Кошка, приглядывающая из тени.

      Гора Мьёбоку — это одно из четырёх неисследованных регионов Мудреца. Вместе с Лесом Шиккоцу и Пещерой Рьючи они составляют регион Мудреца Шести Путей. Последнее, четвёртое место, Равнина Кисе, на протяжении многих лет считалось выдумкой или легендой, однако оно оказалось весьма реальным. Равнина Кисе лишь частично относится к региону Мудреца, поскольку в большей степени является священной землёй одного из девяти хвостатых зверей — двухвостой кошки, Мататаби.       Гора Мьёбоку так же известна и под другим названием — Земля жаб. Это место где проживают все жабы, которые заключили контракт с человеком и когда-либо могли были быть призваны. Это прекрасное и богатое своей природой место, находящееся под безоговорочным авторитетом Великого Жабьего Мудреца. Человеку, чтобы добраться до этого столь величественного места, нужно либо месяц путешествовать по скрытым тропам, либо позволить жабе, с которой у него заключён контракт, осуществить «обратный призыв». И других способов попасть сюда нет. По крайней мере, не было ещё ни одного путешественника, который бы смог забрести на земли жаб, бесцельно бродя по миру.       Земля жаб — это не только легендарная гора, на которой собрались все возможные жабы мира, это и место с крайне уникальной природой и ландшафтом. В жарком субтропическом климате способно находиться так много растений и рельефных мест, что иногда забываешь, где ты и вовсе находишься. Здесь совсем нет деревьев, лишь высокие травы, листья которых столь огромны, что под ними можно построить целые дома. Тут так же есть несколько озёр разного размера, крупная река с множеством русел, некоторые из которых превращаются в водопады. Не будь это место тайным и скрытым от посторонних глаз, оно было бы замечательным курортом. — Сосредоточся! — понёсся, откуда-то издали, жабий голос, а после Наруто почувствовал сильную боль, от удара палки об его голову. Узумаки распахнул глаза и прямо увидел перед собой искры, вырывающиеся из его глаз от очередного удара старой жабы. Парень схватился за голову, потирая место ушиба. — Такими темпами ты ничему не научишься! Какой тогда был смысл тебе вообще сюда приходить, если ты ничему толком и не научился?! — продолжал ворчать Фукасаку, сидя на небольшом каменной помосте прямо перед парнем.       Наруто и сам уже давно злился на себя, ведь ничего толкового не выходило. За всё то время, что он находился среди жаб, а считать его он перестал уже довольно давно, он научился лишь неподвижно сидеть на доске, на вершине шпилевых скал. А этого явно было недостаточно. Ему нужно было сконцентрироваться, сосредоточиться, отбросить в сторону все посторонние мысли, чтобы держать в балансе свою, природную и чакру девятихвостого. Вот только это у него выходило из ряда вон плохо. Каждый раз, как он сосредотачивался и принимался за медитацию под струями жабьего масла, в голову лезли всё новые и новые мысли. Он вновь терял хрупкий баланс между чакрами, его тело начинало походить на жабье, и он тут же получал по голове палкой от Фукасаку.       Узумаки поднялся на ноги, стряхнул с себя жабье масло и вылез на сухую землю. Будучи разочарованным от своей очередной неудачи и поглощённый собственными мыслями, он побрёл прочь от источника. — Эй, малец, куда это ты собрался? — недовольно окликнул его Фукасаку. — Мне нужно проветриться… — тихо проговорил парень, продолжая удаляться. Старая жаба хотел ещё что-то сказать ему, но, отрицательно качающий головой, Гамакичи отбил у него это желание.       Наруто стремился уйти, уйти, как можно дальше от источника, от Фукасаку и Гамакичи, беспрерывно следящих за его тренировками, от заботливой жены старой жабы, Фимы, которая то и дело хочет накормить его очередной порцией личинок, жуков или ещё кого похуже. Ему нужно побыть наедине, разобраться в собственных мыслях, возможно, когда он прояснит всё в своей голове, тогда ему станет легче. Он сможет вернуться к тренировкам, освоить мастерство санина и вернуться в деревню с новыми силами. Своё укрытие от посторонних глаз, джинчурики нашёл под одним из растущих в округе огромных листов. Он прислонился спиной к стволу листа и, прикрыв глаза, старался вновь уловить те мысли, что ещё несколько минут назад не давали ему сосредоточиться. В голове тут же возник образ Извращённого отшельника. Его улыбающееся лицо и приветливые глаза. Нет, смерть санина не мешает ему тренироваться. Да, его уход причиняет ему много боли и горести, да и всё это место лишь напоминает ему об учителе, но точно не мешает тренироваться. Наруто знает, что хочет освоить искусство санина, то, чем так хорошо владел его учитель.       Едва он отбросил мысли о Джирайи, как его голову тут же посетил Саске. Товарищ, покинувший деревню, друг, которого он так отчаянно пытался вернуть. Может причина его невозможности сосредоточиться это он? Нет, это тоже не то. Наруто и без того всегда думает о Саске. Тренируясь или выполняя миссию, он всегда думает о нём. Он продумывает свои действия, рассчитывая то, сможет ли это помочь ему вернуть товарища в деревню и исполнить своё обещание перед Сакурой-чан. Даже сейчас он тренируется, чтобы стать сильнее. Стать сильнее и вернуть Учиху в деревню. А значит, мысли о Саске могут быть для него только мотивацией.       Акацуки. Девятихвостый. Да, он думал и о них. Девятихвостый причина того, почему за ним охотятся Акацуки. Но в тоже время он причина того, почему ему не удаётся овладеть природной чакрой. Но если он сейчас сдастся, сможет ли он противостоять Акацуки? Даже Джирайе не удалось справиться с лидером Акацуки — Пейном. А это значит, что и сам Наруто с теми навыками, что есть е него сейчас, уж точно не справиться. А значит побороть Девятихвостого и иметь силы, чтобы противостоять Акацуки — тоже мотивация для него. Наруто разобрал уже все мысли, что приходили ему до этого в голову, но всё ещё никак не мог понять, почему теряет контроль. Неужели это правда? Он просто не способен к освоению искусства санина. Узумаки опустил голову и зарылся пальцами в собственные волосы, сжимая их в своих пальцах до боли. И вот оно. Воспоминание. То самое воспоминание, не дававшее ему покоя. Вопрос, ответ на который он не знал. А если и знал, то попросту не хотел в это верить.       «Он стоял посреди небольшой поляны в лесу. Тут не было никого, никого кроме них двоих. Наруто и Итачи. Ещё пару минут назад он бы обрадовался, что наконец-то нашёл его, ведь они именно этим и занимались последние несколько часов без перерыва, но не сейчас. Сейчас Узумаки точно знал, что перед ним лишь иллюзия, созданная Итачи, чтобы поймать его. Поймать его и вновь завести разговор о Саске. Итачи спрашивал о том, что Наруто сделает, если Саске решит уничтожить Коноху? Пойдёт ли он против друга, которого так стремится вернуть? Или же отступит, позволив ему совершить задуманное? Но даже ответ на эти столь серьёзные вопросы не мог волновать его больше, чем фраза, кинутая Учихой ему в след. — У неё есть младший брат. — внезапно проговорил Итачи, когда Наруто уже было развернулся и собирался уйти. — Ты знал, что у неё есть младший брат? — джинчурики остановился и в удивление обернулся на нукенина, безмолвно задавая вопрос: «О ком это ты?» — Лури. Лури Намиказе, дочь IV-го хокаге Минато Намиказе. У неё есть младший брат. Он родился в туже ночь, когда произошло нападение Девятихвостого на Скрытый лист. В ту же ночь, когда родился ты. — К чему ты ведешь? — непривычно резко проговорил Узумаки, разворачиваясь к нукенину лицом. Впервые он был до непривычного серьёзен и строг. — Тебе когда-нибудь, кто-нибудь говорил, что ты чертовски похож на IV-го? Не стилем, не упорством — внешне, ты сильно похож на него внешне. — от слов Итачи, Узумаки с силой сжал собственные кулаки, словно стараясь сдержать себя на месте и не кинуться на парня. — Я помню, что в тот день её не было в деревне, но она вернулась парой дней позже. Знаешь, что произошло потом? — он не ждал, что Наруто спросит его или сам потребует продолжения всей этой истории, он просто играл с ним. — Она исчезла. Просто ушла, оставив своего новорождённого брата на местное попечение. Ушла на целых двенадцать лет. Не думаешь, что это весьма жестоко? — Наруто словно застыл на месте, всё его лицо выражало злость, но глаза. Его взгляд был словно потерянный, словно он никак не мог переварить всё то, что только что услышал, и вот потерялся. — Хотя, врядтли тебя такое удивит. Что ещё можно ожидать от девушки, которая сказала, что убьёт твоего друга, если он сделает хоть одну ошибку. Интересно, она убьёт своего младшего брата, если он ошибётся? Или тебя, джинчурики? Кто знает, её мать ведь тоже была джинчурики Девятихвостого до тебя. — Итачи медленно развернулся. — Как его зовут? Как зовут младшего брата Лури? — Совсем скоро ему исполниться шестнадцать. И если он не полный дурак, то поймёт, что к чему. — выдал на последок Итачи. Его гендзюцу спало, оставляя Наруто одного, на пустой поляне среди множества деревьев»       Вот оно, мысль, вопрос, что так не давал ему покоя. Вопрос, которым он задавался ещё в детстве, но всегда получал лишь короткие ответы от Третьего или Ируки-сенсея. Кто он такой? Кем были его родители? Неужели он действительно остался один, единственный? Он не раз слышал от Джирайи и Какаши, что напоминает им IV-го. Но, если верить Итачи, что он похож на него внешне, могли ли они быть родственниками? Он знал всех своих сверстников, но среди них нет никого, ко был бы похож на Лури. Разве у него с ней есть что-то общее? Разные волосы, разные характеры, разные взгляды на жизнь, разное отношение к людям. У них всё разное, ничего общего. От всех этих мыслей его словно кинуло в жар. Узумаки поднялся на ноги и направился на звук воды. Дойдя до небольшого озера, он зачерпнул в ладони побольше освещающей жидкости, умылся ею, стараясь охладиться. Вода лишь частично затормозила поток мыслей в его голове. Внимательным взглядом, он уставился на собственное отражение. Парень старался разглядеть каждую черту своего лица, волосы, лоб, нос, губы, линию скул, подбородок, глаза. Наруто старался разглядеть всё это как можно лучше и в то же время вспоминал Лури. Вспоминал то, как выглядит она. В какой-то момент осознание, наконец, настигло его. Теперь перед ним было не его собственное отражение, а отражение Лури. Отражение Лури с её ярко-алыми волосами, немного пухлыми розовыми губами, ровными бровями и голубыми глазами. Глазами, точно такими же, что и у него.       Мозг сам выдал ему ответ на его вопрос. Ответ, который его ошарашил. «Её младший брат — это ты» Будучи всё ещё в шоке, Узумаки отпрянул от своего водного отражения, пошатнулся и с не верящим взглядом приземлился на свою пятую точку прямо перед озером. — Эй, парнишка, с тобой всё в порядке? — внезапно обратился к нему голос из озера. Наруто поднял взгляд и только заметил Гамабунту, жабьего босса. Оказывается, он всё это время был здесь, нежился в прохладной воде озера и наблюдал за Наруто со стороны. — Жабий босс, ты хорошо знаешь Лури? — внезапно спросил Узумаки и жаба на мгновение растерялся. Он чётко помнил, что не может рассказать ему ничего из того, что указало бы парню на их с девушкой родство. — Ну, её отец, как и Джирайя и ты заключил с нами контракт и иногда призывал нас. Так что, можно сказать, что я немного знаю её. — Это правда, что у неё есть младший брат, которого она оставила на попечение деревни в младенчестве и что она пропала на двенадцать лет? — такого Гамабунта явно не ожидал, он растерялся и молчал. Но долго молчать он не мог, поскольку Наруто смотрел на него испытывающим взглядом. — Знаешь, парень, даже мне не известно всего. Если кто-то и знал больше, так это она сама или Джирайя. Я слышал от других, что она покинула деревню шестнадцать лет назад, а через два года сообщили, что она погибла, после нападения на них наёмных шиноби. Джирайя нашёл её случайно, спустя пять лет после того, как её официально объявили мёртвой. Она никогда не призывала нас, никто из жаб никогда не доставлял ей посланий от Джирайи, мы не знаем о ней ничего. — Но у неё есть младший брат? — более строго повторил свой вопрос джинчурики. — Овладей искусством санина, докажи ей, что ты стал сильнее, и спроси обо всём сам. Даже если ты узнаешь что-то от других — это будет лишь часть правды, самая маленькая часть. Никто, никто кроме самой Лури не скажет тебе правды. — Гамабунта вылез из озера и направился прочь от Узумаки.       Ещё несколько минут Наруто простоял у воды, разглядывая собственное отражение. Потом он вскинул голову, развернулся и уверенной походкой направился обратно к источнику с жабьим маслом. Сперва он овладеет искусством санина, а после найдёт ответы на все эти вопросы. Он полностью посвятит себя тренировкам, сделает всё, что потребуется и ни одна мысль не отвлечёт его от этой цели.

*******

— Мне это сниться, или это и вправду Аоба — восставший из вечно пьяных? — весьма жёстко съязвил Ямато, подходя к воротам деревни. На его слова Ямаширо лишь недовольно закатил глаза. — Похоже, все ещё долго будут припоминать мне это. — грустно проговорил джоунин, косо поглядывая на двух друзей возле постовой будки. — О даааа. — в один голос протянули Изумо и Котецу, а после вернулись к своим делам. Ямато бодро подтолкнул парня в плечо и направился в сторону выхода из деревни. Аоба ещё раз, напоследок, оглядел деревню и тоже двинулся вслед за джоунином. — Ну и, как ты? — поинтересовался АНБУ, когда они оба отошли на достаточное расстояние от деревни. — Прекрасно. Я видел огненного ангела, так что, думаю, все будет хорошо. — Огненного ангела? — недоверчиво переспросил Ямато, он явно сомневался в трезвости своего напарника. — Да, знаешь такой красивый, с огненно-красными волосами, просто прелесть. — в явном мечтательстве пояснил Ямаширо. Ямато не стал расспрашивать о подробностях его встречи с «огненным ангелом», почему-то ему казалось, что это был не самый приятный момент. Хотя Аоба говорил об этом с улыбкой и каким-то странным задором в глазах. — Что думаешь, на счёт всего этого? — внезапно спросил АНБУ, кидая взгляд на постную сумку товарища, а после и на свою. — Если госпожа хокаге решила, что пора собирать Совет Пяти Каге, значит наши дела отнюдь не хороши. Я слышал, что Акацуки уже завладели Семихвостым, а значит осталось двое — это плохо. — Лури отправилась к райкаге сама, уверен, у неё получиться уговорить его на всё это. — с голосом превозмогаемых надежд проговорил Ямато. — А вот тебе не позавидуешь. — на этот раз его слова прозвучали весьма сочувствующе. — Мизукаге и цучикаге. Уфф. — после его слов, радость и задор, с которой Ямаширо шёл всё это время, явно поубавились. — Мизукаге это ещё ладно. Лури в хороших отношениях с ней, так что она не откажется от приглашения на совет. Но вот старик цучикаге — это что-то с чем-то. — жалобно проговорил джоунин. — Просто помни, что если не уговоришь его, госпожа хокаге и «огненный ангел» порвут тебя на части совместными усилиями. — Ты совсем не помогаешь. — ещё более жалостным голосом проговорил Ямаширо, а Ямато лишь рассмеялся, подбадривающе хлопая друга по спине.

*******

— Значит, вы с Аобой расстались. — сухо констатировала услышанный факт Темари, она держала в руках бутылку вина, которую совсем недавно, по-тихому, стащила из шкафа своего младшего брата — казекаге. — Как ты узнала? — сухо и с недоверием спросила Намиказе, пристально глядя на девушку. Они шли плечом к плечу, направляясь прямиком в ту часть резиденции казекаге, где обычно размещались послы других деревень или иные важные гости. — Шикамару, — коротко пояснила куноичи песка, но подруга явно требовала от неё более подробного ответа. — Когда ты пропала, а Аоба заявился к ним на порог, посреди ночи, они подумали, что ты могла куда-то уйти. Поэтому он связался со мной, чтобы убедиться, не решила ли ты спрятаться в Суне. — Лури тяжело вздохнула, в очередной раз она убедилась, что её необдуманные поступки доставили слишком много проблем окружающим. — И что теперь? Ты поняла, что не любишь его, а любишь Какаши. — и вновь слова Темари заметно удивили Намиказе, похоже эта миссия по доставлению приглашений на Совет Пяти Каге становиться всё интересней и интересней. — Это тебе тоже Шикамару рассказал? — недоверчиво спросила куноичи.       Темари закрыла дверь в небольшую комнату, которую предоставили Лури в резиденции казекаге, и прямиком направилась из прихожей на кухню. Лури молча проследовала в центральную комнату, ожидая, когда девушка вернётся и даст ей ответ на вопрос. Темари вернулась через пару минут, в руках она всё так же держала бутылку вина, два бокала и штопор. — Нет. Это всегда было видно. — Лури в удивлении распахнула глаза. Темари же принялась открывать вино, продолжая при этом свою речь. — Ну не так явно, но было заметно. Когда ты была с Аобой и в те моменты, когда рядом с тобой был Хатаке — это была разная ты. Рядом с Какаши ты словно светилась изнутри, было похоже на то, словно ты стараешься сделать так, чтобы он тебя заметил. Но при этом ты всегда останавливала себя на половине пути: отводила взгляд, меняла тему разговора или же вовсе уходила, занимая себя другими делами. — Никогда бы не подумала, что со стороны всё будет так очевидно. — немного грустно проговорила Лури. Она присела на кровать и с интересом наблюдала за Темари. Куноичи казалась ей весьма сосредоточенной, ведь она всё ещё пыталась самостоятельно открыть бутылку вина, но в то же время она была взволнованной и явно горящей желанием спросить ещё что-то, но всё никак не могла решиться. — Что такое? — Ничего я просто кое-чего не понимаю. — куноичи стояла прямо напротив Лури, собравшись она наконец проговорило то, что явно не давало ей покоя. — Как такое возможно, разве ты понимаешь, что любишь кого-то или нет, не как только увидела его или узнала ближе? — в голосе девушке слышались любопытство и явная неловкость.       По правде говоря, её смущал подобный разговор, ведь она лезла глубоко в жизнь Лури, в прошлое, в её собственные мысли. И куноичи вполне могла не отвечать ей, оставить без каких-либо пояснений, лишь с сухими фактами. Пробка из бутылки вина выскочила с негромким хлопком и Темари принялась разливать содержимое по бокалам. Поскольку девушка старший ребёнок в семье казекаге и ей уже исполнилось 19, она с лёгкостью и без какого-либо зазрения совести, может распивать алкогольные напитки. К тому же, Лури явно нужна компания, а позволить Намиказе пить в одиночестве будет не самой лучшей идеей. Даже учитывая то, что девушка явно не станет устраивать погром или какой-нибудь скандал, позорясь по всем статьям. Когда Темари закончила разливать вино по бокалам, Лури подхватила свой и подошла к окну. Окно открывало прекрасный вид на вечернюю деревню Скрытого Песка. В отличие от вечно оживленной Конохи, с наступлением сумерек здесь становилось тихо. Даже слишком тихо. Темари подошла к подруге. В молчании, девушки чокнулись своими стаканами, от чего по комнате разнесся приятный, мелодичный перезвон стекла. Лури сделала небольшой глоток, наслаждаясь вкусом алкоголя, в то время как Темари продолжала смотреть на неё с неприкрытым интересом и желанием знать больше. — Я всегда это знала. — наконец проговорила куноичи, продолжая смотреть на ночные очертания Суны. Темари удивленно округлила глаза, не до конца понимая, о чем говорит девушка. — Я всегда знала, что люблю Какаши. — от слов Намиказе челюсть у куноичи Песка моментально полетела вниз, а глаза до опасного округлились. — Ты что, всегда знала?! — её вопрос прозвучал чуть громче, чем она сама планировала, но казалось, что это ни капли не отразилось на Лури. Она всё также продолжала смотреть на ночную Суну за окном. — Когда-то наши родители были весьма близки, в частности отцы. Мы выросли на глазах друг у друга. Мой отец стал учителем Какаши, а его напарница по команде одной из моих лучших подруг. Мы много времени проводили вместе, и это всегда казалось мне нормальным. Когда отец Какаши, Сакумо Хатаке, умер, он закрылся в себе. Стал скрытным, молчаливым и всегда ходил с задумчивым видом. Он притягивал к себе, всегда. Уже тогда я не могла отвести от него взгляда. — Лури сделала ещё один глоток вина, а после слизнула с губ немного кислые остатки алкоголя. — Когда мне было шесть, я сильно поругалась со своими подругами. Я рассказала им, что влюблена в Какаши, а они лишь рассмеялись. Сказали, что я ещё слишком мала для «любви», и припомнили мне Рин. Она была товарищем Какаши по команде, все знали, что она влюблена в него. Кроме него самого, наверно. — Лури вдруг внезапно замолчала, она пристально смотрела на вино, плескавшееся в её стакане, словно на его поверхности могла что-то увидеть. — И что произошло потом? — почему-то шёпотом спросила Темари. Она отошла от девушки и присела на край кровати, наблюдая за ней со стороны. — В слезах я прибежала домой и разрыдалась на коленях у матери. — проговорила Намиказе, всё так же глядя в свой бокал. — Я называла девочек «дурами» говорила, что они ничего не понимают, ведь они ни в кого не влюблены. Я называла Рин — «дурой» ведь это из-за неё всё это. Говорила, что если бы её не было, Какаши бы обязательно заметил меня не только как младшую сестру или дочь его учителя. Так по детски, не правда ли? — задала вопрос Лури, но Темари растерялась, она не сразу поняла, кому именно куноичи направила свой вопрос. — Ну, — внезапно робко проговорила Темари, — тебе было шесть, по сути, ты была ещё ребенком. — Лури едва заметно улыбнулось, но куноичи почему-то почувствовалось, что она сказала что-то лишнее.       Повернувшись к окну спиной, Намиказе оперлась о подоконник, вновь сделала пару глотков вина, полностью опустошая свой бокал, и протянула его Темари. Без лишних слов девушка взяла его из рук подруги и принялась наполнять, а Лури вновь вернулась к своему рассказу. — В тот день мама сказала мне фразу, которую я помню, и посей день. «Любовь бывает разной. Но для любой любви нужно время». Она сказала, что сейчас я слишком мала и слаба, чтобы чего-то требовать от него, поэтому должно пройти время, я должна стать старше и сильнее. Тогда я смогу без страха взглянуть им в глаза и принять всё, что уготовит мне эта «любовь». — Лури вновь приняла из рук подруги фужер, но на этот раз она просто держала его, даже не притронулась к содержимому. — Я запомнила это, стала больше тренироваться, выполняла миссии, училась, была с семьёй, с друзьями. Я решила жить, как обычная девочка. В ту ночь, когда я узнала о смерти родителей, я могла думать лишь о них и Наруто. Мне было так больно, что я не знала, куда себя деть от всего этого. Какаши нашёл меня, в ту ночь мы старались поддержать друг друга, ведь теперь мы оба остались без семьи. — Лури поставила бокал на подоконник и внезапно серьёзно проговорила. — Я приняла решение, мне нужно было уйти, оставить Наруто, деревню, оставить всё, что когда-либо напоминало мне о семье. Последний кого я видела перед уходом, был Какаши. Я запретила себе вспоминать о нем, ведь эти воспоминания и чувства, что я испытывала, приносили мне лишь боль. Двенадцать лет я заставляла себя не думать, не чувствовать, просто жить и не отвлекаться на все эти блажи жизни. Я убедила саму себя, что, такая как я, та, что бросила собственного младшего брата, единственного своего члена семьи, просто не имеет право на любовь. Что я не имею право даже думать о нём, а уж тем более надеяться на ответные чувства. — Что! — вскрикнула Темари, и вновь это прозвучало слишком громко, из-за чего она в панике обернулась на входную дверь, будто в неё может ворваться толпа джоунинов охранников, встревоженных из-за её крика. — Это ведь сущий бред. Как ты можешь не заслуживать любви. Да, может быть, где-то ты поступила и неправильно, но это не значит, что ты не заслуживаешь любви. Лури — это же просто глупость! — Знаю. И я тоже хочу так думать и верить в это. Когда я вернулась в Коноху, спустя двенадцать лет, когда встретилась с ним, то я многое поняла. Когда я его увидела, то была заворожена. Все те чувства, что я старательно прятала в себе все эти годы, словно хотели вырваться наружу. Но прежде чем мы успели хоть что-то обсудить или просто сказать друг другу «Привет!», он попал в больницу, на долгие две недели. Я каждый день сидела у его постели и просто не знала, что делать. Я доверилась Джирайи и Наруто, которые отправились на поиски Цунаде, но сидя в Конохе, рядом с ним я просто не находила себе место. Я боялась, что всё станет только хуже к тому моменту, как они вернуться. Боялась, что не смогу с ним поговорить, что он никогда не узнает, что я чувствую. Но… — Лури резко мотнула головой и вновь повернулась лицом к ночной деревне за окном. — Когда он очнулся, первое что мы сказали друг другу, превратилось в скандал. Мы принялись обвинять друг друга, припоминать все имеющиеся у нас недостатки и грехи. Мы словно так и хотели уколоть друг друга посильнее. Но даже после этого, когда мы всё приняли, он смотрел на меня лишь как на младшую сестру или дочь его учителя. Он видит во мне лишь девочку, с которой он когда-то нянчился. — Поэтому ты решила встречаться с Аобой — ради мести Какаши? — неуверенно проговорила Темари. — Нет! Я никогда не думала ни о чем таком! — распалённая словами подруги проговорила Лури. — Когда Аоба признался мне, я была в полной растерянности. Я испугалась, ведь всё о чём я могла думать это Какаши и Наруто. Я много часов ходила по комнате, пытаясь понять, что ему ответить, пытаясь сформулировать более мягкий слова для отказа. Я вспоминала Какаши и то, как он всегда спокойно смотрел на меня, вспоминала, как моё собственное сердце вырывалось из груди, едва мы оказывались наедине. Но с ним всё было иначе. Мне казалось, что он всегда так спокоен и сосредоточен, что ничего не может разозлить его или взволновать так же сильно как меня одно его присутствие. Тогда я вспомнила слова мамы «Любовь бывает разная. Любви нужно время». Я увидела фотографию, на ней Аоба смотрел на меня таким заворожённым взглядом, таким же каким я обычно смотрела на Какаши, окажись мы на едине. — Лури вновь отвернулась к окну, и Темари была готова поклясться, что сейчас на её глазах заблестели слёзы, которые она так старается сдержать. — Это значило, что я ему не безразлична, что он испытывает ко мне сильные чувства. Тогда я решила пойти ва-банк. Я подумала, что это прекрасно, быть с человеком, который искренне любит тебя. Поэтому я согласилась, в надежде, что смогу однажды ответить полной взаимностью на его чувства. — Намиказе быстро мотнула головой и несколько слезинок слетели с её глаз, словно их там и вовсе не было. Она вновь взяла в руки бокал с вином и сделала несколько глотков.       Всё это время Темари внимательно наблюдала за ней. Она не отводила от подруги заинтересованного взгляда, даже на миг не отводила. Куноичи хотелось понять подругу, и если не дать ей совет, то хотя бы быть тем, кто может её просто выслушать и точно не станет осуждать. Она понимала, что жизнь Лури далеко не самая лёгкая и по сравнению со всеми проблемами, что свалились на дочку казекаге в юности, то через что прошла Лури совсем иное. Всё это время она была одна, а у неё хотя бы был Канкуро, отце и парочка друзей, которые не боялись её — дочку казекаге. К тому же, Темари не страдала от любви и уж тем более не страдала от неразделённой любви к кому-либо? Не страдала? Да, не страдала! Уверенно проговорила девушка сама себе. Она тоже уже почти опустошила свой второй бокал вина, но всё ещё оставалась весьма трезвой, чтобы слушать и воспринимать слова подруги. — Я искренне верила, что со временем смогу это сделать. — вновь заговорила Лури. — Рядом с ним я чувствовала себя очень комфортно и защищённо. Он относился ко мне как к принцессе или как к хрустальной кукле, которая может с лёгкостью разбиться, если с ней что-то сделать не так. И мне действительно это нравилось, мне нравилась его забота. Возвращаясь с миссий, я думала о нём, думала о наших свиданиях и вечерах, которые мы проводили вместе. И это было по-настоящему замечательно. — Лури отошла от окна и присела на край кровати рядом с Темари, её голос стал заметно тише. Рассказ явно стремился к концу. — Когда погиб Джирайя, я видела, как сильно убивается от горя Цунаде. Я стояла рядом и практически физически чувствовала ту боль, что она испытывала. Они любили друг друга, ругались и любили, расходились и любили, они делали всё и продолжали любить друг друга. И тогда я, наконец, поняла… — куноичи сделала паузу, она отставила свой пустой стакан в сторону и посмотрела на Темари. Та взирала на неё с явным нетерпением, услышать продолжение её слов. — Я поняла, что потеряй я Аобу, так же, как она потеряла Джирайю, я не испытаю тех же чувств. Да, я буду грустить, и мне будет очень больно, но рано или поздно я смогу жить с этим, я смогу. Так же как я справилась с уходом всех тех, кого я любила: родителей, друзей, того, кто заменил мне отца, пусть и на не столь долгий срок. И тогда я поняла, что хоть я и смогу жить с мыслью о том, что Аобы больше не будет, с одной мыслью я справиться так и не смогу. Я не смогу принять тот факт, что когда-то может не стать Какаши. Вот она, любовь. Любовь, которая разная, и которой нужно время. Любовь, которая проходит через все трудности и готова скрываться за множеством других чувств. Она — это мои настоящие чувства. Поэтому я не могла больше врать Аобе и надеяться на то, что когда-то смогу полюбить его сильнее, чем люблю Какаши. К тому же… Аоба видел, как мы с Какаши целовались. — Это потрясающи. — с восторгом проговорила Темари. — Я никогда раньше не слышала ни о чём подобном, это просто не… Подожди, что вы сделали?! — вскрикнула куноичи, вскакивая с дивана. Похоже до неё только дошёл смысл последней фразы Лури. Намиказе же смущённо и немного виновато улыбнулась. — Даааа… — протянула Лури, опуская глаза. — Я и сама была удивлена, но… — Темари села обратно на край дивана и посмотрела на подругу. Сейчас она казалась ей какой-то через чур странной, а точнее уставшей и почему-то болезненной. На лбу проступили капли пота, она тяжело дышала, и взгляд стал каким-то мутным. Не мог же просто разговор так повлиять на неё. Лури принялась обмахивать себя рукой, словно ей было жарко и душно, и это ещё больше взволновало и напрягло Темари. — С тобой всё в порядке? — встревоженным голосом спросила она у Намиказе. — Да, просто стало как-то жарко. — сдавленным голосом проговорила девушка, она поднялась с кровати и развернулась в сторону окна. — Думаю, это из-за вина, мне нужно подышать свежим воздухом. — она не успела сделать и пары шагов в направлении к окну, как внезапно потеряла сознание и рухнула прямо на пот. Испуганная Темари тут же подбежала к подруге и принялась приводить её в чувства. Она коснулась лба куноичи, но тот словно горел огнём. Жар? Так внезапно, это явно было не похоже на Лури. — Лури, ты меня слышишь! Лури! — попыталась позвать она девушку, но эффекта не было. Куноичи подскочила на ноги, выбежала в прихожую и распахнула входную дверь. — Помогите! Кто-нибудь, позовите медика! Сейчас же! — прокричала во всё горло девушка. В дальней части коридора послышались чьи-то голоса и топом.       Оставив дверь распахнутой, Темари вновь вернулась к Лури. Она всё также лежала на полу, её губы шевелились, словно она пыталась что-то сказать, но голосу так и не удавалось высвободиться. Она мотала головой из стороны в сторону. Теперь Темари не на шутку испугалась, она просто не знала что делать. Ожидая, когда прибудет помощь, медики или хоть кто-то, она просто сидела рядом с Лури и держала её за руку, нашёптывая слова успокоения. Внезапно, из глаз Намиказе покатились слёзы. — Нет, любовь моя. Нет!

*******

      Сидя в небольшой комнатке, предоставленной ей лично казекаге, с бокалом вина и в компании Темари, Лури чувствовала себя весьма комфортно. Они задавали друг другу вопросы, давали ответы. И хоть весь разговор свелся к одной единственной теме: «Отношения Лури с Какаши и Аобой»; она была рада наконец-то кому-то выговориться. Вспоминая своё прошлое, рассказывая о нём Темари и вновь переживая те чувства и эмоции, что она когда-то уже испытывала, в очередной раз Намиказе чувствовала легкость. Чувствовала словно с каждым новым словом, срывающимся с её губ, с каждой новой тайной, с которой она скрывает перед куноичи завесу, легкость наполняет её. Она могла молчать, могла проигнорировать вопросы подруги или просто отмахнуться от них, но нет. Лури хотелось рассказать, хотелось, чтобы хоть кто-то близкий и далёкий одновременно знал правду. И Темари, как никто другой, подходила на эту роль. Она была близка Лури, но в тоже время она была далека для Аобы и Какаши. Идеальный человек, подруга, которая в любой ситуации должна выступить на стороне Намиказе, нежели перейти на сторону парней. Её рассказ заметно приближался к своему неизбежному финалу, оставалось поделиться с Темари лишь одной, самой последней новостью во всей этой долгой истории. И вот эта новость, наконец, озвучена. С интересом Лури наблюдала за реакцией Темари, которая была так рада и так восторженна её чувствами, что ещё не до конца поняла смысла последней фразы. Лури с интересом наблюдала за ней со стороны. Всё же, как бы Темари не пыталась показать себя взрослой и самостоятельной, в душе-то на ещё та мечтательная девочка-подросток, млеющая от искренних чувств и пресной романтики. Всё то недолгое время, что Лури наблюдала за реакцией подруги на её слова, она не переставала улыбаться. Но внезапно, на неё, как гром среди ясного неба, нахлынула усталость. Темари, наконец, осознала смысл последних слов Лури и теперь прибывала в полном шоке, явно всё ещё не веря в них. Лури почувствовала, как её бросило в жар, на лбу выступил пот. Она что-то ответила куноичи и поднялась с кровати, намереваясь добраться до окна и вдохнуть свежего, прохладного ночного воздуха. Но едва она встала, как голову пронзила резкая боль, а легкие словно сдавило, не давая сделать и маленького вздоха. Голова закружилась так сильно, что она просто упала, теряя сознание. Сквозь непрекращающийся шум до неё доносился встревоженный и испуганный голос Темари, но она слышала лишь нечёткие обрывки слов. Все слова подруги перекрывали звуки взрывов, криков, стонов. Намиказе пришлось приложить значительное количество сил, чтобы просто распахнуть глаза. Но вместо того, чтобы увидеть, ожидаемое ею, встревоженной лицо Темари, она очутилась посреди какого-то поля боя. Девушка не сразу узнала родную деревню, в таком обезображенном состоянии она ещё никогда не видела её. Тут и там виднелись разрушенные здания, шёл дым, слышались крики людей, взрывы. Мирная Коноха превратилась в жуткое место. Она быстро поняла причину происходящего — Акацуки напали на Скрытый Лист, они пришли за Наруто. В поиске хоть кого-то, она начала вертеть головой в разные стороны. Но рядом не было ни одного знакомого лица. Если её перенесли в Коноху при помощи печати «Летящего Бога Грома», как они договаривались с Цунаде, то кто-то должен был быть рядом с ней. Что-то мягкое потёрлось об её ногу, и Лури опустила свой взгляд вниз. Рядом с её ногой сидел маленький чёрный котенок, Пу, его шерсть стояла дыбом, кое-где на ней виднелись кровавые следы, а глаза были такими испуганными. Теперь ей было всё ясно. Её не переместили в Коноху, это лишь видение. Она лишь может видеть всё глазами этого маленького котёнка. Девушка не успела ничего у него спросить, как он со всех лап кинулся куда-то бежать и Лури за ним. Они пробегали мимо разрушенных зданий, людей, в страхе спасающих свои жизни бегством. Котёнок на мгновение остановился на одном из поле боя и Лури заметила молодого джоунина. Кажется, его зовут Эбису и он командир одного из молодых отрядов генинов. Он сражался с парнем в плаще Акацуки и рыжими волосами. Мимо Лури пробежал ещё кто-то, и она едва узнала его по синему шарфу, развивающемуся у него на шее — Конохомару. Он тоже собирался атаковать парня из Акацуки, явно надеясь спасти своего капитан. Но Пу вновь сорвался с места и помчался дальше, утягивая за собой и Лури. Какое-то время они продолжали бежать, к неизвестной, но весьма важной, цели, к которой вёл её Пу. В далике Намиказе заметила что-то довольно большое и стремительно приближающееся к ним. Рассмотрев это «что-то» более детально она заметила Чоуджи, а следом за ним странную штуку похожую на взрывной снаряд. Лури ушла в сторону, хотя парень вряд ли почувствовал, что она здесь, даже если б наткнулся на неё лицом к лицу. Однако, инстинкт самосохранения всё же сработал. Акимичи пронёсся мимо неё и боеголовка следом, а Лури с интересом, тревогой и удивлением одновременно развернулась в ту сторону, откуда он прибежал. Увиденное поразило её. Метрах в пяти от неё, среди множества обломков, лежал Чоуза Акимичи. Он не шевелился, грудь не поднималась даже от малейших вздохов, чакра не циркулировала, сердце не билось. Он был мёртв. В ужасе Лури прикрыла рот руками и застыла на месте. Медленно она перевела взгляд на второго джоунина. Её ноги задрожали, а на глазах навернулись слёзы — это был Какаши. Он был зажат между нескольких каменных обломков, без какой либо возможности пошевелить чем-то, кроме головы. Всё тело было покрыто множеством кровоточащих ран, он тяжело дышал. А его запас чакры и вовсе был критически минимален. Не отрывая взгляда, Хатаке следил за убегающим Чоуджи и преследующим его взрывным снарядом. Он сделал глубокий вдох и вновь сконцентрировался. Шаринган в его левой глазнице загорелся ярко красным цветом и сменил свою привычную форму. Лури развернулась к убегающему Чоуджи и тут же всё поняла. Какаши решил использовать свою технику, чтобы избавиться от снаряда и спасти жизнь чунина. — Это его убьёт. Нет! Пу! — выкрикнула девушка и котенок тут же помчался к Хатаке. Но не успели они пробежать и пары метров, как снаряд, преследовавший чунина, исчез. Какаши тяжело вздохнул и запрокинул голову назад, устремляя свой взгляд в небо. Чистое голубое небо — последнее, что он увидел. — Нет, любовь моя! Нет! — последние следы чакры в его теле исчезли, сердце остановилось.       Невесомая рука Лури коснулась его ещё тёплой щеки. Маленький чёрный котёнок тёрся об его плечо. С глаз девушки, с волосами яркого алого заката, скатились слёз. Вновь послышались взрывы, скрежет ломающегося металла и хруст каменных домов, ломающихся под новой атакой. Звуки заполнили голову Лури, она даже не слышала своего собственного рыдания, но как бы они не шумели, они не могли вытеснить из её сердца боль. Боль потери, что разрывала куноичи на куски. Теперь она кричала!