***
Маг не понял, сколько времени прошло — то будто потеряло всякий смысл, остались лишь бесчисленные зеркала и ужасы, в них застывшие. В каждом Риз увидел себя. Себя — призраком, что застыл бестелесной тенью над чужой крепкой формой. Себя — злодеем с ледяным сердцем, что душил воровку. Себя — чудом, плечом с плечом с которым сражались угрюмые люди в серых кафтанах, а вела их сама чернота. Но каждый раз история обрывалась — и одна смерть была ужасней другой. И не только его — видел он и верных друзей, обращённых взмахом руки в пепел, видел напарника, которого судьба не миловала, убивая всё изощрённей и изощрённей. Был в этих видениях и человек в маске — странно, но того звали совсем как брата оборотня — Джеком, и ни в одной истории тот не был ни спасителем, ни героем. Реальность оказалась ничуть ни лучше, ведь каждый последующий шаг отдавался болью — ноги покрыли мелкие царапины и ссадины, да и дыхание всё чаще вырывались изо рта облачками пара. В голове мага пронеслась шальная мысль, что так он и сгинет — в окружении бредовых видений. Но тут тени, что тянулись от тускло освещённого зеркала будто ожили — закручиваясь в замысловатые спирали, танцуя, извиваясь вдоль стен. И наконец — одна из них отделилась, выплывая в реальный мир. То, что это не галлюцинация Риз понял не сразу, лишь когда «тень» заговорила: — Вы живы? — голос — глубокий, приятный. Звучание его — будто накинутое на плечи тёплое одеяло, так хотелось им укутаться, а Риз так устал… но, сбросив бредовые мысли, маг приметил алые символы, что светились в темноте — прямо как у того жреца, чьё колдовство помогло выбраться из кошмара многие недели назад. Только вот когда человек вышел на свет, Риз опешил. Таких типов он изредка видел в стенах академии, да и то, — за прилавком; или в людных местах, — там, где можно было дороже продать редкий магический товар. Торговцы с далёких ледяных земель. Но что тот забыл здесь, во сне? Человек был высок, статен, и богато одет — тёмно-серый кафтан расшит серебряной нитью и подбит коротким мехом, сапоги — с пряжками из чернёного золота и загнутыми мысами, а пояс его — повязан куском блестящей алой ткани. Только вот за одеждой уж очень сложно было рассмотреть самого незваного гостя. И вскоре, маг понял почему. Дело было не в русых волосах с проседью, что вихрами опускались на его плечи. И даже не в горящих потусторонним огнём глазах — отметкой охочих до тёмных искусств аколитов. Дело было в лице — то будто раздробили на части, как дорогое блюдо, да сложили как попало — мозаика, переливающееся марево зависло над шеей вместо плоти и крови. Не сразу, но, Риз понял — незнакомец вступил с кем-то в бой между реальностью и сном, и результат был не в его пользу. До чего подозрительно! — Вы торговец? — с недоверием проговорил Риз. — Ох, вам милее более привычный образ? — тот крутанулся на каблуках, и вот пред Ризом предстал закутанный в балахон жрец из кошмара со старым особняком и статуями. — Или нет? — Зачем эти дешёвые фокусы? — Лучше давать людям то, чего они ждут, — он рассмеялся. — Вам ли не знать? Голос мягкий, как бархат, но внутри будто пустой. Эхо из бездонного колодца. — Здесь довольно прохладно, — жрец хлопнул в ладоши, и темнота вокруг Риза внезапно стала материальной, — приняв форму свободной тёмной мантии из плотной ткани. — Знайте, заболеете здесь — заболеете и в реальном мире. — Кто вы… такой? — В таких местах имя имеет силу, потому, — он подмигнул, — давайте обойдёмся без формальностей. Главное — у нас одна цель. — Уверены? — О, абсолютно! — жрец поманил его за собой ладонью. — Идемте. Я покажу вам кое-что занятное. — С чего бы мне вам верить? — маг нахмурился, сильнее кутаясь в чёрный балахон. Жрец вздохнул и протянул руку в сторону, следом буквально из ничего достав изящную резную трубку. Та пожелтевшая, из полированной кости — будто тонкую ветку опутали щупальца и лианы. Кончик трубки утонул в мозаичном мареве, раздался травянистый аромат. — Вы ведь хотите выбраться, так? — Найти выход я и сам могу! — надулся Риз. — Без всякой там помощи! М-может, может вы вообще заманили сюда, чтобы прикончить! Собеседник его рассмеялся — раскатистым, красивым смехом, и лишь покачал головой, как добрый дядюшка перед неразумным племянником. — Вообще-то, без моей помощи вы давным-давно были бы мертвы, — тот выдохнул струю дыма. — Чувство, что за вами наблюдают, жар, от которого хочется убежать — да некуда… знакомо? — И что с того? — Ястреб ещё много недель назад выжгла бы вам душу, если бы не моя защита. Во сне. И наяву. — Конечно, — Риз скривился. — Как благородно. И не бесплатно, я прав? Что взамен? — …Помощь? — жрец зашагал в темноту. — И, здесь становится небезопасно. Слишком много смерти и горя. Пойдёмте, прошу. — Т-только… — запыхавшись, нагнал его маг. — Обещайте рассказать мне всё! И… я подумаю. Так уж и быть! — Непременно! Прошу за мной.***
Шуршащие под ногами битые осколки вскоре сменились ровной дорогой. Жрец лавировал между огромными зеркалами, будто совсем те не замечая — а пещера тем временем наполнялась новыми звуками и запахами. Сладковатый аромат трав, что доносился из изящной трубки мешался с запахом чего-то тёплого, дышащего — словно стены постепенно оживали. И правда — Риз осмотрелся, — золотисто-синий камень, что покрывал всё вокруг, местами будто бы стал мягче, текучей. — Где мы? — Сложный вопрос. Мы нигде и никогда, мой юный друг. Здесь правила времени и пространства не работают. Риз недовольно цокнул языком — ну конечно, жрецы с их загадочностью! Когда это они говорили всё напрямик? — Знаете, не очень люблю шарады… — Ах. Приверженец холодной логики. Понятно-понятно, — он тихо рассмеялся. — Тогда так — представьте себе реку, циклопическую, огромную, как всё сущее. И, из одного бурного потока выходят тысячи тысяч помельче — а от них ещё, и опять, и так — бесконечно. — И как это связано с теми, — маг поёжился. — Зеркалами? — Напрямую. В них отражается то, что случилось, что случалось, и что может случиться. Вы ведь видели, как умирали? — демонические глаза зло блеснули. — Видел и я. Сам, кого знал, кого любил — снова, и снова, и снова… — П-подождите, но это ведь магия! Всё можно объяснить! — Пути эфира здесь не работают, — жрец затянулся. — И наша встреча — воистину подарок богов. Одна на сотни сотен тысяч. Нехороший холодок протянул вдоль хребта мага, тот проморгался, отгоняя наваждение. Он судорожно пытался вспомнить, где и что говорилось о чём-то подобном. Трактаты о вероятностях и измерениях были редкостью, тема считалась сложнейшей и затрагивалась лишь на последних курсах. А магов, что могли совладать хотя бы с базовой ступенью, в его группе можно было пересчитать по пальцам одной руки. Но… этот странный тип был жрецом. Кто знал, на что способно божество, которому тот поклонялся? — Откуда вы знаете? — Хм, понимаете ли, мой господин не умеет творить ярких чудес. Не умеет воскрешать мёртвых, или посылать огненные дожди. Единственное его благословение — знание, — жрец осенил себя странным знамением, будто начертил в воздухе неправильный многоугольник. — И в этом он превзошёл всех богов, как живых, так и нет. Риз проглотил кислоту, что собралась у горла. До чего нехорошо это звучало. — Ваш господин? — Ключ и Врата. Таящийся у порога. (*) Камень под ногами обратился в шелестящую мелкую гальку, капли серебра и золота в синеве стали ярче. Неведанный творец будто заключил в высоких стенах само ночное небо — а ещё, колючий холодный ветер исчез. Шаг, другой — путники вышли к другой широкой зале, где возвышались тёмные вытянутые кристаллы. Только вот если раньше кошмарные зеркала были разбросаны хаотично — здесь от входа тянулись ровные ряды, — словно кости для игры в домино. И сами плиты выглядели куда лучше — почти без трещин, начищенные до блеска. — Раньше, мне раз за разом приходилось наблюдать эти неприглядные картины. Смерти, боли, забвения. Каждая история — трагедия. В каждой пьесе — лишь мелкая сошка, — жрец прибавил шаг. — Разменная монета, болванчик для стрел и мечей. Дабы великие герои блистали! Маг зажмурился, когда разум обожгли свежие воспоминания — как варвар бесцеремонно срывал с него, ещё живого, — дорогую мантию, как выдёргивал у оборотня когти и клыки, и как в других, бесчисленных воплощениях берсерк, или другие искатели приносили лишь смерть и горе. Неужели… неужели именно это его и ждёт? — И ничего нельзя изменить? — прошелестел маг тихо-тихо. В мозаичном мареве лица мелькнул белый треугольник улыбки, жрец мотнул головой. — Отнюдь! Даже в хаосе есть закономерность! — он широко раскинул руки. — Мне лишь нужно было найти того, у кого всё получилось! — Ч-что? Жрец зацокал каблуками, чеканя шаг, возле него загорались и потухали зеркала — но те не трескались, а лишь показывали отрывочные сюжеты. Мельком, Риз увидел перекошенное от ярости лицо снайпера, что в следующую секунду оросилось кровью; себя самого — внутри потока из цифр, одёрнутого зелёной дымкой, — возле него застыла красивая девушка, будто раздробленная на куски — смутно знакомая… — Понимаете, в каждой истории события должны идти в определённом порядке. Роли предопределены, а весь мир — лишь декорация. Но иногда, очень, очень редко, — жрец нагнулся к нему, настолько близко, что они едва не столкнулись лбами. — Хватает мелкого камешка, чтобы вызвать обвал. Подойдите-ка сюда. В тёмной глади пред магом предстало бесконечное звёздное полотно, от одного вида которого захватило дух. Сотни, тысячи звёзд. И среди всего этого зависло… сооружение? Механизм? В виде одной большой литеры. «Н». — Это… Что это? — Вот тут человек забрался далеко в глубины космоса. За многие солнца от родной земли. — Вы же шутите… — с благоговением проговорил маг. Всё это казалось дурацкой сказкой, искусной иллюзией, но никак не правдой. Только вот та довольно быстро закончилась — небо не хотело держать повисшую в пустоте литеру — и та, медленно рассыпаясь, падала вниз — обрушиваясь огненным дождём. Жрец затянулся, и ровно проговорил: — Здесь — история ещё не достигла своей кульминации. Герой пал от рук Ведьмы, его дом разрушен, а сама она — в скором времени схлестнётся с Культом. — Вы о чём? — Культ Хранилища, — жрец тихо хохотнул. — Не слыхали? Риз мотнул головой — такое нелепое названьице он уж точно бы запомнил. — Пути их с Ястребом пересекаются, обычно — когда та обзаведётся силами, союзниками и доброй славой. Но редко… — он кивнул в сторону затухающего зеркала, поверхность которого утонула в огненных вспышках. — …Они приходят раньше. И тогда Пастух становится Ловчим. А Палач — Героем. Слова его всё больше отдавали сущим бредом, и с каждой новой историей Риз терялся в происходящем больше и больше. Но собеседник его, казалось, этого не замечал — тот, покручивая между пальцев резную трубку, подошёл к ещё одному зеркалу, и кивком указал на полированную поверхность. — В похожем месте мне удалось найти своё Отражение. Ах, до чего приятная картина! Ризу картина приятной не казалась — напротив, бескрайние заснеженные поля и хмурое серое небо заставили его поёжиться. Да и люди, что деловито расхаживали меж снегов — легко, будто того и не было вовсе, — выглядели угрюмыми, слишком уж серьёзными. Тяжёлые серые кафтаны и длинные чёрные мушкеты Риз точно видел — в одном из зеркал. Там этих же людей обращали в кровавое месиво подоспевшие на вечеринку искатели. Но здесь, — тех не было видно. — Тень, Отражение. Называйте, как хотите. — Тень? — Ну, мой юный друг, казалось, вы куда умней! Видели же людей, что выглядели в точности как вы, — он сощурился. — Умирающих. Молящих о пощаде. — Это не я, — Риз оскалился. — Не я! Не знаю, что там происходило, и как получилось, что… …что он сам, и напарник его — умирали снова и снова ужасной смертью. — Конечно, — жрец погладил его по плечу, будто успокаивая испугавшегося грозы юнца. — Знаю, больно осознавать, что смертны. Больно понимать, что тот путь был неверен. Но здесь и сейчас вы живы. И это главное. Ведь так? Тон жреца убаюкивал, а голос звучал приятным рокотом прибрежных волн. Тот затянулся, следом выдохнув струю густого дыма, и та застыла в воздухе, рассекла чернь надвое. — Получается, вы разговаривали, — Риз ткнул пальцем в полированный камень. — С теми, по ту сторону. — Возможно, — жрец пожал плечами. — Но, куда чаще они же совсем не хотели меня слушать. Или вовсе пытались убить. Хмурые люди в серых кафтанах тем временем рассыпались, зарылись в снег — да так, что не разглядеть. Раздался странный стрекот — белые хлопья взметнулись вверх, — и в пьесе появился новый герой, — огромное, разряженное в яркие цвета чудовище — ревущее, как стая василисков. Слова его малопонятны — тот отчаянно звал свою госпожу, и… хотел испить чужой крови? — Отвратительно, пойдемте-ка отсюда. Есть и места поприятнее. — Что там произошло? — Риз быстрым шагом нагнал собеседника. — Хм-м. Форменная резня, мой юный друг. И закончилась бы она плачевно, но, к счастью — зарвавшуюся девчонку вовремя остановили. Культ был обезглавлен. А остальное — пока непостоянно, как осенняя погода. В истории слишком много белых пятен, а сама она — неправдоподобней с каждым словом. Вот потому-то Риз и не любил ни жрецов, ни их богов — добиться ясного ответа от них — сродни чуду. — Не понимаю! — проворчал Риз, прикрыв лицо ладонью. — Хм. Давайте, вернёмся в нашу с вами историю? Наверное, слышали про эксперименты Даль? Искусственная Магическая Инициация? — Хах? Да, но при чём здесь… — Нашёлся один, — по мозаике лица прошла рябь, а глаза загорелись злым огнём. — …Предатель, что помог Ведьме добиться небывалой мощи. А для испытаний тот избрал наши земли. Произошло это несколько лет назад. Жрец затянулся и выпустил густой дым сквозь зубы. — Эта самая Ведьма возомнила себя невесть кем, уничтожала города и деревни, едва не оставила людей без еды, — он погладил большим пальцем полоску красной ткани, что опоясывала его талию. — И, попыталась основать культ, на пару с братцем. Они назвали себя и своих последователей «Дети Хранилища». — Погодите-ка, — Риз замотал головой. — Я ни о чем таком не слышал! Жрец сипло рассмеялся. — Конечно не слышали, мой юный друг. Великие Спящие послали мне знамение, — он раскинул руки в стороны. — И наказали исполнить их волю. Что я и сделал. — Сделали что? — Ах. Мелочь. Укоротил Ведьме росточек, — он провёл ребром ладони поперёк горла. — Только и всего. Маг зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. О Ведьмах, настоящих Ведьмах, а не о простых деревенских знахарках, что пытались заработать на громком имени — было известно немного. Что в мире их может быть только шесть. Что силы их — врождённые, и заключены в узорах дьявольских татуировок. И что чаще всего тех пытались либо использовать, либо пленить. А редкое убийство могущественной ведьмы было излюбленной темой на ежегодных сборищах академий. И сейчас этот странный тип утверждает, что убил одну из них? Нет, это какая-то шутка! — Вы ведь торговец? Не воин. — Надзор за торговыми путями — одна из моих обязанностей, верно, — жрец поклонился. — В море много опасностей, и человек — не самая страшная. Ну конечно. И кто же мог договориться с жуткими тварями из глубин, как не жрец богов, одно имя которых вызывало мигрень! — Князь Владов был очень недоволен потерей груза и наших судов. А я же… — он сложил руки на груди. — …понимаете, отчитываться перед семьями погибших честных работяг не очень-то приятно. И, вся эта бюрократия, бр-р! Воспоминания казались книгой со слипшимися страницами, стоило дёрнуть слишком сильно — как в мозгу просыпалась боль. Маг смутно помнил, что много лет назад, во время учёбы, северян в столице почти не видели, а уже через пару-тройку годков ситуация изменилась — все чаще среди торговцев и антикваров мелькали люди в серых кафтанах, все лучше становилось их снаряжение и товар. Да и странные, до того неведанные артефакты из чёрного, будто сама ночь, металла пришлись по вкусу любителям тёмных искусств. Ризу они казались диковатыми, грубыми, а свойства — что страшная сказка на ночь, в которую поверит лишь полный дурак. Но тёмные маги наперебой рассказывали про неправильной формы многоугольники, что удваивали эфир, но забирали жизненную силу; игральные кости, на которых могло выпасть что угодно, даже смерть врага, или того, кто их кинул; камни неизведанных цветов, что преобразовывали заклинания в прямые противоположности. Одним словом, экзотика, к тому же совершенно бесполезная. А вот настоящее оружие у северян выглядело куда привлекательней, как и ткани с мехами. Так неужели… тот «Культ» и стал причиной изменений? Жрец побрёл у самой стены, ведя по камню раскрытой ладонью. Камень — что чешуя древнего змея, переливающийся, будто дышащий изнутри. — Теперь же поборники Ястреба атаковали торговые пути. Думали, что мы везём на продажу оружие, зелья, алхимические ингредиенты… — он покачал головой. — А когда нашли там специи, зерно и снедь — взбесились. Убили много хороших людей. — Это довольно, — ну конечно, так он и поверил! — Жестоко. — Именно. Их «храбрейший лидер» не обрадовалась, когда мы ответили сталью. Возможно, по ту сторону она и сильна, но, — он сжал и разжал руки в кулаки. — В мире снов никому не дано справиться со слугами Великих Спящих. Мир снов — их обитель. — А ваше… — Риз ткнул пальцем себе же в щёку. — Это? — жрец рассмеялся. — Что вы, привычное дело! Редко кто не пытается дать мне по лицу при встрече. Добрая слава — тяжкое бремя. Неспешным шагом, путники пересекали одну залу за другой, а разыгрываемые в зеркалах пьесы из иных миров преследовали их по пятам, будто вой призраков. Жрец замолчал, трубка в его руке рассыпалась на части и исчезла. — Помните комнату, где вы, другой «вы», умирали, раз за разом? — наконец, странноватый незнакомец заговорил, тихо-тихо. Риз поёжился, усилием воли отгоняя нехорошее чувство. — Предлагаете вернуться? — действовать, так на опережение! — О нет. Пустое это. Бессмысленное. Следующий коридор оказался куда шире, по краям его парили в воздухе слабо люминесцирующие белым кристаллы, и всё вокруг будто утонуло в призрачном свечении. А дальше — твёрдый каменный пол сменился мелким, тёплым песком, таким же тёмным и блестящим, как и всё вокруг. И на этот раз комната оказалась абсолютно пустой, полой, но настолько огромной — будто бесконечной. Жрец хлопнул в ладоши, раз, два, и острые кристаллы рассыпались по сторонам, освещая путь нестройной дорожкой. — Много смертей, одна хуже другой. Ваша. Того, кто вам близок и люб. Так? Риз сглотнул, когда от этих слов пред его мысленным взором промелькнул обрывок истории — той, время и место которой маг не смог понять, как ни старался. Где оборотень лежал возле него на испещрённым трещинами мраморе, где в животе у него зияла ужасная рана, и где целебное зелье — что вода. Не работало. Впитывалось, но не лечило. Но страшнее всего было другое — а именно, слова, что тот произнёс, улыбаясь, перед тем как умереть. «Я так рад, что встретил тебя». И это неправильно, такого не должно было быть! Не было ни проклятий, ни ругани, ни обвинений, что за несколько лет Риз слышал много-много раз от неудачников, которых водил за нос. Ничего из этого! Неужели этот простак настолько туп, что готов был расстаться с жизнью ради него? Риз потёр лицо ладонями, загоняя воспоминания в подкорку. Жрец, что встал чуть поодаль, тяжело вздохнул и кивком указал на переливающиеся холодным светом барханы. — Мои смерти здесь. В этих песках. Свои зеркала — я изничтожил в пыль. Но, — он грустно вздохнул. — Для коллекции вашего забвения хватило одной комнаты. А моих — не счесть. Маг поёжился — слишком уж правдиво прозвучали эти слова, да и от участи, что постигла незнакомца, стало очень неуютно. Видеть свою смерть опять и опять, и думать — а удастся ли предотвратить её на этот раз, — кошмар, а вовсе не благословение. — Но, мы здесь не за этим. Прошу за мной. Песчинки шуршали под ногами, сложно было представить, сколько зеркал пришлось перебить, чтобы утоптать те в прах. Но, — Риз собрался, отогнал лишние мысли, — даже из этого можно было получить выгоду. Если жрец до сих пор его не тронул, пустил в обитель своего бога, и рассказал столько ценной информации (которую, возможно, удастся даже продать), значит — маг ему нужен, и нужен живым! Но зачем? …И тут, Риз едва сдержался, чтобы не впечатать ладонью себе же в лоб. Конечно! — Идол. Я нужен вам из-за него? — О-о, решили взять быка за рога, да? — он рассмеялся. — Может быть да. Может быть — нет. — Тогда у меня вопрос. Правда, что этот идол умеет исполнять желания? Жрец пожал плечами. — В какой-то степени. Однако, больше ему подвластно нематериальное. Только между нами — Ястреб хочет попросить исчезновения магии как таковой. Чтобы все были равны. Риз сглотнул, следом поморщившись от звука низкого смеха. — Забавно, не так ли? Или вам тоже хочется чего-то необычного? Добавить в арсенал пару-другую смертоносных заклинаний? Погасить солнце? — Нет. Деньги. Много денег. Это он может? — О да, — жрец качнулся с пяток на мыски и обратно. — Прямо за постаментом должна быть огромная сокровищница, где культисты оставляли подношения — оружие, артефакты, камни и золото. И по всему храму тоже, правда там добыча куда менее привлекательна. Риз прищурился, исподлобья рассматривая собеседника — тот едва не светился от самодовольства, и как же это всё подозрительно! — А вы? Вы чего хотите? — Жить. — сухо ответил жрец. — И никакой идол мне в этом не поможет. — Хах, не верю, — маг ухмыльнулся, скрестив руки на груди. — Слышал я про ваших богов, и про то, как в жертву вы приносите своих же людей! — Что вы, что вы, какая глупость. Чужаков вполне достаточно, смею заверить, — он поклонился. — И, наши с вами истории похожи, но исход — полностью зависит от вас. — Вранье! — Ничуть, — серьёзно проговорил жрец. — Сказанное мною — правда. Могу поклясться видимым и невидимым миром, это так. И от этих слов на мгновение яркие золотые крапинки застывшего в стенах неба зажглись. Чтобы так же быстро потухнуть. Вновь воцарилась тишина. Песок мерно шелестел под ногами, а комната, что почудилась бесконечной — совсем такой не оказалась. И было ли то колдовство, иллюзия, или что-то ещё, маг так до конца и не понял. Но тело, само его тело с каждым шагом будто становилось легче, шаг — невесомей, а кожа — прозрачней. Буквально. Но спутник его на это никак не отреагировал, лишь спокойно шёл вперёд, замолчав. Скрепя сердце, маг проговорил то, что хотел спросить уже давно: — Что я должен сделать? — Наконец-то правильный вопрос! — жрец развернулся, достал из воздуха огранённый камень размером с фалангу большого пальца — зловещего темно зелёного цвета, как чешуя василиска. — Муассанит. Этот камень пришёл к нам со звёзд. Буквально, его находят в метеоритах, — тот протянул ладонь. — Возьмите. Не проклят, даю вам своё слово. От камня веяло чем-то странным, а секундой позже тот распался на три ровные части. Риз тут же одёрнул руку, брезгливо поморщившись. — Нет. Без договора нет сделки. Рассказывайте всё. — Что ж… Первый нужно будет вставить постамент, на котором установлен идол. Вторую часть — бросить в ток эфира, что проходит под храмом. — Под храмом? — Риз выгнул бровь. — Именно. Так идол сможет напитаться силой. Что-то не так. Не сходится, получается, ему просто позволят поставить идола на место и забрать все, что он захочет? Секундочку. — Вот в чем дело, — Риз ухмыльнулся. — Вам нужен кто-то, кто умеет ладить с чистым эфиром. — О да, тут вы правы. С эфиром я полный ноль. Но ноль не всегда ничто, мой юный друг. Ноль — начало и конец. Другими словами… — Избавьте меня от этой чуши! — Риз с раздражением потёр виски. — Третий? Что с третьим камнем? — С помощью него вы откроете ворота в храм. Иначе невозможно. Сожалею. — Почему я? — и этот вопрос Риз задавал себе за последнее время уж слишком часто. — Вы первым взяли идола в руки. Вам и отпирать дверь. Всё по-честному. Маг прищурился, цокнув языком — из уст торговца похожее звучало едва ли не смешно. — И что я за это получу? Тут же чёрная мантия, что укрывала тело мага, вспузырилась кипящим мазутом, обращаясь рубашкой из дорогого шелка, брюками и кафтаном по последней городской моде — иссиня-чёрными, с чёрным же меховым воротником. — Деньги не проблема, — жрец достал изящную трубку откуда-то из складок своего одеяния. Кончик её утонул в мозаичном мареве лица, раздался травянистый аромат. Жрец выпустил струю дыма. — Деньги. Земли. Люди. Просите чего хотите. — Люди? — Риза передёрнуло от одной мысли, что перед ним мог стоять один из этих. — Ох, прошу прощения, травма притупила восприимчивость к языкам. Хм… — он затянулся. — Воины. Защита? Недобро блеснули глаза, человек скользнул по нему взглядом. — Если хотите — можете даже построить одну из так любимых академиями башен, обеспечу охрану от надоедливых посетителей. На тот случай, если вы изучаете тёмные искусства. — Нет. — Риз мотнул головой. — Я не такой, как вы. Раздался сиплый смешок. — Напрасно, мой юный друг. Человеческая природа такова, что все неизвестное и малопонятное мы принимаем за нечто чудовищное. А это не всегда так. С каждым произнесённым словом тело жреца истончалось все сильней, сквозь его руки, ноги и туловище просвечивалась диковинная иномирная порода, а шаги — звучали тише. — Куда мы идём? — голос оставался прежним, и это немного успокоило мага. — Туда, где вы добились, чего желали. Или может, — жрец обернулся. — Интрига придаёт вам сил? — Боги, вот поэтому я и не хожу на утренние службы. Собеседник лишь от души рассмеялся, весело и искренне. — Скука смертная, верно? — …Ещё эти помпезные костюмы, что заставляли носить каждые выходные! — Верно-верно, — тот покивал. — Вас не сильно заботит изменившаяся форма? — Это? — Риз помахал полупрозрачной ладонью. — Типично для сна. Да и показывать слабость и страх перед странным типом магу совсем не хотелось. Зазеваешься — такой откусит не только руку, — проглотит целиком! — Холодная логика, да? Что тогда скажете на это?.. Маг охнул — потому как пещера пропала, а на её месте возник безразмерный звёздный океан, только вот цвета в нём поменялись с ног на голову — чёрное было белым, а белое — чёрным. Блестящие тёмные светила неизведанные боги раскидали по белоснежному полотну, и те перемигивались друг с другом, словно в незримой беседе. И всё это было столь необычно, что маг не сразу понял, что пол под ногами исчез, а сам он — парил в пространстве, будто неприкаянный дух. Нехорошая догадка пронзила его нутро, Риз принялся осматривать себя. От него-старого остался лишь силуэт, едва различимая дымка, а в центре всего этого, почти у самого сердца — застыло нагромождение всех известных и неизвестных цветов, пульсирующее и живое, что формой своей напоминало неправильный шар, — пластичный, текучий, меняющийся, внутри которого горел неяркий огонёк, что мерцал в такт биению сердца. — Повезло вам, мой юный друг, — прошелестело совсем рядом. — Редко кому удаётся рассмотреть свою душу при жизни. Маг обернулся на голос, и замер. Потому что спутник его обратился пустотой — дымом, что очерчивал человеческую форму, но мерзость была не в этом. Ведь там, в центре, застыло нечто ужасное — будто серый кусок гнилого мяса, в котором копошились тысячи личинок, а вместо огня — лишь огарок, моргающий холодным светом. — …Плата за знание, — жрец кивнул. — Всё лучше, чем забвение. Мы здесь не за этим. Непостижимое небо двинулось к ним навстречу, то тут, то там проявлялись осколки каменных плит с застывшими на них зеркалами — на этот раз прозрачными, будто стекло. Какие там могли разыгрываться сюжеты? — Здесь тоже смерть? — О нет, — прошуршал спутник. — Напротив. Загляните, если любопытно. — И в чём подвох? — с недоверием процедил Риз. — Обижаете, — дымка пришла в движение, жрец будто навострился, а вслед за этим вдалеке раздался приглушённый крик. — Здесь чужак. Далеко не заплывайте — унесёт. Скоро буду. — Подожди… — не успел маг договорить, как жреца и след простыл, — …те. Прекрасно. И на этот раз исходящее от зеркала свечение почему-то показалось тёплым, мягким. Таким привлекательным, что прикоснуться к нему хотелось всё больше и больше с каждой секундой. Так что Риз, буркнув себе под нос «только одно, и всё», приблизился к хрустальному прямоугольнику. Эта картина понравилась ему куда больше — водная гладь, прозрачно голубая от чистоты, и светлый, мелкий песок. Вокруг — ни души, то тут, то там возвышались редкие растения с острыми листьями, а в другом конце пляжа всё утонуло в зелени. И не было ни шума, ни предсмертных стонов, ни крови. Наконец, Риз увидел себя, сначала — со стороны, а потом — и «своими» глазами. С искусственной стальной рукой, в рубашке свободного кроя с цветастым рисунком и штанах до колена. «Он» держал в каждой руке по половинке какого-то ореха, внутри которого плескалась ярко-синее питьё. В поле зрения то и дело мелькали строчки текста, что появлялись сами собой, но почти мгновенно те изменялись на фразу «не беспокоить» и пропадали. Чуть дальше, на лежанке под широким зонтом, «он» увидел кого-то ещё, и быстрым шагом направился туда. Незнакомец был одет по той же моде, только вот кожа его — смуглая, а руки, шея — показались магу такими знакомыми… Почему? И почему лицо этого человека мерцало, словно сокрытое заклинанием? «Он» нагнулся, чтобы поцеловать сначала в щёку, а потом в переносицу. — Я принёс коктейли, — с гордостью проговорил тот «Риз». — Да ну? Мистер Торрг пожаловал тебе часть торговых путей? Или Маливан сами подорвали свой офис? И не впервой маг слышал и этот голос! Кто же пред ним такой? — Хмм, нет и нет. Жаль. — Жаль. И тут он заметил. Кольца — одинаковые, простые, на безымянных пальцах актёров из иномирной пьесы. Секунду, это что-то значило, об этом было в каком-то трактате! «Риз», тем временем, уютно устроился возле своего спутника на лежанке, уперевшись подбородком тому в плечо. — Когда-нибудь, ты снимешь эту штуку. Обещаю. — Главное, что ты видишь всё, как есть. — Нет, — картинка пришла в движение, «он» нажал на что-то возле уха своего спутника и Риз обомлел. Потому что разноцветные глаза невозможно было не узнать, и бесчисленные веснушки, и улыбку, от которой в груди разливалось тепло. Этот «Тим» выглядел, как человек, всякое звериное пропало. — Я сделаю так, что тебе больше никогда не придётся прятать лицо. — Слишком дорого, я правда этого… — Если ты ещё раз скажешь, что не стоишь чего-то, Тимоти Лоуренс, — «Риз» положил руку спутнику возле ключицы, недобро прищурившись. — Пожалеешь! — Да ну? — в цветных глазах заплясали весёлые огоньки. «Тим» потянул его на себя, прижимая. — Опять пустые угрозы? Или докажешь чем? — Вот так значит, да? — «Риз» бесцеремонно устроился сверху, от чего спутник его охнул. — Напомнить тебе, чем закончились наши… переговоры, на Дионисе? — Пере… — «Тим» зарделся, но вопреки этому на лице его расцвела дурацкая широкая улыбка. — Здесь люди есть, забыл? — Это частный пляж, — «он» пожал плечами. — Я зарезервировал половину острова. — Ты… — «Тим» пытался уворачиваться от своего мучителя, что старался не то поцеловать, не то укусить. — Неееет, не может этого быть! — Зови на помощь сколько хочешь, — низко проговорил «Риз» на ухо. — Хотя… может, если будешь звать достаточно громко, я над тобой сжалюсь. — С-стой, так не… Маг, что стоял возле зеркала, почувствовал, как закипает — история приняла совсем другой оборот, а помощь так и не подоспела. И как же хорошо, что жрец так вовремя решил исчезнуть! Иначе пришлось бы думать, как того убить, дабы избежать позора. Риз перевёл дух и огляделся, как оказалось — ещё одно большое зеркало находилось совсем недалеко, а стоило о том подумать, — оно буквально притянуло к себе неведанной силой. Здесь же, напротив — горячий воздух обжигал сквозь стекло. Внутри застыла пустыня — скалилась острыми зубьями гор, и дыхание у той было знойным, жарким. Прозрачная гладь моргнула, и Риз увидел проржавевший многоугольник здания, с заколоченными крест-накрест окнами и покосившейся дверью — та свисала с петель, вот-вот, да упадёт. Из расщелин в стекле, сквозь доски и высокие бойницы выбивались струйки дыма, а совсем скоро послышались шаги, и чьё-то недовольное ворчание. От мощного пинка дверь улетела в сторону на добрый метр, вслед за ней появилось новое действующее лицо — некто в грязно-бурых одеждах, со странным тяжёлым мушкетом в руках. Человек ругнулся, поправил шарф, что закрывал ему половину лица, и закинул орудие на плечо. — Хм-м, — проговорил маг, всматриваясь в разыгрываемую пьесу. По крепкому сложению, по отливающим рыженцой волосам и веснушкам, он сразу понял, кто перед ним. — Случайно же! Ну случайно, не хотел я… — за ним из темноты появился ещё один «Риз», одетый будто завсегдатай воровской гильдии, в приглушённые, мрачные цвета. — …Кто ж мог подумать, что оно взорвётся? — Действительно, — пробурчал «Тим». — От шаровой-то молнии, вот так сюрприз! — Зато я вынес накопители, — «он» достал из-за пазухи пару плоских прямоугольников, что полированное серебро. — За данные нам точно заплатят. — …А за прототип убьют. Не корпы, так искатели. — Если ты ещё не заметил, им и без нас есть чем заняться. Скажи честно, когда ты в последний раз видел Налётчиков? А? «Тим» потёр переносицу, недовольно хмыкнув. — Не важно. Твои фокусы едва нас не угробили. А все ампулы ты разбил! — Ампулы? — «Риз» осторожно, будто к затаившемуся зверю, приблизился к своему спутнику. — Никак не можешь забыть тот случай? — Ещё бы чуть-чуть… — тот запнулся, когда «он» опустил шарф вниз. Боязливо осмотрелся по сторонам. — …Ты что делаешь?! — Царапина, — отрешённо проговорил «Риз», проводя большим пальцем по алой полоске, что протянулась через правую щёку напарника. И тут маг приметил кое-что необычное — глаза того «Риза» горели спокойным синим пламенем, а у руки, там, где ткань не касалась кожи, виднелись бирюзовые завитки. С каждым плавным движением царапина истончалась, пока наконец, совсем не исчезла. До чего занятный трюк! — И не такое могу убрать, знаешь же, — тихо проговорил «он», следом поцеловав спутника в кончик носа. — Побереги деньги для оружия. «Тим» недовольно прищурился, щеки его залил яркий румянец. — Ну да, ну да. Конечно. А не пошёл бы я нахрен. — Ну-у, если ты настаиваешь, — игриво протянул «Риз», приобнимая спутника за плечи. — Когда вернёмся домой. — И не мечтай, — серьёзно проговорил «Тим», но улыбка, что тот едва мог сдержать, выдавала его с потрохами. — Как жаль, ведь твой, — «он» поморщился, — ужасный цифровой клон обещал вернуться не раньше завтрашнего вечера. — Не нравится мне это всё, — «Тим» пожал плечами. — Натворит дел, проблем не оберёмся. — За ним есть, кому присмотреть. Расслабься. Тяжело вздохнув, «Тим» понуро уставился на мыски своих сапог. А потом, одним ловким движением развернул «его», будто в танцевальном «па», и припал к губам, под звук сиплых, довольных смешков. — Нахрен пойдёшь ты, — тихо проговорил «Тим», — И про тот ужин я тоже помню. — Пфф… — «он» поцеловал спутника в щёку. — Думал, забудешь. — Не-ет, и не надейся. Знаешь, как сложно найти здесь сносную еду? — Хорошо, хорошо, пожалуй я… Не досмотрев, маг обернулся — неподалёку что-то глухо бахнуло, серые звёзды часто замерцали. В сознание закралась мысль, что всё это было не просто так, но вот незадача — Риз так и не узнал имени своего спасителя, и как докричаться до него — неясно.***
Маг скользил взглядом по фантасмагорическому черно-белому морю. Зеркал с каждым прыжком становилось все меньше, а сюжеты в них — все путанней. Где-то он видел ужасные машины, груды черепов, кровь и жутких чудовищ, от которых отбивались люди в дорогих одеждах. Где-то — не происходило ничего, в хрустале навечно застыли лёд, либо темнота. Себя, другого себя, Риз повстречал лишь в самом начале, и тогда это было чистым везением. Теперь же маг понял, что экскурсия по невообразимому затянулась, а проводник его куда-то запропастился. Но, стоило ему это подумать, как ожило ещё одно зеркало — и до того всего-ничего. — Последнее, — уверенно проговорил Риз. И поначалу он ничего не понял — сюжет не менялся, — внутри застыла обычная комната на постоялом дворе. Широкая кровать, аккуратный, круглый стол в гостиной и пара стульев возле него. Место уютное — отделано бежевым камнем и крепким деревом, тёплый свет струился через распахнутое окно. В небольшой вазе стояли простые полевые цветы, и внезапно, изображение ожило — внутри появился… он сам. — Не может этого быть, — Риз мотнул головой. Отражение и реальность, будто братья-близнецы, этот «Риз» — в неизменной мантии (правда, заштопанной в нескольких местах), в той же одежде. И напарник его ничуть не изменился, напротив, даже не думал скрывать звериное. «Риз» уютно устроился на чужих коленях и с довольным видом чесал напарника за ушами, и у шеи, наслаждаясь приглушённым мурчанием. Терпение «Тима» быстро иссякло — тот притянул «его» за талию к себе, приобняв, и боднул макушкой между шеей и ухом. — Что такое? — «Риз» тихо рассмеялся. — Хотите что-то сказать, о великий герой? Напарник фыркнул, но, приметив «его» улыбку лишь улыбнулся в ответ. И Риз, настоящий Риз замер, потому что даже последнему кретину было понятно, что именно «Тим» сейчас произнесёт, и от предвкушения и волнения нутро свело приятной истомой. Но услышать так и не удалось — что-то со всей силы толкнуло мага в сторону, а зеркало позади него разбилось вдребезги. — За мной! — возникший из ниоткуда жрец схватился за его ладонь, и окружающая действительность обратилась стремительным, безумным потоком. Черно-белое течение несло их дальше и дальше, чтоб вскоре разбиться о холодную темноту.***
— Очнитесь! Очнитесь же! Болью обожгло щеки, маг подскочил с места, судорожно оглядываясь по сторонам. Сине-золотые стены, в сводах которых застыли чёрные зеркала, поприветствовали его холодным светом. Риз мотнул головой, проморгался, заметив, что телу его вернулась обычная форма. — Что случилось?.. — запнулся маг, когда увидел, во что превратился безымянный спутник. Тот будто застрял меж двух миров — кисть, нога и шея его исчезли в черно-белом мареве, в груди зияла пустота, в глубине которой тлело голубоватое пламя. — Худшее, худшее из худших! — жрец прикрыл лицо ладонями. — Фальшивые боги послали ей чудо! Указали, где найти меня. — тот покачал головой. — …И где найти вас. Жрец тяжко вздохнул, вновь из ниоткуда появилась так любимая им трубка. — Хуже того, пришлось уходить в спешке. Некрасиво, без молитв, без почестей. Теперь, так просто путь назад не отыщешь. Если только… Тот затянулся, вперился взглядом в высоченный потолок, будто ища там что-то. А затем, заговорил: — Груды каменьев и блоков разбитых Вот вавилонской гордыни итог: Темнота и звезды, заточенные в камне, ожили, запульсировали в такт его голосу. — И ядовитая плесень на плитах Тлеет смертельным огнём вдоль дорог… (*) С каждым словом те будто становились ближе, сама чернота распахнула глаза, глядя на затаившихся внизу путников. Наконец, раздалось приглушённое ворчание, и, иссиня-чёрный камень потёк вниз, будто лава, обращаясь лохматым, грациозным животным. Риз потёр глаза, путаясь в происходящем — у ног жреца застыл огромный кот, что в холке доставал тому до колена. Шерсть — будто ночное небо, припорошённое звёздами, глаза — без зрачков, синие, как самое чистое озеро. Жрец склонился перед животным, что-то невнятно буркнув, и принялся чесать тому за ушами. Кот тихо мявкнул, и тот же звук эхом разнёсся по всей пещере. Там, у потолка, застыли десятки похожих тварей, с любопытством смотря вниз. — Мой вам совет. Потеряетесь в мире снов — ищите кошку. Кошки — лучшие проводники. Риз едва не закричал, когда сверху нечто спрыгнуло ему за воротник. Как оказалось — собрат ластящегося внизу зверя, только в несколько раз меньше. — Они любят хорошую поэзию. Или хорошую компанию. Довольно редкие существа. И кажется, они вас не боятся. Чихнув, зверь бесшумно зашагал вперёд, и жрец тут же припустил за ним. — В тех зеркалах, — маг старался не сбавлять шага. — То, что случится? — Не хочу вас обнадёживать, мой юный друг. Граница меж чёрным и белым тонка, как лист пергамента. Дорога извилиста, таинственный камень растрескался под ногами на мелкие кусочки. Пещера теперь — настолько тёмная, что видно всего на несколько шагов вперёд. Издалека послышалось глухое уханье и слова, что читали нараспев. И каждое из них отдавалось болью. Но где-то вдалеке маячил тёплый, янтарный огонёк, явно не из этого мира. И так хотелось оказаться ближе к нему. — Как печально, — прошелестел жрец. — Не смог показать вам главного. Лишь смерть, да грёзы. — Так те зеркала показывали ложь? — Отнюдь. Это может случиться. А может и нет. Одни Боги знают, где правда. В паре шагов от него темнота призывно мявкнула, будто подгоняя. — Прошу, помогите мне! — жрец протянул призрачную руку, силуэт его был одернут тусклым зелёным светом. И больше всего Ризу хотелось очнуться от этого кошмара, вновь почувствовать себя живым. А ещё, какая-то маленькая, рациональная часть его пыталась найти подвох в словах жреца — и не могла. Тот пообещал говорить правду, а этот народ уж очень не любил понапрасну разбрасываться такими вещами. Их Боги сильно карали за нарушенное слово. — Пожалуйста, не дайте мне… нам. Не дайте нам умереть. Столько сил, столько страданий, неужели все напрасно? О да — Риз легонько кивнул, — столько недель пути без удобств оказались настоящей пыткой! Или жрец имел в виду что-то другое? — Не хочу, чтобы все пошло прахом, — тот поклонился. — Просите столько золота, сколько хотите. При встрече я исполню любое ваше желание. Обещаю. Слишком заманчиво. Слишком подозрительно. Но… — Любое? Вы уверены? — Абсолютно. Могу дать клятву на крови, однако, предупреждаю — тогда нас проще будет найти. — Нет! Нет, не стоит, — откашлялся Риз. Меньше всего ему хотелось вступать в бой с преследователями бок о бок с этим подозрительным типом. Да ещё в мире, где эфир не работал. Поколебавшись, маг пожал протянутую руку, дивясь, насколько та была холодной. Жрец развернул его ладонь вверх и вложил туда три зелёных камня, блестящих, что драконьи слезы. — Благодарю. Пусть вас коснётся благословение Великих Спящих, — на мозаичном лице мелькнула кривоватая улыбка. — Мы скоро встретимся. И тогда, я сдержу своё обещание! И тут же видение раздробилось на мелкие осколки, а те — обратились в пыль. Мир снов исчез.***
Пробуждение было ужасным — голова болела как после сильного похмелья, все тело ломало, а ещё — маг запутался в одеяле, извалявшись в итоге в сухих иголках и листьях. Отряхнувшись, Риз заметил медовое зарево, что пробивалось сквозь кроны деревьев и перекрученные стволы. — …Всего лишь сон? — изнутри поднялась волна спокойствия, опьяняющая, горячая. Но, стоило Ризу посмотреть вниз, как та сменилась ледяным ужасом. Потому что в руке у него было что-то зажато. Три камня. Блестящих, чистых. Камни из иных миров. — Н-не может быть! — Риз замотал головой, и больше всего ему хотелось кинуть проклятые камни в чащу, забыть о них и убежать отсюда так быстро, как только можно. Кошмарные видения возникли в его сознании — смертей, что случились, случались, и могли случиться. Картин крови, картин нескончаемых неудач, картин отчаяния и забвения. — …из? — прозвучало неподалёку. — Ты чего? На долю секунды маг подумал, что бредит — потому что Тим, что бесчисленные множества раз умирал у него на руках был живёхонек. Тот смотрел удивлённо, испуганно, прижав к голове вытянутые уши. Позади него трещал костёр, где поджаривалась тушка какого-то животного, а света вокруг становилось все больше и больше. — Я… — соврать. Сделать то, что получается лучше всего. То, что от него ждут. Скрыть слабость, скрыть страх, не показывать ужаса, забыть про боль, про сон, про погоню и фальшивые обещания Соврать. Соврать ли? Границы сна и реальности размыло, как тонкую полоску между морем и сушей. И, на самом деле, больше всего хотелось почувствовать что-то материальное, что-то крепкое, живое и тёплое. Так что Риз, все ещё в полудрёме, все ещё ошарашенный, осторожно положил свою ладонь на ладонь напарника. И тихо сплёл пальцы с его. Но этого казалось недостаточно — тепло, хорошо, но не то, не то! Чего же не хватает? — Риз, что ты… Воин встрепенулся, дёрнулись вверх вытянутые уши, когда Риз поднёс его руку к своей щеке, чтобы ткнуться в мягкую кожу. Совсем недавно Тим готовил завтрак — и пальцы его пропахли дикими травами и дымком от костра, и запах этот развеивал в пепел осколки кошмара лучше самого дорогого кофе. — …Думал, что ты ушёл, — прикрыв глаза, пробубнил Риз. Уютно. Сон или реальность — не разобрать. Маг сильней прижался щекой к руке, но оборотень лишь замер. — Почему я должен был… — Тим осёкся, замялся, рука из мягкой стала каменной. Потому что маг, забывшись, потёрся о ту шеей. А потом вспомнил. И застыл. Испортил, опять все испортил! Тим же уставился на него, будто Риз обратился не то чудовищем, не то святым. — Прости, — едва различимо проговорил оборотень. — Не хотел — а обидел. Маг опустил взгляд, все ещё держа его ладонь в своей. Он легонько нажимал на самые тёмные веснушки на смуглой коже, следом проводя по ним пальцем, будто стирая. Но едва ли те могли пропасть. Стать бледней от холодного зимнего солнца, и только. Почти как шрамы. И нужно было отчитать, нужно сказать, что недалёкий олух залез, куда не следует лезть никогда. И что в следующий раз Риз лишит его самого лучшего удовольствия на свете! (лицезреть свою скромную персону, конечно же) Но сказал: — Мерзость, правда? Тим мотнул головой. — Н-нет, нет! В тебе нет такого! — Посмешище, — Риз сглотнул. — Даже ты все понял. Нужно было набить другую. Или вырезать проклятое клеймо вместе с куском кожи. Как только он мог забыть? — Не потому понял, — оборотень сжал его ладонь в своей. — Меня тоже пытались клеймить. Чтобы продать. Тим распахнул воротник рубашки, где на смуглой коже виднелся шрам — продолговатая линия, красная, страшная. Боязливо, Риз провёл пальцем по зарубцевавшейся полоске, теряясь в мыслях. Так они и замерли друг напротив друга, будто пара мальчишек, что хвастали самыми страшными шрамами. Но сейчас — в этом были лишь печаль и скорбь. Потому, что обратного пути не было. Не забыть. Не изменить. — Прости меня, — буркнул Тим. — Испугался. Пойму, если уйдёшь. — Уйду? «Я так рад, что встретил тебя». Маг зажмурился, отгоняя паршивое воспоминание. Нет. Нет, он не допустит, чтобы история его закончилась так. Пусть Тим и был недалёким простаком, не заслужил он такой участи! — Ну уж нет, — Риз слабо улыбнулся. — Не отстану, пока не выучишь хотя бы половину заклинаний из книги. — Д-да? — И, к несчастью, — наигранно протянул маг. — Это противоречит моим принципам. Которых у него и в помине не было, но впечатление произвести хотелось. — Ох, — Тим дёрнул ушами. — Вот как. — Именно. С каждым словом кошмарные образы истончались, пока наконец не исчезли полностью. Чуть позже оборотень принёс зачарованную мантию — аккуратно заштопанную в нескольких местах, и накинул ту магу на плечи. — Ты кричал во сне. Испугался. — Не думай об этом, — аромат свежей дичи распалял аппетит, телесное брало верх над измождённым сознанием. — Кролика поймал? — Угу, жилистый. Крупный. — Крупный это хорошо, — задумчиво проговорил маг. — Давай покончим с ним, и в путь. До города нам… день идти? — М-меньше. Если поспешим. И правда, до Форпорта оставалось не так уж и далеко, и оторваться от погони, особенно после ночи наполненной кошмарами, хотелось как никогда сильно. — Значит, пойдём быстрей. И подай мне вон ту ножку. Поджаристую! — Как скажете. — Тим шутливо поклонился. — Мастер. — Вот именно. И никогда не забывай об этом!