tenderness

— Сегодня у меня обед с русскими, — говорит Чонгук, плавными, невесомыми шагами переходя по длинному светлому коридору в другой отсек. — Это очень мило с их стороны, потому что есть одно блюдо, которое я просто обожаю… Как же оно… Сгущёнка, — едва выговаривает Чонгук, забавно кривясь. — О этот язык… Чимин хмыкает, приваливаясь плечом к Тэхёну. — Я бы тоже попробовал, — бормочет тот. — Эй, Чонгук-и! — говорит громче, обращаясь к другу. — Будь настоящим бро! Привези чего-нибудь вкусненького! — Тш-ш! — шипит на него Чимин, раздражаясь из-за того, что Ким перетягивает его внимание, тогда как он не хочет отлеплять взгляд от сильного запястья и синей венки, что иногда появляются на экране, заставляя Чимина пускать слюнки. — Жаль, что командование ребят не разрешило съёмки на их территории, — извиняется Чонгук, делая скорбную мину. Его лицо теперь занимает половину экрана, и Чимин буквально проваливается в его бездонные чёрные глаза. — Но, я думаю, как-нибудь они всё-таки разрешат, и тогда я познакомлю тебя с очень классными людьми. Люблю тебя, Чимин-и, — причмокивает губами. — Сильно-сильно. — И я тебя, — выдыхает Пак, растекаясь по сидению. — О, как всё запущенно, — закатывает глаза Тэхён. — Вы, конечно, мои лучшие друзья, но иногда меня тянет проблеваться от вашей ванили. — Значит, не смотри! — фырчит Чимин. — Тебя никто не заставляет. — Вредина. — Балбес. Когда они вываливаются из такси, подхватывая чемоданы, на небе сияет такое яркое солнце, что смотреть больно. — Отличный денёк, — хлопает в ладоши Тэхён, направившись ко входу в портовой терминал. Чимин молча соглашается, последовав за ним. Когда они подходят к месту назначения, Чимин тут же включает камеру, наводя её сначала на тёмно-синюю морскую гладь, а потом на себя. — Привет, Чонгук-и! Сегодня пятница, прекрасная погода и у меня отпуск, впервые за пять лет. Я, блин, счастлив! Жаль, что тебя нет рядом. Я, конечно, не один, со мной тут восторженная макака, которая скачет по причалу и, кажется, вот-вот свалится в воду, — наводит камеру на Тэхёна, энергично кружащего в двух шагах от него. — Ты только посмотри, какой красавец! — сексуально понижает голос. — У него такие изгибы… Такие формы… Он такой крупный и мощный… И, главное, сегодня я буду засыпать вместе с ним. Ревнуешь, Чонгук-и? — весело спрашивает Чимин, хихикая. — Вот он, знакомься! Harmony of the Seas! Моя новая любовь. Одинадцать незабываемых ночей в каюте с террасой. Ты будешь страдать, я обещаю! — Издеваешься над бедным Чонгуком? — влезает Тэхён. — Какой же ты засранец. Чимин показывает ему язык, намеренно заглядывая в камеру. — А пусть знает, что бывает, когда оставляет меня одного. — Чертяка, — вьерошивает волосы парня Тэхён. — Пойдём заселяться. Мне прямо уже не терпится. — По тебе заметно, — хмыкает Чимин, потащив за собой чемодан. — Дёргаешься, как припадочный. Того, глядишь, завернут на входе, испугавшись, что ты испортишь людям отпуск. — Злюка, — фыркает Тэхён, закатывая глаза. — И чего камеру не выключаешь? — Я же сказал: Чонгуку будет больно. Очень, — выдыхает, заглядывая в экран телефона и делая страшные глаза. — Ты жуткий тип. Хорошо, что у нас разные каюты. — И не говори. А то бы я выкинул тебя в окно в первый же день. — На кораблях, Чимин-и, не окна, а иллюминаторы. — Плевать, — отмахивается тот. — Фишка в том, что ты всё равно летел бы наружу. — Чонгук-и, твой муж невыносимый! — верещит Тэхён на камеру. Чимин закатывает глаза, хватая его за руку. — Смотри, блин, под ноги, — цыкает, когда Тэхён цепляется за шероховатое покрытие трапа, которым тот обтянут. — Я не хочу, чтобы ты сломал себе что-нибудь. — Это так мило, Чимин-и. — Просто не хочу проводить свой отпуск в больнице рядом с тобой. — Ты чудовище. Я не понимаю, почему продолжаю с тобой дружить. — Ну я же милашка, — улыбается Чимин, сжимая свои щёки свободной рукой. — Нет уж, — фыркает Тэхён. — Это всё Чонгук. Я его слишком люблю, чтобы оставлять один на один с таким монстром, как ты. — Эй! — возмущается Чимин. — Добрый день, — игнорирует его Тэхён, обращаясь к кому-то из персонала. — У меня гранд-сьют с балконом, 422 номер. В ту сторону? Отлично, спасибо! Адъё, дружище! — переключается на надувшегося Чимина. — Надеюсь, суток, скажем, три-четыре, я тебя не увижу. — Козёл, — фыркает Чимин, гладя ему вслед. Тэхён похож на укурыша, в этой своей ярко-оранжевой рубашке, свободных шортах с гавайским рисунком и сланцах. Не то, что Чимин, сама элегантность: кремовая тенниска, бежевые брюки и эспадрильи из тоненькой желтоватой соломки. Он вновь включает камеру, долго молчаливо смотрит, а потом растягивает губы в улыбке, протянув: — Ну-у… Понеслась! Всем нужен отдых.