tenderness

— Видишь? — тычет камерой в иллюминатор Чонгук. — Звёзды здесь как никогда близки. Красиво, правда? Чимин не звезда, но тоже так близко к экрану, что почти касается его кончиком носа. Чонгук указывает на чёрный бульон, в котором миллиарды лет варятся мерцающие созвездия, а Чимин видит только его. То, как коротко подстрижены волосы, чтобы было практичнее. То, настолько заворожён его взгляд, устремлённый в иллюминатор. Профиль Чонгука всё так же красив, настолько, что у Чимина замирает что-то внутри. — Если я найду что-нибудь новенькое, я обязательно назову это твоим именем, — переводит камеру на себя, блестя улыбкой. — Боже, а я романтичный, правда? Чимин не может досмотреть это до конца прямо сейчас. Он нервно жмёт на длинную клавишу «пробела» на клавиатуре, рвано хватая воздух ртом. Внутри у него что-то рвётся. Чимин всхлипывает, некрасиво кривя лицо. Он так соскучился. Так, чёрт возьми, соскучился!.. Он, правда, ненавидит работу Чонгука. Чимин клянётся, что как только муж вернётся домой, он никогда больше не отпустит его туда, наверх. Никогда и ни за что. Пальцы, словно нехотя, ложатся на клавишу, несильно надавливая. — А ты говорил, что я грубый, — отмирает Чонгук, всё так же ярко улыбаясь. — Эй! — вдруг меняется его лицо. — Ты же не вздумал там влюбиться в кого-то другого, а? Чимин фыркает, стирая всё ещё влажные следы со щёк. — Даже не думай, карамелька! — угрожающе приближается к камере Чонгук. — Иначе… — тихо говорит он, бросая взгляды по сторонам, точно переживая, что его кто-то может услышать. — Иначе я вернусь и залюблю тебя до смерти, понял? — Боже, — тянет Чимин, пряча лицо в ладонях. — Наши записи просматривают, что ты несёшь, идиотина? — Я уже мечтаю об этом, — хитро улыбается Чонгук. — Люблю тебя, милый. — И я тебя, — бормочет Чимин, продолжая смотреть в тёмный экран. Он думает над тем, как же это их свела судьба. Кажется, что процент их встречи в этой Вселенной равнялся нолю. Но… Тэхён. Да, Ким Тэхён. Друг, который их познакомил, пригласив обоих на свой День рождения. Ох, боже, как же это давно было… Чимин берёт телефон в руки, откидывается на спинку кресла, тяжело вздыхая. В комнате царит полумрак, что-то бормочет телевизор, за окном повизгивают тормоза машин. Чимину жуть как одиноко. — Хэй, — говорит он, как только на том конце берут трубку. — Чего тебе не спится, дружище? — перекрикивая музыку, спрашивает Тэхён. — Ты где? — А что такое, мамочка? — Пошёл ты, — фыркает Чимин. — Я хочу развеяться. — Неожиданно, — удивляется Тэхён. — Да, ты прав. Так что, назовёшь мне адрес? — Ха! Сейчас! Чтобы твой муженёк мне потом ноги-руки поотрывал? Адъё, мучачо! — Вот козёл, — ругается Чимин, когда телефон замолкает. Он дуется, сложив руки на груди, но, в конце концов, решает, что такова его судьбинушка — ждать своего принца в темнице. И, наверное, стоило бы сходить куда-то самому, но Чимину так не интересно. И Чонгук разозлится, если узнает. А то, что он узнает, только вопрос времени, потому что язык у Тэхёна, как помело. Он та ещё находка для шпиона, всё сольёт, ничего не оставит. Чимин вытягивает губы трубочкой, направляя на себя камеру телефона. — Привет, Чонгук-и, — говорит он. — Я тут хотел развеяться, но наш общий друг меня остановил. Теперь я не знаю, чем заняться. И, скажу тебе по-секрету… — приглушает он голос. — Если бы наши записи не просматривали, я бы устроил тебе шоу. Представляешь, — мечтательно улыбается Чимин. — Я и двадцать две страницы чёртового договора об субаренде, который нужно просмотреть до среды. А? Сексуально, правда? Чимин смеётся, начиная тереть лицо. — А ещё я очень хочу спать. Но не могу. Тебя же нет рядом, милый… После этих слов я возлагаю все последствия затяжной бессонницы на тебя, — тычет пальцем в экран, сужая глаза. — Люблю тебя. Сильно. И… — домашнюю тишину разрезает громкий звонок в дверь. — И у меня, кажется, полуночный гость. Пусть он будет красавчиком, — подмигивает Чимин, выключая запись. Когда он спускается на первый этаж, и доползает до входной двери, в неё уже начинают колотить. Чимин отодвигает занавеску, выглядывая наружу, и когда замечает того, кто ломится к нему в столь поздний час, громко фыркает, отпирая дверь. — Я разочарован, — говорит он. — Я тоже тебя люблю, — мокро целует его в щеку Тэхён. — Фу, — морщится Чимин. — Ты чего припёрся? — Пицца! — верещит Ким, начиная трясти в воздухе пакетом с явно проглядывающими коробками. — Давно у нас не было пижамной вечеринки, правда? — Кажется, тысячу лет. — Да нет, больше, — хлопает его по плечу Тэхён. — Пиво у тебя, я надеюсь, есть? — Обижаешь. Наверное не всё так плохо, как кажется, когда рядом появляется настоящий друг.