Футон, очки и прочие прелести жизни.

Когда они были напарниками, все было проще. Мобильность вместе с Катаем поселилась в детективном агенстве, а следом за ними — и спокойствие Куникиды. Катай совершенно не создан для заданий с выездом куда-либо, тем более, на поле боевых действий. Неловкость, ум и пацифизм укомплектованы в нем до безобразия хорошо, и Доппо благодарен за это всем обстоятельствам. Они в чем-то схожи, например, в целеустремлённости. Только Катаю нужно о ней напоминать пинками, а Куникида уже все мозги себе выел и новые отстроил на этой почве. Отличие же заключалось во многом другом, и под «другим» подразумевалась опасность, которой подвергал себя обладатель фисташковых глаз. Катай даже стал чаще вылезать из своего кабинета, забывая и про футон, когда речь касалась обсуждения очередной миссии. Он обычно молча слушал, неспокойно вздыхая, и глядел на серьезное лицо заместителя главы, на его готовность жертвовать собой. Катай терпеть не мог открытое насилие, предпочитая тихие и незаметные способы, способы чистые, способы гуманные. Любимый его метод называется «не лезь, наблюдай, а лучше пошли на задание кого угодно, только не Куникиду». Это все способы, которые сохранили бы его напарника в целости. В роли координатора Таяма всегда показывал себя лучшим, и неясно, то ли это делалось для общей победы, то ли ради одного единственного мужчины с блокнотом и с огромной силой воли. Лишь на праздниках в честь удачно проделанной работы выпивший Катай позволял положить голову на плечо… давно, конечно, не просто друга. — Я так рад, что ты жив, — очень тихо лепетал мужчина с непослушными темными волосами. С нотками счастливой грусти он вдыхает аромат Куникиды — кофе смешанный с лёгким одеколоном — и забывает про саднящую боль на кончиках пальцев из-за обкусанных до крови ногтей, забывает про колотящееся в тревоге сердце, которое не усмирить ни Ёсико, ни пачкой успокоительного. Зато как хорошо сейчас и здесь, как здесь тепло и свежо! Уголки губ Куникиды приподнимаются в улыбке, она разом отвечает на все вопросы в голове Таямы. — Благодаря тебе, — голос напарника звучит намного приятнее вживую, чем в трубке злосчастного телефона, на котором Таяма скоро оставит пару вмятин от пальцев. Волнение каждый раз охватывает мужчину, он боится однажды не услышать: «Все прошло хорошо». Когда звонит Куникида, Таяма отвечает сам, а не с помощью способности, несколько раз роняя из рук мобильный. — Не забывай держать со мной связь, — звучит из уст затворника как будто он совсем трезв, но мутный блеск в его глазах не даёт Куникиде обмануться. Им всегда было жарко на футоне ночью. Таяма, впрочем-то, даже под дружественными пинками и любовным крылом Куникиды не изменял своему образу жизни как мог. Неделя в кабинете без вылазок — минимальная норма. Они условились на удаленные звонки. Когда Катай рядом и нуждается в Куникиде, телефон того обязательно зазвонит в любое время дня и ночи. Какая же полезная штука — управление мобильной связью. Таяма ушел из агентства совсем недавно, не оставив в своем кабинете ничего; запах тоже со временем выветрился. Куникида особо не горевал, так только, полдня проходил молчаливый и рассеянный. Он всегда может придти к Катаю, они ведь даже не ссорились. Всегда… Неизвестно только, что это за собой повлечет. Оставшись в неведении, отрезанные друг от друга бытовой жизнью, они оказались на разных берегах бездны, которая отдаляет их. Разговоры серьезные и личные в таких случаях у них редко случались: все держится на внутреннем, интуитивном понимании, ведь и Катай, и Куникида свои чувства редко выказывали вслух, но всегда верно угадывали состояние другого. В этом была своя особая романтика, и они привыкли. Может быть, стоило приучить себя говорить почаще. На часах половина третьего ночи, Куникида заканчивает отчёт по недавним убийствам, за расследование которых схлопотал пулю в плечо больше месяца назад. Он тогда, в крови, сразу набрал номер Таямы вместо подмоги, но так и не смог вымолвить слова: — …Куникида? Что случилось? — Доппо сморщился больше от боли душевной, чем телесной, усмехаясь на подрагивающий и сонный голос друга. — По привычке набрал. Плечо всё ещё отдает болью, больше, конечно, нервной. Доппо трёт глаза, устало вздыхая, и по инерции смотрит на экран телефона: темно и глухо как в собственной голове. Когда его напарник ушел из агенства, все стало не так, как надо. Агенство утратило свое звено, а Куникида — душевный баланс. Всё-таки он совсем ещё не идеальный человек, раз не может принять факты и жить дальше. Хлопком двери мужчина отрезал себя от кабинета, спускаясь вон из здания. Долгая ночная прогулка должна отрезвить его голову. Детектив ловит себя на мысли, что небо тоже глухое и темное. Совсем без звезд. В кабинете Куникиды забытый телефон падает со стола от частой тревожной вибрации и разрывает тишину: «Входящий вызов: Катай Таяма»