Визит

Элронд стоял, как застывшая в веках мраморная статуя, у входа во дворец, пытаясь побороть липкий страх, что зародился в глубине его сердца и теперь расползался по всему его телу, завоевывая новые территории, как заразная болезнь. Он не знал, о чём ему разговаривать с нелюдимым и замкнутым Лесным Королём. Никогда не знал. Понятия не имел. Даже в ту бытность, когда он ещё был младшим принцем, а теперь и подавно. — Ты встречал его после войны? — Элронд, нервно кусая губу, бросил взгляд на хмурого Глорфиндела, у которого были совершенно иные планы на этот вечер и который, по всей видимости, бесцельно топтался во внутреннем дворе дворца явно не по своей воле. — Нет. А ты? Владыка Имладриса изо всех постарался не хмуриться. — Нет. Линдир, всё это время благоразумно скрывавшийся в тени Элронда, осмелился покинуть своё убежище, драматично заломил руки и, сдвинув брови домиком, надрывно прошептал: — А вы слышали, что случилось с его женой, милорд? — Да, — тяжело вздохнул Глорфиндел. — Это ужасно. Понимая, что немногословный вояка Первой Эпохи вряд ли сможет поддержать двусторонний разговор, менестрель бросил преисполненный надежды взгляд на оплот своего спасения и, зловеще прижав ладонь ко рту, сообщил по секрету: — Говорят, маленький принц всё видел. Он прятался в кустах, пока эти твари истязали его мать, а когда орки ушли, он всю ночь просидел один в тёмной пещере возле её бездыханного тела. Элронд, всё это время не сводивший глаз с дороги, сканируя её на предмет какого-либо движения, оторвался от изучения кустиков и водопадов и, грозно сверкнув серыми очами, уставился на собеседника. — И откуда тебе это известно, сердобольный ты мой? — От доброжелателей… —  пролепетал юноша, смущённо теребя рукав туники. — Не стоит верить всем сплетням, которые распространяют «доброжелатели». Глорфиндел легонько похлопал Владыку, включившего режим строгого воспитателя, по плечу. — Ну чего ты набросился на мальчика? Это правда. Воины Эрин Гален рассказывают то же самое. Сердце отца сжалось при мысли о том, что юный принц Леголас видел то, что не должен был видеть ни один эльф. А тем более эльфёнок. — Бедное дитя. — И не говорите, — закатил глаза юный менестрель и трагично сложил лапки на груди, как сурикат. — Бедняжка остался один на один с этой ледышкой, которая именуется его отцом. Сами посудите, каково приходится жизнерадостному эльфёнку рядом с таким зачерствелым сухарем, как Трандуил. К тому же, он только-только взошёл на престол. У него и так забот полон рот. Трандуил не станет возиться с малышом. Бедная сиротка! Малыш ведь там совсем один-одинёшенек в этой мрачной и пустынной пещере глубоко под землёй, которая по какому-то недоразумению именуется дворцом. Элронд наградил суриката таким взглядом, что тот покраснел до кончиков ушек, мигом захлопнул рот и поспешил скрыться за широкой спиной могучего воина Первой Эпохи, опасаясь за целостность своей шкурки. Когда-то Владыка наивно полагал, что Орофер — самый невыносимый эльф во всём Средиземье и хуже его просто никого уже быть не может. Пока не повстречался с его сыном. Трандуил никогда не славился дружелюбием или чрезмерной заботливостью. А нрав у тогда ещё юного принца был такой, что даже Гил-Галад предпочитал обходить его бочком. Но в своём доме Элронд не терпел подобных неучтивых речей по отношению к представителю древнего эльфийского рода и великому воину. Даже если он и разделял опасения юного Линдира. — Когда там Келебриан и близнецы возвращаются? — насмешливо вздёрнул бровь Глорфиндел. Когда близнецы уговорили свою мать отправиться с ними в поход на несколько дней, Келебриан торжественно поклялась Элронду, что будет дома к тому времени, как на пороге их дворца нарисуется её нелюдимый и до мурашек пугающий друг детства, и не бросит мужа ему на съедение. Пустые обещания… — Завтра утром, — проворчал Элронд и тяжело вздохнул, предчувствуя, что супруге, возможно, некуда будет возвращаться, если она не поторопится… — По крайней мере, так сказали её фрейлины. — Брошен на растерзание грозному Королю Эльфов собственной женой. Н-да, печалька, — заржал, как степной жеребец, Глорфиндел. Элронд возмущённо фыркнул и нахмурил чёрные брови. Но проницательный сенешаль был не так уж далёк от истины. Именно так он себя и чувствовал — всеми позабытым и позаброшенным. Да, Келебриан настаивала, что Трандуил — сама доброта и заботливость. Она даже поделилась с мужем тёплыми воспоминаниями о том славном времени, когда они с отцом гостили у Орофера в Эрин Гален, а также о многочисленных проказах, в которых ей довелось принять самое непосредственное участие, благодаря шальному наследнику Лесного Короля, который у Элронда ассоциировался не иначе, как с волком-одиночкой. А потом она отправилась в этот проклятый поход — будь он неладен! — и бросила его на съедение этому самому волку, который его сожрёт с потрохами и не подавится! В том, что Трандуилу приспичило приехать на день раньше, конечно, не было её вины, но всё же… — Всемогущие Валар! А вот и демон подземелья, летящий на крыльях ночи, собственной персоной! — подлил масла в огонь Глорфиндел. Увы, древний эльф редко ошибался, а потому, когда Элронд с ужасом поднял серые очи, от кромки леса, видневшейся невдалеке, отделилось тёмное пятно — лесные эльфы всегда одевались во всё зелёное с головы до пят и практически сливались с лесом — и направилось к мосту. Элронд даже словил себя на мысли, что энты решили устроить набег на Имладрис. Ни тебе поднятых знамён, ни фанфар, ни даже захудалого флажка. Ничего из того, чем обычно сопровождается приезд представителя голубых кровей. Возглавляла группу энтов-налётчиков парочка злобных эльфов, которых Элронд знал ещё со времён Битвы Последнего Союза, вот только он никак не мог вспомнить их имена. Собственно, он их и не знал, ведь ни тогда, ни после у него не возникло ни малейшего желания познакомиться с этими вурдалаками поближе. Вообще-то, он искренне надеялся, что видит их первый и последний раз в жизни, — а ещё меньше он хотел бы повстречаться с одним из этих головорезов на какой-нибудь узенькой, пустынной, тёмной улочке — но нет, судьба не была к нему настолько милосердна. По правую руку от Трандуила — на своём законном месте (единственном месте, на котором Элронд когда-либо видел его) — скакал Галеон. Дворецкий низко наклонился к вожаку стаи и что-то прошептал тому на ухо, отчего матёрый волк злобно оскалился. Элронд же нервно сглотнул и напрягся ещё больше. Волчья стая ворвалась во внутренний двор, поднимая столбы пыли, и замерла, огрев столпившихся в кучку обитателей Последней Обители яростным взглядом. От всадников, источавших угрозу, отделилась высокая фигура и, к удивлению Элронда, неуклюже спешилась — а точнее, просто плюхнулась, как мешок картошки, на ноги — прямо у него перед носом. Более невзрачного приземления Элронд не видел за всю свою жизнь. — Лорд Элронд, — безэмоционально поприветствовал его «мешок картошки», коим оказался никто иной, как славившийся своей смертоносной грацией и врождённым изяществом Лесной Король. — Король Трандуил, добро пожаловать в Имладрис. Позвольте от всего сердца поприветствовать вас и выразить глубочайшую скорбь в связи с вашей утра… — начал свою долгую заученную речь Элронд, когда его бесцеремонно прервали на самой высокой ноте, так и не дав не то что закончить, но даже начать оду невыразимо прекрасной, а ныне почившей Королеве Эрин Гален. — Благодарю. В этот самый миг, когда уже ничто, казалось бы, не могло поколебать шаткое душевное равновесие Владыки Имладриса, грудь Трандуила начала ходить ходуном. Создавалось впечатление, что монстр, скрывавшийся под тяжёлым дорожным плащом, отороченным мехом соболя и призванным защищать своего владельца от переменчивого настроения капризной весны, решил разорвать бессмертное тело напополам и вырваться на волю, явив миру своё ужасающее обличие. Король невозмутимо одёрнул внезапно оживший плащ и успокаивающе похлопал по нему ладонью. Монстр ещё немного поворчал и покопошился, а потом решил-таки взглянуть на внешний мир одним глазком, а уж после определиться, стоило ли его порабощать или нет. Любопытный белобрысый мальчик робко выглянул из-под плаща и с некой долей настороженности огляделся по сторонам. Огромные голубые глаза, слишком большие для такой маленькой головы, просканировали обитателей дворца и замерли на альфа-самце Имладриса. Видимо потомок Эарендила не произвёл на арктического волчонка впечатление, ибо Элронда тоже одарили хмурым взглядом исподлобья и презрительным зевком. Сказать, что Владыка был очень удивлён, увидев маленького принца, это ничего не сказать. Для такого маленького, даже по эльфийским меркам, мальчика, коим был Леголас, это было чересчур долгое и слишком выматывающее путешествие. Эльфёнок, с бездонными сонными глазками и вороньим гнездом на голове, казалось, бродил в своих эльфийских снах с открытыми глазами, что и не удивительно, ведь время было позднее, а такому малышу давным-давно следовало спать в своей кроватке. Но, хорошенько всё взвесив, Элронд пришёл к выводу, что этого стоило ожидать. Теперь, когда Орофер и Эллериан были мертвы, отцу-одиночке попросту не с кем было оставить крошку-сына. А пока хозяин дома приходил в себя, Трандуил что-то прошептал Леголасу на Синдарине, коего Элронд отродясь не знал, а если и учил когда-то, то по прошествии стольких веков успел благополучно забыть. — Это лорд Элронд и его друг, лорд Глорфиндел. Мы гости в их доме, — повторил на общем эльфийском для впавшего в ступор Элронда Трандуил. В то время, как Владыка Имладриса ошалело глазел на малыша, а малыш на него, Глорфиндел, обожавший эльфят и, по крайней мере, половину прошлого века, таскавшийся то с одним, то с другим близнецом, свисавшим с его руки, некогда сразившей демона древнего мира, растёкся розовой сиропной лужицей при виде прехорошенького крошки Синда. Обычно дети отвечали легендарному лорду Золотого Цветка взаимностью, но этот конкретный эльфёнок оказался твёрдым орешком. — Валар, какой чудесный малыш. Можно мне его подержать?.. — начал было сюскать древний воин, но был встречен угрюмым молчанием и ледяным взглядом, который малыш, без сомнения, унаследовал по мужской линии. К счастью, Галеон взял на себя смелость вмешаться, потому как перевес сил определённо был не на стороне лорда павшего Гондолина. — Простите, лорд Глорфиндел. Принц Леголас не особенно разговорчив, — деликатно заметил дворецкий Короля. На что Трандуил насмешливо изогнул бровь. Галеон улыбнулся уголками губ и тактично добавил: — По крайней мере, не с незнакомцами. Элронд мог понять малыша. Его собственные эльфята хоть и были похожи внешне, как две капли воды, но в остальном различались, как небо и земля. Когда Элрохир был эльфёнком, он был ну просто о-о-очень застенчив, в отличие от своего зеркального отражения — Элладана. Замкнутый малыш полжизни провёл в тени старшего близнеца-заводилы, который всюду таскал тихоню за собой, а полжизни в углу, разделяя с неугомонным и чересчур активным братом наказания за его бесконечные шалости, в которые оказывался втянут вопреки своей воле. И Элронд понимал своего младшенького как никто. — Я тоже не особо люблю незнакомцев, но мы ведь были представлены другу другу, а стало быть мы больше не незнакомцы, так ведь, Леголас? Вот увидишь, мы скоро подружимся, — Глорфиндел добродушно улыбнулся Леголасу. Вот только мальчик не был так уж уверен в столь опрометчивом заявлении взрослого эльфа и потому удостоил его ровно таким же хмурым взглядом исподлобья и широким зевком, как и предыдущего кандидата в друзья. — Вы должно быть очень устали с дороги, — опомнился Элронд, сделав едва уловимый знак переминавшимся с ноги на ногу слугам приблизиться к волчьей стае на расстояние вытянутой руки и проводить телохранителей Трандуила во дворец. — Слуги покажут вам ваши комнаты и подадут ужин. — Я подготовлю его ко сну, — Галеон услужливо протянул руки к Королю, порываясь забрать у того сынишку, но Трандуил лишь покачал головой. — Я сам. А ты, Галеон, отправляйся-ка в кровать, потому как если ты снова начнёшь причитать про свой некстати разыгравшийся ревматизм, клянусь, я придушу тебя собственными руками, чтобы ты не мучился. Элронд частенько задавался вопросом об отношениях этой неразлучной парочки. Была ли то неразрывная нить, что связывала старых друзей, прошедших через огонь и воду, или же то была лишь дань привычке? Кто-то, возможно, Келебриан, когда-то упоминал вскользь, что Галеон оставил свою семью в Линдоне, чтобы последовать за Трандуилом и его отцом. Но, возможно, то были всего лишь очередные домыслы да наветы «доброжелателей». Галеон невозмутимо поклонился своему Королю и сухо процедил: — Как пожелаете, милорд. Сопровождавшие Лесного Владыку головорезы рассредоточились, оставив своего Короля и его сына наедине с хозяином Последней Обители. К счастью для Элронда, Глорфиндел был так любезен, что решил взять обязанность по размещению Его Величества на себя. — Прошу вас следовать за мной, Король Трандуил. Мы не ожидали, что вы решите взять Леголаса с собой, поэтому прошу простить нас за недальновидность. Не беспокойтесь, я сию же минуту распоряжусь о том, чтобы слуги принесли в ваши покои детскую кроватку. — В этом нет необходимости, лорд Глорфиндел, — донёсся до ушей Элронда спокойный голос Короля Синда прежде, чем ночь заключила их в свои объятия.