Хрустальная грань

За прошедший месяц произошло много всего: Гарри Поттер победил Волан-де-Морта, освободил из Азкабана семью Драко, в этом ему помог Снейп, как ни странно. Драко Малфой держался от Гермионы далеко, чтобы не наделать ошибок, о которых после пожалеет. Его положение в школе восстановилось, теперь он снова был любим всеми и вся, а также сошёлся с Панси, а в шестерках так и остались Крэйб и Гойл. Грейнджер отчаянно верила в то, что он делает это лишь ради отца, чтобы он гордился им, но понимала, что Драко просто соскучился по такой простой и беззаботной жизни, задиркам других, колким комментариям и шуточкам. Для Малфоя Гермиона снова стала поганой грязнокровкой, как он теперь часто называл её. Но никто не знал, что ему было отвратительно так называть её, ему было противно от самого себя, но он продолжал поддерживать свою репутацию, чтобы вновь всё не потерять и не разочаровать отца. Очередной день Гермионы начался с фразы Драко, обращённой к ней «Поганая грязнокровка впервые опоздала на завтрак». Гриффиндорка усмехнулась, одарив слизеринца и его свиту пустым взглядом. Позади Гермионы оказались Гарри и Рон, наблюдающие за этой сценой. – Не смей уходить, грязнокровка, я не закончил! – рявкнул Малфой и движением палочки вернул Грейнджер, так чтобы она стояла прямо напротив него. – Отвали, Малфой, – Резко бросила Гермиона, заставляя всех присутствующих начать перешептываться. – Не смей так со мной разговаривать, Грейнджер! – очередной рык Малфоя и он нацеливается на гриффиндорку. Внутри всё неприятно сжимается, а во рту пересыхает, он не хочет этого, но не может по другому. – Остолбеней! – выкрикивает позади Гермионы Поттер, бросив заклинание в Малфоя. Ему надоело терпеть издёвки Малфоя над подругой, ну или бывшей подругой, но это неважно. Не прошло и секунды, как Гермиона встала прямо перед Драко закрывая его своим телом от заклинания. – Какого хуя, Поттер? – взревел Драко, поняв, что Гермиона отразила заклинание и оно прилетело в Поттера, а его палочка отлетела в сторону. Серые глаза Малфоя метали молнии в Поттера. Да , черт, возьми, его сердце замерло, когда он запустил заклинание в него, а грязнокровка встала перед ним, защищая его. Ученики смотрели на всё это: кто-то шептался, кто-то сочувствовал Гермионе, кто-то Гарри. – Давай же, Драко, прикончи эту грязнокровную сучку и шрамоголового! – крикнул кто-то из слизеринцев и Драко зарычал. Только он мог так называть Грейнджер и никто больше. – Заткнись, Забини! – рявкнул Драко, не оборачиваясь. Он не знал, как поступить, не знал, что ему сейчас дороже: репутация и уважение отца или грязнокровка, которая была рядом, когда было хуево и к которой Драко привязался, хоть и отрицал это всеми силами. Гермиона повернулась лицом к Драко, взглянув в серые глаза, в которых читалась безысходность, которую кажись видела только она одна. Она видела все его чувства и эмоции всегда, она понимала его. как никто другой.. «Я помогу», – одними губами прошептала она и в следующую секунду бросила какое-то заклинание, благодаря которому весь зал заволок туман и в следующую они трансгрессировали. – Черт, Грейнджер, куда мы попали? – рассматривая место, куда он попал, спросил Малфой недовольно, чувствуя головокружение и ком стоящий в горле. Она перенесла их в свой дом, который был пуст. Родители мертвы, а этот дом теперь по наследству принадлежит ей. Но она здесь не появлялась ни раз после смерти родителей. Трансгрессируя она вспомнила свою семью и именно поэтому они оказались здесь. – Мой дом, – прошептала она, чувствуя как сжимается сердце из-за воспоминаний, а в карих глазах застыли слёзы, когда она увидела счастливых родителей на фотографии, стоящей на тумбе. Драко повернулся и взглянув на Гермиону подошёл к ней. – Гермиона, ты сильная. Ты справишься, – прошептал Драко, не замечая, что назвал девушку по имени, а когда понял, то было слишком поздно. Он понимал её, потому что сам терял близких людей. Он впервые хотел кому-то помочь. Он чувствовал себя виновным, хотя это было не так. – Нет, Драко, я ни черта не справлюсь! Уже не справляюсь! Я одна в этом чертовом мире! Я никому не нужна! – кричала Гермиона, смотря карими глазами на Драко из которых лились слезы одна за другой. – Всем плевать на меня, я всего лишь жалкая грязнокровка. – она усмехнулась, понимая, что сходит с ума. Что только что открыла душу своему врагу, который уже давно не кажется врагом. – Ты нужна мне, – тихий шепот Драко, заставляющий Гермиону распахнуть глаза и приокрыть рот. Шок. Она кажется первый раз не знала что сказать. Он сам не понял, как признался, но это было правдой. Гермиона была рядом с ним, когда он был никем, Пожирателем смерти, хоть и бывшим, а сейчас, когда он вернул репутацию и отца к ней потянулись его «друзья», которые несколько месяцев назад смотрели на него с отвращением. Она, черт возьми, была нужна ему. Она была, будто, его спасательным кругом, а отец якорем, тянущим на дно. Лишь с матерью Драко мог поговорить и сказать всё, что чувствует. Он по-настоящему любит её, но из-за отца он и с ней жесток. – Я свихнулась, Драко Малфой. Или же весь мир сошел с ума? – очередная усмешка Гермионы и Малфой расслабляется, понимая, что она не станет требовать от него чего-то. Признаний любви, к примеру или денег или чего ещё. Это же Грейнджер. Она не все. Она совершенно не похожа на других. – Ты помогла мне. Зачем? – спросил Драко, смотря в карие заплаканные глаза, в которых было отчаяние и в тоже время нежность. – Я не могла не помочь тебе, – спокойно ответила девушка, пожав плечами и стараясь говорить, как можно тверже. Она не хотела, чтобы её жалели. Она ненавидела жалость. – Да, ты права мир сошел с ума, – улыбнулся Драко и сердце Гермионы сделало сальто в груди. Она впервые видела улыбку Драко и ей захотелось, чтобы он почаще улыбался. – Спасибо, Грейнджер и.. прости меня, – прошептал Драко, понимая, что его жизнь уже никогда не будет прежней. Она кардинально изменится, потому что в его жизни появилась Гермиона, которая меняет его и которую меняет он. – Я всё понимаю, Малфой, – ответила Гермиона, мягко улыбнувшись Драко и подойдя к нему обняла, положив свою голову на его плечо. Он был шокирован, но обнял девушку в ответ, чувствуя запах корицы, исходящий от неё. Она просто расслабилась, будто обнимала человека, которого знает много лет и который ей дорог, а не врага. который делал ей уйму гадостей.