Rise 2. Эра Света

Впервые за всю свою жизнь Маэрлена не знала, за кого помолиться сегодня. В общей суматохе она угодила на Прайм. Капитан, ихтин, довольно уверенно чувствующий себя на корабле сухопутных, выслушал сбивчивый рассказ о Маэрлениных умениях и определил ее в медотсек. По пути к месту назначения она заметила ребят с Эвра и Зефира, заменивших местную команду. Из старого экипажа у Прайма остались только капитан, первый помощник и главный механик. Еще Маэрлена успела заметить нескольких парней со старшего спецкурса и женщину в комбинезоне, как у аллатирских техников. Где-то на этом корабле была Нисфорца, но ее, наверное, приставили к техникам. Крупному пятипалубному кораблю, собравшемуся драться всерьез, требовалось много рабочих рук, чтобы на ходу латать повреждения. Араттианская религия пирренов не предполагала молиться за себя. Воцарившаяся в методсеке Лекс оглядела Маэрлену с высоты своего немаленького роста, поручила ее копавшемуся тут же Лее-Ласу и ушла в просторное пустое смежное помещение. То есть, перестававшее быть пустым — Лекс полистала меню настенного терминала, и от стен отделились узкие больничные лежаки, принимая горизонтальное положение. Военный лазарет. Пиррены молились только за других. Одна молитва в день. И старались быть достаточно хорошими, чтобы за них тоже однажды кто-то помолился. Прайм взлетел. В другом корабле были совсем другие ощущения от взлета и полета. Маэрлена посредственно разбиралась в общих принципах работы корабельных систем, но, полетав с Титанией, волей-неволей начнешь разбираться. На гражданских судах инерционные компенсаторы простые и маломощные, так как гражданским положено спокойно летать и никуда не дергаться. На военных компенсаторы хорошие, но, когда в бою корабль хорошенько побьют, и перестанет хватать энергии, капитан обычно принимает решение отключить их в целях экономии, чтобы направить максимум на орудия. В тот год Маэрлена молилась в основном за членов своей семьи. В этот год — за свой экипаж, а семье доставался один день в неделю, в зависимости от того, какие новости присылали родители. Скоро людей внутри корабля стало поматывать. Иногда по стенам шла вибрация и моргало освещение — корабль бешено крутился по полю боя, но компенсаторы почти нивелировали инерцию. Снаружи шла битва, но, сидя внутри, под толстым панцирем брони, Маэрлена старалась не думать об этом. Никому в медотсеке не хотелось. Лекс вывела на своей консоли наружную картинку, понаблюдала секунд пять, покачала головой и свернула. Много молитв было вознесено за Туйон. Маэрлена искренне переживала за нее. Авария, отобравшая у Туйон больше половины тела, буквально отобрала половину радостей жизни. Туйон это тяготило, даже если внешне их ллураленская подруга выглядела уравновешенной и довольной жизнью. Так часто бывает: люди выглядят вполне нормально и благополучно, а в душе у них зияет сверхмассивная черная дыра. — Экипажу по возможности сесть в рабочие кресла и пристегнуться, — велел капитан по корабельной связи после особенно чувствительного толчка. — Отключаем инерционные компенсаторы в пользу энергоснабжения орудий. Лекс и Лее-Лас тут же заняли кресла и четкими, отработанными движениями вытянули ремни. Маэрлена, поглядев на них, тоже пристегнулась к своему месту. Сейчас ей стоит равняться на кадетов, умудренных опытом боя. — Медотсек пристегнулся, — ответила за всех Лекс. Маэрлена просила Аратту и за Нисфорцу. Быть капитаном корабля не так просто. У капитана есть ответственность, все время лежащая грузом на душе. Даже когда вся команда закончит с делами и расслабится, у Нисфорцы все равно остается эта ответственность. Не перед законом и начальством, от которых их навеки отрезала разорванная червоточина, а перед экипажем и самой собой. Отключение инерционных компенсаторов почувствовалось сразу. Прайм бил. Прайм били в ответ. Снаружи кипела битва. Может быть, уже гибли люди. — Кощунственно так говорить, но я бы обрадовалась какому-нибудь пострадавшему, — изрекла Лекс, задумчиво перебирая патронташ заготовленных автоинъекторов. — Всяко лучше возиться с ним, чем сидеть и прислушиваться, как нас пытаются убить. — Может, Маэрлену полечим от чего-нибудь? — пошутил Лее-Лас. — Постоишь возле моей ноги с костным регенератором? — фыркнула пиррена. — А что там? — оживились эврские медики. — Недолеченный перелом. — А-а-а, тогда и сама подержишь, — отмахнулся Лее-Лас. — Нам надо что-то такое, чтобы суетиться вокруг. У тебя нет еще каких-нибудь болячек? — Нет! — Давай мы тебе их сделаем! — Лее-Лас! — одернула его Лекс, и медбрат виновато втянул голову в плечи. Много молитв было вознесено за удачу и благополучие в личной жизни у Амарантайн. Маэрлена любила весь свой экипаж, но медик Рады была ей самой лучшей и близкой подругой. Пожалуй, эти молитвы Аратта услышала: последний год исследований Магикса закалил Амарантайн, сделал тверже, взрослее, мудрее, хладнокровнее. Если бы не закрывшаяся червоточина, такая Амарантайн вернулась бы домой, нашла в себе силы отказать родителям и взять управление финансами в свои руки. Червоточина… А может, это и было помощью Аратты в проблеме Амарантайн. Маэрлена просила благополучие в личной жизни — Аратта отсекла путь к неблагополучию. Воистину неисповедимы пути судьбы: нет дороги домой — нет проблемы! Корабль сильно тряхнуло, а затем еще и еще. Заморгало освещение. В коридорах послышались крики. Дверь отъехала в сторону. Старший помощник Прайма принес в медотсек запах паленого пластика и Валаэйта с ожогами на лице и верхней половине груди. — Маэрлена? — удивился тот, тут же выворачиваясь и вставая на ноги самостоятельно. Стойко и своими ногами он сам прошагал дальше. Целых два шага, оставшиеся до кушетки. Дальше оставалось только сесть, но это выглядело уже не так стойко. — Маэрлена-Маэрлена, — пробурчала Лекс, расстегивая обгоревшие остатки верхней части его формы. — Ты что-то чинил в момент, когда по всему кораблю скакнуло напряжение? — Я сейчас пилотировал корабль! — обиделся Валаэйт. — Значит, пилотскую консоль закоротило, — заключил Лее-Лас, не забывая не только болтать, но и шустро делать инъекции. — Маэрлена, регенератор в зубы и начинай слева! — велела Лекс. — О-о-о, это так эротично — водить над телом зажатым в зубах регенератором… — закатил глаза гору. Пожалуй, можно было вознести молитву за Амарантайн в благодарность за ее врачебный такт. Маэрлене не хотелось бы оказаться пациентом Лекс и Лее-Ласа с их суровым медицинским юмором. Пиррене пришлось отвернуться в поисках регенератора и начинать с самого бока, чтобы в поле зрения Валаэйта не попал ее позорный румянец. Нашлись тут шутники! Они, конечно, живут во времена вольных нравов. Но могли бы не шутить при парне ее расы, которому она, кажется, нравится! Она уже подумала отдать свою сегодняшнюю молитву за здоровье Валаэйта, но остановилась: жизни парня ничего не угрожало. Валаэйту явно было больно, но он лишь стойко и мужественно морщился. Обезболивающие еще только начинали действовать. — Ну, как вы там, много мморнов положили? — полюбопытствовала Лекс. — Как сказать, — Валаэйт по привычке пожал плечами и тут же снова сморщился от боли. — Не мы одни, но общими усилиями сокращаем количество врагов. Вы что, не следите? — Не следим, — подтвердила Лекс. — Так нервы целее. — Мы просто подчиняемся одной системе, которая просчитывает наиболее выгодные для нас действия, нам остается только повторять. Пока схема работает. Но мы так, стреляем и уворачиваемся. Больше всего месятся крейсеры, которые мы позаимствовали у мморнов. Сначала было даже смешно — мморны не отличали «предателей» от своих. Крейсер нырнет в самую гущу, теряясь среди таких же, мморны путаются и палят друг по другу. Но сейчас веселье прекратилось, их стали опознавать по внешним повреждениям. — И как в целом? Шансы на победу есть? — спросила Маэрлена. — Основная задача — задержать, продержаться. Нам обещали какое-то подкрепление, но оно почему-то не может присоединиться прямо сейчас, поэтому мы мельтешим и тянем время. — А если все военные корабли будут уничтожены, что дальше? — спросил Лее-Лас. — Нефилимам, которые участвуют в битве, дана инструкция уходить в противоположную от Солярии сторону, — пожал плечами пиррен, уже почти не морщась: обезболивающее сработало. — Пусть, возможно, ценой своей жизни, но выиграть время для тех, кто остался на планете. — Думаешь, не смалодушничают? — прищурилась Лекс. — Побегут спецкурснички домой, только бы выжить. — Плохо же ты о нас думаешь, — обиделась Маэрлена. Лекс смерила ее долгим взглядом. Даже перестала наносить мазь. — Беру свои слова обратно, Маэрлена с Рады, — неохотно признала она. Молитвы доставались и Титании. Вот у Титании все было отлично. Природа внешними данными не обделила. Парень — капитан целого серафима, да еще и симпатичный. Молитвы были за то, чтобы у них с Пицем все было хорошо. Как бы Титания ни приходила в ужас от того, что их с ним связала магия, у них было много общего. Оба были громкими, словоохотливыми. Они появляются в помещении и занимают все свободное пространство своей кипучей энергией, заряжая ею всех присутствующих. Пиц еще рассуждал про какую-то пониженную совместимость в условиях дефицита фей… Чушь это все. Магия подобрала идеальную пару! — А какое у корабля общее состояние? — спросил Лее-Лас. — Мы имеем шансы дожить? Вдруг все равно погибнем, и можно не переводить на тебя препараты? — Пока я здесь, ситуация могла успеть измениться, — уклончиво ответил Валаэйт. Прайм вдруг сильно затрясло, и по переборкам корабля пошел жуткий скрежет. Вот совсем рядом, кажется, прямо напротив них. Зеленая полоса состояния на стенах стала красной. Сирена успела коротко рявкнуть, но ее тут же выключили. В медотсеке встревоженно замерли, боясь шевельнуться и глядя на внешнюю стену корабля, в которой в любой момент могла образоваться дыра. Секунды вдруг стали тянуться очень медленно. — Мы потеряли левую гондолу и крыло. Произошла разгерметизация отсеков второй и третьей палубы, структурная целостность всего корабля под угрозой, — заговорил капитан Прайма спустя томительную минуту. — Нам разрешено покинуть поле боя и сесть на любой пригодной к жизни планете прежде, чем корабль развалится окончательно. Кто сейчас свободен, может начинать собирать все, что потребуется для жизни на планете. Возможно, пробыть на планете придется долго, а корабль придется покинуть очень быстро. Валаэйт тут же геройски подскочил, намереваясь бежать и действовать, потому что он уже не больной, и зашипел от боли, оказываясь все-таки еще больным. — Сиди, — велела Лекс, принимаясь быстро перекладывать все медикаменты в контейнеры. Лее-Лас, спохватившись, бросился собирать тонкие одеяла с коек, а растерянно замершую Маэрлену бесцеремонно толкнул на кушетку к Валаэйту, чтобы не путалась под ногами. По переборкам снова пошла вибрация. За внешней стеной корабля громко, жутковато загудело. Прайм куда-то садился. Медики удвоили скорость сборов. Валаэйт задумчиво приложил руку к внешней стене и опять вскочил с кушетки. — Сиди, говорят тебе… — начала Лекс. — Хватайте что успеете и перебегайте в правую часть корабля! — перебил ее пиррен, сам хватая за руку Маэрлену и выбегая из медотсека. За дверью напротив оказалась пустующая столовая. Гул нарастал. Медики спорить не стали и покинули медотсек, но не раньше, чем вытаскали все собранное. Мелкая дрожь корабля быстро переросла в крупную. Пришлось сжать челюсти, иначе от тряски лязгали зубы. Прайм больше падал, чем садился. — Молитесь всем известным богам, — пробился голос капитана сквозь нарастающий вой, и сокрушительный удар сотряс корабль. *** Гул. Снова гул, но не вокруг, а в ее голове. И боль в недолеченной ноге. Ее тащили по земле на какой-то тряпке, сквозь которую спина ощущала каждый камушек. Сквозь сомкнутые веки Маэрлена видела частые вспышки света. Словно солнце пробивалось сквозь древесные кроны. Ее проволокли еще минуты три, затем движение прекратилось. Маэрлену осторожно потрясли, и она со стоном открыла глаза, рефлекторно заслоняясь ладонью от солнечного луча, метко ударившего прямо в левый глаз. Над ней нависал обеспокоенный Эрастан. — Что… — прохрипела Маэрлена. — Ты очнулась! — облегченно выдохнул он. — Корабль по левому борту весь всмятку. Выживших одиннадцать. Двое тяжело ранены, трое без внешних повреждений, но пока без сознания. Послышались тяжелые шаги, и с ними поравнялась Нисфорца, тащившая на больничном одеяле окровавленного бессознательного мужчину. — Уф… — выдохнула она, приваливаясь спиной к дереву. — Ты хочешь остановиться тут? — Ну, полянка, возле дерева уютное место, ручей рядом, до корабля не так близко, — растерянно пробормотал Эрастан. — Что не так? — Да просто уточнила, — махнула рукой Нисфорца. — Маэрлена, ты как? — Опять нога, — коротко ответила пиррена, осторожно садясь. — А зачем нам в лес? Нельзя ли поселиться в остатках корабля? — Мморны, — замотал головой Эрастан. — Когда мы выбирались из Прайма, над нами начинали снижаться три корабля. Подумали, наверное, что люди обосновались здесь. Мы вытащили всех, кого нашли еще живыми, и побежали прятаться. Маэрлена кивнула и огляделась, впервые замечая, как необычен лес. Деревья были такими мощными, что они втроем, взявшись за руки, едва ли смогли бы обхватить стволы. Огромные корни образовывали над тропинкой арки, где прошел бы, не сгибаясь, даже мморн, а кроны смыкались так высоко, что пришлось задрать голову. Лес был сухой, чистый, растения выглядели характерными для умеренного климатического пояса и не несли видимой угрозы, а лучи солнца, пробивающиеся сквозь кроны, щедро окропляли все золотистыми пятнышками, навевая какую-то сказочность. К ним по той же тропинке шли еще люди. Маэрлена с облегчением увидела идущих своими ногами Валаэйта, Лее-Ласа, О Хо Кшекхота, ллуралену с Эвра, которую она не знала по имени. Процессию замыкала Лекс, помимо висящего на шее контейнера тащившая сразу двух пострадавших без сознания. — Ну и что теперь? — отдуваясь, вопросила Лекс у собравшихся. — Какой план в целом? Кто за главного? — Капитан и первый помощник Прайма погибли на месте. Это, — Эрастан ткнул в притащенного Нисфорцей окровавленного мужчину. — Главный механик, и что-то не очень похоже, что он выживет в наших полевых условиях. Мы остались без «взрослых». — Я бы так сразу его не хоронил… — пробормотал Лее-Лас. — Он в любом случае будет долго недееспособен, — уверенно продолжил Эрастан. — Нам придется разбираться самим. Полагаю, наш «сход с дистанции» зафиксирован, о нашем местонахождении приблизительно знают, и пошлют кого-нибудь вытащить нас, когда будет возможность. — Только вопрос не в том, кто нас вытащит, а в том, останутся ли те, кому нас вытаскивать… — сумрачно ввернула Нисфорца. — Мы на это никак не повлияем, сейчас это несущественный вопрос, — не согласился Эрастан. — Нас должно волновать, доживем ли мы до момента, когда нас смогут вытащить. Нам сейчас надо разобраться с пострадавшими, найти способ связи и избежать встречи с мморнами. Возражений не последовало. — Так! — не выдержала Лекс. — Мы тут остановились насовсем? Мне начать заниматься больными, или мы дальше пойдем? Присутствующие в ожидании повернулись к Эрастану. — Насовсем, — твердо кивнул он. — Костры не зажигаем. Надо выставить часового. Разбираем вещи, которые мы успели унести с корабля, и решаем, что с ними можно сделать. *** Больше всего Маэрлене было жалко не себя, а семью, оставшуюся по ту сторону червоточины. Что сообщили власти? Рассказали ли про то, что перед «самопроизвольным» разрывом червоточины туда успела юркнуть флотилия мморнов? Родные же там с ума сходят от неизвестности, потеряв единственную дочь! На маме сильно сказалась разница человеческой и пирренской физиологии, после первого ребенка врачи категорически запретили рожать самой, и родители думали-думали над тем, чтобы вырастить второго искусственно, в камере созревания. Но это недешево. Пока решались, прикидывали, взвешивали, копили, дочь почти достигла того возраста, когда родителей скоро уже порадуют внуками… А теперь у них и дочери нет. Маэрлена почти не ходила из-за сломанной ноги, и не потому, что болело, а потому, что обколотая обезболивающими нога онемела до самого бедра и почти не слушалась. Но говорили, вокруг очень красиво. Планета даже с орбиты была вся зеленая, настоящее царство лесов. Солнце зашло, и лес утратил прежнюю сказочность, но не сделался зловещим. Было вовсе не страшно сидеть в темноте у подножия огромного старого дерева, да и полной темноты не было: луна залила поляну призрачным серебряным светом. Невзирая на то, что где-то недалеко были мморны, Маэрлене было очень спокойно. Под сенью величественных деревьев хотелось остаться насовсем, жить в полной гармонии с природой. Основная часть выживших дождалась наступления ночи и ушла расковыривать развалины корабля в поисках недостающих им вещей. Лекарств, матрасов и одеял хватало, питьевая вода журчала рядом, и в ней водилась рыба, а Эрастану удалось застрелить крупное рогатое животное, которое оставили на завтра. Но у них не было ничего, что сошло бы за маяк или передатчик — попытаться связаться и выяснить, остались ли живые люди за пределами их планеты. Мморны все еще могли бродить рядом с кораблем, но у людей было одно преимущество: в темноте мморны менее активны, и они, скорее всего, уснули, выставив часовых. Остались только сильно пострадавшие и охранявший их Эрастан. У Валаэйта было легкое сотрясение, Рин’т’Нирам, эврская орудийщица, сломала руку. А вот механик Прайма умирал, невзирая на все старания медиков. Лекс и Лее-Лас не собирались сдаваться, отправились вслед за всеми на корабль в надежде приволочь громоздкий аппарат для хирургических операций, но пациент рисковал не дожить до их прихода. В последние два часа его стенания стали громче, надрывнее. Маэрлена ползала вокруг, пыталась ухаживать, т его муки, но без толку. Нисфорца, помнится, сказала это непонятное «как мертвому припарка», и ушла со всеми к кораблю, оставив Маэрлену размышлять, зачем мертвому припарки. Ни мертвому, ни живому припарки не помогут при разрывах внутренних органов. Послышались шаги, и Маэрлена инстинктивно дернулась. — Это я! — зашептал Валаэйт. — А кто тогда стоит на часах? — всполошилась пиррена. — Да без толку! — сердито зашипел тот в ответ. — Он так стонет, что слышно издалека! Я даже отходил и проверял, насколько его слышно. Нас же по звуку обнаружат! — Ты предлагаешь рот ему заткнуть? — возмутилась Маэрлена. Шаги послышались с другой стороны, и к ним присел Эрастан. — К нам кто-то идет! — зашептал он. Маэрлена и Валаэйт мигом прекратили спорить и уставились туда, откуда пришел Эрастан. Там часовых не было, мморнов с той стороны не ждали, но Эрастан все равно устроился чуть в отдалении и прислушивался к звукам в чаще. Больной, как назло, снова застонал. — По кустам! — велел Эрастан, тормоша задремавшую Нирам, и они ломанулись в ближайшие заросли. Минуты две ничего не происходило. Маэрлена уже расслабилась и завозилась, поудобнее пристраивая непослушную ногу, но тут на поляну вышли мморны, выцеливая каждую травинку из винтовок с приделанными сверху фонарями. Маэрлена застыла посередине движения, не смея шевельнуться. Она впервые видела их так близко, живьем, и даже немного разочаровалась. Да, пиррена много раз смотрела на них в новостях, знала размеры, но в реальности мморны не излучали жуть, да и оказались чуть поменьше, чем она рисовала в своем воображении. Просто два разумных длинных уродливых жука: один трехметровый, самка, а второй на полметра пониже — самец. Механик снова застонал, и мморниха тут же подскочила к нему, освещая фонарем и оценивающе покачивая головой влево-вправо. Она была у них слабым местом. Вернее, не голова, а то, на что она крепилась к телу. При определенном усилии голову можно было оторвать руками, сильно дернув вперед и вниз, только для этого как-то запрыгнуть на мморна спереди. Головой они только смотрели и ели, мморн без нее не погибал. Через полтора месяца голова уже заканчивала отрастать заново, хотя кое-как видеть и есть начинала уже на девятые сутки. Поэтому обезглавленного мморна следовало добить, желательно пробив ему нервный узел в нижней трети туловища, ориентируясь на брюшную пластину характерной формы. Приняв в своей усатой голове какое-то решение, мморниха вскинула винтовку и выстрелила, обрывая очередной стон на середине. Маэрлена зажала рот руками, чтобы не заорать. Ее обхватили сразу с двух сторон — Эрастан и Валаэйт. Нирам отреагировала спокойнее, хотя нервно кусала губы. Мморны двинулись дальше, выцеливая винтовками кусты. Нога Маэрлены дрожала из-за неудобной позы, но ее нельзя было выпрямить, не задев ветки. Нога все-таки выпрямилась и оба мморна шустро развернулись на звук, выцеливая их кусты из винтовки. Нирам схватила закачавшуюся ветку, обездвиживая ее, но мморны все равно безошибочно навелись на их компанию. Те даже задержали дыхание, но раздвинутые дулами ветки над их головами не оставили никакой надежды на спасение. — Нару-т-жшу! — повелительно проскрипела мморниха. Проиграв про себя изданный звук, они поняли, что это требование «наружу». Интеллект мморнов позволял запросто осваивать языки своей добычи, только ротовой аппарат плохо подходил для ллуральского. Компания осторожно выползла из кустов под дулами двух дисрапторных винтовок. Маэрлена заметила сверху, у прицела, крохотный экранчик. Тепловизоры! Надо было не прятаться в кустах, а убегать как можно дальше! — Пхо-верт-нут-штца, — снова прощелкала она, выписывая дулом винтовки круговое движение, а другой мморн сковал руки послушно повернувшихся пленников. — Пот-штли, — скомандовала мморниха, лично проверив все наручники, и ребята обреченно поплелись за ней, каким-то сверхъестественным чутьем спины ощущая, что идущий сзади мморн в них целится. *** Маэрлена споткнулась своей непослушной ногой уже шестой раз и получила тычок дулом винтовки. Каждое спотыкание будило воспоминания. Возле ее дома есть парк, где тропинки выложены перекосившимися и растрескавшимися квадратами бетона. Ребенком Маэрлена часто гуляла там с дедушками, ее маленькие неуклюжие ножки в сандаликах все время спотыкались о края бетонных плит, а дедушки смеялись и не давали ей упасть, держа за руки с обеих сторон. В ногу постепенно возвращались боль и чувствительность. Эрастан и Валаэйт сочувственно поглядывали в ее сторону, но со скованными за спиной руками ничем не могли помочь. Они брели по лесной тропе довольно долго. Лес редел, деревья стали чуть ниже, над тропами больше не нависали арки древесных корней. Маэрлена споткнулась в седьмой раз. Минуточку. Тропа выложена камнем, об эти края и спотыкается Маэрлена. Руины цивилизации! Окружающий пейзаж из лесного превращался в городской, сильно заросший лесом. Даже идя на смерть, Маэрлена невольно отмечала, что остатков стен нет, есть только каменные фундаменты — значит, дома массово строили из дерева. Но замеченные обломки, остатки коммуникаций, скоростная магистраль с достаточно современным дорожным покрытием говорили о том, что город был технически продвинутым, и вместе с тем жившим в гармонии с лесом. Они остановились посреди большой площади, вымощенной камнем. В щелях между каменными плитами густо росла трава. Мморны пощелкали между собой, и самка куда-то отправилась, оставив пленников под прицелом самца. Маэрлена невидяще уставилась перед собой. Вот и все. Какая глупая кончина: очутиться за сотни тысяч световых лет от родной планеты, и все равно найти мморнов на свою голову! В Магиксе мморны значительно разрастутся в численности, пополнив свои ряды при помощи местных крупных животных и взятого в плен населения. А дальше все зависит от того, как быстро срастется червоточина: мморны или вымрут, истребив всю жизнь в Магиксе, либо не успеют вымереть, и в ничего не подозревающую Ллуральскую Федерацию вторгнется армада. Что станет последним увиденным в ее жизни? За деревьями угадывалось что-то светлое, из правильных прямых линий, иногда вертикальных. Руины каменного здания с колоннами… Ее спутники могли бы побежать и попытаться скрыться среди развалин, правда, со скованными за спиной руками все равно далеко не уйдешь. Оглянувшись назад, она увидела за спиной высокую каменную глыбу? Тумбу? Постамент, растрескавшийся и заросший мхом. Большой постамент и исполинская статуя — как ни поднимай голову, были видны только ноги в сандалиях и ниспадающая на них ткань. Маэрлена совсем запрокинула голову, рискуя завалиться на спину, и вдруг встретилась вглядом с тремя каменными ликами. Неужели это Аратта-прародительница? Но как? Здесь, в Магиксе, за сотни тысяч световых лет от Пиррских астроидов? Невозможно! Но трехликая статуя взирала прямо на Маэрлену, и средняя женщина держала в руках ветвь, символизирующую разветвления путей судьбы пирренов! Мог ли культ Аратты давным-давно проникнуть из одного мира в другой? Подробности первооткрытия Ллурала были окутаны тайной, не мог ли первооткрыватель сначала рухнуть на Пиррских астероидах и увезти с них новую религию? А могло быть и наоборот: Аратта-Прародительница, сотворившая пирренов, была родом из Магикса, где боги реальны… Приглядевшись внимательнее, Маэрлена заметила и отличия от канонического изображения богини: у женщин были совершенно не пирренские, типичные для человека черты, и лица были одного возраста, в то время как лики Аратты были юным, зрелым и старым. Совершенно не вписывалась в канон длинная палка, зажатая в руке правой из женщин — то ли жезл, то ли длинное оружие. Навершие было безжалостно съедено временем и ржавчиной, но металлическое древко еще держалось в каменной руке. Мморн сердито защелкал и ткнул ее свободной лапой, заставив повернуться к нему. Он внимательно их разглядывал, мелко подергивая усами, и, наконец, вскинул винтовку. Маэрлена вскрикнула, понимая, что сейчас будет. Пирренов брали в плен, они годились для вынашивания мморнского зародыша. А вот ллураленов — нет. Нирам с такой силой отшвырнуло спиной на постамент, что растрескавшийся камень хрупнул от толчка. В Маэрлене вскипел не страх, а гнев. Она не даст жизнь новой твари их племени! Лучше умереть прямо здесь и сейчас, у ног Аратты, так неожиданно явившейся над ними в Магиксе! Помолиться за себя можно было только один раз. Последний в своей жизни, когда знаешь, что тебя сейчас не станет. И Маэрлена зажмурилась, зашевелила губами, едва слышно моля Аратту за себя, чтобы богиня судьбы не оставила ее в посмертии. И молилась не какой-то абстрактной Аратте, образ которой сложился из представлений многих и многих пирренов, а вот этой, которая была здесь и сейчас! Послышался грохот, и Маэрлену с ног до головы обрызгало чем-то теплым. Она распахнула глаза, испуганно отскакивая. На месте мморна высился покрытый ржавчиной столб толщиной с бедро. Он грохнулся вниз с такой силой, что проломил каменные плиты и застрял в вертикальном положении. От самого мморна остались ошметки на каменных обломках, да отлетевшая в сторону винтовка. Парни ошалело крутили головами, не понимая, откуда Маэрлена вымолила этот карающий перст судьбы. — Поднимите глаза, — посоветовала им Маэрлена. Рука богини была пуста. Выстрел отбросил тело Нирам на постамент, статуя дрогнула, и жезл выскользнул из каменной руки точно на мморна. Всю жизнь ее учили верить в Аратту, и она послушно верила. Или хотела верить. Молилась. Иногда и правда что-то сбывалось так, как она просила. Но только сейчас, на волоске от смерти, она получила настолько явный отклик на свою молитву. Легкое дуновение ветерка казалось ей дыханием бога, а каменные глаза на трех лицах смотрели на нее, словно живые. Искренне верила или сомневалась Маэрлена раньше — уже неважно. Сейчас она ВЕРИЛА, как никогда прежде. Пусть выпавший жезл объяснялся вполне материальными причинами, после такого уверовал бы даже самый ярый атеист. Пиррена почувствовала, что по ее щекам бегут слезы. Она не стеснялась плакать, да и не могла ничем утереться. Это были слезы облегчения и счастья. И когда Маэрлена поверила такому ее облику, та сама отринула жезл, делающий ее непохожей на истинную Аратту. Валаэйт с трудом оторвал восхищенный взгляд от каменных ликов. — Я бы упал на колени и стоял так долго, как смог, — хрипло пробормотал он. — Но сейчас нам надо хватать оружие и бежать!