***
Её Зов вернулся, но она не могла его использовать, да и работал он лишь если в её руках был посох и ведьма была сосредоточена исключительно на нём. Как уголек, он теплился в её груди, и после нескольких лет тишины, постоянный шепот сводил Маю с ума, будто тысячи, сотни тысяч людей шептались вокруг неё, а она не могла разобрать ни слова и одновременно понимала всё, что было сказано. Она и забыла как это — проживать возвращение Зова в одиночку. Её последнее перерождение было так давно, что Мая привыкла к жизни, как бы странно это не звучало. Обычно кто-то сопровождал её при возвращении — сестры, Сял, даже сама Матерь однажды. Теперь были только она и шепот, и ведьма даже не могла его заткнуть, разве только перестать использовать посох, но это не контроль, а побег. Неуправляемый, он приносил ей видения по ночам — пурга, зеленоглазая девочка и белый волк. Постоянно белый волк, с него всё начиналось и им заканчивалось. Белый волк в её скеллигской пещерке, в Цинтре, в крепости, даже в её поместье в столице Империи, в другом чертовом мире. Маю уже тошнило от одного его вида. В реальности дела были не лучше. Ведьма, как бы старая и могущественная, та, что учила молодняк использовать их дар, теперь сама с трудом обучалась слушать. Она не помнила, когда в последний раз говорила вслух, какой был день, месяц. Маелинн знала, что ей нельзя к людям. Она сейчас была не лучше новоиспеченной ведьмочки — той, которую сама Мая бы выводила в небольшие деревни в сопровождении, слушая её мысли, готовая в любой момент вмешаться и оборвать её Зов. Только у неё не было старших рядом. Она была в чертовой пещере и уже сходила с ума от информации, что доносилась до неё. Приходилось слушать. Медленно, но верно, к Мае возвращались отголоски бывшего контроля — маленькие искорки того пламени, что пылало до её падения в разрыв. Да, она потеряет возможность слышать всё, но зато получит возможность слышать определенные вещи — магию, жизнь. Ей и не нужно всё, всё сводит с ума. И она слушала. Она слушала истории магии, истории леса. Слушала их и ждала. Ведьма запоминала новые растения, цветы, деревья. Травы и ягоды, землю и камни, металлы. Монстров и животных. Она слышала язык, слышала легенды. Всё мешалось в кашу, и одновременно выжигалось в её голове. Часто ей приходилось откладывать посох и обдумывать полученную информацию заново. Мая не была уверена, хочет ли она вернуться в Цинтру, к её ласточке, и уже это её пугало. Ей нужен был Сял, срочно, но чтобы призвать Сяла ей нужен дракон. А для этого нужно найти дракона, хотя сначала нужно заставить Зов молчать, сколько бы информации он не получал, и научить его отзываться сразу как только она берет в руки посох, а не через несколько минут медитации и раздраженного сопения. И вместо этого она думала о том, вернуться ли к ребенку, которому она даже по сути не нужна? Ведьма поморщилась. Привязалась таки, идиотка.***
Она закончила своё обучение быстро, быстрее чем это было в первый её раз, быстрее, чем это делали молодые ведьмы обычно. Может, это было из-за опыта обучения, может из-за того, что это как раз таки было не впервые, может из-за посоха. Самым сложным оказалось контролировать Зов в присутствии людей, но через некоторое время ведьме удалось заткнуть его окончательно. Рисковать и настраивать его на заклинания без Сяла она пока не решалась — если что-то пойдет не так и она будет одна, Зов её попросту сожрет. Через несколько долгих и упорных попыток, Мае удалось значительно изменить посох, придав ему вид кинжала, хотя тыкать им ни в кого она бы не решилась. Она так же позаботилась о том, чтобы приобрести новый лук и стрелы, а потом, собираясь в порт, решила наведаться к своему старому «другу», у которого она украла меч несколько лет назад. — Помер он, — прогнусавил чернобородый островитянин, вытачивая кинжал. — Лихорадку подхватил зимой, да так и помер. Если покупать ниче не собирашься — иди отсюда, не мешай работать. — Я ему денег должна была, — Мая наклонила голову, разглядывая оружие на прилавке. — Оставь себе, — хмуро ответил новый кузнец. — Я его деньги брать не буду. Мая прищурилась. — Я у него меч украла, — она сложила руки на груди, недовольная отсутствию жадности в человеке. — Дай мне новый — заплачу двойную цену. Островитянин поднял глаза от кинжала и заново оглядел женщину. Мая знала, что она выглядела, как оборванка — капюшон и старая мужская куртка с заплатками, подшитые бриджи не по размеру, изношенные сапоги. Тратить деньги на тяжелые доспехи, когда она почти постоянно ходит с тройным слоем барьеров и паранойей было бы каким-то кощунством. Тем более, что Маелинн никогда толком не носила доспехов и начинать сейчас не собиралась, как бы она не боялась получить какой-нибудь острой тыкалкой под ребра. — Деньги есть у тебя такие вообще? — спросил он, отложив кинжал и прищурившись. — Я бы предложила, если б не было? — Мая подняла бровь. — И откуда у тебя деньги? Тоже украла? — он в отвращении сморщил нос. Ведьма фыркнула. — Тебе какая разница? Золото есть золото. — Чужое золото не беру, — недовольно ответил он. — Убирайся отсюда, воришка. — Я шкуры продаю на рынке, успокойся, — Мая устало выдохнула, расслабив плечи. — Честно, тот клинок пару лет назад было последним, что я украла. Это было ложью. Крала Маелинн относительно регулярно. Она была более чем уверена, что большая часть её заработка приходила из воровства. Ирзуал, Богиня Матерь, никогда не говорила ничего в духе богов Роа, не было в её свитков запретов воровства или лжи. Большинство ведьм жили в общих коммунах друг с другом, у них не было необходимости в подобном, всё выращивалось на огороде и садах, и туда же уходило. Мая даже там воро… а нет, там она не воровала. Старшие бы её заживо за такое неуважение сожгли, а у младших ничего толком не было. — Точно? — переспросил кузнец, прищурившись. Мая подавила желание фыркнуть и серьезно кивнула. — Вот эти два клинка хорошие. У вот этого в рукояти серебрянные вст… — Давай другой, — перебила его Мая. Что она не воровала, так это серебро. Не для личного использования, то есть. Для продажи воровала. — Сколько с меня? Чтобы покинуть Скеллиге ей пришлось пережидать штормы и бури почти месяц, а потом ещё и тащиться в её странном и обшарпанном виде на корабль. Она целилась в сторону гор, на север — там, она слышала, наверняка есть две-три спящей огнедышащей ящерки. Самое то. Путешествие, правда, планировалось долгим и муторным. Маелинн бессовестно стащила карту у какого-то богатого старикашки в корчме ещё в Каэр Трольде, и, сложив её несколько раз, запихнула в карманы. Путь шел на Оксенфурт. Островерхие крыши деревянных домиков и высоких каменных башень были видны ещё с корабля. Мая избегала разозленного капитана уже около недели, а потому выбираться ей приходилось быстро и так же быстро теряться в толпе шумного реданского городка — за поездку она не заплатила. Узенькие улочки, полные различных лавок, мастерских и лотков, забитые разномастным народом, идущим в различные стороны, уводили её прочь от порта, к центру города. Маелинн нужна была библиотека или какое-нибудь место, где можно узнать о местонахождении драконов. Хотя бы теоретическом. Она начала с лавок антиквариата и книг, допрашивая, подкупая и уговаривая людей делиться нужной ей информацией. Все ниточки шли на северовосток, к Горам Пустельги, где недавно по слухам ранили дракона. Рубалы из Кринфрида двинулись в ту сторону с неделю назад, нашептал ей один старикашка, ложа сморщенную руку Мае на бедро. Ведьма улыбнулась, пролила вино на него и сбежала. В конце концов, через пару дней прибывания в Оксенфурте, информация подтвердилась и Маелинн покинула дорогой и шумный городок, предварительно купив быстрого вороного мерина и послав весточку в Цинтру, Паветте, хотя и знала, что та не дойдет. Ведьма слышала обрывки из того, что произошло на дне рождении Паветты и знала, что та таки вышла замуж за Дани, как и то, что Королева Калантэ более не правила одиночно. Об этом болтали ещё на Скеллиге. Она старалась не слушать. После Оксенфурта она отправилась по следу Рубайл вниз по Понтару — буйная речка, ведущая вплоть до Нижней Мархии. Мая быстро достигла Ринды, всё ещё реданского городка близ Третогора, а оттуда пустилась на север по дорогам и тропам, не щадя мерина и часто поддерживая его магически. Она нагнала их через несколько недель, в Гелиболе у гор, уставшая и вымотанная. Слухи о драконе держали народ в напряжении, а съезжающиеся охотники заполоняли каждый трактир в округе, отчего цены на всё поднялись заоблачные. Маелинн остановилась в деревеньке неподалёку от стен города, в маленькой корчме с двумя свободными, как сказала по прибытии хозяйка, комнатами. Настроение у Маи было отвратное всю неделю. Первым делом пришлось пройтись по городу и послушать слухи, но ничего нового она не услышала ни в первый день своего прибывания в Гелиболе, ни во второй. Затишье, даже рубайлы толком ничего не делали, кроме как подготовки к вылазке. Вылазке куда — к горам, а вот кто их поведет и когда — известно только избранному народцу. Мая в список не входила. Пока что. Корчма, в которой женщина устроилась, была не лучше её настроения, а каждый вечер, который она там проводила, гнобил ей душу только сильнее. Шум, вонь, гам, а главное — одиночество, особенно при виде семьи хозяина, столь добродушной и гостеприимной. Хозяйка быстро подмяла под своё крыло Маю, видимо подумав, что девка она подходящая и уже третий день пускала намёки в сторону её сына. Маелинн затянула грустную историю о том, что она вдова и отношений более иметь не хочет, а когда это не сработало, добавила, что и не может — бесплодна, мол. Хозяйка с тех пор жалостливо на неё поглядывала и соглашалась кормить её почти задаром. Маелинн даже почти не чувствовала стыда за наглую ложь. О детях думать тоже не хотелось. Несмотря на своё нежелание себе признаваться, она скучала по Паветте почти так же сильно, как по Сялу. Почти. — Хочешь чего, милая? — улыбающаяся хозяйка подошла ближе к столу в углу корчмы, куда Мая предпочла забиться, дабы никто не мешал ей как следует пожалеть себя и мысленно поныть о происходящем. Женщина была краснолицей, пухлой и с заметной сединой в тугой темной косе. Улыбалась она Мае исключительно сочувствующе. — А что есть? — Мая улыбнулась в ответ, заставляя свой голос звучать наигранно радушно. Дверь в корчму отворилась, впуская внутрь свежего и прохладного воздуха, а так же чуть больше света, чем позволяли грязные окна. Первыми вошли две темнокожие молоденькие женщины с высоко собранными волосами и темными боевыми рисунками, широкими полосами на уровне век. Обе выглядели идентично: в рысьих шкурах, укрепленных кольчугами, и с саблями за спинами. Они первым делом оглядели затихших обитателей корчмы, провокационно встречаясь взглядами с каждым, кто был достаточно смел или пьян для этого, а потом, скалясь, заговорили между собой. — Ну как же, кролик есть, с овощами тушеными, — сообщила хозяйка, так же кратко оглядываясь на новоприбывших. — Баранина есть. А выпить — всё как у всех. Вслед за ними вошёл крепкий мужчина, чуть ниже их ростом, с короткими вьющимися каштановыми волосами и чуть выраженным пивным брюшком, в коричневом плаще поверх кафтана и вышитым на одежде гербом, который Мая не могла разглядеть. — Эля и крольчатины тогда, пожалуйста, — Мая так же кинула ещё один кроткий взгляд на гостей, встречаясь взглядом с мужчиной. Он и воительницы переглянулись и направились в сторону корчмаря, что недовольно ворчал на своего младшего сына. Странная компания. — Спасибо. Хозяйка кивнула, уносясь по своим делам, умело избегая стычек с пьяным народом и её детьми, что помогали ей разносить еду. Мая откинулась назад, тяжело выдохнув, и на минуту прикрыла глаза. — Здесь свободно? — стул скрипнул по полу ещё до того как она успела ответить, или даже глянуть на подошедшего. Мужчина, что вошел пару мгновений назад, улыбался всеми своими желтоватыми зубами. Глаза у него искрились странной радостью. Одна из его спутниц забрала пиво со стойки корчмаря, и шла в сторону их стола, вторая уже устроилась рядом с Маей. Мест за столом как раз хватало на четверых и ведьма мысленно выругалась. А так хотелось провести вечер за одиноким самобичеванием. — И что же такая красавица делает одна так далеко на севере? Маелинн была более чем уверена, что с её «незаметными» расспросами весь город давно знал, что именно она тут делает. Ещё сильнее она была уверена, что со всеми слоями иллюзий и отвратительного старья вместо одежды, что она накинула на себя, она точно не красавица. В этом был план, но ведьма все равно оскорбилась. Она даже цвет глаз скрыла, остановившись на чём-то непонятно тёмном. — Ищу дракона, — устало проворчала женщина. Она должна была отдать ему должное — удивление на его лице выглядело почти правдоподобно. Почти. Да тут каждый третий ради дракона. — Дракона? — переспросил он, вскинув брови и откинулся назад, кинув короткий взгляд на свою спутницу. — Ящерица такая огнедышащая, — саркастично пояснила Мая, краем глаза следя за тем, как вторая воительница отодвинула табуретку ногой и поставила на стол четыре деревянной кружки с пивом. Поблизости можно было заметить, что рисунки на лице воительниц были татуировками, а светлые волосы собраны в косички. — Летать умеет. Мужчина шутки явно не оценил, но всё же снисходительно улыбнулся. — Ах, тогда, полагаю, стоит представиться! Мое имя Борх Три Галки, а это Тэя, — он энергично кивнул на скалющуюся зерриканку по левую от него сторону, а потом на ту, что села рядом с Маелинн: — И Вэя. — Мая, — коротко представилась ведьма, не сводя взгляда со смеющихся глаз Борха. — Очень приятно. — Взаимно, — медленно кивнул он. Маелинн знала, что её акцент был странным, непривычным людям, с твёрдой «р» и мягким, почти мурлыкающе медленным произношением гласных, достаточно заметным даже в нескольких сказанных словах. Привычка, вбитая при изучении арвийского. Она надеялась, что сказанного ей было недостаточно, чтобы акцент пробился. Зря. Напряжение можно было почувствовать в воздухе так сильно, что даже хихикающие и переговаривающиеся о чем-то на своем языке Тэя и Вэя прекратили, с интересом наблюдая за их спутником и новой знакомой. Ведьма не могла понять что именно за эмоция была написана на лице Борха, кроме того, что эта эмоция гладила её против шерсти — Мае не нравилось происходящее, что-то было не так. — Я полагаю, — продолжила она спокойно, всё ещё пялясь на него в надежде, что Борху станет хоть немного неуютно и он отведет глаза. — Вы также прибыли ради ящерки? — Что-то вроде того, — улыбнулся Борх, совсем не показывая ни капли того, что могло бы означать отсутствие комфорта в ситуации. — Поговаривают, это красный дракон. Местный рыцарь успел ранить его прежде чем тот превратил бедного мальчишку в уголь. — Печально, — холодно прокомментировала и тут же продолжила Мая: — Один из последних в Редании. Рубайлы из Кринфрида хорошо постарались, не так ли? Мая не видела на его лице явного недовольства, но почувствовала его. Или просто спроецировала — она была очень недовольна смерти драконов. Драконы были единственными созданиями, на которых Богиня запретила охоту — её первые и последние дети, вестники Конца. Разумные и интеллигентные, могущественные. Были, конечно, драконы новых богов — другой подвид, но в общем и целом, они так же, как и дети Богини, спали глубоко в горных пещерах. Мая находила саму мысль об охоте на них скандальной. Может, это и правда было не его недовольство, а её. — Почему? — спросила одна из воительниц вдруг. Мая по привычке перевела взгляд на говорящую, прекратив глупые гляделки с Борхом. Вряд ли он вообще знал, что Мая мысленно устроила себе целое соревнование по этому поводу и теперь считала себя проигравшей. — Что «почему»? — переспросила ведьма, отпивая принесенного пива. Теперь смотреть на Борха ей не хотелось. — Почему ты охотишься на дракона? Голова ведьмы всё ещё не могла выкрутиться и додуматься до того, что она видит на лице Борха — что-то важное. С другой стороны, над вопросом стоило подумать. Не говорить же прямо, что… — Я на него и не охочусь, — ну или говорить, правильно, зачем вообще думать прежде чем отвечать на что-то подобное. Что ещё хуже, на вопросительный взгляд воительницы она себя добила: — Против моей религии, если изволите. Ведьма сразу же недовольно поморщилась. Её собеседницы переглянулись между собой, а выражение лица Борха почти не изменилось. И тут до Маи дошло, что не так — он не сводил взгляда с её глаз, но не так, как это обычно делают при разговоре люди. Нет, он разглядывал их, словно… видел что-то любопытное впервые. Маелинн, хмурясь, поставила локоть на стол, подбородок подпёрла рукой. Её иллюзия держалась на месте, она точно это чувствовала, так же ни одна из воительниц не показала странной реакции на её глаза, нет — только он увидел их через всё помещение, припёрся в этот темный, грязный угол, и сел к абсолютно незнакомому человеку за стол, несмотря на то, что добрая половина мест в корчме была относительно свободной. — Что-то не так с моими глазами, Борх Три Галки? — процедила она. Конечно! Конечно же какой-нибудь мощный маг, или кем-бы он там ни был, припрётся именно туда, где Мая решила залечь и зайдет внутрь именно тогда, когда она решит поужинать вне комнаты. И естественно, вместо того чтобы заткнуться, притвориться, что она занята и сбежать, она решает поболтать с ним! Но Мае было любопытно. Борх Три Галки широко улыбнулся, переводя взгляд на подошедшую к ним дочь хозяйки, что принесла еду для Маелинн, и щедро попросил чуть ли не все их запасы пищи для себя и его спутниц. Мая шустро объела кролика, дабы сбежать от её новых знакомых раньше чем ей придет в голову поделиться ещё какой-то информацией. Голод и гордость не позволили ей сразу же поджать хвост. — Не торопись так, — рассмеялась Тэя, дружественно хлопая Маю по спине, когда та подавилась. — Мы не кусаемся. Вторая воительница бросила насмешливый взгляд на Борха, и хмыкнула в своё пиво. — Ну как же! — Борх улыбнулся потихоньку приносимой пище и напиткам, потёр руки, опять цепляясь взглядом за глаза ведьмы. Мае уже надоело стараться делать вид, что она это не замечает. Он поднял свой кубок с вином в воздух, провозглашая: — За удачную предстоящую не-охоту на дракона! Всё дружно чокнулись и осушили кубки, Мая закончила своё блюдо и, нисколько не смущаясь, позарилась на одно из тех, что принадлежали её новым знакомым. Все это либо дружно проигнорировали, либо не заметили. — Неплохо, — протянула ведьма, довольно щурясь от теплого ощущения алкоголя в желудке. Набравшись смелости, она медленно отпустила руку на рукоять посоха-кинжала на поясе и сосредоточилась на Зове. Алкоголь и шум мешали, и ведьме пришлось постараться сосредоточиться на неё, и это вышло буквально на долю секунды. Она тут же пожалела об этом. Округа шумела людьми, мыслями, желаниями. Напротив неё сидел дракон. Ведьма потеряла лицо на мгновение, но никто толком не заметил: Борх грыз куриную ножку, а девушки были заняты болтовнёй. Она сделала вид, что откашлялась после глотка алкоголя и хрипловато спросила: — Значит, вы так же не планируете на него охотиться. Что тогда? Придти, поглядеть на красную чешуйку, похлопать Рубайлам за представление и уйти? Мая говорила только с Борхом — его спутницы, шепчась и переглядываясь, провоцировали других завсегдатаев корчмы, строя гримасы и хихикая. Мужчина обтер усы рукавом и чуть задумался над ответом. — Почему же, — хмыкнул он. — Может, мы так же и золота наберем. Говорят, драконы любят тащить драгоценности в свои пещеры. — Ах, — протянула Маелинн без особой эмоции, мысленно взвешивая варианты действий. Умно было бы заткнуться и уйти. Умом обычно блистал Сял. Мая блистала любопытством. — Золото и драгоценности, вечные людские желания. — Говоришь так, будто ты их не испытывала, — пожурил её Борх, допивая последние капли алкоголя из кубка и целясь на тушенного гуся. — Эй, корчмарь! Ещё кувшин! Ведьма оскалилась. — Сию минуту! — Мои желания с людскими не сравняться, — она медленно наклонила голову, наблюдая за реакцией. Воительницы, которые, казалось, совсем их не слушали, бросили на неё вопросительный взгляд, но их внимание тут же занял кричащий на другой стороне помещения пьяница. Борх отнял взгляд от еды и вскинул брови, открыв рот. — Одолжение за одолжение? — перебила его Маелинн, уже жалея о том, что она это начала. С другой стороны — он дракон. Ей нужна кровь дракона. Шанс того, что ей удастся договориться с драконом в человеческом обличии выше, чем шанс того, что её еле проработанный план со спасением красной ящерицы сработает. — Я отвечаю на вопросы и помогаю тебе, а помощь вам точно понадобится. Взамен ты помогаешь мне и отвечаешь на мои вопросы. Борх прищурился. — Зависит от одолжения, чародейка. Мая скривила лицо, скосившись в сторону ближайших посетителей. Далековато. Вряд ли услышали. Он сверлил её взглядом с минуту, прежде чем отложить еду и молча проследить за тем, как корчмарь забрал пустой кувшин и поставил полный. Потом, набрав себе в кубок вина, Борх отпил немного и кивнул непонятно чему. — Если мы собираемся делиться секретами, — сказал он. — То это не самое лучшее место. Наконец-то.***
Пробираясь сквозь заросли в лесу, Мая жалела о каждом решении, что привело её к этой ситуации. Время было полуночное, моросил холодный дождик и каждая травинка и листочек прилипали к её коже, ветви били по лицу, ветер продувал влажную одежду. У Маелинн болела голова от тренировки с Зовом в её комнате. Что же, в лесу хотя бы не воняло потом, спиртом и жаренными яйцами. Поляна, в сторону которой ей указали её новые знакомые, показалась на вид уже когда Мая начала думать о том, чтобы развернуться и пойти спать. Там, прямо посреди низкой травы и кустов, на пеньках сидели три фигуры в плащах. Тэя и Вэя недовольно бурчали между собой, а вот Борх молчал, разглядывая лес. Он заметил её первым. — Ты опоздала, — беззлобно укорил он, вставая и разглядывая её взъерошенный вид. — Я спала, — ворчливо ответила Мая, откидывая прилипающие к лицу волосы назад. Она была без иллюзий, в уже привычном дорожном костюме, купленном в Оксенфурте, злая и сонная. — И вообще, мы договорились встретиться ночью. Время? Ночь. Она кивнула на тёмное небо и сложила руки на груди. — Скоро рассвет, — Борх добавил, слишком явно стараясь не улыбаться. — Ладно-ладно, прошу прощения, — ведьма вскинула руки, сдавшись. — Может начнём? Тут холодно. Борх кивнул, отойдя от Маелинн, и встал рядом со своими воительницами. Теперь Мая смогла заметить, что одна из них была выше другой, но в целом на этом и лицах разница заканчивалась. За капюшоном и в темноте лиц видно не было. — И так, зачем тебе дракон? — начал Борх. — Мне не нужен целый дракон, только его кровь. По-крайней мере, достаточное количество крови, что заполнить вот эту вот склянку, — Мая достала из маленького кармашка склянку размером с её палец и помахала ей в воздухе. Борх нахмурился. — Я сказала правду, когда пояснила, что не поддерживаю охоту на драконов из-за религии, но не только. Некоторые виды драконов считаются священными для моей… нации на моей родине, по разным причинам. Я не поддерживаю охоту в общем — драконы разумные существа и убивать просто ради пары капель крови или чего бы там ни было… жестоко. — И зачем тебе его кровь? — с любопытством продолжил допрос Борх. — Уговор был: вопрос за вопрос, — женщина прищурилась. — Зачем тебе дракон? — Он мой старый знакомый, охотники пробили ему крыло и он не в состоянии покинуть горы самостоятельно. Мы планируем спасти его от нападения, не более, — пояснил Борх, разводя руки. — Ты и так догадалась. — Что-то вроде того, — пожала плечами ведьма, раздраженно смотря на небо. Чертов дождь усиливался. — Хотелось убедиться. — И так, зачем тебе кровь дракона? — переспросил Борх. Мая кинула на него короткий взгляд и, держа руку на рукояти посоха-кинжала, очень осторожно отпустила часть Зова, ища подходящее заклинание. Повторяя действия, что делала когда-то ранее Нуат, ведьма подняла над их головами небольшой купол, защищающий их от дождя и выдохнула с облегчением, как только её рука прекратила прикасаться к рукояти и Зов замолчал. Когда-нибудь станет легче. Пока её собеседники удивлённо разглядывали барьер, а самая низкая из двух воительниц неуверенно потыкала в него пальцем, Мая громко зевнула, мысленно подготавливая ответ на вопрос. — У меня есть друг, которого можно… призвать таким способом, — нахмурилась женщина. — Я и не замечала как подозрительно это звучит. Ничего серьезного, я просто смогу передать ему моё местонахождение вместо с каким-то определенным сообщением, а он сможет переместиться. — Я не чувствую в этом магии, — заинтересованно отметил Борх, так же прикоснувшись к нижней части барьера. — Я не чувствую магии в заклинаниях местных чародеек, — пожала плечами ведьма, так же разглядывая своё деяние. — Иногда какое-то волнение в воздухе или странные запахи, но не более. Мне кажется, мы берем энергию из разных источников. — Любопытно, — заметил Борх, переводя взгляд на Маелинн. — То есть тебе нужна кровь дракона, чтобы связаться с другом? — Моя очередь задавать вопросы, — тихо сказала ведьма, садясь на один из пеньков. — Но, да, возможно он знает новый способ помочь мне — у меня не хватит сил использовать известные мне самостоятельно. Вы занимаетесь спасением драконов на постоянном уровне или это единичный случай? Борх переглянулся с воительницами и сел на пенек напротив ведьмы. — Мы спасаем любых разумных существ, на которых ведётся охота и которых мы можем спасти. — Героично, — отметила Мая. — За плату. — Тем не менее, — она наклонила голову. — Что вам предложил этот дракон? — Секрет, — Борх улыбнулся. — И это был второй вопрос. — Ты тоже задал два, — фыркнула Мая, переводя взгляд на воительниц. Глаза её чуть блестели. — Бросим это правило, оно мешает. У вас вопросы? Одна из женщин пожала плечами, а вторая продолжила разглядывать барьер, не обращая внимания на Маю. Молния резанула небо, ярким лучом ударяя куда-то в горизонт и гром взревел над их головами. Ведьма вспомнила свою последнюю битву, Нуат за её спиной и щекотливое ощущение магии на пальцах. По барьеру над их головами пошла рябь. — Ты дракон, — тихо заметила Маелинн. Он даже не удивился. Воительницы расхохотались, тут же начиная разговор на своем языке. — Это вопрос? — Борх приподнял одну бровь. — Это звучало как вопрос? — Мая повторила его жест. — Все драконы умеют превращаться в человека? — Нет. Откуда ты родом? Почему для призыва твоего друга нужна драконья кровь? — он наклонился вперед, поставив локти на колени. — Какого вида помощь нужна чародейке твоего уровня силы? Мая взглянула на него с таким недовольством, что Борх вновь откинулся назад, улыбаясь. — Ты обещала ответить на мои вопросы. Мая прищурилась. — Имя моей родины тебе ничего не даст, дракон, но если тебе так хочется знать — я родилась на острове Холлкидейра. Для призыва моего друга нужна драконья кровь, потому что он тоже дракон. И я не чародейка. Я ведьма. — Не знал, что есть разница. — Теперь знаешь. Борх посверлил её своим взглядом ещё пару секунд, потом поднял глаза к барьеру над их головами, а потом вновь посмотрел на неё. — Давай сюда свою склянку, Мая из Холлкидейра, — он протянул к ней свою ладонь. — Хочу посмотреть на ведьму в действии.***
Они пустились в сторону пещер как только Борх описал Мае их план. Ведьма, довольная сделкой, отпустила Зов и начала поиск спрятавшейся в горах ящерицы, когда они отъехали от города на приличное расстояние. Через дней пути, во время которых Борх активно надоедал Мае вопросами, они обнаружили нужную им пещеру и припустили в ту сторону. Ведьме понадобилось некоторое время, чтобы прекратить закатывать глаза в сторону Борха, и уже на вторых сутках пути они всей компанией шутливо делились историями из своих жизней. Мая рассказывала им о её долгих путешествия с Сялом и как тот, несмотря на свое оригинальное происхождение, недолюбливал превращаться в дракона из-за сложности утоления голода и сна, который мог длиться годами. Борх рассказывал о спасённых ими существах, и о его идеях для их защиты. Тэя и Вэя попеременно впихивали в рассказы Борха свои перспективы, зачастую перебивая его громким смехом. Когда они всё же достигли пещер, то спускаться пришлось осторожно — несмотря на то, что Борх мог залететь в некоторые ответвления с его спутницами на спине, он отказался это делать, а Мая давно разучилась создавать порталы и после случая с разрывом не собиралась даже пробовать. Разговор с красным драконом проводил также Борх, пока женщины ждали у входа в одно из ответвлений. Потом, когда тот договорился с ящеркой, о чем бы он там не хотел договориться, Борх помахал им рукой, зазывая внутрь. Маелинн подошла ближе всех к дракону — у рептилии была ранено крыло, копье пробило его насквозь и застряло в туловище. Недовольно ворча, ведьма медленно и как можно безболезненнее залечивала рану дракону, игнорируя его злое пыхтение и иногда исходящий из его ноздрей дым. Честно, ей было страшно, но с другой стороны она кидалась куриными яйцами в Сяла в его драконьем обличии и ничего, жива. А Сял не из терпеливых. Они провели в пещерах около недели, прежде чем Борх подал сигнал о приближающихся охотниках. Дракон ещё не был достаточно здоров для долгого перелёта к подготовленным для него пещерам в Синих Горах, а Борх не хотел показывать своей золотой чешуи раньше времени — их с Маей договор спасал его от этой необходимости. Особенности в золотой окраски женщина не очень понимала, а использовать Зов для добычи этой информации ей не хотелось. Маелинн в тот же час начала подготовку к призыву — она не делала этого давно, но помнила, как свои пять пальцев, зная, что данный ритуал способна провести даже с закрытыми глазами. Помнила каждое слово в призывной песне, каждый рисунок, что она вычерчивала углем на стенах и полу пещеры, каждую стихию, что ей нужно было подчинить. Она выгнала своих спутников в другие части горы, зная, что ритуал может быть громким. Не ошиблась. В конце концов, когда ведьма вылила часть данной ей крови в тлеющий костер, пропевая последние слова и смотря, как та шипит на углях, как дымок темнеет и начинает гореть магией, громкий рёв сотряс всю гору. Женщина бросилась руками в огонь, сжимая в пальцах горячий уголь и закричала, в панике разрываясь между тем чтобы бросить уголь в угол пещеры и сжать его ещё крепче. Боль и запах жаренного мяса на мгновение заполонили её разум, прежде чем холодный шепот магии вернул ей мысли. Она надавила на пламя магией, и давила, пока всё, что было вокруг неё не сжалось в маленький уголь между её почерневших ладоней, и Мая, с трудом откинувшись с места, где пылал костер, раскрыла руки, смотря как трескается черный шар и как из него показывается недовольная морда дракончика. «Я же говорил никогда больше этого не делать, — проворчал Сял, отряхивая крылья и, больно впившись ей в пальцы когтями, спрыгивая с её рук. Мая зашипела сорванным голосом, вкладывая все свои жалкие остатки магии в лечение, а потом, когда её силы закончились, заковыляла к сумке в углу пещеры, где лежали специально подготовленные для ожогов мазь и бинты. — Но, думаю, это хронический мазохизм сказывается. Ты всегда любила страдать по глупым причинам.» — Ах да, — процедила ведьма, со слезами на глазах обмазывая и бинтуя руки. — Я тоже по тебе соскучилась. Сял фыркнул дымом и отвернулся, оглядывая начерченные на стенах и полах руны. «У тебя вон там ошибка. И тут тоже, — критично заметил он, скребя когтем по камню. Мая цыкнула на него. — Что? Могла бы и научиться уже.» — Так быстрее, — фыркнула она. «Так больнее, ты хотела сказать, — поправил он, продолжая недовольно разглядывать рисунки. — Конечно, проще ведь несколько недель ходить с сожженными руками, чем подождать пару дней, пока руны сделают всю работу за тебя.» — У меня нет нескольких дней, — ответила ведьма, вставая и вытирая тряпкой лицо, смывая слёзы и грязь. Сял кинул на неё насмешливый взгляд и, гордо подняв к верху ещё не начавший расти хвост, зашагал в сторону, из которой доносились запахи пищи. Мая, тяжело вздохнув, отправилась следом. — Что случилось после моего исчезновения? «Ничего серьезного, — ответил он, после недолгих раздумий, важно покачивая крылышками и делая маленькие и быстрые шажочки в сторону выхода из пещеры, которую Мая использовала для ритуала. Ведьме приходилось делать шаги в два раза меньше и медленнее обычного, чтобы идти с ним в одном темпе. — Палка-выручалка исчезла вместе с тобой, старая карга объявила, что ведьмы забрали её и уничтожили, то есть опять всем повесила лапшу на уши, как она обычно это делает, ну, ты её знаешь, и исчезла в закат вместе с твоими сестричками. Мир восстанавливается после войны, Роа и часть их отпрысков наконец казнили, а… » — Меня никто не ищет? — перебила Маелинн, хмурясь. Сял хохотнул по-драконьи, скрипяще и с дымком. Ведьма фыркнула. Показушник. «Сдалась ты им, не задавай глупых вопросов, — весело ответил он, любопытствующе на неё поглядывая. — Я бы даже сказал, я больше волновался из-за твоего исчезновения, чем все твои сестрички вместе взятые. Карга толкнула речь о том, что твоя жертва была не напрасна и что ваша Богиня вернет тебя им, и на том всё кончилось. Елена, кстати, заменила тебя на острове и вытолкала меня оттуда, предательница. Чем тебя так ударило? С каких пор ты стала надеяться на ваши, эм, сестринские связи?» Мая слабо пожала плечами. Сял резко остановился и прищурился, нервно цокая когтем об камень. «Куда ты меня затащила? И что с твоей магией?» Мая хмыкнула, но решила не отвечать на заданный вопрос. Как будто бы она знала, что с её магией. Точно ничего хорошего. Отсутствие волнений или поисков о ней толком её не смутили — чего-то подобного она, признаться, и ожидала. Больше паники скорее всего навело исчезновение посоха. То что её это не смутило, не значит что ей не было неприятно. Мая даже не знала на какой ответ она надеялась. Путь до помещения, где зерриканки развели костер и готовили еду занял достаточно долго, и ведьма потратила это время, коротко и не очень пересказывая своему другу её приключения. Он был разочарован услышать, что у Маелинн не было сил управлять Зовом, да и что Зова у неё толком не было, и она временно не могла превратить его в более удобный облик, а он сам потратил всё магию на перемещение к ней. Его реакция на рассказ о новом мире была не менее разочаровывающей — Сял не был негативно настроен и не желал возвращаться обратно, вообще предлагая остаться тут, устроив долгосрочный отпуск. Мая уже жалела о призыве. — Какой он милый! — воскликнула одна из зерриканок, смотря на маленького и пухлого дракончика, бредущего рядом с ведьмой. Сял выругался, икнул дымом и с невероятной скоростью неуклюже шмыгнул прочь от чужих рук, за спину Маи, с трудом поднялся в воздух на маленьких крылышках и когтями вцепился ей в лопатку и плечо. — Ай, — ведьма, шипя, отцепила его, и, сев на один из камней у костра, усадила рядом. Говорить она начала на всеобщем этого мира, мысленно пытаясь переводить его Сялу: — Договаривались же без когтей, блин, опять всю одежду испортишь. «Заслужила, — процедил он, недовольно щелкая коротким хвостом по каменному полу и нервно разглядывая окружающих. — И одежда у тебя стрёмная. Ужасно выглядишь.» — Спасибо, — фыркнула ведьма, пихнув его сапогом. Сял выругался и потоптался на другую сторону костра, подальше от остальных сидящих, где его форма младенца-дракона позволила ему забраться на каменное возвышение с максимальной неуклюжестью и злобно засопеть. — Вы общаетесь телепатически, — любопытствующе заметил Борх, накладывая еду в деревянную тарелку и подавая её Мае. Ведьма кивнула. — И, признаться, я думал, твой друг будет постарше. — Сял древний, — прищурилась в сторону дракончика ведьма. Тот отрыгнул дым и шлёпнулся на живот, растягивая крылья по холодному камню. — При помощи драконьей крови я создала для него оболочку и он в неё переместился. Как только моя и его силы восстановятся, он вернется в прежний вид. Правда, в человека он вряд ли превратиться, он недолюбливает отсутствие крыльев. В какую-нибудь птицу, скорее всего. Борх кивнул, довольно смотря на перешептывающихся зерриканок — те пялились на маленького дракончика и совсем не обиделись тому, что он их избегал. Признаться, он даже на руки Маи никогда толком добровольно не лез, разве чтобы покусать ей пальцы. Отсутствие дружелюбия со стороны Сяла оставило её со странными, двоякими чувствами одиночества и обиды. Мая не могла понять почему — ожидать от Сяла доброты было бы глупостью. Ведьма попыталась забить эту эмоцию и найти тему для разговора. — Думаю, к завтрашнему вечеру он восстановится. Мне, правда, понадобиться чуть больше времени, — поморщившись, призналась Мая, разламывая горячую картошку руками и шипя от остатков боли в недавно сожженных пальцах. Кожа после исцеления была чувствительной. «Мы можем провести магическую связку, как только я восстановлюсь, она же сбросилась после того как ты исчезла, — сонно сообщил Сял. Ведьма подняла взгляд от еды и наткнулась на усталые серые глаза. — И ты перестанешь быть такой бесполезной.» Ну спасибо. Вот и новая тема. Маелинн фыркнула, но кивнула и, вернувшись к копошению в еде, сообщила своим спутникам о том, что через пару дней она и Сял восстановятся и будут готовы отвлекать охотников за ящерицами. «Если ты упадешь с моей спины, — довольно заявил он, подтягиваясь. — Ловить я тебя не буду.» Мая кинула в него картошкой. Это помогло.***
Красный дракон даже немного приютил спящего Сяла под своё крыло, правда когда мелкая драконья версия проснулась и начала всеми силами вырываться, Мае пришлось подавить смех и выкинуть его в другое помещение — дракон всё ещё не восстановился до конца, а Сял в мгновенном испуге рвал когтями всё, что попадало ему под лапы. Силы к Сялу возвращались рекордно быстро и с каждым новым рывком он менял своё тело, оставаясь драконоидом, но увеличиваясь в размере, пока к вечеру следующего дня он не начал занимать в пещерах столько же места, сколько занимал другой дракон. Еду добывали зерриканки, а Борх даже умудрился подружиться с её обычно вредным и неразговорчивым спутником, несмотря на разные культуры и абсолютное отсутствие языкового понимания между ними. Мая провела большую часть своего времени в лесу у гор, собирая необходимые ей травы и слушая Зов, заново учась варить зелья. Каждый раз, встречая незнакомое ей дерево или куст, ведьма останавливалась у него на долгое время, слушая истории, что Зов пел ей, а потом мысленно рассказывала об этом Сялу через их связь. Он давал ей испытания, помогал контролировать ведьмину магию, и в целом увеличивал ощущение безопасности, что Мая чувствовала. Когда она таки вернулась в их пещеры через сутки, красный дракон был почти здоров и спал, Сял сидел на плече Борха в обличии ворона, а зерриканки устроили спарринг на саблях. — Когда начинаем? — спросила ведьма, сбрасывая свою сумку у стены и идя с корзиной к потухшему костру, что был относительно близь выхода. Она сматывала и обсушивала некоторые травы магией, другие разламывала на нужные ей части, тут же сортируя их по мешочкам и тряпочкам, а те, что отобрала заранее, закидывала в котелок, устроенный на углях. «Опять эту гадость варишь? — недовольно спросил Сял, повернув в её сторону голову. Он слетел с плеча Борха на пол, громко хлопая крыльями и привлекая внимание, а потом, важно цокая коготками, допрыгал до котелка и заглянул внутрь. — Бесполезное варево.» — Оно помогает мне восстанавливаться, — мирно сообщила Мая, очищая найденную кору калины от грязи и мертвых муравьев, а потом закидывая её в котелок. Сял в отвращении отпрыгал в сторону. «Оно отвратительно на вкус! — возмутился он. — Могла бы сделать то, что ты делала в Орленне.» — Я же не тебя это пить заставлю, — фыркнула Мая, не поворачиваясь в его сторону. «Кто тебя знает.» Сял отскочил от неё и вернулся на плечо Борха. Она знала, что они скорее всего так же общались телепатически, но не словами, а изображениями, видениями с обоих сторон, воспоминаниями — ведьма делала так раньше, когда у неё были проблемы с пониманием арвиского диалекта. Сял отказывался говорить на другом. Отвар был готов через пару часов, пах правильно и приятно, но ведьма знала, что на вкус он до кашля горький и вязкий, отдающий землей. Сял с отвращением проследил за тем, как она пила его вместо ужина, а потом с таким же ужасом избегал её пока ведьма не вылила остатки в бутылку и не спрятала её в сумку, попеременно напоминая ей как однажды она заставила его это пить. К вечеру Борх и зерриканки ушли готовить дракона к перелёту, а Мая с её летающим другом отправились в лес, проводить связку. Это было необязательно делать сейчас, но ведьма всё же хотела иметь хоть немного сил спасти себя в случае, если она всё-таки упадёт с летающего Сяла, а летать этот паршивец любил быстро и так, чтобы она падала как можно чаще. «Тут? — недовольно спросил он, оглядывая деревья. — Может, на поляну выйдем? Мне тут не нравится. Вон то дерево страшное. И цвет у листьев похож на рвоту. Пошли на поляну.» — Далеко, — прошептала Мая, раскладывая необходимые для ритуала предметы и игнорируя его ворчание. Сял слышимо фыркнул, обращаясь в привычное относительно человеческое обличие. Мая никогда не могла понять что это за раса, но в тот момент даже не успела его разглядеть, прежде чем Сял резко поднял её руку за пальцы и вонзил ритуальный кинжал ей в ладонь и, закрыв ей второй рукой открывшийся для крика рот, начал магическую песнь.***
— Какой ты галантный, — процедила ведьма, схаркивая его кровь в кусты и вытирая грязным рукавом рот. Она осела у дерева, тяжело дыша, а Сял, обратившись обратно в птицу, взлетел на одну из ветвей и принялся чистить пёрышки. — Мог бы предупредить, сволочь. «Во-первых, не за что, — протянул он весело. Ну конечно, это подняло ему настроение. Гад. — Во-вторых, это бы боль тебе уменьшило? Или ты, зная об атаке, как обычно бы увернулась?» — Туше, — Мая сморщила нос. — Но ты меня всю кровью запачкал. «Ты себя сама запачкала, твоя же кровь. А если ты про лицо, то нечего было кусаться.» С этой мыслью Сял, слетев с ветки, припустил обратно в сторону гор, хлопая крыльями и ворча что-то о неблагодарных ведьмах. Мая, вернув себе привычную часть связи с ним, страдала от головной боли и, что самое главное, от ощущения какой-то ясности, если от этого вообще можно страдать. Магия ведьм, да и вообще ведьмы в целом, были связаны с Матерью, и та часто связывала их бездумной преданностью, почти рабством. Связь с Сялом приносила некую защиту. Женщина разделась и забралась в холодную воду пруда, смывая кровь и грязь с уставшего тела. Она недовольно замечала изменения: Зов перестал казаться таким необходимым, магия перестала восстанавливаться так медленно, мысленная связь с Сялом перестала казаться такой натянутой и обрывающейся. Мая знала, что за восстановление магии можно было сказать спасибо другу — это не было проблемой ведьм обычно, а вот понимание, что жизнь без Зова не такая уж и блёклая, как ей казалось, неприятно её ранила. Нагая, Мая выбралась из пруда и быстро, хоть и неаккуратно, очистила свой дорожный костюм, со скрипом натягивая его обратно на тело. После воды, одежда казалось ведьме каким-то издевательством и Маелинн пришлось подавливать желание создать подходящую одежду самостоятельно. Глупые траты магии ей были не нужны. Она вернулась в пещеры поздно, повторила с Борхом их планы и попрощалась с зерриканками — те покидали их утром и вряд ли ведьма бы проснулась столь рано. Во снах её мучали зелёные глаза, пока Сял, ворча, не выжег её сны своей магией.***
Борх покинул их вместе с красным драконом — они направились сквозь пещеры на другую сторону гор, по пути, что Сял исследовал ночами. Борх собирался подать ей и Сялу сигнал, когда они достигнут цели, и ведьма ждала. Её друг сидел напротив в облике дракона, в котором он попал в этот мир, меньше обычного, более красный, с большим количеством заостренных отростков на спине и чуть приплющенной мордой. Новое тело ему не нравилось, но Мая странно себя вела и он не хотел просить о том, чтобы она помогла ему поменять облик. Она пела. Не мычала мелодии под нос, не придумывала что-то новое для ритуальных церемоний её сестер, нет. Маелинн пела, тихо и слабо, давно выбившись из практики, забывая слова. Сял даже помнил когда она пела в последний раз — пьяная, после письма, прибывшего из… Давно, в общем. Он сомневался, что возвращение связи так впечатлило её — иначе бы она пела вчера. Хотя, может она и пела вчера, в лесу. Он-то её там бросил. Маелинн закончила одну песню, готовясь покинуть пещеру, собирая вещи, еду, даже выкрала немного золота из запасов красного дракона, что тут устроился. Сял следил за ней молча, явно раздражая её, но всё ещё не зная, что ему делать или говорить. Спать не хотелось — он, надо же, выспался. — Слышишь? — прошептала она, остановившись. Дракон тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Из глубины пещер доносился рёв. — Уже минуту как слышу, — процедил он. Мая раздраженно дернулась, обернувшись на него. — Мог бы и сказать! — она, торопясь, начала собираться в два раза быстрее. — Вылезай наружу, тебя ещё изменить надо! — Мы всё-таки будем меня менять? — не сдержавшись, радостно спросил он, топая и пытаясь выскользнуть из пещер, не зацепив крылом стены. Мая всё ещё копошилась внутри. — Если тебе будет привычнее летать в прежнем виде, то лучше не рисковать, — сообщила она, сосредоточенно оглядывая содержимое своей сумки, и выбралась из пещер. Пройдясь руками в запутанных волосах, она быстро собрала их в высокий хвост и умело завернула их в какую-то веревочку, даже не используя магию. Мая выглядела и вела себя моложе. Сял был не уверен, нравится ли ему это. — Вроде всё. Готов? Дракон нетерпеливо кивнул. Солнце стояло в зените, всё ещё скрытое за облаками, но нехило припекающее ему чешуйки, когда мелким лучам удавалось выбираться наружу. Мая обходила его по округе, поочередно меняя те его части, что он не мог изменить самостоятельно, а потом, поправив сумку и повязав платок вокруг рта, накинула на голову капюшон и неуклюже забралась Сялу на спину. — Наши охотники устроили лагерь неподалёку, к западу отсюда, — сообщила она твёрдо. — Нужно привлечь их внимание, подпалить что-нибудь и полететь на север, там мы приземлимся между горами и я вызову тучи, а потом отправимся к Борху и его другу. Тэя и Вэя уже должны были встретить их и подготовиться. Всё ясно? — На кой чёрт мы к ним летим? — спросил Сял, повернув в её сторону морду. Золотые глаза встретились с серыми и он вдруг подумал, что может она так заметно помолодела без постоянного давления её сестер. — Я буду удерживать вокруг нас тучи, — ответила ведьма, поправив капюшон. — Мы проводим их только до Синих гор, оттуда они сами. Взлетаем. Ах, и привлеки их внимание. Пусть будут готовы. Сял взревел, горное эхо подобрало звук и через мгновение им начало казаться, что земля сотрясалась под ними. Он сделал несколько быстрых шагов вперед, раскрыв крылья и взревел ещё раз, громче. Ведьма прижалась к одному из пиков на его спине, цепляясь чуть ли не магически, и сделала неуверенный вдох. Холодный ветер бил ей по лицу, капюшон еле держался и её глаза слезились, но через некоторое время она привыкла игнорировать неприятные ощущения и сосредоточилась на том, чтобы следить за землей. Сял, довольный и уверенный в том, что она не соскользнет, прекратил следить за её разумом и сосредоточился на ощущении полета. Они летели чуть выше самых низких облаков, выискивая лагерь охотников, что уже начали осматривать пещеры чуть севернее той, в которой изначально устроился красный дракон. Сял взревел повторно, окончательно привлекая их внимание, и начал снижаться, набирая в легкие воздух. В них летели стрелы и даже пара заклинаний, но дракон умело ушел выше, потом вновь нырнул вниз и с яростным рёвом обдал лагерь пламенем. До них донеслись крики и запах палёного мяса, прежде чем вновь Сял поднялся ввысь, уходя от атаки какого-то мага. Он опускался ещё дважды, пока несколько стрел не попали ему по крыльям. Раздраженно взревев, Сял набрал высоту, тратя немного сил на исцеление крыльев, и полетел на север, как они изначально и договаривались, а Маелинн начала читать заклинание, призывая тучи. Ветер похолодел ещё сильнее, солнце исчезло из виду. Сял недовольно приземлился между горами, обваливая вместе с собой две ели, и, топчась на них, взревел ещё раз. Маелинн, как только она спешилась, тут же подбежала к его крыльям и умело закончила начатый процесс исцеления. — Стоит уходить, — сообщила она, смотря на резко чернеющее небо. — Я переборщила. Будет шторм. Сял пофыркал немного и кивнул, вновь распрямляя крылья. Мая с ещё большим трудом чем в первый раз забралась на его спину, тут же хватаясь как можно крепче — взлетел он быстро. Молния и гром ревели за их спинами и Маелинн пришлось сдерживать уже их, чтобы дождь не разразился на их голову. Сял осторожно проверил её состояние — ведьма не чувствовала себя очень уж уставшей, скорее раздраженной происходящим. Странным было, что она была более лояльна к его наглому присутствию в её разуме. Они встретились с красным и золотым драконами уже в воздухе, над тёмными тучами. На золотом сидели две человеческие фигуры — зерриканки. Мая и Сял следовали за ними вплоть до синих гор, над темными тучами и на лихих ветрах. Ведьма, привыкнув к ощущению полёта, счастливо рассмеялась когда Борх и Сял решили лететь наперегонки, а потом так же радостно жульничала, посылая попутный ветер Сялу. Прощались они недолго — Мая обнималась с зерриканками, со смехом обещая навестить их родину, и, растрогавшись, оставила Борху своё связное кольцо. Он также её обнял. Сял ни с кем не прощался, сидя птицей вдали, а потом, когда красный и золотой драконы пропали среди верхушек гор, он подлетел ближе, сел Маелинн на плечо и оглушительно каркнул ей в ухо. Ругаясь, ведьма отбилась от его каркающей морды и двое друзей, одна тихо смеясь, а второй всё ещё каркая, покинули синие горы и направились на юг. Сял решил не надоедать ей вопросами о том, с каких пор она не против тактильных контактов с малознакомыми людьми. Или драконами. У него было достаточно более важных вопросов. Мая скучала по своей ласточке.