***
Калеб пришел в себя от раздражающего писка и шипения. Какофония других знакомых звуков отсутствовала, когда он пытался вернуться в сознание. Не было ни стрекота сверчков, ни крика Цезаря, любимого петуха Джима. Из-под смежной двери его комнаты не доносилось смеха, а из библиотеки, где Джим обычно проводил утро за чтением, не было слышно классической музыки. И запах тоже был другим: антисептик, вместо аромата сена и кофе. Ривз почти поддался соблазнительному притяжению темноты, вместо того чтобы взглянуть в лицо суровой реальности, но он почувствовал теплую руку на лбу. Пальцы скользнули по его волосам, и знакомый голос произнес его имя. Калеб моргнул, пытаясь открыть глаза, и смутно увидел перед собой обеспокоенного лицо отца. — Папа? — спросил он, и поморщился от жгучей боли в горле, вызванной этим простым словом. — Привет, — улыбнулся Мак, крепче сжимая руку сына, увидев его растерянный взгляд. — Как раз вовремя, молодой человек. — Что… случилось? — Калеб оглядел темную комнату. Машины, белые стены и грязный кафельный потолок объясняли его вопрос: «где я?». Гребаная больница. — Ты решил снова пополнить мою коллекцию седых волос. — Мак нахмурился. — Если ты будешь продолжать в том же духе, я начну думать, что это какая-то саморазрушительная уловка, чтобы привлечь мое внимание. Или, возможно, способ выйти из нашего соглашения о колледже. Ривз попытался ухмыльнуться, но только поморщился, когда его попытка вызвала боль. — Если бы я решил, что тебя так легко заставить передумать… о чем-то… — прохрипел он. — Легко? — Мак покачал головой и снова успокаивающе провел пальцами по волосам сына. — Видеть, как ты страдаешь, нелегко. Калеб моргнул, обеспокоенный затравленным выражением лица отца. — Папа… ты в порядке? Нет. Он был не в порядке. Мак покачал головой и выдавил из себя усталую улыбку. — Мне следовало бы спросить тебя об этом. — Мак перешел в режим доктора, и убрал руку с головы сына. — Как ты себя чувствуешь? — Это вопрос с подвохом? — Экстрасенс на мгновение закрыл глаза, когда Мак посмотрел на него как на осла. Он почувствовал, как отец сжал его руку, и заставил себя снова открыть глаза. — Голова… болит. Сильно. — Его голос слегка дрогнул, и Калеб тихо проклял глупые наркотики, которые они, должно быть, дали ему. Мак сочувственно вздохнул. — Я в этом не сомневаюсь. У тебя сотрясение мозга, но ничего такого, что не излечили бы отдых и время. — Что еще? — Ну... — Эймс глубоко вздохнул, — у тебя довольно впечатляющие ушибы и пара сломанных ребер. Не говоря уже о поврежденной почке. — А мое лицо? — Калеб обеспокоенно приподнял бровь. В конце концов, у парня должны быть свои приоритеты, и если судить по тому насколько ему больно, то его либидо получит удар под зад. Мак рассмеялся. — Не беспокойся. Ты не разочаруешь ни одну из прекрасных студенток. Хотя, может, и хорошо, что до осеннего семестра еще пара месяцев. — Отлично, — простонал Калеб. — Но все будет хорошо, сынок. — Мак снова переключился в режим отца. Отца, который ворвался в смотровую и расхаживал, как тигр в клетке, пока взмыленный интерн, наконец, не заверил его, что у Калеба нет никакого внутреннего кровотечения. Мак снова положил руку на волосы Калеба, согретый мыслью, что сын не отшатнулся и не упрекнул его за физический контакт. Калеб редко принимал подобные жесты. Не то чтобы семья Эймс славилась демонстративной привязанностью. Но он многое пропустил в первые годы с Калебом, когда у него, была возможность сформировать глубокую связь с сыном. Он понял это, общаясь с Сэмом, который был таким невинным и отзывчивым, малыш открыто выражал свои чувства. В конце концов, если Джон Винчестер мог произвести на свет такого теплого и отзывчивого ребенка, то и Макленд мог бы сделать то же самое, прежде чем гормоны и общественные взгляды на мужественность помешали ему сблизиться с Калебом. Еще был вопрос о Братстве… Как будто мысли Мака материализовались, дверь в комнату распахнулась и вошел Джон Винчестер, испортив редкий момент. Калеб отодвинулся от Мака, высвободил руку, пытаясь приподняться на кровати. Очевидно, он не хотел казаться слабым или беззащитным перед лицом Рыцаря. Мак закатил глаза и скрестил руки на груди. — Привет, малыш. — Винчестер подошел к кровати, протягивая Эймсу стаканчик с кофе и робко улыбаясь Калебу. — Ты проснулся. — К сожалению. Джон покачал головой. — Ты чувствуешь себя так же плохо, как и выглядишь, да? — Да, — ухмыльнулся Ривз, но затем внезапно нахмурился. — Почему ты здесь? Где Сэм и Дин? Коннер… — Полегче, — Мак протиснулся мимо Джона, чтобы положить руку на плечо Ривза, когда несколько машин зарегистрировали изменение сердечного ритма пациента. — Ты не в том состоянии, чтобы волноваться. Мы можем обсудить все это позже. — Но… мальчики… — Калеб снова попытался отодвинуться от отца, ему даже удалось привстать с кровати. — Нам нужно… составить план действий… — Эй, — рявкнул Джон, прислонившись к перилам кровати, физически блокируя молодого охотника, даже не касаясь его. — Прекрати. Мальчики в порядке. Они у Джима, а я только что разговаривал с Бобби. Он и Джошуа на пути туда. — Джошуа? — Прорычал Калеб. — Что, черт возьми, может сделать Джошуа? Он идиот, и Дин его не слушает. — Джошуа не справится с Сэмом, не говоря уже о его старшем брате. Дин и Калеба не всегда слушал, но, по крайней мере, он знал, как работать с ребенком. — Калеб. — Голос Джона не оставлял места для споров, и молодой охотник, наконец, откинулся на подушки. — Хорошо, — вздохнул он, защищая рукой ноющие ребра. — Когда я смогу выбраться отсюда? — Ты только что проснулся! — Рявкнул Мак резче, чем намеревался, и оба охотника посмотрели на него с любопытством. Доктор провел пальцами по брови, чувствуя, как начинает расцветать его собственная головная боль, — я предполагаю, что посетитель захочет узнать новости о твоем здоровье. За тобой нужен присмотр и… — И ты можешь сделать это на ферме, — слабым голосом предложил Калеб. — Я хочу выбраться отсюда. — Он хотел вернуться в игру. — Ты нейрохирург, — добавил Джон, и взгляд, брошенный на него Эймсом, красноречиво свидетельствовал о том, как он ценит этот полезный комментарий. — Ну и что, Джонатан? — Спросил Макленд. — Я могу вскрыть его на кухонном столе Джима, если понадобится? Возможно, Бобби мог бы стать моей медсестрой. В конце концов, он механик -двигатель ничем не отличается от человеческого мозга. — Доктор хлопнул в ладоши. — Тогда не беспокойся. Я пойду оформлю отказ. Если у Калеба внезапная гематома или аневризма, я могу просто залатать его, чтобы ты мог вернуть его в поле как можно скорее. Боже упаси, оставить одного из твоих ключевых игроков на скамейке запасных в середине игры. — Мак… Что за черт… — попытался было сказать Джон, но Эймса уже понесло. — Не надо никаких «Мак»! — Рявкнул мужчина, ступая нос к носу с Винчестером. — Мы говорим о моем сыне. Он мой сын, Джонатан! Не твой чертов солдат. — Папа… — неуверенно позвал Калеб. Он никогда не видел своего отца таким сердитым, и судя по выражению лица Джона, он тоже. — Ты прав, — сказал Джон, и Ривз был потрясен во второй раз за много минут. — Я эгоистичный ублюдок. — Это само собой разумеется. — согласился Эймс. — Калеб должен остаться здесь. Ты останешься с ним. Я вернусь к Джиму и все улажу. — Нет. — Прервал его Ривз. — Я не хочу здесь оставаться. — Он посмотрел на Винчестера, пытаясь использовать один из запатентованных взглядов Сэма. — Пожалуйста. Внезапно, дверь в комнату открылась, и вошла привлекательная женщина с темно-каштановыми волосами. Она одарила каждого из старших мужчин настороженным взглядом, прежде чем ее зеленые глаза сфокусировались на Калебе. И на ее лице появилась искренняя улыбка. — Приятно видеть, что вы проснулись, мистер Ривз. Я доктор Элизабет Маккой. — Она подошла ближе к пациенту и посмотрела на мониторы. — Как вы себя чувствуете? Калеб поерзал на кровати. — Я в порядке, док. — Нет, не в порядке. Молодой экстрасенс уставился на отца. — Да, я в порядке. Макленд шагнул вперед и протянул доктору руку. Все признаки прежнего гнева исчезли. — Меня зовут Макленд Эймс. — Да, я в курсе. — Женщина пожала ему руку и снова посмотрела на Калеба. — Какие-то проблемы, доктор Эймс? — Да. — Нет, — одновременно ответили Мак и Калеб. Врач подняла бровь, скрестила руки на карте, прижатой к груди. — Понятно. — Мой сын, кажется, считает, что вполне может жить без качественного ухода, который вы оказываете здесь, доктор Маккой. — Мак наклонил к ней голову. — И пожалуйста, зовите меня Мак. В конце концов, мы коллеги. Ривз закатил глаза, он уже видел, как его отец использует свое обаяние. В семью Эймс обаяние было генетически вложено, как в Винчестера было вложена способность раздражать людей. — Я говорю о том, чтобы вернуться домой, папа, а не бежать долбаный марафон. Улыбка исчезла с лица Элизабет. Она нахмурилась и снова посмотрела на своего пациента. — Мистер Ривз, у вас серьезное сотрясение мозга и несколько сломанных ребер, не говоря уже о многочисленных ушибах. Вы несколько раз приходили в сознание в течение последних четырех часов. Я не могу этически рекомендовать вам покинуть больницу. — Именно это я ему и сказал. — Мак кивнул, потирая подбородок. — Кстати, ваши сотрудники отлично поработали. Джон фыркнул, так как несколько часов назад ему не посчастливилось выслушать предыдущую тираду своего друга о посредственном больничном уходе, сопливых интернах и фальшивых медицинских степенях. Но Эймс одарил его еще одним испепеляющим взглядом, и Джон быстро отошел, пробираясь к изголовью кровати Калеба. Женщина холодно улыбнулась Маку, и на этот раз невозможно было принять плохо скрытую враждебность за лесть. — Забавно, доктор Эймс, но у некоторых моих сотрудников сложилось впечатление, что вы очень недовольны той заботой, которую получал ваш сын. Один из них даже сказал мне, что вы потребовали его аттестат. Думаю, вы заставили плакать еще одного первокурсника. — Она неодобрительно покачала головой. — Не было необходимости сообщать всем о ваших связях в «Джонс, Хопкинс и Дьюк». Ваша репутация идет впереди вас, и осмелюсь сказать, что ваше перфекционистское отношение и снисходительность делают молодых, более неопытных врачей довольно неуверенными. Я, с другой стороны, не впечатлена. Калеб хмыкнул. — Попробуйте быть его сыном. — Ну… да, — пробормотал Мак, но доктор Маккой оборвала его: — Тем не менее, я сообщу совету, что вы предложили обновить наш рентгенологический кабинет щедрым пожертвованием от фонда Эймса. — Я не думаю, что сказал именно это... — Мак слегка побледнел, и с каждой минутой Джон все больше симпатизировал доктору. Винчестер почесал затылок. — Да, я вроде слышал, как ты сказал, что мог бы купить лучшее оборудование, чем доисторическое дерьмо, купленное на карманные деньги, которое они использовали. — Спасибо за разъяснение, Джонатан, — прорычал Макленд. — Я буду рада увидеть этот чек, доктор Эймс. — Маккой отпустила его с еще одной быстрой улыбкой и сосредоточила все свое внимание на Ривзе. — Что касается вас, молодой человек, если вы согласитесь остаться на ночь для наблюдения, то я позабочусь о том, чтобы вас освободили утром. — Звучит заманчиво, малыш. — Джон толкнул молодого охотника в плечо. — Лучше соглашайся на это, пока твой отец не бросился в новое педиатрическое крыло. — Как скажешь, — вздохнул Калеб, — если меня завтра выпустят. — Поверьте мне, — Маккой бросила еще один взгляд через плечо на Эймса, — мы хотим, чтобы вас выписали как можно скорее. И учитывая, что мы отправляем вас домой с живой легендой в области медицины, не думаю, что это будет проблемой. — Вы принимаете вызов на дом, доктор Маккой? — Неожиданно спросил Джон, демонстрируя свою способность к обаянию. — Потому что я знаю людей, готовых заплатить, чтобы увидеть, как вы приедете осмотреть Калеба. Маккой искренне улыбнулась. — Пожалуйста, зовите меня Лиз. И я, как известно, заезжаю и проверяю пациентов время от времени. — Прямо как доктор Куинн, — проворчал Мак. — А бартерную систему вы тоже используете? Потому что я уверен Джонатан мог бы раздобыть несколько цыплят и некоторые консервированные товары. — На самом деле, ужина было бы достаточно. — Лиз окинула Винчестера оценивающим взглядом. — Пока компания выше номинала. Калеб рассмеялся и закашлялся так, что все взгляды обратились на него. — Не хотелось бы прерывать этот момент, но мне нужно немного отдохнуть. — Конечно, — доктор Маккой похлопала его по ноге, и повернулась к выходу. — Теперь, когда вы проснулись, я пропишу обезболивающее. — Да, не беспокойтесь о дальнейшей диагностике. Я уверен, что смогу справиться с любым межчерепным кровоизлиянием, если понадобится. - сказал Мак. Маккой остановилась в дверях и бросила извиняющийся взгляд на Ривза. — Если подумать, я могла бы попросить принца-валиума навестить вашего отца, чтобы все могли отдохнуть. Джон усмехнулся, на щеках появились ямочки. — По-моему, от этого все будут счастливы, Лиз.***
— Давным-давно в далекой-далекой стране жил молодой принц по имени Сэмюэль. — Джим натянул лоскутное одеяло на плечо мальчика и улыбнулся. — Как ты знаешь, Сэмюэль был очень особенным мальчиком со многими удивительными способностями. Он жил в очень волшебном мире, окруженный удивительными друзьями, которые защищали его. — Драконы, — вздохнул Сэм, его темные глаза блестели в свете лампы. — Драконы. — Мерфи кивнул и провел двумя пальцами по седым усам. — Эти страшные существа защищали юного Сэма от очень большого зла. — От огненного чудовища, — с преувеличенной дрожью добавил семилетний мальчик. — Я действительно ненавижу его. — Я тоже, — согласился Джим и продолжил свой рассказ. — К сожалению, драконы были настолько необычными, а Сэм был настолько особенным, что привлек внимание очень могущественного короля. — Священник бросил быстрый взгляд на двух других обитателей кровати: Дин пристально наблюдал за ним, а Скаут была занята тем, что пыталась втиснуться в удобное место между мальчиками. — Король решил, что мальчик должен быть у него, потому что драконы не могут хорошо воспитать юного Сэмюэля. Он хотел, чтобы Сэм жил с ним в далеком замке и был частью его семьи. — Но Сэмюэлю нравится жить с драконами. - сказал Сэм, рассеянно проводя пальцами по шерсти маленького щенка. — Он их любит. — Сэм посмотрел на брата, потом на Джима. - Очень сильно. — И драконы тоже очень любили принца. Но король отказывался прислушиваться к голосу разума. — Бьюсь об заклад, Атевм был зол на короля? — Спросил Сэм, зевая. — О да, — торжественно кивнул Джим. — Атевм очень серьезно относился к работе личного защитника Сэмюэля. Зеленые драконы — это драконы-хранители. Они невероятно преданны и всегда защищают, ты же знаешь. — Мерфи встретился взглядом с Дином, потом снова перевел взгляд на его младшего брата. — А Атевм заботился о юном Сэмюэле с самого детства. — Они были семьей. — Сэм снова посмотрел на брата, когда Дин погладил его по волосам. — Как мы с Дином. Джим с трудом сглотнул. — Да. Как ты и Дин. — Священник откашлялся. — Но никто из драконов не был согласен с этим королем. О’Натан Джей был вне себя, пытаясь придумать план, как остановить короля. А Кэм и Асторим были заняты тем, чтобы он не усугубил ситуацию своим мрачным характером. — Потому что черные драконы самые свирепые, — сонно заметил Сэм. — Да, — Мерфи вздохнул. — Боюсь, что их смуглая физиономия и в лучшие времена не была счастливой. - А как же Белак? — Спросил Сэм, едва удерживая глаза открытыми. — Ты же знаешь, каков Белак. — Он идиот, — пробормотал Дин, и Джим нахмурился. — Нет, — защищал дракона Сэм. — Он просто красный дракон. И красные драконы позволили своим чувствам взять верх. Верно, пастор Джим? — Боюсь, что так, Сэмми. — Мерфи кивнул. — Белак был так недоволен королем, потому что тот угрожал принцу, — Джим многозначительно посмотрел на Дина, — что напал на королевскую армию и попал в беду. — Но разве он не читал мысли короля? Неужели он не может сказать, что произойдет? — Ну, Сэм, даже умные, экстрасенсорные драконы вроде Белака совершают ошибки. — И они чуть не погибли. — снова заговорил Дин, на этот раз тише. — Да, — Джим потер глаза. — Они не несокрушимые. — С Белаком все будет в порядке? Дин и Джим переглянулись через голову мальчика. — Конечно, — уверенно сказал священник. — О’Натан смог спасти его в самый последний момент, и Кэм использовал свои магические когти, чтобы исцелить его. Он будет в порядке, мой мальчик. Сэм поднял глаза на Джима, и какое-то другое чувство, кроме усталости, затуманило обычный яркий взгляд ребенка. — С Калебом все будет хорошо? У него было сильное кровотечение. Священник похлопал мальчика по груди. Он уже не в первый раз задавался вопросом: перерастает ли ребенок историю страны драконов, которую Джим соткал для него в те времена, когда ребенок только заговорил. — С Калебом все будет хорошо, Сэм. — Пастор поднял взгляд на Дина, чувствуя необходимость успокоить и другого мальчика. — Завтра он вернется из больницы. Мак сказал, что он уже приставал к врачам и флиртовал с симпатичными медсестрами. — Он пострадал из-за меня? — Голос мальчика дрожал. — Нет, — решительно заявил Мерфи, решив стереть любой намек на вину. — Есть только один человек, ответственный за это, Сэмюэль, и это… Я имею в виду, Чарльз Коннер. Сэм повернулся к брату, его карие глаза наполнились слезами. — Я не хочу жить с королем. Я не хочу идти с мистером Коннером. — Он свернулся калачиком у Дина под боком. — Я хочу остаться с тобой и папой. Глаза старшего мальчика ярко заблестели, когда он притянул к себе брата и взглянул на Джима. — Не волнуйся, Сэмми. Никто не заберет тебя у нас. Обещаю. Джим некоторое время смотрел на мальчиков, жалея, что не может придумать какой-нибудь счастливый финал. Но он боялся, что сегодняшний вечер только начало истории, выходящей из-под его контроля, и был совершенно уверен, что счастливого конца сказки не предвидится. — Поспите немного, ребята. — Он выключил свет и выскользнул из комнаты, доверив Дину успокоить тихие рыдания младшего брата. Были некоторые вещи, которые мог решить только Атевм. — Не плачь. — Дин продолжал перебирать пальцами волосы младшего брата. — Все в порядке. — Но… что… что, если мне придется уйти? — Тогда я пойду с тобой, — пообещал Дин, уверенный, что до этого никогда не дойдет. — Но тогда папа будет один, — жалобно пробормотал Сэм. Не было ничего более важного для Дина, чем семья. Он никогда не хотел выбирать между братом и отцом. Даже сама эта мысль была ужасной. Но если уж на то пошло, Сэмми нуждался в нем больше. — Не беспокойся о папе. Он может сам о себе позаботиться. — Мне страшно, Дин. Сэм говорил так после ночных кошмаров, но обычно семилетнего ребенка мало что пугало. На самом деле, иногда это бесстрашие доставляло Сэму неприятности, и приводило его старшего брата в ужас. — Тебе нечего бояться, Сэмми. Пока я рядом, ничего плохого с тобой не случится. Сэм посмотрел на него, его темные глаза блестели от непролитых слез, в свете ночника. — Потому что ты Атевм? Дин усмехнулся и покачал головой. — Нет, придурок. Потому что я твой старший брат. Это лучше любого большого страшного дракона.