POV Салли
Я всё ещё стою и смотрю на эту табличку. Не могу поверить, что этот дом достался нам бесплатно. В отличие от тех, что мы жили до этого момента, этот дом был просто шикарен. Ну или мне так кажется. Ведь я…подросток. (Салли сжал кулаки). Мне это папа всегда говорил, даже теперь из головы выйти не может. Я перевёл взгляд от таблички на машину. Там я увидел отца, он разбирал коробки, а на лице была злая гримаса. Лучше к нему не лезть. Я попытался отойти, но меня позвал Генри к себе. Я подошёл и на его лице появилась улыбка. Я испугался, ведь редко когда увидишь её у моего отца. Особенно когда он все это время пил и избивал меня. Была минута неловкого молчания. —Смотри, вещи я разобрал. У тебя всего лишь 3 большие коробки и 5 маленьких. Это не считая гитары. Бери коробки и тащи их в дом…на 4 этаж в квартиру 402, понял? — сказал скороговоркой Фишер старший и стал дальше копошиться в своих местах. — Хорошо… — пробубнив, я взял коробки и понёс их в дом. Я помню, что взял коробки те, что побольше, закинул гитару на плечо и пошёл в дом. Вошёл я без преград, никого не встретив на пути. Даже если и встретил, то не видел бы их. Коробки закрыли мне вид. Особенно в моей маске…? — это не маска, это протез… — сказал вслух голубоглазый и рассмеялся. Всегда я всех исправлял, меня это бесило. А сейчас я сам назвал его маской. Такое странное ощущение…такие эмоции. — если бы.Конец Pov Салли
Протезник зашёл в лифт, сел в уголок и стал ждать пока лифт не поедет. Он просидел так 5 минут пока не понял в чем дело. Он встал, подошёл к двери, но споткнулся. Дверь открылась и протезник упал на высокого шатена. — Эй, ты чего? С тобой все в порядке? — спросил чутка знакомый голос. — Простите, я пойду по лестнице. — смущенно ответил он и хотел взять коробки, но не успев повернуться…он уже прижат к стенке. Протезник посмотрел наверх. Это лицо было такое знакомое, оно не казалось чужим. — Я не позволю маленькой принцессе нести эти тяжёлые коробки. — на лице появилась пошлая ухмылка. — но… я ведь не. — ладно-ладно, не бойся меня. Я тоже тут живу и в обиду маленьких не даю. Поэтому и решил помочь. На какой этаж тебе надо? — ухмылка сменилась на дружескую улыбку. — На 4. — Вы те самые из 402? — Да, а что? Что-то не так? — Да нет. Просто мне рассказывали…— он не хотел отвечать. Это были лишь догадки. Лучше не спешить. Они поднялись на 4 этаж и разгрузились. Таки за это время пока они беседовали в лифте, Генри все остальное сам занёс. Он дал своему сыну более просторную комнату. Она была рядом с ванной, это для того чтобы было легче обрабатывать раны. Генри хотел всерьёз измениться, он понимал что из-за пьянки страдает его сын. Хоть он и считал его виновным в смерти Дианы. Вместо алкоголя он выкуривал сигареты. Одна за другой. Но он никак не мог найти подходящих слов, чтобы просто извиниться. Все разложив по своим местам, Салли и шатен ни разу не заговорили друг с другом. Кареглазый думал о своих догадках, а Салли просто до сих пор был смущён. Он ещё ни разу не с кем не дружил. (о божеее) Последнее что они сказали друг другу — это «пока».Спустя несколько часов<center> <center>POV Салли
Неужели это опять происходит. Он же ничего с собой не брал. Я просто молча сидел и рисовал, а за дверью доносились крики. Крики моего отца. Я слышу звук битого стекла, а что если он придёт ко мне? Я в ужасе побежал закрывать дверь, но не успел. Она открылась и там стоял пьяный Генри. У него была пустая бутылка в руке. — Это ты виноват!!! — крикнул он и ударил бутылкой по голове. Бутылка вдребезги разбилась. Голубоглазый упал на пол, но все ещё был в сознании. Он не мог отключиться, он привык… но он чувствовал ужасную боль. Боль вины, из-за того, что родился. Генри избивал его как мог. Ногами, руками, даже пытался порезать его стеклом. Это впервые такое было, он хотел убить его. Вот он наконец ушёл и протезник остался один. Тело жутко болело, из ран на лице шла кровь. Протезник поднялся и пошатываясь пошёл за апартаменты.POV Салли
Я вышел на улицу, я не мог ничего произнести. Хотя так хотелось кричать во все горло. Я заплакал, хотя это нельзя было так назвать. Я начал реветь, ужасно реветь от боли. Как от моральной так и от физической. Я дошёл до леса, там было большое дерево. Я помню только то что сел около него и ревел. Я ничего не слышал… не знаю, сколько я там просидел. Но… — Эй!!! Ты чего плачешь? Я не люблю когда девчонки плачут. Ну же, успокойся. И мое тело почувствовало тепло. А это означало лишь одно. Меня обняли.