Попал...

      Конечно же, Магнус не отозвался.       Злость на так не вовремя шатающееся где-то начальство, царапала душу острыми коготками несправедливости. Скорее всего, этот ушлепок сам сейчас предается греху и разврату в обществе прекрасных сильфид.       Что б ему там икалось…       Замерев спиной к озеру и еле удерживая на вытянутых руках меч, остервенело крутил головой из стороны в сторону, боясь пропустить нападение. То, что оно неминуемо произойдет, не сомневался уже ни секунды.       Слева или справа?       Слева?       Или все-таки справа?       Слева…       Шорох листвы стал отчетливее, осязаемее… Каждый новый звук набатом откликался в моей голове, скручивая внутренности в тугой комок. Заставляя понемногу пятиться назад.       Черт! Да, какого хера?! Я ж мужик!       — А ну, выходи, хрень неведомая, харэ пугать уже, — тонкий девичий голос…       Мой голос!!!       Вспоровший густоту ночи, он лишь добавил нервов. Сердце колотилось в горле, побуждая судорожно сглатывать вязкий страх.       Я уже был готов бежать вперед, лишь бы эта выматывающая душу и нервы пытка неопределенностью закончилась. Но, бежать не пришлось.       На границе леса, будто бы из самой ночи, медленно соткалась темная тень, плавно отделившись от стволов деревьев. По мере приближения обретая все больше и больше деталей, превращаясь в огромного волка. Вальяжно переступая с лапы на лапу, волкодлак неторопливо направлялся ко мне, шумно вдыхая воздух. Безошибочно улавливая мой страх.       Наслаждаясь им…       Крупная, массивная фигура матерого оборотня внушала уважение. Вызывала безотчетный страх, липкими каплями струившийся вниз по позвоночнику, щекоча кожу.       Подняв широкую, лобастую голову, украшенную множественными шрамами, зверь вперил в меня взгляд. Зрачки, полыхнув алым, пробежались по мелко дрожащему телу сверху вниз, отмечая каждую деталь, каждый сантиметр незащищенной плоти. Распахнув пасть, оборотень облизал клыки, рождая хриплое, гортанное рычание:       — Какая прелесть в нашем лесу. Как же ты тут оказалась, сокровище?       Тягучий шаг вперед и мой меч, дрожа в обессиленных руках, направляется в его сторону.       — Слышь, дядь, ты бы шел себе дальше. Я тебя не трогаю? Не трогаю. Вот и ты меня не трогай.       — Ха! Какая, однако, воинственная малышка, — ощерив пасть в ухмылке, оборотень склонил голову на бок, не прерывая зрительный контакт. — Я таких люблю.       Рывком поднявшись на задние лапы, волкодлак дружелюбно распахнул объятия, сделав еще один шаг вперед.       — Я думаю, мы с тобой подружимся, детка!       При виде огромного двухметрового волка, замершего напротив меня, надежда, до этого момента трепыхавшаяся где-то внутри раненой птицей, сложив крылья, позорно потеряла сознание.       Нет, мне в моей жизни приходилось бывать в разных ситуациях. И честь отстаивать в уличных потасовках, и гопарям наглядно демонстрировать, что не ту жертву они себе выбрали, да и Магнус, порой, подкидывал проблем в виде нетривиальных заданий. И никогда я, Макс Борзов, не пасовал перед лицом опасности, смело сбивая с губ усмешки и ломая любопытные носы. Поэтому, до скрежета, до боли сцепив зубы, горячо убеждал себя, что это не мой страх.       Не мой!!! Твою мать…       Я не боюсь! Никогда и ничего! А это липкое чувство целиком и полностью принадлежит хлипкому телу, в котором, стараниями сучки Наяри, мне посчастливилось оказаться.       Заметив, что волкодлак медленно двинулся на меня, собрал последние силы и вздернул меч над головой.       — Не подходи, ущербный! Зашибу!       Я не учел одного… Это гребаное тело оказалось не просто хлипким, оно, блять, полудохлое какое-то!       Меч повело назад.       И меня вместе с ним.       Сделав по инерции несколько шагов назад, пытаясь поймать шаткое равновесие, внезапно почувствовал под ногой какую-то корягу и, нелепо взмахнув руками, бухнулся прямо в воду, выпустив железяку из ослабевших рук.       — М-м-м… а так вид еще интереснее, — растянув пасть в улыбке, волкодлак шумно втянул воздух трепещущими ноздрями и блаженно прикрыл глаза. — Вкусная девочка…       Промокшая насквозь маечка облепила грудь. Соски затвердели, маяча тугими горошинами сквозь мокрую ткань.       «Это пиздец» успело пронестись у меня в голове, и массивная фигура в один прыжок оказалась рядом, рывком выдернув из воды. Взваливая к себе на плечо. Когтистая лапа медленно прошлась по стройным ногам, стирая влагу, щекоча мехом и опаляя жаром звериного тела, а дойдя до задницы, звонко опустилась на ягодицы, царапая когтями металл оставшейся на мне единственной защиты. Вибрируя и вызывая непонятную дрожь в теле.       — Э… ты это… кончай, давай! — затрепыхался на плече, пытаясь скинуть лапу с пятой точки, но лишь добился нового шлепка.       — Кончать? — похабно хохотнув, оборотень подбросил меня повыше на плече, словно гребаную пушинку, и, собственническим жестом положив когтистую ладонь на место удара, вышел из воды. — Это можно. Но, не так быстро, детка, не так быстро…       Передвигаясь широкими, размеренными шагами, зверь нес меня к ближайшим деревьям. И хоть, вися вниз головой на его плече, мне этого было не видно, я прекрасно помнил, что где-то тут у него имеется лежанка.       — Магнус, ну пожалуйста. Магнус, ну пожалуйста, — словно мантру твердил я, пока волкодлак не остановился, обдавая жаром дыхания мою ногу.       Короткий полет и я на спине на куче лежалых листьев. Пряный запах увядания щекочет ноздри. Мягкая подстилка согревает спину.       «Наверное, у меня сейчас глазищи на пол лица, как у Бемби» — неожиданно пришедшая в голову мысль заворочалась внизу живота огненной спиралью, скручиваясь в тугой комок. И тотчас подкинула вверх, прострелив сознание иглами страха — «я что, возбудился? Да ну, на хуй!»       — Слушай, друг, — попробуем сменить тактику, — это какая-то хрень, чесслово. Я не баба! Ну, хочешь, поклясться могу?       — Не баба? — краткое недоумение оборотня быстро сменилось действиями, заставив замереть от неожиданно нахлынувших эмоций.       Протянув лапу к лицу, волкодлак аккуратно пропустил сквозь пальцы пряди моих волос, позволяя золотым локонам стечь вниз, подобно водопаду. Легонько царапая шею, спустился чуть ниже, поддевая когтем бретельку маечки. Взвесил на пальце, невесомо лаская шерстью кожу и резко рванул, разрывая ткань напополам. Грудь призывно заколыхалась из стороны в сторону, сталкиваясь тугими полушариями друг о друга.       Комок внизу живота вновь расцвел огненным цветком, заставляя мышцы сладко сжиматься.       Это не я! Не я! Это все гребаное тело! О-о-о!       Шершавый язык прошелся по груди, будоража и терзая набухшие соски, заставляя задохнуться, подавиться вздохом.       — Это все… Все не так. Прав-… правда! — предпринял еще одну попытку убеждения, неотрывно следя за мордой зверя.       Прочертив языком дорожку от груди до пупка, оборотень рывком раздвинул мои ноги, припадая носом к промежности. Втягивая запах пульсирующей киски.       Сознание поплыло.       Хотелось одновременно сдвинуть ноги плотнее и наоборот, распахнуть их еще шире, предоставляя полную власть над распятым на земле телом. Шумное дыхание волка дрожью отзывалось внутри, вибрируя где-то в желудке.       Подняв затуманенный взор алых зрачков, волк нашел мои глаза и утробно рыкнув выдохнул:       — Действительно, не баба.       И вновь припал к промежности, глубоко втягивая в себя запах женского тела, будто бы удостоверяясь в своем предположении.       — Ну, я же говор… — с трудом пытаясь загнать бушующие гормоны куда подальше, воодушевленно начал я. Но новый взгляд волка заставил поперхнуться ответом.       — Целочка, — выдохнул волкодлак, облизывая внутреннюю сторону бедра.       Какого…?       — Наяри-и-и-и!!!