Лед и честь

      В Королевской Гавани было еще довольно тепло, однако с севера дули морозные ветра, мейстеры заявляли, что иногда идет снег, однако он не успевает долетать до земли. После того как произошло солнечное затмение, и люди не видели света три дня, в городе начали распространяться слухи о том, что Боги прокляли Семь Королевств из-за того, что на троне сидит безумная королева, узурпаторша и кровосмесительница. Многие из торговцев, кузнецов, пекарей и других ремесленников стали покидать город, боясь, что в скором времени их ожидает многомесячная осада. Голод уже начинался, все больше детей оставались сиротами из-за драк, возникающих по всему городу. Люди посещали маленькие септы, приходили на выступления красных жрецов Рглора, в городе даже появились те, кто вдруг решил возродить старобожие на юге.       Серсею же это мало волновало, львице не было дела до того, что думают тупые овцы. Единственной ее проблемой сейчас была таргариеновская шлюха и ее свора. Королеве каждую ночь снилось пламя, которое охватывало ее, сжигало каждый миллиметр ее тела, ее прекрасные золотые волосы вспыхивали словно факел, а глаза запекались и лопались, как молодые томаты. Над ее сгоревшим телом смеялась дочь Эйриса Безумного, такая же сумасшедшая пиромантка, как и ее отец. — Ты будешь королевой, пока не появится другая, моложе и гораздо красивее, чтобы свергнуть тебя и отобрать все, что было тебе дорого.       В других снах был Тирион, его уродливое лицо, покрытое шрамами, искажалось в противной ухмылке. Он стоял напротив нее, а в его руках был арбалет, который когда-то принадлежал Джоффри. Стрела рассекала ее красивую грудь, вонзаясь прямо в сердце. — Когда-нибудь в минуты счастья и покоя, ты вдруг почувствуешь вкус пепла во рту. И поймешь, что долг уплачен.       Ей снился и Джейме, он целовал ее нежно, но затем поцелуи становились все злее. Он кусал ее губы, царапал львиными когтями ее тело, но когда она начинала плакать и просила его остановиться, он начинал душить ее. Их зеленые глаза встречались, а его руки стискивали ее тонкую белую шею. — Когда ты утонешь в слезах, на твоей бледной шее сомкнет руки валонкар и задушит жизнь в тебе.       И каждый раз она умирала. — Новости с севера, Ваше Величество, — сказал Квиберн.       Серсея нервно мотнула головой, словно отказывалась слушать дурные вести, но десница продолжал, не замечая плохого настроения своей королевы. — Состоялась битва с мертвыми под Винтерфеллом. Большая часть войска королевы Дейнерис повержена, но победа осталась за живыми. — Не называй эту драконью девку королевой, — рявкнула Серсея, а Эурон, развалившийся на мягком диване, громко хохотнул.       Грейджой чувствовал себя в королевских покоях как дома, хотя Ланнистер это явно не нравилось. Пират решил полностью игнорировать все ее недовольства, каждую ночь он ложился с ней в постель, хотя их свадьба еще не состоялась. — Да, моя королева, — покорно пробормотал десница. — Она жива? — Так сообщают мои источники. — Бастард Старка? — Он убил короля мертвецов и признан героем. — Худо у них с героями, раз какому-то ублюдку без матери и фамилии приходится брать все на себя, — зло усмехнулась Серсея. — Что на счет моей возлюбленной сестры, леди-жены Тириона? — О ней ничего не известно. — Надеюсь, эта сука сдохла в таких же мучениях, на какие обрекла моего первенца, — в глазах королевы пылал огонь, щеки налились румянцем, а руки беспокойно перебирали складки на платье. — Если она еще жива, то я принесу вам ее голову на серебряном блюдце, моя королева, — произнес Эурон, и женщина одарила его самой нежной из улыбок, на которые она еще была способна. — Есть новости о моих братьях? — Оба живы.       Серсея выдохнула, новость о том, что Джейме жив принесла ей и облегчение, и разочарование. Она продолжала любить его, ведь он был ее половинкой, но также он был предателем. Ее брат оставил ее тогда, когда она больше всего нуждалась в нем. Их дом никогда не был таким ослабленным как сейчас, все наследие ее отца рухнуло, как карточный домик, и лишь она одна может исправить это. И пусть отец никогда не воспринимал ее как равную, только потому что у нее не было члена между ног, но Серсея Ланнистер, Львица Утеса и Свет Запада, единственный истинный ребенок Тайвина Ланнистера. — Андерс Айронвуд, глава дома Айронвудов, Страж Костяного Пути и Королевская Кровь.       Высокие двери тронного зала отворились, первым вошел высокий мужчина со светлыми волосами. Облачен он был в желтый кожаный камзол, расписанный дорнийским орнаментом, голубые глаза его сияли, а к губам была прилеплена улыбка. Следом за ним шли женщина и мужчина, совершенно непохожие друг на друга. Мужчина был высоким и худым, голова его была непропорционально большой, волосы были светлыми, почти белыми, а глаза голубые как летнее небо. Он был одет в длинный зеленый халат, похожий на те, что носил Доран Мартелл, под халатом была шелковая рубаха, а на груди печать золотого пера. Женщина же была невысокого роста, смуглая и необычайно красивая. Высокие скулы, раскосые темные как маслины глаза, смуглая кожа, великолепные черные волосы были собраны в высокий хвост и закреплены золотым обручем. Стройную фигуру облегало черное шелковое платье с глубоким вырезом, на шее блестела подвеска с черным грифом.       Серсея с интересом наблюдала за данной процессией, чувствуя как спину и ноги царапают мечи, из которых был скован трон. Ее взгляд метнулся к Эурону, который сидел в кресле рядом, вытянув длинные ноги, облаченные в кожаные штаны. Пират со скучающим видом крутил в руках небольшой топор, даже не посмотрев на прибывших гостей. — Королева Серсея! — Лорд Айронвуд чуть поклонился. — Благодарю за приглашение. — Вы стоите перед Королевой Семи Королевств, преклоните колено! — требовательно сказал Квиберн, и Ланнистер довольно улыбнулась. — Мы прибыли как раз для того, чтобы обсудить это, — напряженно произнес Андерс. — Вы правы, милорд, — сказала Серсея, приподнимая ладонь, для того, чтобы остановить Квиберна. — Представьте своих спутников. — Это Требор Джордейн — глава дома и Лорд Тора, — он повернулся к мужчине и тот поклонился. — Это Ларра Блэкмонт — глава дома и Леди Блэкмонта.       Женщина посмотрела прямо в глаза королеве и, улыбнувшись, присела в легком реверансе. — Мы с вами уже встречались, Ваше Величество, — бархатным голосом сказала Леди Блэкмонт. — Я приезжала на свадьбу вашего первенца, великолепный праздник, однако омраченный ужасным событием, — она говорила с южным дорнийским акцентом.       Серсея сжала губы, пытаясь потушить разгорающуюся в груди ярость, руки ее сжались на подлокотниках трона, и она почувствовала, как мечи вновь прорезывают кожу на ее ладонях. — Я надеюсь, что мы с вами придем к соглашению, которое позволит наконец наказать тех, кто был повинен в отравлении короля.       Хотя Джейме и рассказал ей, что все это было спланировано старухой Тирелл и Мизинцем, которые были мертвы, но Серсея продолжала винить Тириона и его шлюху-жену Сансу. — Мы тоже жаждем возмездия, — произнес Айронвуд. — Мартеллы отняли наши короны, но вы низвергли весь их дом вместе с многочисленными бастардами. Вы не найдете более верных союзников чем мы.       Серсее не нужны были союзники, тем более такие, это дорнийское отребье едва ли было чем-то лучше северных дикарей. Они не могли даже рассчитывать на то, что она когда-нибудь будет принимать их как равных себе, она Ланнистер, а они всего лишь нужная ей сила. — Я надеюсь на это, милорд, — вежливо произнесла королева. — Я, Серсея Ланнистер, Королева Андалов, Ройнаров и Первых Людей, называю вас, Андерс Айронвуд, верховным лордом и правителем Дорна и принцем дорнийским. Этот титул будет передан вашим детям и их детям. Все земли, принадлежащие Мартеллам теперь переходят в ваше вечное пользование и вы вольны распоряжаться ими как пожелаете.       Лицо Айронвуда озарилось ликованием от победы над многовековым противником, хоть и не своими руками. Мужчина сейчас же преклонил колено, его примеру последовали и его спутники. — Армия Дорна — ваша, моя королева, — произнес Андерс, поднимаясь с колен.       Синие губы целовали белую тонкую шею, грубые мозолистые руки гладили нежную как шелк кожу, тонкие королевские пальцы вцепились в жесткие как солома черные волосы, и из розовых мягких губ вырвался стон удовольствия. — Не хотите пригласить на нашу свадьбу кого-то из своих родственников? — спросила королева, когда Эурон встал с кровати, чтобы налить им пурпурное терпкое вино, привезенное из Эссоса.       На губах Серсеи блуждала странная хищная улыбка, а ее глаза наслаждались видом своего любовника. Пират был красив, куда красивее, чем его брат Бейлон, которого женщина видела, когда была девчонкой. Он был высок, его тело было стройным и мускулистым, не то что у ее бывшего мужа. Кожа на лице и руках была обветренной и жесткой из-за постоянных морских путешествий, но это лишь добавляло ему мужества и ничуть не уменьшало его достоинств. — Моих племянников, которые украли половину моего флота? — равнодушно сказал он. — Или безъязыкого жреца Утонувшего бога? Может вы хотите познакомиться с моим глупым младшим братом, который собственными руками забил свою жену, потому что она понесла от меня? — он рассмеялся после последних слов, будто рассказал смешную историю, которой сам искренне восхищался.       Мужчина вернулся в королевскую постель, передавая кубок Серсее. Женщина приняла бокал, а другой рукой потянулась к нашлепке, закрывающей левый глаз. — Почему вы никогда не снимаете это? Даже в постели, — с любопытством спросила Ланнистер, но железнорожденный грубо перехватил ее руку.       Внезапно его правый глаз потемнел и стал почти черным. — Осторожней, моя королева, даже львам опасно смотреть в глаза кракена.