Вернуть самое дорогое

Мало помалу я успокоился. Насколько мог, конечно. Деваться мне было некуда. Надо заботиться о своих друзьях, особенно о Квизл. Да и Птолемей за меня слишком уж беспокоился. О Натаниэле я вспоминал с болью в сердце. Но поделать ничего не мог. Даже Птолемей, и тот сник. Факварл, конечно, радовался. Должен был радоваться. Правда, никаких признаков этого я не замечал. Но, в принципе, я не приглядывался. Мне было плевать. Квизл потихоньку училась стоять и сидеть. Болтала без умолку. Никакого сочувствия она не проявляла, и я волей-неволей не то, чтобы разуверился в словах Птолемея, что она все отлично понимает, но как-то усомнился. Раньше Квизл была куда более чуткой. Одна проблема беспокоила меня, и я очень долго решался, но все же собрался с духом для проверки. Квизл для этого я вытащил во дворик на прогулку. Не хотелось, чтобы за нами в этот момент наблюдал Факварл. Девчонка увидела во дворе птицу и бурно этому радовалась, вопила "Баси!" и тыкала в птицу пальцем. Мне было жалко ее расстраивать, и я все никак не мог приступить к проверке. Наконец птичка перестала ее занимать. Внимание Квизл целиком и полностью было направлено на меня. Я улыбнулся девчонке. И с пятого по седьмой сменил облик, превратившись в огромного глиняного истукана. Я был готов мгновенно трансформироваться обратно и начать успокаивать малышку. Но ничего не изменилось. Квизл продолжала мне улыбаться и что-то с увлечением лопотать. Я постепенно пропустил этот облик на четвертый план, на третий, на второй... Но Квизл, очевидно, ничего не замечала. В конце концов она вздохнула [Игра в молчанку ей надоела.] и начала тянуть меня за руку, пытаясь вовлечь в более интересную игру. Проверять ее реакцию с первым планом для сравнения я не стал. И вернул себе на всех семи планах родной прежний облик Птолемея. Итак, дальше первого плана Квизл не видела. У нее не проявлялись никакие, свойственные духам, особенности. Она нуждалась в сне и пище. А ведь Квизл никогда не вселялась в человеческое тело! Я невольно поежился, почувствовав холодок, пробежавший по моей сущности. Судя по всему, моя подруга Квизл стала самой обыкновенной человеческой девочкой. А это значит... Я похолодел от ужаса, осознав, какие неприятности мне это сулит. Впрочем, были пока и другие, более актуальные проблемы. Деньги, найденные в доме, как я их ни экономил, стремительно подходили к концу. Мне приходилось улетать все дальше и дальше в поисках магазинов, в которых я еще не засветился. Конечно, вскоре на это обратил внимание и Птолемей. - Рехит, нужно с этим что-то делать. Ты не можешь и дальше воровать, - заметил он. Я пожал плечами. И уселся за стол, чтобы немного отдохнуть. Только что вернулся с очередного утомительного полета. И даже еще покупки не успел разложить. - Есть предложение? Нет предложений. Вопрос закрыт. - Ре-хит, - протянул Птолемей недовольно. - Кто-то из нас должен пойти работать. И очевидно, что этот кто-то - я. - Ты? - я демонстративно закатил глаза и зевнул. - Ты ничего не умеешь. Кем ты собрался работать? И никто из нас ничего не умеет, кстати. - Говори за себя, - с усмешкой подал с лежанки голос Факварл. - Я-то все умею. Птолемей обернулся к нему с явным намерением что-то возразить, но я его опередил: - Возможно, Факварл, но что с того? Тебя из дома выпускать нельзя, во избежание какого-нибудь глупого поступка. - Рехит, я могу пойти помощником в магазин. Я видел, мальчишки там работают... - Глупые поступки из нас всех тут совершаешь только ты... Загомонили они разом, и я только поморщился, не зная, кому отвечать первому. И отвечать ли вообще. В конце концов выбрал не отвечать. Когда они оба наконец умолкли [Через довольно продолжительное время, надо сказать.] я снова, не говоря ни слова, поднялся и взялся за домашние дела. И почувствовал, насколько же меня все это раздражает. Еще совсем недавно я и представить себе не мог, что смогу смолчать в споре. А теперь я этих двоих даже не слушал. Внутри было лишь глухое недовольство, что никто из них не в состоянии помочь, предложить что-то дельное. Все проблемы опять мне вытягивать. Как хочешь, Бартимеус, так и вертись. Больше всего в этой ситуации меня огорчало раздражение на Птолемея. Ну как так-то?! Не думал, что когда-нибудь доживу до такого. - Ладно, Рехит. Можно, я хотя бы вызову Ливия и попрошу его... помочь тебе с добычей пропитания? - устало спросил парнишка. Я встрепенулся. А вот это дельная мысль. - Это с радостью, Птолемей. Только, пожалуйста, не выставляй это так, будто он делает одолжение лично мне. Птолемей улыбнулся чуть смущенно. - Хорошо, Рехит. Погода вскоре совершенно испортилась. С неба попеременно то лился ледяной дождь, то сыпал колючий снег. Я откровенно радовался, что воровать продукты теперь летает Ливий. Фолиот же появлялся вечно довольный и жизнерадостный, словно вся эта мерзкая погода ему нипочем. По-прежнему приторно-льстиво улыбался Птолемею. И только на меня косился презрительно-злобно. В лачужке нашей стало довольно холодно. Мерзли все трое моих возвращенцев. И я всерьез подумывал предложить им спать всем вместе. Так мне было бы удобнее греть их ночами. Все равно целыми днями сидят втроем на одеялках и пьют горячий чай. Факварл, правда, был на меня за что-то обижен. За что? Ума не приложу. Видимо, за то, что отверг его идею пойти работать. Снова мечтал заделаться поваром? Да, вероятно, я срывался на нем в моем горе чаще, чем на других. Но я всю жизнь так делал. Факварл мог бы уже и привыкнуть. В тот день я был особенно не в духе. Это не оправдывает меня, и все же... Почему? Вероятно, потому, что гуляя утром с Квизл, увидел вдалеке на обочине дороги парня, которого принял сначала за Натаниэля. Тот стоял, опершись спиной о дорогую машину, в длинном черном стильном пальто, и беседовал с бесом. Я увидел его профиль, поджатые губы и красивые, нервно вздрагивающие ресницы, и собрался уже было подойти ближе. Да, я знал, что надежды нет, и все же... Но тут лицо парня исказилось гримасой ярости. Он что-то злобно прошипел бесу, сплюнул и пнул ногой колесо собственной машины. Я застыл на месте. Конечно же, это не Нат. Тот никогда так себя не вел на людях. Не настолько, даже когда топал ногой из-за штанов. Только наедине со мной. Он был куда более сдержан, когда на него смотрят. Я молча стоял, глядя, как парень садится в машину и та трогается с места. И не обращал внимания на разошедшуюся Квизл - девчонка активно дергала меня за руку и что-то лопотала. Машина скрылась из виду. А я потащил малышку домой. - Баси дуок, - выдала мне надувшаяся Квизл. За что и получила поджопник. Мало, правда, замеченный ею, в ее-то плотном комбинезоне. Но на этом капризы со стороны дорогих друзей не закончились. Доевший у меня на глазах завтрак Факварл нагло взялся за кофе, проигнорировав этап приема таблеток. Да еще и презрительно на меня фыркнул. - Факварл, таблетки, - рявкнул я, пожалуй, излишне грубо. Но... а чего он ожидал? Прекрасно знал, что его выходки мне уже поперек горла. - Рот закрой, Бартимеус. А то жабб влетит, - невозмутимо посоветовал он. И отпил кофе. Я вскочил, выбив попутно у Птолемея из рук блокнот. Парень только тяжело вздохнул. И полез извлекать его из-за дивана. - Слушай, ты, - процедил я, подходя к Факварлу вплотную и нависая над ним. [Для этой цели я даже сменил облик на двухметрового Минотавра. Хотел было и трехметровым стать, но вовремя сообразил, что тогда высажу крышу, что было бы некстати.] - Я отвечаю за твой график приема таблеток. Так что изволь пить... Факварл слегка улыбнулся. [Минотавр, конечно же, не произвел на него ни малейшего впечатления. Скорее, подбадривал меня.] - Забудь, Бартимеус. Я сам за себя всегда отвечал и буду впредь. А про таблетки я тебе уже говорил. Я не буду их пить. Они притупляют мои способности духа. Я судорожно сглотнул. Но взял себя в руки. Сейчас не до того. Сейчас надо заставить психа выпить лекарства. - Ну уж нет, Факварл. После твоей выходки... ты теперь за себя не отвечаешь! Теперь я за тебя отвечаю! И пока ты живешь в этом доме... Я поспешно прикусил губу, но было поздно. Конечно, мне не следовало давить на этого идиота. Никогда ведь ничем хорошим не заканчивалось. Надо было позвать на помощь Птолемея. Он бы непременно убедил его. Но я был слишком зол. И не удержался. Факварл мигом скорчил мрачную рожу. Я аж притопнул с досады. - Пока я живу здесь? - вкрадчиво осведомился он. - Так ведь это ты меня здесь держишь. Шантажом, причем. Скажешь, не так? Я вздохнул. Так. Факварл поднялся и отставил чашку. - С радостью этот дом покину, - заявил он. - А с Птолемеем и Квизл мы как-нибудь договоримся... И он действительно тут же направился к двери, даже не накинув на себя хоть что-нибудь теплее рубашки. Я беспомощно посмотрел на Птолемея. Тот ответил измученным взглядом. Все мы тут, кажется, уже дошли до ручки... Быстрым взмахом руки я наложил на входную дверь Печать. Факварл резко обернулся с возмущенным видом. А что мне еще оставалось, ну? - Хорошо, Факварл. Больше нести за тебя ответственность я не намерен, - процедил я сквозь зубы. - Пусть другие несут. Я вызываю психиатрическую скорую. Я и в самом деле направился к телефону. Вызвал бы? Понятия не имею. Но мог. Номер экстренной помощи мне дал врач Факварла. На случай, если я не буду справляться. Факварл, конечно же, вскинул руку. И попытался швырнуть в меня Взрывом. Конечно же, из этого ничего не вышло. Я развернулся к нему, встречая взгляд горящих ненавистью голубых глаз. - Чертовы таблетки! - зарычал Факварл. И попытался снова ударить меня каким-то заклятьем. - Ты нарочно это делаешь, Бартимеус!!! Я зло расхохотался. Хотя мне было не смешно. - Да ни при чем тут твои таблетки! - выкрикнул я. - И можешь прекратить свои бесполезные попытки! Ничего не выйдет! Ты больше не дух, ясно?! Ты возродился человеком! Как ты до сих пор сам не понял, не пойму. Нет у тебя больше никаких способностей духа! Ты теперь человек! Все, че-ло-век!.. Факварл замер, заметно побелел. И я умолк. Еще мгновение назад мне казалось, что я все делаю правильно. Теперь же доперло, какую глупость я совершил. Я хотел сказать хоть что-то, но не успел. Факварл метнулся к полке. Той самой, где лежали его таблетки. - Нет! Стой!!! - закричал я. Кинулся - и успел раньше. Крепко обхватил его руками, потянул подальше от полок. Одно в этом хорошо - я теперь физически сильнее. Джинны всегда сильнее людей. Сейчас попросту свяжу его и... Факварл рванулся, высвобождаясь из моих рук, и точным ударом локтя заехал мне в переносицу. Я взвыл от боли и согнулся напополам, схватившись за нос. В глазах потемнело. - Факварл... - в отчаянии простонал я. Понимал, что теперь точно ничего не успею. Не остановлю его. Что же я наделал!.. Я с трудом вскинул голову и сосредоточился. Перед глазами все плыло. Факварл стоял у полок и держал флакончик, но выпить не мог. На руках у него повис Птолемей. Мальчишка не пытался отобрать лекарства, просто не позволял двигаться свободно. - Ничего. Я сейчас отпущу Рехита. А потом мы вместе вызовем его. И повяжем Узами, - торопливо говорил он. - Птолемей... Что ты несешь? - не веря своим ушам, растерянно переспросил я. Парень обернулся. Лицо его было бледным. - Рехит, иди погуляй во дворике, - прошипел он. - Давай отсюда... Внутренне сжавшись от горькой обиды, я направился к двери, попутно сняв Печать. - Только, ради всего святого, не вздумай куда-нибудь уйти! - донесся мне в спину голос Птолемея. - Будь, пожалуйста, во дворике, ладно? Я не ответил. Во дворике я просидел чуть больше часа. За это время успел успокоиться и все обдумать. Я совершил страшную глупость. Непоправимую. Пусть бы все равно потом пришлось рассказывать обо всем Факварлу, а, скорее всего, поговорить, когда он сам бы догадался. Но так вываливать на него все это... Черт! Я просто привык. Привык причинять ему боль, зная, что он со всем успешно справляется... А справлялся ли? Та история с восстанием говорит о том, что нифига. А на Птолемея мне точно обижаться не стоит. Он там сейчас, как может, исправляет ситуацию. Я вздохнул. И поздно сообразил, что надо было мне забрать с собой Квизл. Как бы она там чего не наслушалась. Все же, в одной лодке с Факварлом. На ветку дерева совсем рядом со мной опустилась пичужка. Склонила головку и уставилась на меня черными внимательными бусинами. Я машинально ее проверил, не нашел ничего подозрительного. Где-то я уже видел такую птичку... Вспомнил. Год назад. Я тогда собирал сплетни по пригородам Лондона. И вернулся к Нату в особняк со стойким ощущением, что меня поваляли даже не в грязи, а в чем-то другом, дурно пахнущем. Так что к Мэндрейку в кабинет я поднялся в особенно язвительном настроении. Собирался наговорить ему много приятностей на сон грядущий. И замер, зависнув в воздухе посреди комнаты. Нат сидел у открытого окна. И говорил с пичужкой. Я даже сперва было решил, что он общается с кем-то из слуг. Но пичужка оказалась настоящей. А Нат... он нес всякую чушь. Что-то о свободе, о том, как он хотел бы улететь отсюда подальше, о том, как устал от вечной злобы вокруг... По какой-то странной иронии именно это в тот момент чувствовал я сам, каждое слово находило отклик в моей сущности... Я тогда ничего Нату не сказал. Выскользнул тихонько за дверь, постоял и зашел снова. Нат уже сидел за столом, окно было закрыто, а сам он с повышенным вниманием отнесся к грязным сплетням, воодушевленно принявшись конспектировать. Словно ничего не было, словно все мне просто привиделось... На крыльцо вышел Птолемей, и мое внимание переключилось на него. Вид у парнишки был вконец уставшим. - Рехит, - позвал он. Я подошел. - Прости, - прошептал я. - На меня что-то нашло... Парень отреагировал болезненной гримасой. - Как он? - Не очень. Рехит, слушай, я все понимаю... Но нельзя же было так... настолько жестоко... Я понурился. Возразить мне было нечего. - Знаю, - пробормотал я. - Ладно, идем в дом. Он уже немного спокойнее. Следом за Птолемеем я зашел внутрь. Факварл лежал на своих подушках и даже не обернулся. Я закусил губу. Меня мучила мысль, что он не привыкнет. Никогда. Так и будет молча лежать всю оставшуюся жизнь. Я попытался уверить себя в обратном, но отчего-то не получалось. Наверное, оттого, что сам бы я привыкнуть не смог. И прекрасно это понимаю. Птолемей обнял Факварла и уткнулся лбом ему в плечо. Я жестко подавил свою ревность. Не заслужил... Вздохнул и поплелся к Квизл. Девчонка смотрела на меня в упор своими светлыми глазищами, молчала и, вопреки обыкновению, не улыбалась. Я понимающе кивнул. - Баси дуок, - согласился я. И взял малышку на руки. Вопреки моим нехорошим предчувствиям, Факварл поднялся на следующий же день. Выпил выданные ему Птолемеем таблетки, не говоря ни слова. И надолго завис у окна, наблюдая, как под натиском непогоды раскачиваются во дворе деревья. Я подошел и встал рядом. - Извини... Не хотел, чтобы так... Даже не знаю, как так получ... - забубнил я полнейшую чушь. Факварл не отводил взгляд от окна. - Это все из-за тебя, - прошептал он. - Все - из-за тебя. Если бы я смог тебя тогда убить... Ну почему ты всегда... тут... на мою голову? Я сам не знал, почему. Поэтому молча стоял рядом. И тоже смотрел на стонущие под ветром деревья. Ребята мерзли, особенно ночами. И вскоре я обнаружил причину - вышел из строя один из обогревателей. Меня на всех не хватало. К тому же Факварл теперь не подпускал меня близко. И мне стало очевидно - поломку необходимо заменить. Сначала Птолемей было вызвал Ливия в расчете на то, что тот доставит нам искомый предмет. Однако даже короткой беседы мне хватило, чтобы понять - в обогревателях он нифига не смыслит. Стало ясно, что на этот раз придется браться за неприятное дело мне самому. Где продаются обогреватели (или где их можно стащить) я представлял себе смутно. Вернее, никак не представлял. Что в домах простолюдинов, что в особняках волшебников, они уже были установлены с самого начала, мне никогда не доводилось видеть, чтобы их меняли. Птолемей, естественно, тоже ничего подсказать не мог. Факварла я даже не трогал ни с какой ерундой. Оставалось только самому все выяснить. Первым делом я отправился в лавчонку, где покупал для Ната сантехнику. Продавец, бойкий простолюдин, ничуть не удивился, а порекомендовал мне обратиться в центральный Лондонский строительный гипермаркет, где продавалось все на свете. Воровать в гипермаркете было неудобно, я и не стал. Прикинулся служащим администрации, битый час рылся в документах, пытаясь выяснить, с какого склада был доставлен сей товар. И лишь потом догадался глянуть поставщика на коробках. Мне повезло - пригород Лондона. Я немедля отправился туда. Склад охраняла лишь парочка тупорылых бесов. Я без труда проскользнул мимо них и уволок одну коробочку. Меня даже не соизволили заметить. Бесы резались в кулачки, обогреватели их занимали мало. Что и понятно. Это вам не Амулет Самарканда. Я сунул объемную коробку под мышку и спокойно улетел. Безо всяких приключений на обратной дороге, если не считать мелкого курьеза, когда обогреватель выскользнул у меня из руки и начал валиться прямиком на лысую башку какого-то дурня, который, облокотившись на парапет, с мечтательной улыбкой любовался на закат над Темзой. Я ринулся вниз и едва успел подхватить коробку в дюйме от его головы. Мечтатель так ничего и не заметил. Когда я допер коробку до лачужки, уже окончательно стемнело. Я был измотан, спину ломило. К тому же часть пути пришлось идти пешком, и я наставил себе синяков, углы коробки были ужасно твердыми. Я лишь надеялся, что Факварл там не переутомил бедняжку Птолемея своим нытьем за время моего отсутствия. Еще у двери я услышал возмущенное вяканье Квизл. Девчонка явно хотела, чтобы ее взяли на ручки, я это слышал по характерной, уже знакомой интонации. Однако никто почему-то не спешил удовлетворять ее капризы. Взволнованный, я вбежал в дверь, оставив обогреватель снаружи. И обомлел. Первым, кого я увидел, был Птолемей, лежащий на диване. Паренек был слишком бледен и едва приподнялся, заметив меня. - Ну вот так я и знал, - вздохнул я, направляясь к нему. - Сейчас втащу этот проклятущий обогреватель и лягу с тобой. Я погладил его по волосам, потом не выдержал и поцеловал. - Мальчик мой... Птолемей был так измучен в последнее время, а я снова не уделил этому должного внимания. Теперь, зная, что температура - это больно, я стремился побыстрее облегчить состояние своего мальчика. Сейчас, я обниму его - и все пройдет. Квизл продолжала возмущенно вопить, но я ее проигнорировал. Пусть ею займется Факварл, а я втащу коробку и... - Ой, Барт... меус... А я и не замееетил... тя... - заставил меня остановиться голос Факварла. Странный такой голос, со смутно знакомыми интонациями. Но я никак не мог припомнить, что же они означают. А ведь означают что-то, это точно. Почему-то крайне необычно было слышать их от Факварла. Я взглянул в сторону слабо освещенной кухни. Псих сидел за столом, всем корпусом расположившись на столешнице. Перед ним - почти пустая бутылка из-под виски. Я разинул рот, не зная, что и сказать, не веря своим глазам. - Что смришь, Бартимс?.. Иди, поцлую... - пробормотал Факварл и едва не ткнулся в стол носом. Я беспомощно обернулся к Птолемею. - Он что?.. Он пьян? - выдавил я непослушным языком. Птолемей чуть дернул головой в неопределенном жесте. - Рехит, он совсем немного выпил. Я подумал, что ему не помешает. После всего, что произошло... - Да ему же нельзя! Он на таблетках! - всплеснул руками я. И кинулся отнимать у психа бутылку. Тот был настолько пьян, что лишь вяло попытался перехватить ее, что ему совершенно не удалось. - Бартмс... - он зачем-то схватил меня за руку, но я вывернулся. - Откуда он вообще взял виски? Не припомню, чтобы у нас где-то был алкоголь, - спросил я у Птолемея. - Не знаю. Из шкафчика достал... Я лишь устало вздохнул. Сюрпризы Сэнэриэна уже не вызывали никакой иной реакции. - Рехит, прости... - пробормотал Птолемей. - Но ты-то тут при чем?! - возмутился я. - Лежи давай. Отдыхай. Сейчас со всем разберусь и приду. Я снова отправился за обогревателем. Уронил коробку на пороге. Раздавшийся следом грохот заставил меня вздрогнуть и выругаться - Факварл свалился со столешницы мордой в пол. И тут же удобненько устроился под столом и засопел. Следом тишину прорезал вопль Квизл. - Да что ж это такое-то! - возопил я. И без сил опустился, где стоял, прямо на порог. Закрыв в изнеможении глаза, чтобы не созерцать этого бедлама. Потом я, конечно, поднялся. Никто, кроме меня, бардак не уберет. Прикинул, за что взяться в первую очередь. И направился к полкам за жаропонижающим. Птолемей сочувственно на меня посмотрел и попытался подняться, но я не позволил. - Лежи и постарайся расслабиться, - посоветовал я ему. - Если завтра все будет хорошо, вызовешь мне в помощь этого своего с локаторами. А сейчас просто жди. Парнишка всхлипнул и кивнул. Щеки у него порозовели от моих мимолетных прикосновений, а это был хороший знак. Я чуть взбодрился и направился к Факварлу. Первым делом я перевернул его и проверил на наличие синяков на лице, уж больно эффектно он свалился. По счастью, никаких следов не обнаружилось. Факварл что-то недовольно пробурчал, и я легонько похлопал его по щеке. - Поднимайся. Идем, дойдем до твоей лежанки, - пояснил я. Факварл неопределенно помотал головой и что-то промычал. Я принялся осторожно поднимать его с пола. - Барт... ти, - прошептал он заплетающимся языком. И вдруг резко потянул меня за плечо. Я выругался и свалился прямиком на него. И долго не мог изловчиться и подняться, потому что опираться приходилось на его ребра, давить на которые особенно сильно не хотелось. Они и для обычных-то ребер казались излишне хрупкими. Наконец мне удалось ценой невероятных усилий поднять его с пола. Факварл что-то ныл, валился то на меня, то норовил шлепнуться обратно под стол. А я внезапно поймал себя на мысли, что он меня не раздражает и не выводит из себя. Мне было его жалко. - Ну-ну, все будет хорошо, - неуклюже проговорил я, не представляя, как же его утешить. - Вот увидишь. Все уладится. Факварл вдруг сник, погрустнел и даже шмыгнул носом. Я мигом напрягся, понимая, что опять ляпнул что-то не то. Молча помог ему улечься и начал заботливо укрывать его одеялком. Факварл взглянул на меня с откровенной обидой. - Отвали, Бартимеус, - внятно проговорил он. - Ты мне не друг. Вот Джабор... вот он был моим другом. Настоящим... Надежным... Он всегда понимал меня... Всегда... был на моей стороне... А они... убили его... Я осекся, словно меня ударили под дых. И прикрыл на мгновение глаза. - Мне жаль, Факварл. Очень. Что они его убили... - сдавленно прошептал я. Факварл покосился на меня. И мрачно фыркнул. - Да конечно... - Это правда... - еле слышно ответил я. - Сейчас мне очень жаль. Ты даже не представляешь, насколько. Он еще что-то проворчал, повозился. Но для беседы был слишком пьян, к счастью. Поэтому вскоре прикрыл глаза и задышал ровно, засыпая. Я же, повинуясь совершенно непонятному и внезапному порыву, поцеловал его в лоб. Псих только вяло пошевелился и что-то пробурчал. Я поднял голову. Посмотрел в сторону вякающей Квизл. И медленно поднялся. Девчонка полусидела в подушках и возмущенно смотрела на меня. Я достал ее из кроватки и покачал. Кончик красного носика тут же задергался, губки скривились - и Квизл обиженно разрыдалась. Я безуспешно помахивал перед ее лицом зайцем, пытаясь ее отвлечь. Девчонку явно задел мой длительный игнор. Что ж, вполне в духе Квизл. Я перебрался с ней на подоконник, чтобы ее хоть немного отвлекали раскачивающиеся в полутьме ветви [Пожалуй, звездочки на ночном небе ей больше не стоит показывать.] и начал плавно покачивать, как это делал Факварл. - Квизл, ну хоть ты меня не подставляй, друг ты мой старинный, драгоценный, - взмолился я, не зная, как еще справиться с непрекращающимся хныканьем девчонки. Что странно, Квизл чуть примолкла, посмотрела за окно и тяжко вздохнула. Когда она наконец уснула у меня на руках, я не торопился вставать и нести ее в кроватку. Сидел и сам рассматривал качающиеся ветки. Это странно успокаивало. - Я хотел сказать тебе кое-что, Натаниэль... Тогда, когда мы виделись в последний раз, - вдруг произнес я, совершенно наивно и глупо. - Но не успел. Если ты вернешься, я скажу. Обещаю. Мне ответил крик какой-то ночной птицы. Жутко, и это вывело меня из оцепенения. Я уложил Квизл в кроватку и поспешил к Птолемею. После своей пьяной выходки Факварл стал еще молчаливее, даже с Птолемеем. Я внимательно приглядывался к нему, опасаясь очередного глупого поступка. Птолемей вызвал фолиота, и вдвоем мы здорово попотели над обогревателем, но все же сменили. В лачужке наконец-то стало тепло - новый грел еще лучше старого. Это удивительно положительно подействовало на Квизл. Она, конечно, продолжала капризничать, но в целом стала более радостной. К сожалению, на Факварла тепло никак не подействовало. Он теперь отказывался говорить с Птолемеем. А в мою сторону даже не смотрел, словно меня вовсе не существовало. Безо всякого протеста [Впрочем, и без толку.] пил свои таблетки. И только с Квизл взаимодействовал охотно, частенько брал ее на руки и молча сидел с ней, словно с плюшевой игрушкой, обнимая и прижимая к груди. Квизл, что странно, была довольна таким особым вниманием. И никогда не протестовала. Мне думалось, что Факварл видит в Квизл родственную душу, товарища по несчастью. И именно поэтому выделяет ее из всех. Эта моя теория вскоре подтвердилась. Я переодевал Квизл с прогулки, стараясь увернуться от грязных ботиночек, которыми она меня увлеченно пинала. И в тот момент, когда я наконец справился с обувью и принялся извлекать девчонку из комбинезона, подошел Факварл и забрал ее у меня из рук. - Эй, комбинезон!.. - зачем-то успел крикнуть я, прежде чем упомянутая деталь одежды прилетела прямехонько мне на голову. Факварл приподнял девчонку над головой на вытянутых руках, потом встряхнул, словно роняет. Любимая игра Квизл. Девчонка восторженно завопила. - Бедная малышка, - вдруг сказал Факварл. - И тебе Бартимеус умудрился жизнь сломать. Он говорил что-то еще, но я его уже не слышал. Смотрел только, как Факварл прижимает притихшую Квизл к груди. Он прав. Все из-за меня. Не только Факварл, Квизл тоже никогда больше не вернется домой и не увидит Иного Места. И все это произошло по моей вине... Что она мне скажет, когда наконец научится говорить? Догадаться не трудно. Весь день я был сам не свой. И старался скрыть это от Птолемея. Не удалось. Парнишка, явно заметив, вечером забрал Квизл играть на диван. Я молча наблюдал за ними, жалея, что нельзя отвлечься на стирку - я не уследил, и днем все тщательно выстирал старательный Ливий. А перестирывать после него означало еще больше огорчить Птолемея. Внезапно Квизл потянулась ко мне и требовательно залопотала. Я не отреагировал. Зато Птолемей с беспокойством посмотрел на меня. - Ну и что ты сегодня совершенно не в себе? - поинтересовался он. - Что опять-то произошло? Я вздохнул и уселся рядом с ними на диван. Квизл удовлетворенно кивнула и как ни в чем не бывало продолжила играть с Птолемеем. Тот выжидательно на меня посматривал. Мне не хотелось обсуждать эту тему, к тому же тревожить этим Птолемея. Но мальчишка задал прямой вопрос и ждал ответа. - Пытаясь вернуть Мэндрейка, я устроил настоящий кошмар не только Факварлу. Я устроил его и Квизл, - пояснил я. Птолемей приподнял бровь. - Это тебе Факварл сказал? - Ну да, - я потер щеку. Мне было не по себе. - Но для меня это не было новостью. Квизл, так же, как и Факварл, никогда больше не вернется в Иное Место. Я все испортил им обоим. Птолемей некоторое время молчал, возился с девчонкой. А потом вдруг кивнул на пакетик баранок, лежащий здесь же, на диване. - Квизл особенно приглянулись эти сахарные бараночки. Надо будет сказать Ливию, пусть завтра захватит побольше. Я в недоумении посмотрел на него. Он что, меня совсем не слушал? А зачем тогда спрашивал? - Что? - переспросил я. Птолемей повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. - А то, Рехит, что без тебя сахарных баранок бы не было, - неожиданно резко сказал он. - Ничего бы не было. Ни баранок, ни зайца этого плюшевого. И Иного Места тоже бы, кстати, не было. Все равно бы не было. Квизл была бы мертва. И я был бы мертв, как все предыдущие две тысячи лет. И Факварл тоже. Хоть сейчас, подавленный обстоятельствами, он этого не осознает. Не хочет осознавать. Я ошарашенно слушал парнишку. Это было жестко, и я бы не решился сказать этого Факварлу. Не теперь. Но это было верно. - Да, мы все что-то потеряли, - голос Птолемея немного смягчился. Он снова принялся рассеянно играть с Квизл. - Мне вот, к примеру, никогда не было шестнадцать. И не будет. Я потерял четыре года жизни. Вроде, мелочь, но это самые прекрасные годы... Я невольно усмехнулся, несмотря на серьезность разговора. Ну, это как посмотреть. Романтик... - Зато теперь в моем распоряжении все остальные. Да, Факварл и Квизл никогда не увидят Иного Места. А я никогда не увижу родителей. Мне нестерпимо больно, когда я об этом думаю. Но ничего с этим не поделаешь. Такова жизнь. Надо ценить то, что есть. Он красноречиво взмахнул в воздухе зайцем, а после отшвырнул его в сторону. "А я никогда не увижу Натаниэля", - подумал я, чувствуя, что Птолемей, как всегда, прав. Но не в силах принять эту истину Душой, смириться... Всегда смирялся, а тут - не могу. Утром Факварл был каким-то излишне и бесцельно активным. Поднявшись с лежанки, он ходил по кухне, то открывая шкафчики, то выглядывая в окно, то переставляя зачем-то посуду. Я только что приперся из магазина, стащил свежего молока для Квизл. [Локатор вчера забыл, растяпа.] И теперь наблюдал за ним с тоскливым беспокойством. Излишне активный Факварл и всегда-то был опасен, а уж сейчас, в его состоянии... Пожалуй, просто так это оставить нельзя. Надо что-то сделать. Но что? И тут Факварл словно бы встряхнулся, взял себя в руки. И целенаправленно двинулся к ящичку со столовыми приборами. Блин!!! Ну как же я уже устал от всего этого! И так проблем уйма, еще и за придурком следить, как за маленьким ребенком! Ну да, конечно, я помню. Я тут кругом во всем виноват. Так, одним поступком больше, одним меньше - какая разница?! Я схватил с дивана ремень, которым пристегивал сумку к коляске Квизл и ринулся на Факварла. Тот уже что-то держал в руках. Я отнял. Это была ложка, которой обычно размешивали кашу Квизл. И принялся вязать Факварлу руки. - Бартимеус, да ты охренел, что ли?! - ошарашенно выкрикнул тот. - Ты что делаешь?! - А откуда я знаю, может, ты эту ложку сейчас себе в глаз воткнешь, - прошипел я. - От тебя чего угодно ожидать можно. А мне тебя пасти на-до-е-ло! Стащу тебе смирительную рубашку. Сегодня же. А ну пошел и сел спокойно! Я подтолкнул Факварла к табуретке. - Ты псих, Бартимеус, - констатировал Факварл. - Себе рубашку стащи. - Так это я - Бартимеус?! - возмутился пс... то есть, я. - Ну не я же! Я сплюнул. И таки умудрился усадить Факварла у стола, продолжая крепко затягивать узлы на его запястьях. Позади меня громыхнула входная дверь, заставив меня вздрогнуть. Я толком ничего и понять-то не успел, но сущность моя вдруг сжалась, превратившись по ощущениям в дрожащий комок. - Бартимеус! - раздался сильно запыхавшийся, но тем не менее легко узнаваемый голос. - Натаниэль!.. Как хорошо, что я тебя нашла, искали по всему Лондону!.. Натаниэль вернулся! Я обернулся излишне резко. И застывшая в дверях Китти смогла лицезреть скрытого ранее за моей спиной Факварла в облике Клема Хопкинса. Девчонка мигом схлынула с лица и сглотнула. А до меня не сразу дошло. Вместо этого я отчаянно прикидывал, как бы выйти благополучно из этой ситуации. Например, можно попытаться убедить Факварла, что речь о каком-то другом общем знакомом. Можно выдать этого, как его, Якоба... - То есть... Джон Мэндрейк... - растерянно исправилась Китти. Я только глупо улыбнулся ей в ответ.