***
Кастиэль опускает ключи в эту маленькую нелепую плетённую корзинку, на покупке которой настоял его брат Бальтазар, обусловливая это тем, что в квартире агента Новака слишком пусто. Кас тогда возмутился, что у него много книг, и они заполняют пустоту комнат, но брат сказал, что это не в счёт. По привычке Кастиэль быстро проверяет все комнаты в квартире, и только после этого снимает значок и откладывает в сторону пистолет, а потом направляется к холодильнику за водой. Там должны остаться остатки еды, которые могут стать ужином. Из случайной коробки доносится запах брокколи и говядины. Что может быть лучше? Парень закрывает дверь холодильника и неожиданно замирает. Прислушивается. Внезапно чья-то рука производит удушающий захват, а нога бьёт под колено, заставляя упасть на землю. Но Кастиэль не просто так агент ФБР. Он откидывает чужую руку, резко разворачивается, но глаза натыкаются на острое блестящее лезвие, а противник снова возвращает захват. Человек опускает оружие, чтобы поудобнее схватить, но Кас делает шаг влево и старается подбить ногой ногу нападающего, чтобы лишить его равновесия. Вместо этого незнакомец тянет его назад, опрокидывая тело агента на себя. Он знает, что нужно делать, и через минуту борьбы Кастиэль слабеет, а перед глазами начинают плыть темные круги. Агент скатился с чужого тела в попытке добраться до стены, чтобы дернуть вызов охраны, но мужчина держит так крепко, что не выходит даже повернуться к нему лицом, не говоря уже о том, чтобы вырваться. Вот тот момент, когда агент Новак потерял сознание. Кастиэль приходит в чувства в багажнике машины. Тут очень темно, тихо, но даже с выключенным двигателем не трудно разобрать, как выглядит багажник изнутри. Руки скованны наручниками, ноги связаны, а во рту не самый приятный кляп. Он прислушивается несколько мгновений к окружающему миру, а после тихо ёрзает, убеждаясь, что руки привязаны к ногам. Дерьмо, что ещё можно сказать? Машина немного качается, слышится звук закрывающейся двери, а шаги становятся всё чётче. Кастиэль закрывает глаза и остаётся лежать неподвижно, даже когда дверь багажника отворяется. — Не стоит, — говорит странно знакомый голос. — Я знаю, что ты не спишь. Кастиэль открывает глаза и тут же натыкается взглядом на Дина, мать его, Винчестера. Парень мягко улыбается, а затем указывает на шприц в своей руке. — Это просто успокоительное, я клянусь тебе. С ним будет проще, — но Кастиэль испуганно уворачивается, не давая психопату к себе прикоснуться. — Ты похудел фунтов на десять за эти полгода, — будто невзначай говорит Винчестер. — Я не буду вкалывать тебе полную дозу. Кастиэль закатывает глаза и затихает, когда Дин вводит в шею иглу. В течении тридцати секунд он непонимающе смотрит на парня перед собой, прежде чем в глазах всё начинает плыть и он теряет сознание. В таком состоянии Кастиэль просыпается ещё два раза, снова и снова встречается с Винчестером, получает укол и отключается до следующего раза. Ему начинает казаться, что перед очередным уколом боли он слышит извинения. В третий раз Кастиэль просыпается на удобной кровати. Он лежит на мягком приятном матрасе, его руки и ноги не связаны. Эйфория от свободы длится до тех пор, пока одну из ног не начинает оттягивать сильнее, чем вторую. Он открывает глаза, и ещё секунду мир перед ним плывёт, а после взгляд фокусируется на бетонном потолке. В комнате такие же холодные бетонные стены, нет окон. Только открытая дверь, ведущая в такой же прохладный бетонный коридор. Выглядит так, будто Кастиэля заперли в убежище от радиоактивных осадков. Есть ещё одна дверь, за которой можно рассмотреть ванную комнату, сделанную в стиле пятидесятых годов. А на лодыжке, вот новость, закреплены наручники, от которых идёт длинная цепь куда-то прямо под кровать. Кастиэль медленно садится на кровати, стараясь рассмотреть, где же Дин Винчестер. Комната пуста, поэтому Кас берёт в руки цепь, пытаясь проследить, куда она ведёт. Под кроватью оказался болт, влитый в бетон — достать его нет никаких шансов. Кастиэль даже не уверен, что понимает, как это всё работает. Он выглядит странно, агент никогда не видел таких устройств. Отлично. Цепь же длинной примерно в двадцать футов. Она достаточно длинная, чтобы парень мог сходить в туалет и, возможно, немного заглянуть в коридор. Комната начинает плыть перед глазами, как только Кастиэль встаёт на ноги. Цепь падает на пол, издавая тяжелый лязгающий звук. Его ноги дрожат от судорог, живот крутит, а из горла вырывается сухой кашель, будто язык прилипает к глотке. Он пытается дойти до двери, но спотыкается, чувствуя себя бесконечно слабым. Тело отказывается подчиняться командам. Очень похоже на то, как он неделю провел в лежачем состоянии после ранения. Вот только сейчас на теле нет никаких ран. Так как долго он пробыл в багажнике? В коридоре никого нет, только закрытые двери. Нет, это определённо дом. Сухость во рту убивает изнутри и, после недолгих поисков, Кастиэль замечает бутылку воды, прячущуюся в одеялах. Она может быть накачана наркотиками, но эй, какая разница, он и так уже прикован к полу. Истерика подкатила к сознанию и настойчиво постучалась внутрь; Кас останется спокойным, не смотря ни на что, он умеет использовать свой разум, и не позволит никому вывести его из себя. Сидя на кровати, Кастиэль одной рукой прижал к себе бутылку, жадно заглатывая воду, а второй сжал свои икры, стараясь расслабить мышцы. — Я могу помочь с этим. Кас испуганно дернулся, поперхнулся водой и выплевал остатки на пол, как пульверизатор. Винчестер. Винчестер стоит в дверях, одетый в широкие спортивные штаны и изношенную чёрную футболку. И совершенно босой. Поэтому не было слышно шагов? — Мышечные спазмы? Я бы мог помочь тебе. В смысле, я понимаю, что ты, скорее всего, не дашь подойти мне слишком близко... — он замолкает, выглядя неловко и немного смущенно. — Как на счет ибупрофена? Чёрный чай? Сэм говорил, что это вообще лекарство от всех болезней. Сэм говорил. В прошедшем времени. Винчестер выглядит безобидно, пока ждёт ответа, поэтому Кас неуверенно кивает. — Ибупрофен и чай... Было бы неплохо, спасибо. Винчестер тут же расцветает в улыбке, словно заходит солнце. — Я сейчас вернусь. Но он отсутствовал дольше, чем Кастиэль ожидал. Винчестер возвращается спустя только минут десять непрерывного рассматривания Касом двери. В одной руке у него бутылка с водой и таблетки, в другой — чай. Он не заходит в комнату, а оставляет вещи на пороге, достаточно близко к кровати, чтобы Кастиэль без проблем мог забрать их, не делая много движений болящей ногой. — Ну вот, — затем он отступает в коридор, оказываясь вне досягаемости Кастиэля. Молчание окутывает комнату почти на целую минуту, прежде чем Кастиэль берёт таблетки, достаёт инструкцию и внимательно сверяет таблетки с их описанием. И только после этого он засовывает в рот пару штук и делает несколько обжигающих глотков чая. Затем он переводит взгляд на Винчестера, который неотрывно наблюдает, так и не двинувшись с места. Кастиэль прокашливается, немного привстает и отодвигает от себя чашку с оставшимся чаем. Да, это действительно отличное средство от недомоганий. — Итак, почему я здесь? Винчестер глубоко вздыхает. — Я твой соулмейт. Кастиэль должен придумать что-то правдоподобное и обнадёживающее, чтобы убедить психопата перед ним, что его можно отпустить. Он — опытный агент ФБР, работающий в отделе поведенческого анализа почти год. Он знает, что делать, если тебя похитили. Вместо этих нужных слов он может сказать только: — Что, блять, с тобой не так? — Наверное, почти всё, — признаётся Винчестер. Кастиэль правда хочет жить. И, желательно, не покалеченным. — Я имею в виду... почему? Почему я? Винчестер немного кривляется. — Послушай, я уверен, что ты решил, будто я хочу убить тебя или пытать, но дело не в этом. Я клянусь, что не сделаю тебе больно. — Я видел твоё дело, Дин. — Да, знаю, — кивает Винчестер, — я видел тебя в Вайоминге. Ты, кхм, не умеешь прятаться. Сжимая чайную кружку, Кастиэль поджал под себя ноги. — Что ты имеешь в виду? — он должен расположить Винчестера к себе, выяснить его слабость, найти способ завоевать доверие настолько, что Дин отпустит его хотя бы в пределах дома. Построить отношения. — Почти два года назад Сэм... когда Сэм умирал, я спросил Анну... ну, она... в общем, не важно, кто она. Я спросил её, буду ли я с Сэмом вместе на небесах, понимаешь? И она сказала, что да, мы были родственными душами, но у меня есть ещё один истинный. Такой же, каким был Сэм когда-то. В платоническом и романтическом смысле, — Дин срывает торчащую из старых штанов нитку. — Я спросил, знает ли она имя этого человека. Она назвала мне твоё. — Но мы никогда не встречались прежде, верно? — Кастиэль правда не помнит, чтобы когда-нибудь встречал Дина, хотя бы видел его. — Именно, — кивает Дин. — И обычно они, в смысле купидоны, делают такие странные дела. Например, связывают судьбы людей, которые не очень хотят быть вместе. Ты же мужчина. Никакого размножения, а в этом смысл, — Дин закрывает глаза. — Забудь, что я сказал в последнем предложении. Дин Винчестер, опасный серийный убийца, верит в купидонов. — Ладно, ладно, — тихо вздыхает Дин. — Тогда я спросил ещё кое-что. И, кажется, если родственные души не встречаются в этом мире, то в загробной жизни они так же остаются незнакомы. Чаще так и происходит, но иногда люди находят своего истинного. Так что мы могли бы оказаться на одном и том же небе. Возможно. И когда Сэм… когда Сэм ушел, я ничего не мог поделать. Это было, как потерять себя. Но потом я подумал, что, может быть, мог бы провести вечность с тобой. Или нет. Я не могу позволить и тебе уйти. Я не знаю, что чувствую к Сэму, он же мой брат. Но имею ли я право испытывать те же чувства к другому человеку? Это не будет предательство? Дин замолчал. — Ты хотел ещё один шанс? — медленно уточняет Кас. — Ага. А потом я увидел тебя в Вайоминге. В смысле, я и раньше тебя видел. Просто в тот раз это было... я не могу объяснить, — Дин смотрит на Кастиэля нелепо зелёными глазами. — Но я знал тебя. Я должен был знать тебя. Итак, Дин думает, что любит его, и надеется, что Кастиэль почувствует то же самое. Винчестер имеет очень извращённое представление о любви, обычно так мыслят сталкеры. В интересах Кастиэля как можно дольше удерживать Дина спокойным и не усугублять его ментальное здоровье. Было время, когда ОПА был в таком ужасе от того, что братья Винчестеры творили с людьми, раскапывая всё новые и новые факты о жизни парней, что сейчас Кас может прочитать наперед действия Дина. Одна из самых больших проблем — не дать Дину думать об отце и детстве, чтобы не ухудшить ситуацию. Нужно подстрекнуть любые чувства любви и привязанности, на которые только способен извращённый убийствами мозг Винчестера, и при этом не стать в его глазах одним из тех монстров, о которых парень говорит (Кастиэль видел дело из Балтимора). Но Дин не тупой. Он так же может понять, когда Кас будет обманывать его. Кастиэль облизывает пересохшие губы, невольно замечая, как Дин следит за каждым его движением. — А цепь? — спрашивает парень, кивая на свою левую ногу. — Прости, — говорит Дин. — Но ты всё ещё агент ФБР. Это останется. — Ну, могу я тогда спросить о чём-то? — Ты всегда можешь делать это, — сразу же отвечает Дин. — Я знаю, что это всё неправильно и довольно испорчено. Но в моей жизни всё так, так что спрашивай. — Мы встречались, верно? Разве этого не достаточно? — Но ты не... — Дин останавливает себя. «...Люблю тебя...», — думает Кастиэль, чувствуя холод внутри. Как далеко Дин готов зайти? Изнасилует? Винчестер звучит и выглядит так, будто рано или поздно всё-таки сделает это. — Спасибо за чай. Дин улыбается. Кастиэль действительно может понять тех людей, которые помогали ему, рассказывали всё. Этой улыбкой невозможно не очароваться. Когда он улыбается, комната заполняется светом. Он чертовки харизматичен. — Будь со мной честен, хорошо? Не важно, о чём идет речь. Кастиэлю нужна секунда, чтобы кивнуть. — Хорошо? Будут ли для меня какие-то последствия моих слов? — Нет. Определённо нет. Ты здесь не для того чтобы испытывать боль или страдать. Клянусь. Я просто хочу узнать тебя ближе, но из-за того, кто ты есть... кто я есть на самом деле — это единственный способ, — Дин опускает взгляд вниз. — Как я уже сказал, ты мой истинный. Кастиэль наблюдает за внутренней борьбой Дина. И когда, наконец, тот неловко улыбается, Кастиэль решается попросить. — Я хочу кушать. Сейчас обед? Завтрак? Ужин? Который сейчас час? — Ужин, — говорит Дин, — я принесу тебе часы. Что-нибудь ещё нужно? — Что-нибудь почитать? — после недолгой паузы говорит Кастиэль. — Ох, парень, подожди, ты ещё не видел мою библиотеку! — радостно говорит Дин. — Я видел у тебя много книг. Ты как Сэм, тоже обзаведёшься оргазмом ботаников. Кастиэль удивлённо моргает, смотря туда, где ещё мгновенье назад стоял Дин, пока чай медленно остывает в его руке. Он похищен Дином Винчестером, серийным убийцей, которого сам выслеживал всего пять недель назад. Но Дин, видимо, знаком с ним дольше. Как долго? Больше двух лет? Если он видел его ещё в Техасе, то он знает и Бальтазара, где он живёт. «Ты потерял десять фунтов за эти полгода». Кастиэль проходил медицинский осмотр шесть месяцев назад. Мог ли Дин достать где-то записи о нём? Страх, гнев, замешательство смешались в животе у Кастиэля, образуя сгусток паники. Новак ставит кружку на пол — у Дина, наверное, нет стола здесь, потому что он боится, что Кас использует его, как оружие, — и садится на пол, сложив ноги в позу лотоса. Коллеги иногда дразнили его за решительное спокойствие, за то, что оно окутывало его личную жизнь, не давая веселиться и расслабиться. Но сейчас оно должно спасти ему жизнь. Потому что личной жизни больше нет. И не будет до тех пор, пока Дин Винчестер рядом. До тех пор, пока метал сковывает лодыжку, пусть даже под него заботливо подложена подкладка.***
Дин возвращается через час с ужином. Просто гамбургеры на бумажной тарелке. Кроме того, он приносит ещё одну бутылку с водой и оставляет всё это около дверей. — Я скоро вернусь, — слабо улыбается парень. А Кастиэль использует время его отсутствия, чтобы схватить гамбургер и быстро юркнуть обратно в кровать (как ребёнок, когда в спальне становится темно, и нужно добежать до постели, пока не словили монстры). На самом деле, очень вкусно. И это чизбургер со свежим салатом, помидорами, есть даже несколько кусочков бекона, обёрнутых вокруг говядины. Выглядит так, будто Дин действительно постарался, чтобы приготовить для Кастиэля эту еду. Всё выглядит так, будто Дин действительно беспокоится о том, что Кастиэль о нём подумает. Что ж, так даже лучше. Первый укус подобен небесам. Растопленный сыр, свежая и хорошо приправленная говядина, а соус барбекю стекает по пальцам. Такое ощущение, что Кастиэль не ел несколько недель. Радостный стон невольно вырывается из груди. — Кхм, — тихо говорит Дин. Ну нет, в этот раз Кастиэль ничего не будет выплёвывать. Вместо этого он сдержанно кивает и делает глоток воды. Дин кладёт несколько книг около двери. — Ты просил что-нибудь почитать. Но я не был уверен, что тебе принести, так что взял несколько разных, — он немного топчется на одном месте. — Ты не против, если я поужинаю с тобой? Останусь здесь? Кастиэль не уверен, что согласен, но всё равно кивает. — Хорошо. Дин улыбается как ребёнок, которому подарили машинку, а после уходит. Его нет около пяти минут — как далеко находится кухня? Насколько вообще велик этот дом? Назад Дин вернулся с ещё одной тарелкой. Он не заходит в комнату, а садится там же, где стоял до этого — в прихожей, просто на пол, и безо всяких комментариев начинает есть. Это почти дружелюбно. Почти. Дин снова говорит, когда, доев, Кастиэль принялся облизывать с пальцев соус. — Итак, я, наверное, должен кое-что прояснить, — Кастиэль осторожно кивает. — Во первых, если у тебя и получится подобраться ко мне достаточно близко, чтобы убить или оглушить, я только рад. Но это не в твоих интересах. Мы находимся в полной глуши, в здании, которого нет на карте. Тут на расстоянии нескольких десятков километров нет дороги. Я не держу ключ при себе или где-то в доступном месте, так что ты можешь на меня напасть, но это бессмысленно. — А во-вторых? — тихо спрашивает Кастиэль. — До тех пор, пока ты помнишь пункт первый, я буду давать тебе больше свободы, удлинять цепь. В третьих, я не хочу тебя насиловать, пытать, калечить или убивать. Я не убийца. Да, я убивал, не буду отрицать, но я никогда не лишал жизни того, кто не угрожает окружающим. Большинство убийств, повешенных на меня, были совершены другими людьми. Или не-людьми, — Дин кривится. — Я уверен, что ты считаешь меня сумасшедшим из-за моей веры в монстров, но это моя работа. Это то, на что я охочусь. Они не невинные люди. — А я виноват? — непроизвольно огрызается Кастиэль. Дин вздрагивает. — Нет. Ты не такой, — он делает паузу, и Кастиэлю становится немного легче. — Есть... есть преступления, которые я совершил по ошибке. Всего одно. Я знаю, что это. Твоё похищение. Но Сэмми заставил меня пообещать... — Пообещать что? — Кастиэль подсказывает, куда нужно вести разговор, но Дин лишь качает головой. — Итак, мы прояснили эти моменты? — Ты можешь доказать мне третье? — спрашивает Кастиэль. — Могу, — говорит Дин. — Вроде того. Я могу предоставить доказательства, что я не сумасшедший, если это поможет тебе меня не бояться. Это должно быть интересно. — Я хотел бы увидеть это. Дин усмехается с грустью в глазах. — Тогда я посмотрю, смогу ли я это устроить для тебя, — он встает и собирает остатки своего ужина. — Уже одиннадцатый час. Ты все еще голоден? — Могу я попросить кое-что на завтра? — Конечно. — Я хочу Powerbars или что-то в этом духе. Дин уходит, а Кастиэль имеет возможность проверить длину цепи. Ну, хорошо, она достаточно длинная, чтобы пройти три фута в коридор, полностью обойти спальню. Это значит, что Дин был всё время доступен для него. Конечно, если бы Кастиэль напал, он бы просто отступил на пару шагов назад. Но это всё говорит о том, что Дин действительно хочет «ненавязчиво» сблизиться. Кастиэль всё ещё в своих домашних штанах и майке. Дин не просто хочет его — он хочет, чтобы это было взаимно. Как далеко он зайдет? Как далеко он позволит зайти Кастиэлю? День первый.