожденным первенцем Вэнь Жоханя. Цзян Чэн и Лань Сичэнь некоторое время смотрели на Вэй Усяня, не в силах говорить. Затем Цзян Чэн разразился потоком брани. — Молодой господин Вэй, — наконец сказал Лань Сичэнь, когда Цзян Чэн перестал ругаться. — Кто вам сказал об этом? И сколько людей ещё знают? — Насколько мне известно, только Лань Чжань, я и мой дедушка, — ответил Вэй Усянь. — Возможно, что Цзинь Гуанъяо знает. Глаза Лань Сичэня широко распахнулись, как только он определил личность человека, спасшего Вэй Усяня. — Вэнь Жохань… жив? — спросил Лань Сичэнь. — Но А-Яо… — Почти убил его, да, — сказал Вэй Усянь. — Но Вэнь Цин спасла его. — Он действительно ваш дедушка, молодой господин Вэй? — Да, так и есть, — сказал Вэй Усянь, а затем добавил: — Старший брат, если я буду называть тебя так, разве ты не должен быть также менее формален? Это каким-то образом помогло снять напряжение между ними тремя, но только Цзян Чэн оставался мрачнее грозовой тучи. Тут и там вспыхивали настоящие молнии. Лань Сичэнь снисходительно улыбнулся. — Хорошо, А-Сянь. Глаза Вэй Усяня наполнились слезами от до боли знакомого прозвища. Только дядя Цзян и шицзе когда-то звали его так. Он никогда не думал, что к нему снова будут так обращаться. — Спасибо, Старший брат, — сказал он. Улыбка Лань Сичэня была нежной. За исключением почти незаметных темных кругов под глазами, не было и следа его крайнего до тошноты беспокойства с прошлой ночи. Добрый глава клана и старший брат вернулся, как только понял, что счастливое настроение его младшего брата не было симптомом безумия, а было правдой. Он был готов принять всё, что угодно, лишь бы Лань Ванцзи остался таким. Цзян Чэн же напротив яростно хмурился. — Этот ублюдок… он навязал себя твоей бабушке? — прошипел Цзян Чэн. Вэй Усянь посмотрел на него. — Что? Нет! У них была короткая интрижка! Он даже не знал, что у него есть ребёнок, пока не заставил Мэн Яо провести исследование. Но Цзян Чэн не слушал. — Даже если он спас тебя, ты не должен потворствовать ему! У тебя есть дом! На этот раз я буду защищать тебя, будь то Цзинь Гуаншань или Вэнь Жохань! — Цзян Чэн! Успокойся! — огрызнулся Вэй Усянь. — Я говорю тебе, что Вэнь Жохань — мой дедушка, и он спас мне жизнь не раз! Он был добр со мной! И он не навязывал себя моей бабушке! Цзян Чэн посмотрел на него. — Только не говори мне, что он тебе в самом деле…нравится? «Как типично для Цзян Чэна, — подумал Вэй Усянь. — Он не против того, что я внук Вэнь Жоханя… он против того, что он мне нравится!» Лань Ванцзи нежно положил руку ему на плечо, показывая свою поддержку. — Да, — тихо сказал Вэй Усянь. — Сначала я злился на него, потому что он не позволил мне умереть, хотя я отчаянно хотел этого. Я был зол, что он не спас других членов клана Вэнь. Я ненавидел его за то, что он позволил Вэнь Сюю и Вэнь Чао взбеситься. В какой-то момент я даже убедил себя, что это просто кошмар. В конечном счёте я хотел убить его и себя, и вообще покончить с родословной. Но теперь… увидев Лань Чжаня и тебя снова… Я рад, что он заставил меня жить, — он слегка улыбнулся. — Он удивительно похож на дедушку. Всегда пытается накормить меня и ругает, заботясь. Он даже дал мне целебное снадобье для Лань Чжаня. Лань Сичэнь перевел взгляд. — Вот почему ты чувствовал себя лучше, Ванцзи? Лань Ванцзи кивнул. Цзян Чэн выглядел пораженным. Он посмотрел на Лань Ванцзи. — Ты встречался с ним? Лань Ванцзи кивнул. — Это правда? Этот идиот ничего не выдумывает? — спросил его Цзян Чэн. Он знал, что может доверять суждениям Лань Ванцзи, когда дело касается благополучия Вэй Усяня. — Это правда. Дедушка заботится о Вэй Ине, — голос Лань Ванцзи был спокойным, как и его золотые глаза. Лань Сичэнь и Цзян Чэн вздрогнули. — Дедушка?! — воскликнул Лань Сичэнь. — Ванцзи… что… Подожди! Значит, ты сказал мне, что А-Сянь — твой обручённый, потому что его дедушка?.. — Одобрил, — сказал Вэнь Жохань, появляясь перед ними. — Хорошо сказано, малыш Лань, хорошо сказано, — он кивнул Лань Ванцзи, а затем ласково погладил Вэй Усяня по голове. — Я рад видеть, что ты защищаешь мою честь, дитя. Вэй Усянь улыбнулся ему. Цзян Чэн и Лань Сичэнь застыли в шоке. Их руки зависли возле мечей, но они не обнаружили никакого намерения убивать вообще. — Как давно ты пришёл? — спросил Вэй Усянь своего дедушку. — Хм… за несколько мгновений до того, как у Цзэу-цзюня чуть не случился сердечный приступ, когда тот увидел вас вместе в постели, — ответил Вэнь Жохань, ухмыляясь. Лань Ванцзи и Вэй Усянь покраснели. — Мы ничего не делали, — пробормотал Вэй Усянь. — Мы просто спали. — Конечно, — насмехался Вэнь Жохань. — А чем вам, двум белым лотосам, ещё заниматься? Вы даже не знаете, что делать! — Хватит дразнить! — разгневался Вэй Усянь. — Ах, не лишай меня моего единственного источника развлечения, дитя, — простонал Вэнь Жохань. Лань Сичэнь и Цзян Чэн наблюдали за этим взаимодействием с широко раскрытыми глазами, не в силах поверить в то, что они видят. — Не волнуйся, Вэй Ин, — сказал Лань Ванцзи. — Я буду учиться как следует. — Хороший мальчик, — сказал ему Вэнь Жохань, улыбаясь. Он взглянул на Лань Сичэня и Цзян Чэна и официально приветствовал их. Вероятно, из чистого инстинкта и хороших манер, которые были привиты им обоим, Лань Сичэнь и Цзян Чэн ответили одинаково вежливо. И затем, без преамбулы, Вэнь Жохань сказал им: — Ваша программа обучения остро нуждается в существенных изменениях. Оба главы кланов уставились на него с недоумением. Вэй Усянь застонал, когда Вэнь Жохань начал читать лекции молодым главам кланов о важности надлежащего полового воспитания, пока Лань Сичэнь и Цзян Чэн не покраснели так, что, казалось, вот-вот лопнут. Вэй Усянь больше не мог сдерживать своего веселья. К его удивлению, Лань Ванцзи, казалось, цеплялся за каждое слово Вэнь Жоханя. — Дедушка, — торжественно сказал Лань Ванцзи, когда бывший глава клана Цишань Вэнь наконец прекратил говорить. — Могу я попросить вас научить меня? Вэнь Жохань усмехнулся. — Конечно, малыш Лань. Это было бы мне в радость, — он взглянул на Вэй Усяня. — А ты, дитя мое, будешь упрямо оставаться в неведении, пока твой партнер учится? — Хватит издеваться над людьми, — выразил недовольство Вэй Усянь. — Издеваться? Кто над тобой издевается? Я пытаюсь помешать тебе заработать геморрой! Вэй Усянь закрыл лицо руками. — Я устрою завтрак, — сказал Цзян Чэн и поспешно ушел. — Я принесу детей, — сказал Лань Сичэнь и тоже убежал.×××
Я обойдусь без клише. Я преодолею свои чувства. Я отложу удовольствия на потом. Я спрячусь. Я думаю, что найду другой путь, Их ведь так много! Я думаю, что умру, но не сейчас, Моё время ещё не пришло. Я должен буду заплатить за каждый грех. Время работать, время играть, Я думаю, что найду другой путь, Моё время ещё не пришло.
×××
«Вэнь Жохань может быть безумно милым, когда захочет», — подумал Вэй Усянь. К вечеру он был в дружеских отношениях не только с Цзян Чэном и Лань Сичэнем, но также и с А-Юанем и А-Лином. Оставалось еще много невысказанных вещей, что, казалось, витали в воздухе, но все присутствующие молча решили, что пока лучше избегать разговоров на эту тему. Какова была роль Вэнь Жоханя в сожжении Облачных Глубин и уничтожении Пристани Лотоса? И, когда клан Цишань Вэнь собрал так много молодых заклинателей под предлогом «обучения», хотел ли он знать, как его младший сын руководил этим «обучением»? Он только вскользь упомянул, что на самом деле его не заботила деятельность Вэнь Сюя и Вэнь Чао, и, конечно, часть вины лежит на нем… Но также имел значение тот факт, что Вэнь Жохань и Вэй Усянь смогли успешно и никого не тревожа прорваться через защиту Пристани Лотоса. Значит ли это, что эти две страшные фигуры могут прокрасться всюду и убить кого угодно? Даже Вэй Усянь сам старался избегать этих тем. Время от времени он видел тень этого внушающего страх человека, но всякий раз, когда это происходило, Вэнь Жохань быстро принимал образ его дедушки. Но, несмотря на это, Вэй Усянь доверял ему. Поэтому вместо этого они вернулись к теме Вэнь Нина и его спасения из лап клана Цзинь из провинции Ланьлин. К тому времени осведомители Цзян Чэна также узнали, что Вэнь Нина держат в Башне Золотого Карпа. Лань Сичэнь, как и следовало ожидать, не желал верить в двуличие Цзинь Гуанъяо. — Вам не понять, как работает его разум, Цзэу-цзюнь, — любезно сказал ему Вэнь Жохань. — Я учил его лично и могу сказать вам, что никогда не видел ни одного столь искусного интригана, как он. Если бы не его фанатичное желание быть признанным своим отцом, он мог бы быть самым ценным союзником и настоящим другом для вас. Лань Сичэнь подумал о возможной реакции Не Минцзюэ на такие новости и от этого у него разболелась голова. Как бы то ни было, он постоянно разрывался между Цзинь Гуанъяо и Не Минцзюэ, но ему не хотелось выбирать между своим младшим братом и назваными братьями. Он знал — теперь Лань Ванцзи будет всегда рядом с Вэй Усянем независимо от того, какой выбор сделает последний, — и, в каком-то смысле, чувствовал, что это будет правильно, поскольку Хуань видел, что потеря Вэй Усяня сделала с его братом. Он бы предпочёл больше никогда не видеть своего младшего брата в таком состоянии. Тем не менее, это также означало, что он должен был поддерживать Вэй Усяня, как члена клана Вэнь… нет, как наследника клана Вэнь, так как Вэнь Жохань открыто признал его. И ни Не Минцзюэ, ни Цзинь Гуанъяо не смогли бы с этим ничего поделать… Они могли бы в какой-то момент примириться с Вэй Усянем, но Вэнь Жохань был абсолютным камнем преткновения. И если информация о двуличии Цзинь Гуанъяо достоверна, то… Первый Нефрит клана Лань потер виски. — Старший брат, — мягко сказал Вэй Усянь. — Я знаю, это трудно для тебя, особенно, как для члена Почитаемой Триады. Тебе не нужно вмешиваться во все это. Ты должен вернуться в Гусу к своим обязанностям главы клана. Я обещаю, что, пока я жив, не позволю никому навредить Лань Чжаню. Лань Сичэнь покачал головой. — Нет, А-Сянь. Я не брошу своего брата снова, чего бы мне это ни стоило. — Он тяжело вздохнул. — Я просто… — Трудно, когда находишься на противоположной стороне от всех, кто тебе дорог, — тихо признался Вэй Усянь. — Я не хочу для тебя такой судьбы, Старший брат. — Ты должен думать о том, что лучше для Гусу Лань, брат, — добавил Лань Ванцзи. — Ванцзи, именно мои мысли о Гусу Лань довели тебя до такого состояния, — ответил Лань Сичэнь, — на этот раз я буду защищать тебя. — Это не твоя вина, брат, — сказал Лань Ванцзи, — я ведь уже говорил. Лань Сичэнь проигнорировал его, а во взгляде отражалась решительность. Он решил, что должен во всём разобраться со своими названными братьями. Хуань не подведет своего младшего брата снова. — Тогда я должен спросить А-Яо о Вэнь Нине? — спросил он, возвращая разговор в нужное русло. — Он может просто солгать тебе, — подчеркнул Цзян Чэн. — Но тогда он узнает, не так ли? — сказал Вэнь Жохань. — Спроси его, Цзэу-цзюнь. Мы определим наш следующий курс действий. Еще несколько дней ничего не будут значить для Вэнь Нина. — Он взглянул на Лань Ванцзи и Вэй Усяня. — К тому времени вы оба будете в лучшей форме. Все были на это согласны. Однако, как оказалось, им не нужно было ждать, пока Лань Сичэнь свяжется с Цзинь Гуанъяо. Он сам на следующий день явился в Пристань Лотоса вместе с Суйбянем, выглядя очень обеспокоенным и спрашивая о здоровье Ханьгуан-цзюня.Моё время ещё не пришло.