***
Большая пустая поляна и лишь посередине стоял одинокий стул. Подходя всё ближе, можно было разобрать чёрный силуэт женщины. — А это он голенький в ванне, — милый женский голосок эхом доносился до ушей Фишера. Мило и нелепо смеясь девушка перевернула страницу и посмотрела куда-то в пустоту. — А это… — голос прохрипел и больше никакого смеха протезник не слышал. Тихие и спокойные всхлипы. — Извините? — набравшись смелости произнёс парень и побежал к стулу. Девушка не сразу обратила на него внимания, но подняла голову и замерла. — Сал, э-это ты? — дрожащими руками она потянулась, но не смогла встать. — Но к-как? — Мама… прости меня! — не ждав каких-либо дальнейших действий или слов, гитарист обнял свою мать спустя 10 лет. Он почувствовал родительскую ласку и любовь спустя столько много годов, ему так не хватало материнской любви. — Из-за меня, ты… — Всё нормально и я рада, что ты выжил, — Диана закрыла глаза, убрав семейный альбом рядышком на пол. Медленно поглаживая Фишера по голове, она улыбнулась сквозь слезы. — Но почему ты здесь? — Я умираю, мама, — аккуратно закатав рукава, мальчик стал показывать руки с уже почти распустившимися цветами. Диана ахнула, закрыв рот рукой и блестящими глазами смотрела на сына. — Кто это? — единственное, что она выдала. — Ларри Джонсон, ты наверняка его не знаешь, — мать взяла за руки Фишера и поцеловала их. — Признайся ему в своих чувствах, а он сам должен решить как дальше быть, — женщина открыла глаза и взглянула на израненное лицо сына. — Это единственный выход, чтобы спасти тебя… — Мама!***
— Ужин в холодильнике, я очень устал, — говорил спящий зомби, под именем Генри. — я спать. Сал закрыл входную дверь на два замка и подошёл к холодильнику. За все эти дни нормально он так и не смог поесть. Внутри лежала тарелка с гречкой и маленькой котлетой. Порция была небольшая, но от неё вкусно пахло. Когда гитарист взял тарелку в руки, он почувствовал тепло, исходящее от неё. «Он подогревал её для меня…»***
Лёжа уже в кровати, сегодняшний инцидент не выходили из его головы. Из ран его растут цветы. На руках уже красовались красивые и яркие бутоны цветов. Они маленькие, но их можно было заметить невооруженным взглядом. Теперь Фишер ограничивался только большими кофтами с длинными рукавами, джинсами без дыр и тканевой маской. — Мама, почему ты бросила меня тогда? Он лежит и истекает кровью…***
— Как твой первый день в школе? — интересовался Нил у своего рыжеволосого очкарика. — Всё нормально, но вот только Сала увезли в больницу, — Моррисон тут же погрустнел в голосе, но не в действиях. Нужно было приготовить нормальную еду. — Но ему там могут сделать операцию, — Нож упал из рук и рыжеволосый взвыл от боли. Нил тут же подбежал. — Как понять «сделать операцию», они хоть знают? — Нил аккуратно поцеловал пораненный палец. — Они врачи и должны это знать. Там никогда ничего не обсуждается, — темнокожий парень посадил Моррисона за стол, а сам принялся нарезать продукты. — Сам доделаю, а ты отдохни. — Спасибо, Нил.***
Два парня лежали на постели с оголенным торсом. Это их вторая ночь вместе после столь тяжелого дня. Трэвис хотел как обычно прогулять школу, но его остановил Филипп и заставил пойти. Фелпс ещё узнал, что парень безумный романтик и умеет хорошо готовить, что очень радовало блондина. — Как твои успехи? — спросил в полумраке Трэвис и сел на кровати. — с работой. — Мм-м? Опять не взяли, — выдохнул с облегчением парень и повернулся на правый бок, свешивая руку с кровати. — Им не понравился мой внешний вид, а так они готовы были взять. — Оу-у, а мне н-нравится твой внешний вид, но и внутренний т-тоже ничего, — Фелпс услышал лёгкий смешок. — Спасибо тебе. Ты домашнюю сделал? — поинтересовался парень у задиры школы. — Нет, а кому она нужна? — Тоже верно, но её надо делать для закрепления темы, — кровать противно скрипнула и в комнате включился свет. — Давай садись, я тебе помогу. — Но, Филя, — Трэвис хотел возразить, но его вытащили из тёплой кровати. — н-е-т! — Ещё никто не умирал от домашней работы, — высокий парень улыбнулся и сел рядом с блондином.