Стилист Его Темнейшества

      Студентов Континентальной Академии дизайна, стиля и художественных искусств было просто отличить от остальных людей. Достаточно взглянуть на наряд, прическу и макияж, чтобы понять, кто перед тобой. Оно и неудивительно, ведь творческие люди всячески стремились подчеркнуть свою особенность, яркость, продемонстрировать неординарность вкуса, изюминку. Для стилистов это важно, ведь именно они диктуют моду, решают, кто и что должен носить, создают образы правителей, знаменитостей и даже целых народов, к ним прислушиваются, на них ровняются. Даже бедняки и жители маленьких деревень, те, кто не следили за переменчивыми веяниями моды, так или иначе, зависели от стилистов. Яркие краски, необычные формы, неординарные решения, безграничный пафос и самомнение — вот, что отличало студентов Академии.       Жерар умудрялся выделяться в самой толпе неординарных личностей, возомнивших, что лишь их вкус является образцом совершенства. Только выделялся он не своей оригинальностью или необычностью, а серостью, посредственностью и практичностью, столь раздражающей творческих людей. В то время, когда все носили яркие насыщенные цвета, сверкающие стразы и переливающиеся всеми цветами радуги блестки, и необычные наряды, которые не сразу поймешь, как правильно надевать и даже воспринимать, Фернандес предпочитал серые, черные и синие цвета, простые штаны и просторные рубахи. Никаких изысков, ярких акцентов, чудес кроя и конструирования — обычная одежда, обычная прическа, чистое лицо. В молодом мужчине сложно было признать стилиста, и по большому счету, ни преподаватели, ни однокурсники не могли понять, как Жерар умудрился доучиться до последнего курса, он и сам этого не понимал, но продолжал двигаться вперед по инерции. Единственной яркой деталью была красная татуировка вокруг правого глаза, но и та появилась из-за спора и по глупости.       Идя по изысканному коридору академии, Фернандес особо ни о чем не думал. Его итоговая коллекция готова, по совету Мастера Боба он лишь добавил несколько почти незаметных, но значимых деталей. Оставалось лишь дождаться оценки преподавателей и влиятельных гостей, прибывших в академию в поисках свежих идей и молодой крови. Мужчина не сомневался в том, что ему ничего не светит, а потому не нервничал. Зачем? Все, что мог, он сделал, от своего видения отступать не собирался. Глупо носиться, как угорелый, сомневаться в собственных решениях, все переделывать в последний момент. Все это признаки инфантильности, несерьезности, нестабильности личности и прочих признаков стилистов.       — Жерар!!! — на мужчину буквально запрыгнула девушка с длинными розовыми волосами, уложенными в высокую сложную прическу, напоминающую сплетенных в клубок змей. На ней красовался комбинезон из змеиной кожи, плотно облегающий тело, причем выкрашен наряд был в яркий изумрудно-зеленый цвет. Всю эту красоту дополняли массивные золотые украшения, которые были буквально всюду: на руках, ногах, поясе, шее, что значительно утяжеляло вес девушки. — Как же я рада, что нашла тебя! Мне срочно нужна твоя особенная ткань. Ну, помнишь, та, что меняет цвет и плотность под воздействием изменения температуры.       — Для начала, слезь с меня, Меледи, — устало вздохнул Фернандес. — Ты весишь целую тонну.       — Неправда, — надула губки девушка. И вроде бы давно пора привыкнуть к прямолинейности друга, но все как-то не получалось.       — На тебе семь килограммов украшений, если не больше.       — И все равно, девушкам такое не говорят, — нравоучительно произнесла Меледи. Ей было тяжело, спина болела от большого веса, который приходилось носить на себе, но почти стилист не сомневалась в том, что красота требует жертв и усилий. Ее уникальный стиль непременно заметят и оценят! Иначе и быть не может. — Так ты мне дашь свою ткань?       — Дам. А тебе зачем?       — Хочу изменить наряд.       — У нас осталось всего два часа, ты не успеешь все переделать, — закатил глаза Жерар. В этом вся Меледи: суетливая, сомневающаяся во всем, вечно считающая, что можно и нужно больше деталей.       — Если будешь болтать, то точно не успею. Так что пойдем, — девушка, схватив друга за руку, потащила его в сторону его комнаты. — Пойми, я должна все сделать идеально! — щебетала студентка. — Если меня заметят и возьмут на работу в богатый дом или даже к правителю, я о тебе не забуду! Будешь моим помощником. Моя фантазия и твои разработки перевернут этот мир!       — Спасибо, это приятно, — усмехнулся Жерар.       Фернандес давно уже не обижался на подобные слова. Глупо отрицать, но он мало походил на стилистов. Он любил магию творения, создание материалов, способных воплотить любые желания творцов, игру со свойствами вещей. Увы, этого недостаточно, для того, чтобы тебя назначили стилистом. Ремесленник — это про него и этим стоит гордиться. И все же, иногда ему хотелось быть понятым, оцененным по достоинству. Его творения может быть и просты, зато продуманы до мелочей, они даже в чем-то красивы. Он привык, ко всему подходить ответственно и серьезно, учитывать все возможные факторы, отчетливо понимать, кто будет носить его творения, для чего они нужны. Почему это не ценится? Наверное, ему никогда не понять, зачем себя изводить ради странной красоты, зачем часами сидеть в кресле стилиста, создавая сложную прическу и макияж, а после еще час надевать несуразный наряд. И все для того, чтобы ненадолго показаться на людях, изнывая от неудобства и тяжести. Зачем?       И все же, несмотря ни на что, даже на мысли о том, что он всего лишь ремесленник, которому суждено быть на подхвате у других, Жерар надеялся на то, что его талант заметят. Не случайно же Мастер Боб твердит, что все еще уверен в том, что из его студента получится превосходный стилист. Удивительно, что кто-то все еще верит в него, не пытается изменить, лишь дает советы, позволяющие улучшить уже имеющиеся мысли и идеи. Если бы не это, Фернандес, возможно, давно бы опустил руки…       Важно, когда в тебя верят, когда поддерживают, несмотря ни на что, даже не пытаясь сравнивать с другими, когда видят тебя, а не кого-то другого, кого невозможно нагнать.