With you infinity

Чонгук как бы и не был против: хорошо, можешь секундой повисеть на мне как маленький ребенок; хорошо, можешь садиться со мной в столовой каждый божий день и глупо ржать над всем, что движется; окееей, можешь сесть ко мне на колени и приобнять рукой за плечи, незамысловато пропуская пятерней волосы на затылке. Хорошо, хорошо и еще раз пускай. Хрен знает зачем. Просто пусть будет этот запах спелой красной вишни повсюду вместе с прикольным Тэхеном, потому что так легче, наверное, не чувствовать запаха карамельных, сука, персиков. А ведь Чонгук конкретно так подзаебался за все это время, ну да похрен, теперь ведь Тэхен и все его «Куки, а ты красивый, знаешь, да?» и странная квадратная улыбка каждый день. Чонгук трещит костяшками пальцев. Ему, блять, нормально. С того, что бета косит под омегу и хочет, чтобы его жестко выебали, прямым текстом заявляя об этом всему гребаному миру. Тэхен просто в лоб ему «давай возьмем и переспим» и за этим со стопроцентной вероятностью не скрывается ярое желание с ним встречаться, любить друг друга и вся остальная, вытекающая отсюда, хрень. Ненормально с того, что со смазливым Чимином за весь прошедший год они только и делали, что обменивались отстраненными привет-пока - для создания виду старых друзей. А еще с того, что Тэхену как бы тоже шестнадцать, но его это колышет чуть ли не в самую последнюю очередь. А у Чимина, видите ли, принципы, гордость и всякие заморочки на этот счет. Тэхен рядом, у него милая родинка на кончике носа и упругая задница, давно уже не девственная, по рассказам самого беты. И Чонгуку вроде не нравятся все эти слащавые детали, но он их подмечает и как бы галочка в голове: а у Тэ родинка под правым глазом и голос становится на несколько октав выше, если он злится; у Тэ хрупкие ломкие руки и сожженные в дерьмо разными едкими красками волосы, но он их все равно вновь красит в красный, ибо чихать. И Тэ, вроде как, крутой парень без заморочек, с которым классно тусоваться вместе. В четырнадцать не слишком задумываешься о детях и всех этих загонах бет, а просто нагибаешься и целуешь впервые, смазано и совсем не по-детски у ворот тэхеньего дома. Получается неумело, потому что Чонгук не мастер опыта и не мистер «я учусь очень быстро», а Тэхен улыбается и жмется сильнее. Странно, что от проскользнувшего языка по небу не отвратило, а просто «Тэхен, мы все еще не встречаемся», но было отчасти круто. Потому что Чимин дохрена выпендривается, а Тэхен греет место рядом с собой - осталось только подойти и занять его. Чонгук не знает и не задает вопросов. Вроде пока и так заебись. Вишня дофига так не похожа на карамель с персиком, знаете? И это Чонгука останавливает. Пока не случается гребаный армагеддон в жизни альфы. За несколько бесконечно долгих миллисекунд он подлетает к высокому и тощему укурку-хену, который весь такой старший брат для его, блять, истинного омеги, а на деле только и делает, что пялится на зад Чимина. Чонгук знает всю подноготную. Все знает. Чимин, его Чимин, предназначенный омега, и этот... этот ужас. Любовь. Чонгук готов вешаться от одной только мысли. Верится с успехом, почти что истерический смех. Ему всего четырнадцать, но такое ощущение, что заебался он на всю оставшуюся жизнь по блату. Приложился кулаком, от неожиданности Юнги пропустил прямо по скуле. Со злости в Чонгуке силы через край, хватает упирающегося Пака за маленькую ручку и быстрым шагом почти как бегом оттуда. Не стоит недооценивать Чонгука, потому что собственник и потому что Чимин его - усеките каждый на этом свете, даже если и нифига не его на самом деле. Гребаная аксиома без правильного доказательства, но Чонгук не аргументирует. Просто выходил Чимин из квартиры ебаного Юнги слишком уж счастливый, слишком вялый и уставший, но счастливый блять, а этим все сказано. Просто Чонгук хочет съебаться от всего этого дерьма подальше. Пахло от него сраными вонючими сигаретами. Слишком. Чонгук вешается на клочке туалетной бумаге заочно. Выебали тебя наконец, да? - Что ты творишь, Чонгук?! - да, так много слов в одну встречу они не говорили друг другу с прошлого года. Чонгук смотрит. Плавно прокатывается глазами, будто они отдельно от тела уселись на американские горки под названием «Пак Чимин», по очерченному овалу лица и большим искусанным губам, слегка красным и припухшим, по разлетевшимся от ветра светлым прядям и сдвинутым в немом непонимании бровям, он вспомнил. Так отчетливо в мыслях всплыли те самые галочки. А у Тэ ведь родинка на самом кончике носа и классный зад, да и вообще. - В пизду все, знаешь, - не смешно. Чуточку страшно, чуть больше хочется вернуться к Юнги и дать ему себя избить. Внутри больно. Чонгук никогда не думал, что его истинный будет любить другого. В этом что-то есть, знаете, выделиться из толпы. Чонгук смог. Может, он просто трус, раз предпочитает вот так сдаваться, без этой тяжелой борьбы за свою любовь. Просто иногда ему кажется, что лучше бы он никогда в своей жизни не встречал Чимина. Чонгуку четырнадцать и в статусе у него стоит «все сложно». Вытраханный злобным Чонгуком прямо в собственной комнате, до почти омерзительного заполнения легкими запаха спелой вишни, Тэхен, не прибавляет легкости. Стирать статус он не собирается в ближайшем будущем. И Чонгуку вдруг нормально, а может пойти все-таки на крышу многоэтажки, оттуда ведь вид снизу открывается - умереть можно.