*******
Страх, волнение, паника, отчаяние, ужас. Только это Темари сейчас чувствовала, стоя в нескольких метрах от койки, на которой мучился её родной, младший брат. Внешне, лишь глаза выдавали волнение куноичи, всё остальное — нет. Руки не тряслись, ноги не подкашивались, по щекам не лились слезы, она не падала на колени возле его постели, слёзно о чем-то моля. Нет, этого ничего не было. Ведь в действительности, всё это происходило у неё внутри. С каждым его новым, негромким вскриком или стоном, её словно пронизывал очередной нож. Сердце, душа, всё, что было в ней, каждая клеточка её тела, которой она любила его, разрывалась. Темари с трудом слышала слова медиков, осознавала действия окружающих, словно всё это происходило не здесь, а где-то далеко. Все слова Чие-сан доносили до неё, как далёкие фразы с задворок её собственных воспоминаний. В одно мгновение она почувствовала лишь пустоту, от приближающегося одиночества: «Нет, только не сейчас. Только не они. Как она может смотреть на его страдания. Лучше бы на его месте была я.» Это всё, о чём она могла сейчас только думать. Канкуро медленно умирал, поражённый сильнейшим ядом, прямо у неё на глаза. Гаара похищен Акацуки и неизвестно, что его ждёт. Рядом с девушкой не было никого, впервые она чувствовала это одиночество и не знала, что ей делать. Раньше, чтобы не происходило, у неё всегда был кто-то: мама, отец, братья. Сначала умерла мама. Отец запретил ей общаться с Гаарой, но даже так, на много лет вперёд, рядом с ней всегда был Канкуро. Он терпел её вспыльчивый характер, мирился с её выходками и капризами. Даже отец, в какой-то степени, был с ней. Став личной защитой Гаары, по его приказу, она не чувствовала ненависти, не чувствовала злости или предательства. Глубоко в душе она радовалась. Радовалась этой мимолетной возможности, провести время вместе с ним, пусть оно и было не самым приятным. Когда отец был убит, Темари поняла, что она далеко не самая хорошая и послушная дочь, ведь она радовалась этому. Никому не показывала, скрывала от любого, кто решался залезть к ней в душу, эту постыдную правду. Она понимала, что уже давно поставила любовь к братьям выше любви к отцу или матери, выше долга, чести, обязанностей перед деревней, шиноби, перед всем миром. Но, что сейчас? Что она может сделать? Лишь смотреть на мучения и медленную смерть одного и ждать, когда её оповестят о смерти второго? Неужели ей остаётся только это? Куноичи была готова сорваться с места, убежать, как можно дальше, туда, где никто бы не смог услышать или увидеть её слез. Спрятаться за чьим-то сильным плечом, за чьим угодно. Лури — которая поддерживала её, совсем незнакомая девчонка из чужой деревни, но с такой близкой ей судьбой. Баки — с которым они провели не один десяток миссий. Она была готова броситься на грудь даже Шикамару, ведь она привыкла к этому ленивому и смазливому парнишке. Привыкла, что первый, кого она встречает в Конохе — он, привыкла играть с ним в шоги, проигрывая и выигрывая, привыкла подшучивать над каждой его оплошность, припоминая прошлое. Девушка была готова на всё, лишь бы это могло помочь им и ей, пережить весь этот ужас, каким бы не оказался исход. Но она стояла, стояла на месте. — Это сильный яд. В основном, он состоит из тяжёлых металлов. Они вызывают внутреннее отравление организма, проникают в его мышцы, постепенно, разрушая их. — Сакура произвела свой вердикт, проведя осмотр кукловода, удивлённые ирьенины Песка тихонько перешептывались, дивясь её способностям. — Могу я увидеть его медицинскую карту? — Да, конечно, вот. Мы определили состав яда, правда, там всё ещё есть пробелы. — медик передал девушке папку. — Ничего, я сама заполню их, — от удивления, их глаза округлились больше возможного. — Его сердце разрушается, пока мы здесь разговариваем, оно может остановиться в любую минуты. Поэтому, прошу вас, чётко соблюдать мои инструкции и принесите строго то, что я попрошу. Наблюдая за всем происходящим из холла, Какаши в очередной раз поражался, как сильно выросли его ученики. Хоть джоунин и старался выглядеть спокойно и, в какой-то степени, равнодушно, в отличие от взволнованного Узумаки, в душе он так же переживал. Сакура ловко отдавала приказы, и все слушались её, не задавая лишних вопросов. Тренировки с V-ой хокаге всё же дали свои, весьма большие, результаты. Вот только, глядя на ученицу, он видел что-то знакомое, что-то, напоминающее ему о далёких днях прошлого, но всё никак не мог понять что. Джоунина отвлек Наруто, вопросами о Белом Клыке Конохи. Хатаке закрыл книжку и принялся рассказывать о собственном отце. Правда, он сказал лишь то, что является его сыном, а этого оказалось больше чем достаточно, для того, чтобы Чие-сан была в полном шоке, а Наруто так и остался в не понимании. В очередной раз, переведя взгляд на операционную, где Сакура уже развернула полномасштабную деятельность по спасению жизни, Хатаке, наконец, кое-что понял. Харуно, вместе с Темари, Баки и ещё несколькими медикам Песка, занимались спасением жизни кукловода. Для выведения яда из организма девушка использовала специальный раствор, который пропитывала собственной чакрой, а после, помещала в организм парня. Раствор не только промывал организм кукловода изнутри, но и втягивал в себя частицы яда, содержащиеся в его органах. Такая процедура была не самой приятной, к тому же, её нужно было повторять не один раз, поэтому, пока Сакура занималась выведением яда, все остальные прикладывали все силы к тому, чтобы удержать парня на одном месте. Но следя за действиями куноичи, Какаши заметил не только её хорошо отточенные навыки, быструю смекалку и знания, применяемые практически моментально. Он понял, что ему напоминало о прошлом — её собранные в тугой хвост короткие волосы. Эта прическа навсегда вбилась в его память ещё со времен Третьей Великой войны шиноби. Каждый раз, во время миссий, когда была нужна помощь медика, прежде, чем приступить к действиям, Рин завязывала волосы точно так же. После её смерти, подобный хвост и действия он видел лишь у Лури. Похоже, что Харуно почерпнула от тренировок с Намиказе не только навыки боя, но и некоторые привычки характера. Если бы он не знал, сказал бы, что Сакура подражает девушке. Однако, между ними всё ещё имелась внушительная пропасть разногласий, но, видимо, Харуно не могла не признать всех способностей куноичи. Так что это можно было назвать уважением двух медиков. Когда Сакура, наконец, закончила с извлечение большей части яда, и жизнь Канкуро уже не висела на волоске, все, наконец, могли вздохнуть спокойно и немного расслабиться. С трясущимися руками и подкашивающимися ногами, Темари отошла от постели брата. Без сил, девушка сползла по стенке, переводя дыхание, впервые за эти несколько мучительных часов. В душе она почувствовала лёгкость, словно часть тяжёлого груза упала с её сердца. Но, пока куноичи переводила дух, Сакура не останавливалась ни на минуту. Она уже принялась отдавать следующие приказы медикам, посылая их за списком лекарственных трав, назначала капельницы и прочие процедуры. За общей суматохой, никто не заметил, как в комнату, бесшумно, проникла ещё одна персона. — Ты точно, как та девчонка слизень. Даже и не надеялась, что они пошлют кого-то подобного, нам на помощь. — проговорила Чие-сан, явно обращаясь к Сакуре, которой уж точно не надо было пояснять, кого эта старушка имеет ввиду. — Конечно, Цунаде-сама — мой учитель. Мы все здесь по её приказу, — явно гордая собой и своим учителем, проговорила Харуно, но старейшина даже не смотрела на неё. Она скосила взгляд куда-то в сторону, а точнее, себе за спину, наблюдая за двумя девушками. — Все, и эта тоже? — Чие, повернулась к Темари и, помогающий ей подняться на ноги, Лури. На пару минут, во всей комнате повисло молчание. Как никак, а все были удивлены, увидев девушку здесь, да и, причем, так внезапно. Как они не могли заметить её появления раньше? Вдобавок, девушка явно собиралась проигнорировать слова старушки, сказанные в её адрес. — Думал, ты на миссии, — проговорил Хатаке, первым отойдя от шока. Он подошёл к девушке, и они вместе с Баки вышли в коридор. — Я пришла, так быстро, как смогла, после его сигнала. — Лури указала на свое запястье и виднеющуюся на нем татуировку в форме браслета из печатей Шукаку. К джоунинам подошёл Наруто и ещё один шиноби песка, вручив Баки свиток, открыв который, он быстро передал Какаши. — Это от хокаге-сама. — Она отправила команду Гая вам в помощь, — проговорила Лури, быстрее, чем Хатаке успел прочитать. — Отлично, нет времени топтаться на месте, я в погоню за Акацуки. — прокричал Наруто, разворачиваясь и, устремляясь в сторону выхода, пока его не остановили слова девушки. — В погоню, хорошо. А ты хоть знаешь куда? — поскольку Узумаки нечего было ответить на это внезапный и весьма правильный вопрос, он вернулся к джоунинам с самым удрученным видом. — Баки-сан, а как Вы выслеживали Акацуки? — поинтересовался у шиноби Хатаке. — Канкуро вышел первый, в одиночку, и теперь он здесь, — мужчина тяжело вздохнул, глядя на раненого паренька. — После, я отправил отряд преследования, но от них до сих пор нет вестей. К тому же, пропал один из командиров, сомневаюсь, что Акацуки удалось справиться с ним так быстро. — после его слов, все замолчали. Джоунины прекрасно понимали, что значат все его слова. Наверняка, все члены отряда преследования, а также пропавший капитан, уже давно мертвы, поэтому от них нет никакой информации. — А ты можешь узнать, где он, ну или, хотя бы, куда они направлялись? — Какаши решил попытать удачу с Лури, не просто же так она примчалась в Песок. — Я знаю лишь тот факт, что пока, он всё ещё жив. — в сложившейся ситуации, даже она оказалась мало полезна. При этом, Наруто переводил взгляд то на девушку, то на учителя, а то и на джоунина Песка. Раз он не знал, что делать в такой ситуации, ему оставалось лишь слушать и искать выход в собственной голове. — Сакура вывела большую часть яда, а значит, он скоро очнется. Может быть, Канкуро сможет в чем-то помочь. А пока, я проверю как там дела с противоядием, помогу ей, если это понадобится. — Лури развернулась и направилась в сторону выхода, явно собираясь посетить оранжерею с лекарственными растениями. Провожать её уж точно не нужно было. Наруто молча провожал девушку взглядом, до того момента, пока её фигура не скрылась за дверью коридора, только после этого он смог вернуться в палату к остальным.*******
— Лури-сан? — удивился появлению девушки один из медиков, недавно ассистирующий Сакуре во время проведения операции с ядом. Куноичи приветливо кивнула ему и жестом велела вернуться к работе, что он и сделал. — Ты хорошо поработала, извлекая яд. — без лишней лести похвалила девушку Намиказе, подойдя ближе. Сакура разминала в миске какую-то лекарственную траву. — Рада видеть Вас здесь. — Сакура выглядела довольно сосредоточенной, поэтому, отвлекаться на лишние саркастические реплики у неё попросту не было времени. — Просила же на ты. — Никогда бы не подумала, что в Скрытом Песке так много лекарственных трав. — Сакура потянулась к очередному пучку трав, но Лури ловко остановила её руку, ловя на себе удивлённый и не понимающий взгляд куноичи. — В яде много свинца и никеля, трава тамашири подойдёт гораздо лучше. — Лури лишь предложила и явно не ожидала, что девушка согласится с ней. — Да, их много. Правда, выращивать лекарственные растения в теплице невероятно сложно. У нас не так много травы тамашири. — медику пришлось немного помолчать, он явно не хотел влезать в разговор между этими двумя куноичи. — Ты отправишься с нами на спасение Гаары? — Нет, останусь тут и присмотра за Канкуро. Он ведь не должен перенапрягаться. — Девушка передала в руки Харуно очередную порцию трав, забирая уже готовую смесь. Оставалось лишь проверить правильность приготовления противоядия. Для этого, на свиток с печатью, Намиказе капнула несколько капель извлеченного яда, а после, противоядие. Если противоядие приготовлен правильно, яд должен не только изменить свой цвет, но и полностью лишиться всех своих свойств, что и произошло. Девушки обменялись кивками и Харуто вернулась к приготовлению новой порции лекарства. — А как же твоё обещание? — Сакура была бы не Сакурой, если бы что-то забыла, а слова Лури она помнила лучше рецепта любого лекарства, который заучивала с Цунаде. — Оно касалось лишь Учиха, к тому же, сейчас не время и не то место заниматься вашей проверкой.*******
Ожидание — очень странное понятие. Ведь оно мучительно долго длится. Наверно, люди должны радоваться, потому, что когда их ожидание закончится, то всё станет более ясным. Но сейчас, как будто весь мир заснул, вот и стрелка на часах будто умирает, она еле движется и вот-вот остановится. За окном всё ещё живет мир, несмотря на всё происходящее. По всей Суне всё ещё зажигаются фонари, люди выходят из своих домов на улицу, покупают продукты, сидят за домашними делами. Они всё ещё заняты собственной жизнью. Только здесь, в резиденции казекаге, комната холла тихая, неживая. Все вокруг давно занялись своими делами и обязанностями, больше никто не бегал из угла в угол с взволнованными и обеспокоенными лицами. Но только не Лури. Только она продолжала долго и мучительно ждать. Это ожидание, медленно, начинало давить, эта тишина, которую даже не в состоянии нарушить шум людей за окном. Всё вокруг всё ещё живёт. А предательская стрелка на часах почти остановилась. К ужасному ожиданию, к остановившемуся времени примешивается чувство страха. Панического страха одиночества. Этот страх наводит тоску. Он, как живой, продолжает шептать, что время никогда не пойдет, ничего не изменится, так и придётся сидеть и ждать, ждать до конца времен, пока весь мир за окном не угаснет, не умрет. В такой момент девушке очень хочется кричать, нарушить тишину и одиночество. Выплеснуть в мир все свои эмоции, которые она сдерживала последние несколько часов. Ей хочется стать живой, показать свою слабость, показать, что она, как и все, может волноваться, переживать и страдать. Ей хочется, хоть на мгновение, перестать быть сильной и просто, искренне и эмоционально, 0 волноваться за Гаару. Плакать, причитать о том, что может произойти, просить о помощи, рваться самой первой на его спасение. Но всего этого хочет её душа. Нежная, ранимая, искренняя и, конечно же, любящая душа девушки. Но, как шиноби, как солдат, привыкший думать головой, а не сердцем, она продолжает сидеть на месте. Продолжает сдерживаться, периодически оглядываться на часы, стрелки которых уже перевалили за полночь, продолжает прислушиваться к тишине, ища в ней упокоение. А самое главное, она не прекращает верить и думать. Она верит в лучшее, ведь понимает, что только это может заставить её и тех, кого она поддерживает, быть сильными. А чтобы верить в лучшее ей нужно думать, нужно сопоставлять все факты, всю возможную информацию, искать в собственной голове план выхода. Но больше всего она надеется, что её ожидание закончится, когда кто-то войдёт в двери и скажет, что всё хорошо. Именно этих, таких простых и лёгких слов, ей будет достаточно. Но, как известно, не всегда происходит то, чего нам хочется. Лури отвлекается от собственных мыслей, лишь, когда рядом с ней, на диван, присаживается Какаши. Джоунин явно устал, поскольку выглядит очень измотанным. После того, как они узнали у Канкуро всё возможное и приняли решение о том, что отправятся рано утром на поиски Гаары, ему пришлось решить не один вопрос. Сперва нужно было объяснить всё Наруто, ведь тот так и рвался спасать парня. Нужно было обговорить план действий с советом Песка, а это затянулось ещё на пару часов. Хатаке и глазом не успел моргнуть, как солнце за окном село, а на часах уже была полночь. — Ты устала, тебе стоит поспать. — но, даже в таком состоянии, он продолжал заботиться и волноваться о девушке. — Мы отправимся на поиски утром. Надеюсь, к тому времени, Паккун с ребятами смогут найти хоть что-то. — джоунин прикрыл рот от зевка. — Будем надеяться, что вы не опоздаете. — Лури устало откинулась на спинку дивана. — А ты, с этой своей штукой, не можешь его найти? — Какаши указал на чётко виднеющуюся татуировку на запястье девушки. — Это не так работает. Я заключила контракт с Шукаку, а не с Гаарой. Поэтому, я могу знать лишь то, что происходит с хвостатым, а не с джинчурики, особенно не с Гаарой. Как бы я не старалась, он всё ещё боится доверять Шукаку. — Лури тяжело вздохнула, именно это волновало её, ещё с их первой встречи, но она так и не смогла этого изменить. — Он уверен, что, если ослабит бдительность, однохвостый енот просто уничтожит его и всё вокруг. — Но, если ты не знаешь, что случилось с Гаарой, как ты узнала о произошедшем? — Шукаку далеко не дурак, он тоже не хочет оказаться в лапах кого-то вроде Акацуки. Он почувствовал, что Гаара ослабевает, и не может полноценно контролировать его. К тому же, биджу видят всё, что происходит вокруг их джинчурики, иногда даже лучше, чем они сами. Поэтому-то он и связался со мной, как только они похитили Гаару. — Лури посмотрела на друга и уже по одному его взгляду смогла понять, о чем он собирается спросить. — Они держат его в каком-то запечатанном месте, поэтому я не могу отследить, где именно оно находится. — Думаешь, они хотят извлечь из него однохвостого? — Я думаю о том, что произойдёт, когда они это сделают. Никто ещё не выживал, после извлечения хвостатого из джинчурики. А, если он умрёт, что, что тогда будет дальше. В Песке опять не будет казекаге, они вряд ли найдут подходящего кандидата в ближайшее время. — Лури вскочила на ночи и от волнения принялась мерить комнату шагами, продолжая выпаливать свои версии. — Если не будет казекаге, то управление над деревней опять возьмёт совет. Там все поголовно недолюбливают Лист. Они выступят против идеи создания альянса. А если Альянса не будет и Акацуки начнут войну, то они перебьют нас, как жалких мошек. — Намиказе уже начинала не говорить, а тараторить слова одним сплошным текстом, что не могло не волновать Хатаке, который всячески пытался её окликнуть, но она никак на это не реагировал. — А что будет с Темари и Канкуро? Боже, Темари, она же будет убита горем, наверняка впадет в депрессию, перестанет есть. Она всегда забывает о еде, когда о чём-то волнуется. А Канкуро, он же не простит себе того, что не смог спасти брата. Что, если он станет таким же мстительным чудовищем, как Учиха, или ещё хуже, кем-то вроде Орочимару? Что, если он решит выследить кого-то из Акацуки, и наткнется на Итачи или его напарника? Они же оба расправятся с ним, как с мухой. Тогда Темари точно сойдёт с ума от отчаяния. Боже, а что, если она решит убить себя? — мозг Лури явно запрограммировался только на худший исход, поэтому она уже ничего не видела и не слышала вокруг. От волнения из-за представленного ужаса её начало трясти, глаза наполнились слезами, и она то и дело дёргал плечами, явно стараясь их сдержать. — Нет, такого не должно случиться. Я этого не допущу. Я отправлюсь на его поиски прямо сейчас. — девушка проговорила это достаточно решительно, после чего, сорвалась с места. Какаши еле успел схватить её за руку, прежде чем она скрылась за дверью, и прижал к себе, стараясь успокоить. — Понимаю, ты волнуешься, но не неси чушь. Мы обязательно найдём его и сделаем всё, чтобы ни один из твоих сценариев не свершился. — джоунин успокаивающе гладил девушку по голове, в то время как она, вцепившись в его жилет, просто плакала. Видимо, именно такой выплеск эмоций ей и был нужен. — Ты права, ещё никто не выжил после полного извлечения хвостатого. Никто, кроме твоей матери. — спокойным тоном пояснил Какаши. От его слов у Намиказе расширились глаза, она мотнула головой, списывая услышанное на слуховые галлюцинации. Вот только его слова никак не хотели выходить у неё из головы, к тому же, они были далеко не галлюцинацией, а весьма реальной фразой. — О чём это ты? Мама умерла во время родов, печать девятихвостого сильно ослабла и, когда он вырвался, то она умерла. — девушка проговорила это с глазами и голосом полным грусти, но во взгляде Хатаке она видела лишь непонимание. — Это всё, что ты помнишь о том дне? — хоть Какаши и знал, что Лури не было в деревни во время нападения девятихвостого, но она наверняка должна была знать хоть что-то о случившемся. Но на его вопрос она ответила лишь согласным кивком, что не могло не удивить его. — Кушина-сан умерла не в тот момент, когда девятихвостый вырвался из её тела джинчурики. — На глазах Лури был не просто шок, а полное неосознание его слов. — Я собственными глазами видел, как она вместе с Минато-сенсеем запечатывали девятихвостого в Наруто. Но даже после этого она не умерла. — шокированная услышанным, Лури отшатнулась от парня на несколько шагов, стараясь расположить его слова, в собственной голове хоть в каком-то порядке адекватности. — Насколько хорошо ты помнишь те моменты? — серьёзным голосом проговорила девушка, а её, через чур сосредоточенный взгляд, явно напугал парня. — Так же чётко, как смерть Обито или Рин, до мельчайшей детали. — Хорошо. — довольно быстро Лури оказалась рядом с Хатаке, который вроде бы должен был уже перестать удивляться её поведению, но всё никак не мог к этому привыкнуть. — Может быть немного больно. — на лице парня появилось удивление, как раз в тот момент, когда руки Лури коснулись его висков.*******
Открыв глаза, девушка увидела небольшую поляну, окружённую деревьями, повсюду слышались крики, грохот. Воздух наполнился пылью. Лури огляделась по сторонам, хоть она и понимала, где находится, осторожность лишней не бывает. Поняв, что особых угроз ждать неоткуда, она обратила своё внимание на молодого парнишку, который словно замер, наблюдая за развернувшейся перед его глазами картиной. Пепельные волосы, маска, закрывающая большую часть его лица, думать нет смысла — это Какаши, только явно моложе себя нынешнего, лет так на пятнадцать. То, зачем наблюдал парень, явно требовало внимания, а точнее это было именно то, ради чего Лури всё это затеяла. Огромных размеров рыжий лис, с девятью развивающимися во все стороны хвостами, яростно бился в невидимом барьере, явно надеясь вырваться. Внезапно, в сторону лиса полетело несколько цепей, которые окутали, как его хвосты, так и тело, прижимая хвостатого к земле. Это привлекло внимание Лури к людям на земле. — Я лишь слышал о них, но в тот вечер впервые увидел их собственными глазами. — к девушке подошёл удивлённый Хатаке. — Может объяснишь, что это всё значит? Как мы оказались в моей памяти? Что ты сделала? — Лури вздохнула, родители продолжали о чём-то говорить, но она не слышала ни единого слова, и всё это из-за барьера. — Я входящая в воспоминания. — Какаши выглядел теперь не столько удивленным, сколько непонимающим. — Таких как я, единицы. Клан Узумаки, такой же древний, как Учихи, Сенджу или Хьюго. Если первым достался шаринган, последним бьякуган, а Сенджу — способность контролировать хвостатых и склонность к медицине, то мы — те, кто должен был сдержать их всех. Рассказывая историю нашего клана, мама как-то сказала, что её привели в Коноху не только потому, что она была выжившей из Скрытого Водоворота. Её семья принадлежала к главной ветви клана Узумаки. А все члены клана Узумаки имеют большой искомый запас чакры, вот почему она не погибла сразу же, после высвобождения девятихвостого. — Но даже так, с её пояснениями, Какаши понимал лишь часть. — Несмотря на то, что эти способности должны были использоваться лишь для вынужденной защиты, они опасны. Подобные не считались опасными. Но я не всегда знала, как использовать их. И, если честно, то стараюсь не применять их, это может быть опасно не только для меня, но и для тебя. Пока мы оба здесь, мы не контролируем собственные тела. Когда я попала на равнину Кисе… — Хорошо. Думаю, пока, мне этого хватит. — внезапно остановил Хатаке девушку, от такого количества информации, свалившейся на него столь внезапно, даже он не мог чётко соображать. — Смотри. Джоунин указал на учителя, как раз вовремя. Минато и Кушина уже подготовили небольшой алтарь для запечатывания в центре, которого лежал младенец — Наруто. Они явно собирались запечатать хвостатого в нём. Но всё же, что-то было не так. Мужчина стоял перед женщиной, складывая печати, в то время, как она плакала. Лури старалась понять, что же отец пытается сделать. Однако она ничего не могла увидеть, поэтому попыталась использовать взгляд кьюби. Тот самый взор, благодаря которому, её глаза становятся кроваво красными, позволяя ей видеть чакру другого человека. Увиденное повергло девушку в шок. За спиной её отца висел огромный Шинигами с мечом в зубах и чем-то, напоминающим чакру человека, привязанном к груди его волосами. Шинигами намотал на одну руку деревянные чётки и что-то пропел, после чего, вонзил свою руку в привязанную к себе душу, а из Тела Минато появилась подобная. Рука схватила один из хвостов Курамы, затянув его вслед за собой в тело IV-го хокаге, оставив на теле знак печати, а сам хвостатый явно уменьшился в половину. Курама явно не собирался смиряться со своей участью. Быстро сообразив суть происходящего, он приложил все свои силы, чтобы вырвать из цепей хотя бы одну свою лапу. Взмывшись в небо, лапа с огромными когтями молниеносно устремилась к младенцу. Из уст Лури вырвался крик, а сама девушка упала на колени, в тот самый момент, когда коготь хвостатого насквозь проткнул тела её обоих родителей. По щекам куноичи текли слёзы, хоть она и понимала, что это лишь видения, с которыми она ничего не может сделать, увидеть смерть родителей, собственными глазами, явно было выше её сил. — Ты должна продолжать смотреть. — Какаши присел рядом с девушкой на корточки и, приобняв её, вновь заставил смотреть на родителей. Минато, силясь с болью, продолжал складывать печати, в то время как Кушина отдавала все силы на сдерживание Курамы цепями чакры. Рядом с парой появилась одна из жаб Горы Мьёбоку, на теле которой мужчина оставил какие-то символы, напоминающие ключ. Оба родителя медленно складывали печати, отделив от себя частички оставшейся чакры и поместив их в тело младенца. Точнее Кушина поместила свою чакру в Наруто, а Минато вложил ей в печать. На последок, перед самым моментом запечатывания, родители явно давали своему сыну последние наставления, которые хотела бы услышать и Лури. Но барьер всё ещё держался, не давая ей этой возможности. Как только Минато запечатал хвостатого, и тот исчез, мужчина замертво упал на землю, а следом пал и барьер. Оставаясь на месте, Лури и Какаши видели, как к Наруто и еле живой Кушине подбежал Хирузен Сарутоби, вместе со своим отрядом. Мужчина осмотрел женщину, в то время, как его подчинённый попытался начать её лечение. Вот только это было уже бесполезно, женщина делала последние вздохи и держалась в этом мире, лишь на силе собственной воли. — Его имя, Наруто. — проговорив эти слова, бывшая джинчурики умерла.*******
— Так что, это путешествие по моим воспоминаниям дало тебе хоть что-то? — поинтересовался Хатаке, переводя дыхание. В след за девушкой он вышел на балкон, остужая себя и свои мысли порывами холодного ветра. — Мама выжила после извлечения хвостатого. — принялась перечислять девушка. — Да, вот только она из клана Узумаки, сомневаюсь, что это может как-то пригодиться Гааре. Если они извлекут Шукаку, он, скорее всего, умрёт. — Да, это так. Но Наруто. Есть вероятность, что если они извлекут хвостатого из него, он может выжить. — хоть куноичи и понимала, что это сомнительный повод для радости, однако, отбрасывать его нельзя. — Для чего они могли запечатывать в нём свою чакру? Это же должно было что-то значить. Третий ничего не говорил тебе об этом? — Нет. Но если подумать, мама много лет была джинчурики девятихвостого, она наверняка знала, как контролировать его и использовать его чакру в своих интересах. — предположила девушка. — Тогда, возможно она оставила в Наруто часть чакры, чтобы воспроизвести её в образ, если он вдруг решит научиться контролировать хвостатого. — холодный воздух явно помогал обоим джоунинам соображать. — А Минато-сенсей, он же поместил свою чакру в печать, может быть, это для усиления? — А что, если это своего рода предохранитель. На крайний случай. — Лури была уверена в способностях своего отца, поэтому не могла быть уверенной в том, что он использовал остатки своей чакры лишь для того, чтобы усилить печать. — Что, если он может появиться образом в подсознании Наруто, на последних хвостах? — Тогда, получается, у нас есть несколько способов предотвратить его высвобождение. — Да. Но даже так, думаю, не стоит доводить до столь критических ситуации. — Предостерегла напарника куноичи. — Я сообщу хокаге-сама, когда вернусь. А пока, если это понадобится, воспользуйся теми печатями, которые тебе дал Джирайя. Ты же взял их с собой? — Хатаке скривил лицо, доставая из сумки печати и показывая их Лури. — Хорошо. Нам следует отдохнуть, завтра будет трудный день. — Похлопав джоунина по плечу, девушка направилась в сторону предоставленной ей комнаты, она как раз делила её с Темари. — Предоставь это нам. Уверен, Наруто сделает всё, чтобы вернуть его. Всё.