Футон, очки и прочие прелести жизни.

— Мне нужны деньги, только и всего, — проворчал темноволосый парень, кутаясь в пальто посильнее и пряча ладони в рукавах. Вне мягкого одеяла было неуютно и небезопасно, но это необходимое условие, чтобы Куникида прекратил свои лекции по этикету и гигиене. А ещё это нужно, чтобы его приняли на работу. Впрочем, никто не говорил, что Ёсико нельзя скрутить и взять с собой на спине. — Нужны. А ещё нужна возможность проявить себя, доказать себе, что ты — не только твоя способность, — проговорил Куникида. — Я давно уже средство собственной жизни, — тихо рявкнул Таяма, чихая. — Видишь, правду говорю. — Именно поэтому ты идёшь ва-банк против нее, — прищурившись, Куникида посмотрел на друга сверху вниз. — Будь здоров. С его ростом смотреть на людей иначе никак не получится. Таяма промолчал, не поднимая глаз. Когда ему нечего ответить, он задумывается о чем-то совершенно другом. — Так, значит, ты эти два года отдал работе? — поправляя очки, спросил Таяма. Он спокойно шагал. Вымытый и причесанный, парень все равно пропитан атмосферой затхлого дома, ее не вывести хлоркой. Усталые красные глаза выдают его сполна: Таяма плакал перед выходом, иного варианта нет; техника в его квартире вся нерабочая, а спит он, наоборот, много, от отчаяния. Куникида отвел взгляд от друга, отвечая: — Да, тренировки и работа. — И ни разу ты не задумался, что тратишь время впустую? — За делом я не думаю, что трачу. Я думаю, как это сделать вернее и полезнее, — ответил Куникида, приостанавливая Таяму рукой: загорелся красный свет. По плану Доппо они должны были прибыть в агенство не позже часа дня. «11:24» — детектив посмотрел на свои наручные часы. — И уже продумал, как потратить меня, — заключил Таяма, когда они переходили дорогу. — Твоя ведь жизнь никогда от моей, в сущности, не отличалась. Такое же средство, текущее от безысходности в потоке и называющее это «жизнью». Закрываешь себя эдакими рамками идеализма, прячешься на виду, используешь… — Катай, — с толикой раздражения прервал его парень с зачесанными за уши волосами. — Я сам избрал этот путь, а не прибился к нему от безысходности, как ты думаешь. Воля выбирать и оттачивать себя — вот мой удел. Это рамки, а не вольер, это цели. Использовать тебя, друг мой, я не собираюсь, не путай тревогу за тебя и корыстную расчетливость. Именно мне в первую очередь, как близкому другу, нужна твоя помощь, а тебе — моя. Помолчав, Доппо недовольно нахмурился как будто сам не рад тому, что говорит: — Рамки без тебя могут треснуть. — Почему же только сейчас? — одними губами сказал молодой человек с рулоном одеяла на спине. В его мутно-серых глазах промелькнул блик обиды и детского интереса, но тут же погас. — Потому же, почему ты согласился пойти со мной — предлог. Нам нужен толчок, таким совестливым, — Куникида невесело улыбнулся, оглядывая улицу, на которую они повернули. — Мы на месте. — Что? — Катай проследил за рукой старого друга, и увидел вход в метро неподалеку. Таяма пожал плечами, решив оставить возникшие колкости при себе. — Будем добираться поездом? — Так… — Эффективнее всего, да-да, — вяло закончил Таяма, чуть улыбнувшись. — Куникида, ты не меняешься. Они спустились в молчании и прошли на нужную станцию, обходя снующих вокруг людей. Доппо все чаще поглядывал на часы и оглядывал гущу народа на платформе. Таяме стало некомфортнее в заполненном помещении совершенно без защиты на плечах. Он не боится замкнутых пространств, но с трудом переносит столпотворения. От паники его спасал футон, который своим размером создаёт пространство между ним и другими ожидающими поезда. — Который час? — не вытерев постоянных взглядов Куникиды на часы, спросил темноволосый. — Без шести минут двенадцать. Катай напряжённо вздохнул и зажмурил влажные глаза. Поезд прибыл ровно через минуту, и Таяма почувствовал, как ноги его стали ватными. Он присел на свободное место, обняв рулон своего одеяла так, что голова полностью в него окунулась. — Попытайся расслабиться, — сказал Доппо, устроившийся сбоку. — Не могу, — промычал парень в футон. — Тогда сосредоточься на другом. Таяма поднял серые глаза, которые из-за освещения казались темными, и уставился на Куникиду с долей скепсиса. — У тебя получится. Доппо не уточнял больше, что имел ввиду под «получится» и какой это должно принести результат, так что Таяма с горьким вздохом стал наблюдать за людьми вокруг. Большинство из них были студенты, опустившие головы в экраны телефонов или приставок, слушающие музыку из плеера, читающие электронные книги. Парень досадливо сверлил взглядом каждого из них, лелея призрачную надежду на хоть какую-то искорку или сбой в чьем-то гаджете, но даже эта надежда умирала с крахтением. Таяма сжал от волнения кулаки. «Надо вернуться домой. Бежать. Вернуться домой. Ничего не выйдет!» — кричали мысли в голове Катая. Он лихорадочно перебегал глазами с телефона на телефон. «Бежать! Здесь опасно!» Поезд проехал одну из станций, набирая ход. «БЕЖАТЬ!» И с резким скрипом затормозил, свет неожиданно погас. По вагону прошёлся треск и шум, после секундного молчания люди зашлись шепотом. Таяма рефлекторно схватился за Куникиду, тяжело дыша и вглядываясь в темноту. Он вертел головой в разные стороны, впрочем, без определенной цели. Экраны телефонов замигали фонарями. — Успокойся, — прошептал Куникида на ухо Таяме, позволяя сжимать свою руку сильнее. Голос его остался тверд и спокоен не смотря на ситуацию. — Что происходит?! — исступлённо прошептал парень в ответ. Пальцы его не щадили ни футон, ни руку друга. Свет включился; общую тишину разрезало жужжание механизмов поезда, который вновь пришел в действие и начал ход. Ослеплённый сменой освещения, Катай часто заморгал и огляделся вокруг. В центре вагона лежит взрывное устройство. Катай нервно сглотнул, оглушенный человеческими воплями и криками. — Всем оставаться на месте! — крикнул голос из рядов сидящих. Мужчина в черной куртке и повязкой на лице подорвался и направил на остальных дуло пистолета. Куникида нахмурился, сжав челюсти, и хотел было открыл рот, но к его лбу приставили второй пистолет, оказавшийся в руке террориста. — Молчать! Это гребанное массовое убийство, дорогие дамы и господа! У вас есть пять чертовых минут, чтобы попрощаться с вашими близкими… Упс, а связь то обрублена! Мужчина громко рассмеялся, направляя пистолет в разные стороны и пару раз выстрелив в сторону двух девушек. Те закричали, прижимаясь к полу. Катай прикусил язык от страха и непонимания, которые сковали его в тот момент по рукам и ногам. Куникида, единственный, кто почти всегда защищал Таяму и помогал ему, теперь в руках какого-то мерзкого типа, и жизнь его зависит от человеческой — нет, звериной — прихоти преступника. Парень побледнел, судорожно всматриваясь в лицо Куникиды. По его лбу стекла капля пота, но глаза! Глаза фисташкового цвета, налитые кровью, остались спокойны. Детектив не двигался с места, лишь слегка прикусив губу изнутри, как будто что-то обдумывал. Катай ему даже завидовал, ведь сам он совершенно не мог ничего придумать или хотя бы подумать! Спутанная и агрессивная речь террориста оставалась за гранью восприятия Катая. Оглядев трясущихся от страха людей, он с содроганием посмотрел на бомбу с механизмом обратного отсчета. Что-то щелкнуло, отдаваясь эхом в темноволосой голове — таймер неумолимо начал ход. До взрыва: 4:47 Сердце Катая скачками упало в желудок. Он сглотнул, вернув глаза на Куникиду и его верховного судью с двумя пистолетами. В кармане пальто детектива его пальцы еле заметно двигались. По его спине прошелся табун холодных мурашек, когда мужчина объявил свое желание пройтись с конца вагона и пострелять в счастливчиков. Он силой заставил Доппо подняться и следовать вперед, как заложника. Затворник, который малость был знаком с психологией преступников, определил поведение мужчины как отчаянное. Игрища перед концом, до жути странные. Из кармана Доппо что-то вывалилось, и он ногой откинул это ближе к ноге Катая. Террорист ничего не заметил, увлеченный своим гоготом. Таяма постарался аккуратно поднять, как оказалось, клочок свернутой бумаги и развернул его: «Действуй» Чего? Доппо хочет, чтобы Таяма что-то предпринял? Что?! Парень округлил глаза до невозможности, посмотрев уходящим фигурам вслед. Он совершенно не знал, что предпринять, и не мог догадаться толком, что требует его друг. Действуй. Как? Как, скажите на милость? Сигналы обрублены, телефоны вне зоны действия сети, поэтому Катай не может даже вызвать подмогу! — Бесполезный, бесполезный, бесполезный… — ошалело зашептал Таяма, кусая края своего одеяла. Его глаза вновь увлажнились, когда раздалось пара выстрелов в другом конце вагона. Бесполезный… он должен действовать, он должен… спасти. Его. Медленно глаза парня упали на футон. Он должен спасти Куникиду. Он должен… успокоиться. Пальцы Катая сами начали снимать стяжки, которые держали одеяло скрученным. Он сменил выражение лица с ужаса на сталь, хмуря брови. Лежащие у кресел люди внимательно наблюдали за его действиями, находя в них спасение. Они все ждали от него действия, которое разорвет узлы, сдерживавшие его потенциал и умения. Сжимая в костяшках Ёсико, которая в любой ситуации была рядом с Катаем, он со всех помчался в другой конец вагона, стараясь сдержать крик, который зарождался в его груди. Катай против насилия, но он признает политику самообороны. Одновременно со стуком сердца пищало взрывное устройство. До взрыва: 2:35 Парень врезался в преступника со всей силы, не подумав о явном различии их комплекции. Таяме не ликвидировать агрессора нужно, а всего лишь отвлечь. Он с вырвавшимся восклицанием обмотал вокруг головы растерявшегося мужчины одеяло, затянув его веревкой, и кинулся к другу. Куникида не успел и слова сказать, как Катай схватил его за руку и потянул, не останавливаясь, за собой. — Помоги людям! — крикнул он, хватая бомбу. Очки от движения спали и разбились где-то позади, но Катай не обратил на это внимания. Он не увидел взгляда, с которым его провожал Куникида; друг кричал что-то. Все, что занимало темноволосого в этот момент, так это вовремя всплывшая строчка из описания бомб: «Радиус действия до тридцати метров. Длина поезда — больше ста… Мы сели в последний в последний вагон на своей станции» До взрыва 0:50 «Длина одного вагона примерно 20 метров… В следующих двух вагонах пусто, я заметил это, когда мы уехали с последней станции. Если я. Я оставлю ее между двумя из них, то остальные получат меньше урона, чем предполагалось!» Катай, тяжело дыша, оставил устройство в проходе между каким-то пустыми вагонами. В его глазах расплывались красные пятна быстро сменяющихся цифр. Вот уж у кого время сквозь пальцы утекает! Таяма, на удивление, умел бегать очень быстро, если хотел. А сейчас он хотел только убраться отсюда навсегда. Вместе с Куникидой! Он услышал долгий писк взрывчатки, когда закрыл дверь последнего вагона, где люди сидели кучкой. До взрыва: 0:00 Сожмурившись инстинктивно, Катай в последний раз вдохнул. Но так ничего и не произошло. — Добро пожаловать в Вооруженное детективное агенство, Катай Таяма. Ты прошел проверку, — мужчина, ранее обмотанный футоном, снял повязку и черный капюшон с себя. — Мое имя Фукудзава Юкичи.

***

— Да вы с ума посходили! То есть получается, что все в вагоне были поголовно членами агенства?! — Катай кричал от негодования, импульсивно размахивая руками. Зеленый чай с каплями валерианы в том же кафе, где обычно отдыхают сотрудники организации, не помогал парню от слова совсем. Уже как полчаса он неустанно восклицал или с осознанием во взгляде замирал, чтобы начать восклицать по новой. И так продолжалось, пока до головы Катая не дойдет истина всей этой истории — он теперь Член этой безумной организации. — Верно, — ответил Куникида преспокойно, отпивая из своей кружки. — Поголовно все. А босс — преступником. С актерской игрой у него, конечно, худо... Мы могли бы устроить тебе экзамен непосредственно в здании организации, но к тому моменту ты бы уже извел все нервы от волнения и не смог бы соображать трезво. Тем более, ограничить твою способность в метро — задача реальнее, чем лишать целый сектор город электричества и сотовой связи. — Но ведь ваши… наши сотрудники были только в одном вагоне. Почему же другие оказались пусты? — Такой же вопрос я хотел задать тебе, — сказал Куникида, серьезно посмотрев на нового напарника и старого друга. — Как оказалось, людям одновременно пришло уведомление об опасности, которая нависла нам ними в поезде. Их экраны светились срочным сообщением о том, что нужно бежать, ведь некая опасность объявлена в пределах метро. Люди, которые слушали музыку, услышали сигнал в формате голосового предупреждения. Общая паника захлестнула их, поэтому они покинули поезд на той станции, после которой погас свет. Сидящие с нами в вагоне также слышали его, но не вышли, так как были участниками маленького спектакля. Великая случайность твоей способности, которой обязаны столько жизней. В голосе Доппо промелькнула ирония. — Я не мог видеть устройства каждого сидящего в других вагонах, — заметил Катай, размешивая ложкой чай, в котором не было сахара. — Этот феномен меня и удивил. Возможно, ты запомнил, что у множества людей с собой гаджеты и держал это в голове. Нервное напряжение и твоя память способствовали распространению сигнала. В конце концов, отмечают, что он был неоднороден и прерывался, просуществовав от силы полминуты. Катай промолчал, обдумывая услышанное. — Допустим, я совершу ошибку и поверю вам снова, — начал Таяма с долей истеричной шутки в голосе, — но зачем же тогда босс-преступник напал на тебя? В этом нет никакого смысла и выгоды для всего задания. Куникида неожиданно улыбнулся. — Это была лично моя просьба. Я хотел проверить, как ты поступишь, когда интересы разрываются между единицей человеческой и целой массой живых людей, без вмешательства способности. — И это говорит мне человек, который утверждает, что не использует меня! — Так и есть. Не поверю, что данная эмоциональная встряска не заставила тебя обдумать твои безвыходные и отчаявшиеся взгляды на собственную жизнь и не помогла тебе, — закончил Доппо, вновь отпивая из кружки. За окном еще голые ветки колыхал тихий ветер. — Я пожертвовал ради тебя Ёсико и очками,— тихо и немного капризно сказал темноволосый, откидываясь на спинку дивана и поправляя на плечах немного грязный футон, а на переносице -- новые, купленные другом очки. Куникида ничего не ответил. Оба они заливисто рассмеялись.