История одной судьбы.

Гарри вернулся домой раньше, чем предполагал: из-за трагических событий в замке итоговые экзамены для всех студентов, кроме пятой и седьмой степени, были отменены, и опьяненные свободой юные маги, получив в свое распорядение несколько дней, разъехались из школы. Бернд настойчиво уговаривал мальчика остаться хотя бы на одну ночь в Мальмё, погулять и просто развеяться, но у того были другие планы. И планы эти сидели сейчас в Англии, дожидаясь возвращения сына. В первый момент Гарольд даже не узнал это место, шагнув из камина, так давно он здесь не был. Внутри мало что изменилось, но отчего-то Гарольд теперь чувствовал себя гораздо уютнее в Дурмстранге, нежели в доме Снейпов. Несмотря на все произошедшее, школа оставалась ему ближе и понятнее. Но выбирать пока не приходилось. События последних дней почти не выбили его из колеи, тем более, что все посвященные в детали трагедии единогласно считали его жертвой обстоятельств и потому совсем не тревожили его. Но Гарри чувствовал нарастающее беспокойство внутри и понимал, что любой толчок может вызвать серьезный всплеск эмоций, сейчас тщательно сдерживаемый. *** Семейный ужин начался почти идеально. Гарри, вспомнивший наконец, что действительно соскучился по родным, почти не отходил от матери, с восторгом рассказывая какие-то мелочи из школьной жизни. Он знал, что эта часть его истории была понятна Лили и не тревожила ее, и потому заранее продумал, что собирается говорить и кому. "Хоть блокнот заводи, честное слово", ворчал он тогда. Но идиллия продолжалась недолго. Стоило Гарри упомянуть о событиях, случившихся во время Турнира, как отец, и без того ходивший весь вечер не в духе, велел ему закрыть рот. - Да вся Англия закрыла рот, похоже, включая Министерство, - буркнул в ответ мальчик, и не думая молчать, - принцип страуса: сунул голову в песок, врагов не видно, значит, их нет. Удобно, конечно... - Гарри, ну что ты, - мягко пожурила его мать, но снова отвлеклась на Корвина, и ей пришлось выйти в гостиную на пару минут. Брат даже в этом возрасте был шустрым и непоседливым, как капелька ртути, уследить за ним казалось просто невозможно. А вот Северус, похоже, пришел в бешенстве. - Не тебе судить, Гарольд, о таких вещах! - Позволю не согласиться, - несмотря на то, что отец уже повысил голос, Гарри старался говорить ровно, даже тише, чем обычно. Уж если Дурмстранг и научил его чему-то, то это было умение игнорировать необоснованные выкрики и всплески ярости идиотов. Отца он, конечно, идиотом не считал, но... - на моем первом курсе в Хогвартсе объявился Темный Лорд. Никто даже не почесался. На втором погиб Тео... и опять все попрятались, промолчали. Сейчас вот этот Турнир, будь он неладен, и две смерти. Фактически, международный скандал. И тишина! А тех, кто молчать не хочет, надо убрать подальше, все верно! Взгляд Северуса Снейпа, казалось, мог прожечь дыру в Гарри, но тот, несмотря на то, что сердце его уже пару раз сваливалось в пятки, сдаваться не собирался. "Умирать, так с музыкой", сказал как-то на уроке Михов. - Если ты скажешь еще хоть слово... - То что? - прищурился мальчик, замечая, что Северус окончательно теряет контроль над эмоциями, и понимая, наконец, что имел в виду Каркаров, говоря о бывшем товарище как о конфликтном и нетерпимом человеке. - Дальше Дурмстранга все равно не отправишь, даже прикрываясь заботой о моей безопасности. - Ты оказался там совсем по другой причине! Снейп-старший осекся, внезапно осознав, что наговорил лишнего. - В мой кабинет, - уже тише продолжил он, разом потеряв все желание кричать на сына, - продолжим там. *** - Я всегда делал то, что считал нужным, Гарольд! - Северус поднялся, тяжело опершись о край стола. Было видно, что он и зол, и растерян одновременно. - Это была исключительно забота, потому что ты многого не понимаешь и не знаешь еще в силу возраста! - Но ты никогда не спрашивал, что нужно лично мне, - упрямо ответил Гарри; он, в отличие от отца, чувствовал себя гораздо спокойнее, - поэтому я хотел бы узнать, отчего ты так... категорично относился ко мне в последнее время. Да нет, не в последнее, всегда. Так было всегда. Не думаю, что забота и полный контроль - это понятия, которые имеют много общего между собой. Он хотел знать. И имел на это полное право. - Да как ты... - зельевар резко оборвал себя на полуслове, и выражение гнева на его лице сменилось обреченность. - Лили была права, я так и не научился общаться с собственным ребенком. Она, конечно, не одобрила бы того, что я сейчас скажу, но, впрочем, раз уж ты считаешь себя достаточно взрослым, чтобы это услышать... Гарри весь подобрался: тон отца не предвещал ничего хорошего, и мальчик боялся, что сдержаться теперь будет слишком сложно для него. - Во время войны, первой магической, я имею в виду, были волшебник и волшебница, которые очень сильно любили друг друга. Это не редкость, когда в страшное время люди стремятся найти поддержку или начать новые отношения, боясь, что потом будет поздно, но это был не совсем такой случай, - Северус отвернулся к книжным полкам, - женщина любила мужчину, вне всяких сомнений, но вот мужчина... его чувства были гораздо сильнее: слепое обожание, практически безумное поклонение своему идеалу. Нет, не идеалу - идолу. Они оба были молоды, оба воевали. Вот только их жизнь круто изменилась, когда женщина в самый разгар войны узнала, что носит ребенка. И, хотя они обещали друг другу, что до конца темных времен их семья будет состоять только из них двоих, материнский инстинкт взял верх над женщиной: она не смогла избавиться от ребенка, хотя и понимала, как велики теперь риски - никакой аппарации, никаких сражений, исключительная безопасность для беременной. Мужчина уговаривал ее не раз и не два, были постоянные ссоры и взаимные упреки, и это был первый раз, когда он сказал, что уже заранее ненавидит свое дитя. После рождения ребенка им пришлось еще тяжелее: женщина все свое время и силы отдавала ему, а мужчина пытался хоть как-то защитить свою семью. Он противостоял сильным магам, но не был способен соперничать с маленьким несмышленым существом, которое доставило им столько хлопот и проблем. И его вторая роль угнетала его куда больше, чем все суровые будни войны. Женщину - его любимую! - дважды чуть не убили из-за сына: один раз, когда ей пришлось добираться в Мунго, и второй... когда их дом, их уютное жилище, едва не отыскал один из самых жестоких магов современности. Оба раза мужчина посчитал, что во всем был виноват ребенок. И больше, как ни старался, не смог простить ни его, ни себя. Определенно, этот волшебник был не самым хорошим человеком, потому что его любовь к женщине с самого начала перевешивала его чувства к малышу. Но сделать что-то, как-то изменить ситуацию, изменить себя в первую очередь, он уже был не в силах... Северус закончил говорить, напряженно разглядывая корешки книг, и Гарольд с усилием сглотнул появившийся в горле комок. Такое объяснение всему - простое и одновременно отвратительное ему - придумать специально было невозможно, да и врать подобным образом казалось кощунством. Мальчику оставалось только признать поражение и убедить себя, что все, что было сказано его отцом, - это истина в первой инстанции и так же верно, как то, что оборотень всегда воет на Луну. - Значит, - Гарри помедлил, подбирая слова, - дело все же во мне. Или, скорее уж, в нас обоих. Снейп-старший просто кивнул, развернувшись наконец к сыну. Тот, однако, если и был им разочарован, хорошо прятал эмоции, и только в его взгляде чувствовалась какая-то отстраненность, словно решение уже было им принято, и явно не в пользу Северуса. - И Дурмстранг..? - Я не хотел ежедневно видеть рядом с собой живое напоминание страшного периода моей жизни, - с трудом произнес Северус, - я замечал, что ты тянешься ко мне, но просто не мог ответить тем же. Ты чужой для меня. Прости за эту правду. Гарольд замер. Нет, он никогда не считал свою семью идеальной, но сказанное отцом укладываться в голове мальчика отказывалось напрочь. И как же Корвин? Впрочем, ответа здесь не требовалось: брат был явно запланированным - хотя Гарри всегда раздражала эта формулировка - ребенком, и, следовательно, малышу достался не посторонний маг, который способен был любить только одного человека, а все же отец, пусть и не самый лучший. - В общем, - он кивнул сам себе, - как я понимаю, исправить ничего уже нельзя. Но всем будет проще, если мы, э-э, как бы это сказать, не будем переносить свои отношения - или их отсутствие, скорее - на других. - Предлагаешь перемирие? - отчего-то хмыкнул зельевар: он уже полностью пришел в себя, и, убедившись, что его рассказ не выбил Гарри из колеи, решил на время оставить прежние привычки в разговоре с сыном. - Нет, - покачал головой тот и отчего-то вспомнил Лиису, любившую красиво изъясняться в разговорах, где дело касалось истории, - скорее, вооруженный нейтралитет с некоторой выгодой для обеих сторон. - Излагай, - мужчина присел в кресло, сцепив замком руки и признавая, что Гарольд повел себя неожиданно взрослее, чем он ожидал. - Мм, - Гарри замялся, - дело в том, что я имею возможность уехать на все лето со своим учителем. Когда я говорю учитель, я подразумеваю именно то, о чем ты сейчас, скорее всего, подумал: вот уже больше года прошло с тех пор, как мне предложили ученичество, и я ответил согласием. От мальчика не укрылся удивленный - и оценивающий - взгляд отца, скользнувший по нему. И это по крайней мере льстило: то, что Северус Снейп до сих пор не узнал о маленьком секрете сына, и то, как отец отнесся к этому, было исключительно его заслугой. А еще что-то, глубоко сидевшее внутри него, наконец исчезло без следа. Раньше ему и в голову не приходило оспаривать мнение отца, но признание зельевара, пусть и несколько резкое, заставило его полностью переосмыслить свое поведение и отбросить то, что в чем больше не было необходимости. Разочарования он не чувствовал, скорее, наоборот, ощущал некое абстрактное чувство свободы, и предвкушение ее охватывало его все сильнее с каждой секундой. - Эта поездка состоялась бы в любом случае, даже несмотря на твой отказ, но сейчас есть возможность обойтись без скандалов и взаимных оскорблений, как в прошлом году. Кроме того, если мы воздержимся от обсуждения личности моего учителя и меня, я считаю, мы все только выиграем. - Ты не мешаешь мне, а я предоставляю тебе полную свободу действий, не так ли? - уточнил Северус, хотя он уже и так понял, куда клонит Гарри. - Именно так. Думаю, мама будет рада, если мы обойдемся без ссор, - Гарольд, наконец отыскав нужный рычаг давления - еще одно выражение Лиисы - на отца, предпочел сразу воспользоваться им. - И ты вернешься только в конце лета? - В конце пятого учебного года, надо полагать, - решил сыграть ва-банк мальчик, - но планы - вещь ненадежная. - Что ж, если это все требования, я, пожалуй, согласен на этот твой вооруженный нейтралитет, - выделил последние слова Снейп, гадая, почему же все-таки Шляпа четыре года назад не разглядела в его сыне змеиный потенциал, - клятву давать не стану, но считай, что теперь за себя ты отвечаешь сам. И, если позволишь, вопрос: кто он и чему он учит тебя? - Он? - Гарри едва заметно ухмыльнулся, предвкушая реакцию отца. - Он весьма неплохо разбирается в Темных Искусствах. Вероятно, ты считаешь иначе, но я нашел господина Каркарова очень интересным и довольно приятным человеком. Пожалуй, лицо Северуса Снейпа в этот момент превзошло все ожидания Гарри. *** Они еще посидели - молча, не глядя друг на друга. Мысли Гарольда витали где-то далеко, он даже сам не мог точно сказать, о чем думал - так, о всяких пустяках, должно быть. А лицо Снейпа-старшего и вовсе сделалось абсолютно непроницаемым. Наконец мальчик поднялся, давая понять, что на продолжение разговора можно не рассчитывать, и уже повернул дверную ручку, когда отец остановил его. - Гарри, твое обучение, - магу, казалось, приходилось подбирать каждое слово, - должно быть, неплохо продвигается. Игорь действительно сведущ в Темных искусствах и способен показать тебе сотни заклинаний... кроме одного, пожалуй. Быстро, даже слишком поспешно достав палочку, Северус взмахнул рукой, демонстрируя резкий короткий росчерк, словно бы вспарывая живот невидимому воздушному противнику. - Вот так, - он еще дважды повторил жест, - звучит оно как Сектумсемпра. Разрезает любую плоть, отсекает... конечности. И восстановить их после невозможно. При попадании в корпус наносит глубокие раны, человек умрет за несколько минут от кровопотери, если не применить контр-заклинание - Вулнера Санентур. Просто проведи палочкой над порезом, чтобы рана затянулась. Понятно? Гарольд тоже достал палочку, изобразил жест рукой, а после, удостоверившись, что усвоил сказанное, кивнул. - Спасибо, но зачем..? - Зачем я это тебе показываю? - уточнил Северус. - Эти чары создал я, еще будучи учеником Хогвартса. Никто не знает о них, а это значит, у тебя будет хоть небольшая, но фора в виде эффекта неожиданности, когда ты применишь их в первый раз. - Когда? - переспросил мальчик. - Не если? Снейп-старший устало потер переносицу. - Не цепляйся к словам, ты понял, что я имел в виду, а сейчас можешь быть свободен, - и тихо добавил в закрывшуюся за сыном дверь, - иди, Гарри, и да хранят тебя все боги этого мира. *** Конец 4 части