— Я потеряла мать, почему?! — Бездушная сука — Положить весь отряд, каково, нравится тебе эта мясорубка? — Я знаю, что вы сотворили на Торфане, может и тут всех перебьёте?! — Человек, умеющий выполнять приказы во что бы то ни стало. Она подходит нашей миссии как никогда лучше.
Шепард стойко выдерживает камни боли, камни восхищения, упрёки, поздравления, терпит даже когда на неё падает памятник, посвящённый мясорубке Торфана. Упрямо и верно следует программе цели миссии, помнит и нарочно забывает каждое имя на мемориале, вновь произносит подготовленную заранее речь, прежде чем датчики, присоединённые к её несчастному телу начинают яростно пищать, создавая музыку в её сознании и зовя на помощь даже тогда, когда она её отринивает.***
В тот день и после, много-много дней кошмаров, чередующихся с беспамятством, она видела только белые халаты. Спала и видела белый цвет, вызывающий только острую необходимость спасения её жизни во имя…после победы. Её жизнь в обмен на миллионы других, весь приоритет ей, все извлечённые известные секретные технологии, лучшие разработки, лекарства, всё идёт к ней в первую очередь. Это необходимо, она хочет жить, как и все. Не одна, не особенная, не единственная, но оставшаяся и не угасшая надежда. Быть может ей суждено спать и дальше, метаться от одного воспоминания к другому, вспоминать себя где-то внутри, где даже пиликающие звуки датчиков тела не смогут побеспокоить её, погрузиться в собственное внутреннее море, так приятно обволакивающее её сущность… Привычный тихий тон медиков, преследующий её большую половину проведённого в больнице времени несколько отличался от того самого «привычного» и носил в себе немного механизированные нотки с толикой эха, будто кто-то надел на голову шлем с фильтрантом. Усилием воли Шепард приоткрыла глаза, стараясь сосредоточиться на плывущей картинке, являющей ей реальный мир кляксами самых разнообразных форм. — Кила! Шестой раз за день! Не смущаясь усиленно издаваемых звуков приборов, девушка в скафандре увлечённо копается в их механизмах. Несмотря на орудование в их «внутренностях», техника работает исправно, продолжая подавать сигналы. Приподнятое изголовье возвышает Шепард над ползающей на коленях кварианкой, болтающей себе под руку всяческие ругательства, перевести которые человек не может. Наверняка переводчик сбоит. Седативные средства являют собой замечательную вещь и всё же Шепард удаётся сфокусировать взгляд и принять картинку без плавающих кусочков и «мух», хотя смотреть в сторону утомительно для глаз, а повернуть шею не предоставляется возможности из-за воротника, уж очень непривычно-неудобный. Шепард припоминает, что при всей своей изобретательности и мастерским владением какой бы то ни было техникой, тело кварианцев крайне уязвимо ко всяческим бактериям, и не смотря на царившую в палате атмосферу стерильности, посетительнице наверняка пришлось сделать себе пару лишних прививок. Оглядывая её фиолетовые одеяния и вслушиваясь в бархатистые вибрирующие движения голоса, Шепард наслаждается разбавлением компании и вспоминает её имя. Тали’Зора представляет из себя напарницу, прошедшую с ней очень много. Навыки кварианки были очень полезны как в бою, так и на корабле. Быстрая обучаемость и осведомлённость системами корабля подружила её с экипажем. Огромную долю знаний в расшифровке кодовых замков Шепард переняла именно у кварианки, облачённой в фиолетово-узорчатый костюм, в будущем даже соревнуясь с ней во взломе на скорость. Их сотрудничество пронеслось сквозь года, укрепив отношения дружбой и верностью, выходя за рамки капитана — подчинённого. Смотря на неё сейчас, женщина невольно сравнивает её с собой с точки зрения различных трубочек, торчащих у кварианцев из задней стороны шлема и издаёт разочарованный хрип, потому что они хотя бы не сковывают движения Тали, пусть и являются частью «тюремного» костюма. — Шепард! Девушка почти умиляется, представляя возможное выражение лица кварианки. Поглядывая то на датчики, то на лежащую, растерявшаяся Тали понемногу успокаивается, издаёт вздох радости и, напоследок подкрутив шурупы, начинает без разбору осыпать новостями, еле сдерживаясь, чтобы не задушить Шепард в объятьях и как-то не прикоснуться к ней. Чертой кварианцев всегда была любовь к разговорам о чём бы то ни было, но Тали подавляла в себе это, боясь смутить напарников своим словесным напором. Шепард же в свою очередь никогда не останавливала, если вдруг кварианка заговаривалась, участливо и в нужные моменты вставляя пару коротких обязательных для поддержания разговора фраз, так что вскоре Тали могла соревноваться в болтливости и скорости слов с некоторыми саларианцами. —…флот перешёл на ручное управление. Мы сумели буквально на минуту вернуть систему в норму, чтобы безопасно перейти к этому. Большая часть кораблей приземлилась на первых попавшихся планетах и связь с ними крайне нестабильна, а некоторые её вовсе не поддерживают. — Тали вздыхает и вдруг всплёскивает руками. — О, Кила! Надеюсь эта информация тебя не слишком расстроит!.. Полагаю, что всё дело в помехах и им хватило времени взять управление на себя. Нервно теребя край одеяния, кварианка глубоко вздыхает. — Искренне радуюсь, что ты жива, Шепард. — произносит она после небольшой паузы. Её вибрирующий голосок полон любовного тепла. — Больницы так утомительны. Мы перенесли часть технологии обеззараживающей системы и работающие старые части машин. Более старые модели не подверглись отключениям и взрывам, правда всё будто бы вернулось к ограниченным батарейкам… Шепард моргает и переносит взгляд на почти ставшие её частью аппараты, за которыми застала Тали. Она понимающе кивает, поясняя: — Как только я вошла тебя проведать, они тут же забарахлили. Врач сообщил, что это стало частой проблемой и предложил вызвать техника, перенеся посещение на другой день, но я справилась. Разреши похвастаться, — мой народ смог вернуть микророботов в более-менее примитивное, но стабильно работающее состояние на две тысячи тридцать девятый год, что уже сильно облегчило проведение операций. К каждой теперь приставляют кварианца, на случай нестабильности программ. — В голосе девушки проскальзывает гордость, её народ замечают и продолжают замечать и в послевоенное время. Шепард опускает ресницы, делая жест понимания происходящего. В привычку всего человечества вошли роботы и автоматизированные системы. Работа руками с управлением ими по-прежнему ценилась, но мало кто отказывался от умного помощника по дому и всяческих других устройств, облегчающих жизнь. Что говорить, — и за кофе-машину могли убить. С утерей некоторых технологий, с возвращением к прошлому, весь мир потерял больше всего, — живых существ. Тали не сказала о том, что случалось до этого, как искажённо сработали омни-инструменты, разрывая внутренности пополам, не сказала, как раненых забирали с места боя и врачи, борясь за их жизнь, пускали нанороботов по сосудам, которые взрывались внутри, обуславливая внутреннее кровотечение. Не сказала, но сложить два и два было не так трудно. —… геты отключились и я совру, если скажу, что не рада этому. — Она вздыхает. — Знаю, ты хотела как лучше и у тебя получилось, но… — молчит, обдумывая стоит ли продолжать и переходит на другую тему. — Взрыв исказил сигналы и датчики кораблей продолжают отплясывать чечётку. Мы думали, что достигнув «Нормандии» он разорвёт нас, сотрёт с лица земли. Показания приборов взлетали до высот, когда мы приближались к ретрансляторам. Подобное было при готовящемся взрыве батарианской системы. Шепард закатывает глаза, недовольно морщась. Взрыв, унёсший миллионы жизней, команда, столпившаяся около неё, отсрочка перед масштабным вторжением. Стоило того или нет — уже не важный вопрос. —…скрываясь от волны, «Нормандия перемещались по системам прыжками, пока энергия ретрансляторов не рассеялась. Её вдруг просто не стало, разнесло по частицам, не разрушив основание. Мы потеряли СУЗИ и были вынуждены пересесть за пульты, направляя корабль на первую попавшуюся планету. Посадка была не из мягких конечно, но Джокер даже ничего не сломал! — Шепард думает, что кварианка улыбается. — На счастье двигатели пришли в норму и мы смогли обнаружить скопление энергии, это означает, что энергия если и рассеялась, то никуда не пропала. Выйдя на вектор мы сумели перенести корабль и попали в вашу систему, хотя по расчётам могли оказаться в ином месте. Уверена, что нам повезло оказаться здесь из-за мощного эха Горна. Горн, да?..Шепард прикрывает глаза, переваривая полученное. Энергия ретрансляторов не испарилась, но покинула своё основание, разнеслась по системе, где находилась, образуя области разной степени мощности, при столкновении которых происходит такой же эффект ускорения массы. Жнецы использовали ретрансляторы для быстрого захвата территории, но во времена спячки находились вдали, перемещаясь за ещё неизученную грань, используя ускорители своей платформы. Это объясняло их резкое, словно телепортационное, сближение с противником и теперь учёные могли открыть секрет их скорости. Открытие также дало бы представление удержания энергии в их телах, что вероятно позволило бы либо перенести подобное на каждый корабль, либо сосредоточить энергию обратно в ретрансляторы. Кварианка встревоженно вглядывается в лицо подруги, заботливо подтыкает подушки, меняя положение тела, встаёт с места и чуть приоткрывает занавес большого окна. — Только представь сколько людей дежурят у больницы, ожидая твоего выздоровления. Меня забавляет, сколько камер направлены на это окно, а ведь большинство из них работают сейчас на старой ограниченной платформе! Мои люди получают предложения о работе в восстановлении техники. Мы больше не изгои, Шепард. — Голос кварианки благоговейно подрагивает. — Благодаря тебе у нас есть дом. Всё это… — шторка на миг распахивается полностью, являя разрушенный, но величественный несломленный город за окном. Яркое солнышко змейкой проскальзывает в палату, рассыпаясь в её искусственном освещении. Ткань закрывает большое окно, скрывая великолепный вид, но оставляя надежду. — Благодаря тебе.